Бродяга, Плутовка и Аристократ
Александр Фарсов
Нейтан, Гриша и Лотти – обычные дети из детского дома. Они живут в столице нового мира – Артеи – которая восстала из обломков старой цивилизации. Друзья души не чают друг в друге, но внезапно их мирная жизнь приходит к концу, когда они оказываются втянуты в битву между демократами и приверженцами классовой системы. Останутся ли друзья вместе? Станут ли они инструментом эгоистичных взрослых? Или, быть может, взрослые станут орудием в руках детей?
Александр Фарсов
Бродяга, Плутовка и Аристократ
Мир сгинул. Мир, что пропах порохом, погиб давным-давно. Война убила его… человек убил, зажег фитиль, который был протянут через всё земное тело, пронизывал его, наполнял его кровь керосином. И вот от него осталась лишь смольная дымка, лишь легкая горечь во рту после сигареты. Но там, где разрушилось одно, пытливый ум построит нечто новое… совершенно новое.
Глава первая: В преддверии событий
I
«Рассвет. Если ты видишь его, значит, ты прожил ещё один день. И вопрос лишь в том, предстоит ли тебе прожить его снова, или в нетерпении ждать у горизонта вновь», – Откровение человеческое от Григория.
Поздняя осень 209-го года со дня открытия пара Земли.
По улицам, словно по трубам, резво проносились три маленькие тени. Они сбивали с ног неторопливую толпу рабочих и мчали вперёд вдоль базара.
– Чтоб вас, гаденыши! – крикнул мужчина, упав на прилавок.
– Простите! – донесся из толпы тонкий девичий голос.
Тени мелькали между взрослых фигур и лишь слышался гул и восклицание:
– Эй! Убьёте ведь! – выдал один.
– Достали беспризоры! – подхватил его товарищ.
А между ними еле различимый для толпы, но отчётливо слышимый для детских ушей голос:
– Налево!
И все тени мгновенно переместились с оживлённых улиц в переулки. Безлюдные, но захламленные барахлом, оставленным нуждающимся. На их стенах протягивались нескончаемые трубы, пропитанные жаром пара. Тени шустро пробежали узкие туннели, виляя меж «милостыни». На их пути лежали сложенные ящики яблочного ликёра. Не останавливаясь, они воспользовались ими как трамплином и запрыгнули на свисающую лестницу. Позади послышался звук, как разбивается стекло и как настойка медленно растекается по серому асфальту.
– Ох, попадёт нам от мамы, – с опаской произнёс один из них.
– Да как попадёт?.. никто же не видел, – задорно успокоил другой. – Теперь прямо!
Ловкими движениями они перебрались на крыши зданий и продолжили свой забег там. Люди снизу наблюдали за этой гонкой, некоторые с улыбкой, а иные с недовольной гримасой.
– Снова этот безродный что-то учудить пытается. Куда только Роза смотрит?
– И не говори, он дурно влияет на остальных, – поддержала подруга.
Преодолев две черепичные крыши, дети добрались до старого завода.
– Быстрее-быстрее, – резво подгонял, – иначе не успеем!
Завод находился на окраине и упирался в стену, которая отгораживала районы друг от друга. Само здание пустовало, будучи давно обветшавшим. Дети вскарабкались по бетонным обломкам, а затем прошли по заранее построенному мостику, и вот взошли на площадку подле стены. Откуда по лестнице они взобрались на самую вершину. Держась о поручни и глотая порывистый воздух, Нейтан воскликнул:
– Успели! Рассвет!
– Ты… хочешь сказать, – задыхаясь, пролепетал Гриша, – что мы неслись сломя голову… в такую рань, чтобы посмотреть на грёбанный рассвет!?… уф.
Он достал из кармана серых брюк ингалятор и трясучими руками поднёс его ко рту.
– А ты взгляни! Разве ты видел когда-нибудь его так близко?! – продолжал восторженно настаивать Нейт.
Красное солнце медленно выступало из-за горизонта, охватывая всю Артею. Небо отливало тёплыми тонами, и плавучие облака, словно расстилались перед горячим шаром. Лучики нежно касались детских лиц, щипля неокрепшие глаза. Солнце было так близко, на высоте стены картина рассвета казалась чем-то невероятным… это было чудом. На фоне многочисленных зданий и фабрик, из которых торчат трубы, испускающие клубы дыма, выглядывающее солнечное лика казалось чем-то диким, но таким прекрасным.
– Что скажешь, Лотти? – довольным тоном спросил Нейт.
– Красиво, – изумлённо ответила она, – как будто стоит лишь протянуть руку и солнце у тебя на ладони.
Её зеленые глаза широко распахнулись, а лицо изобразило неподдельное удивление.
– Да-да, точно, – радостно подтвердил мальчик.
– Ну, формально солнце находится от нас в нескольких миллионов километров, и оно никак не смогло бы поместиться на твоей ладони.
– Заткнись, Гриш, – оборвал его Нейтан.
– Что? – недоумевающе проговорил. – Я всего лишь предостерегаю её от предрассудков. Ещё вчера она думала, что солнце состоит из пара, а не из гелия и водорода.
– Да, и после того, как ты это сказал, она весь день ходила как при трауре.
– Но это же правда…
Нейт сурово взглянул на него, отчего тот был явно не в восторге. Пока разгорячённые мальчишки заводили спор, маленькая девочка Лотти пристально наблюдала за горизонтом. Она не обращала внимания ни на крики из-за спины, ни на скрежет металла, даже звук, доносившийся из труб, не был ей важен … она целиком была завлечена пейзажем, что предстал перед её глазами. Ветер ворошил её рыжие кудри и белое платьице. Позади дрались её друзья – Нейт и Гриша.
II
«Артея – это столица воскресшего мира, один из передовых городов новой эры.
Не так давно мир вошел в следующую эпоху… эпоху пара. После войны весь человеческий род стоял на грани гибели. И он мог исчезнуть, если бы не появление на свет пророка Григория и других святых, построивших государство нового типа. Одним из них был святой Норт, который открыл спасительный источник энергии и прозвал его «пар Земли». В последствии он научился использовать его, узрев безграничный потенциал практически во всех областях. Мир, возведенный нашими святыми, держится на паре. Его стали добывать из недр земной коры. Он мощнее, а энергия, что выделяется из двигателя, работающего на этом феноменальном ресурсе, поражает.
Артея после кризиса прошлого стала сердцем нового государства, эпицентром науки, медицины, философии, этики и гуманизма.
Город, как и все остальные, делится на три района, перемещение между которыми строго фиксируется. Рабочий район, Центральный и Аристократия. В Артее процветает классовое система, существующая несколько столетий, со времён святых. Напоминаем, никто из Рабочего района не может по собственной воле уйти из него, но он в состоянии свободно перемещаться в пределах своей районной стены или переехать в другой город. Территория Рабочего района поделена на кварталы по причине своей густонаселённости. Но не стоит думать, что это дискриминация класса. Жители Центра также не в состоянии покинуть пределы их территории. Но благодаря специальным талонам житель может на некоторое время уйти из своего района, это происходит зачастую в целях туризма, желания посетить другие не менее прекрасные места нашего очаровательного города, или трудовой деятельности. В перемещении не ограничиваются лишь господа, проживающие в Аристократии, по их благородным нуждам они могут беспрепятственно выйти из границ своей стены. Но не стоит думать, что жители, которые не обладают привилегиями, обделены благами жизни. Вовсе нет! Каждый район сам по себе представляет самостоятельную единицу со своей специфической экосистемой, функционирование которой обеспечивают совместные усилия трех районов. К тому же любой житель за выдающиеся заслуги в труде или за иные выслуги может заслужить право стать жителем другого района. Так трудяга из Рабочего района может стать полноправным жителем Центра или даже больше! Никакого классового неравенства нет, каждый относится к другому так, как тот этого заслуживает.
Артея – это город возможностей, город в котором должны сбываться мечты!»
Городской тур оператор
III
– Нейт, – обратилась Лотти, – ты часто бываешь здесь?
Ребята оторвались от драки. Гришу уже успели повалить на спину и прижать рукой к бетону. Он был не таким ловким и проворным как его соперник. Однако этот досадный недостаток он компенсировал острым умом, который мог иногда затеять пакость для друга. Нейт повернул голову в сторону Лотти, и оранжевые лучи укололи его ярко-голубые глаза. Он прищурился, закрыл лицо рукой и подошел к ней. Ветер на такой высоте сильный, воздух был совсем иной нежели снизу более свежий и живой, но дышать им было тяжелее. Он ворошил его непричёсанные черные волосы, мешая обзору.
– Ты совсем оброс, – выдал Гриша. – Выглядишь, как чучело.
– Утихни! – недовольно парировал он. – Я с тобой ещё не закончил, понял?!
– Да-да, – безразлично произнес. – Я пока тут полежу.
Он распластался звездочкой на полу, наслаждаясь погодой.
– Достаточно часто бываю, а что такое?
– Здесь чудесно, – произнесла она, украдкой взглянув на него. – Почему раньше ходил сюда один? Разве в одиночку смотреть на такую красоту интереснее?
– Он просто жлоб, Лотти, – ответил друг, уставившись на облако. – Ты же знаешь, он у нас вечно сам себе на уме.
– Я не знаю… на самом деле я прихожу сюда… подумать, что ли. Редко наслаждаюсь видами.
Лотти удивленно похлопала глазами и вновь кинула взгляд на солнце.
– Вставай давай, – сказал Нейт, протянув руку.
– А может, мне здесь комфортно? Тут тепло, бетон я уже нагрел, поэтому буду загорать.
– Дурак? Нет, прости неправильная интонация… дурак, – произнёс он утвердительно.
И после своих же слов улегся рядом с ним.
– Один-один, – проговорил Гриша с ухмылкой. – Вот и я тебя на землю уложил.
– Это не считается! Я сам так решил, ты тут не причем.
– Или я тебе это внушил. И вновь победа разума над мускулами.
– Хочешь по морде получить? – предложил Нейт, словно услугу.
– Пожалуй откажусь, дневная норма на сегодня выполнена.
У обоих на лице невольно выскочила улыбка. Друзья внимательно следили за голубым небосводом. По нему плыло пушистое облако, которое, словно актёр, постоянно меняло свой облик. Сначала тучка приняла форму животного, похожего на собаку без одного уха, после неясной кучи, затем девушки с длинными волосами, которые постепенно отделялись от макушки.
– Лысеет, – выдал Гриша.
Нейт залился смехом, а в след за ним и Григорий.
– Чего хохочите? – поинтересовалась Лотти.
– Да так, Гриша снова дичь несёт просто.
Девочка любопытно посмотрела наверх, но не увидела ничего интересного. Она приземлилась возле Нейта, задумчиво глядя на ровную линию стен, которая огибала всю округу.
– Зачем она нужна?
Нейт и Гриша хмыкнули в унисон.
