Константин Степанович Собко "Третья награда"

– Слушаюсь. Уже произвожу отбор.

– Хорошо. Как только управишься, стартуем в ближайший регион.

*

Ратмор жил в авральном режиме: наспех ел, спал тогда, когда уже без сил валился с ног. Перелёты от одной планеты к другой занимали мало времени благодаря экспериментальному двигателю, который был мощнее обычных во много раз. Вслед за стартом и разгоном штурман почти сразу начинал торможение. Затем Ратмор отправлял зонды в разведку на высокую орбиту. Осуществив полный охват планеты и просканировав поверхность, роботы раз за разом докладывали:

– Командир, «Бриг» не обнаружен.

Затем зонды возвращались на борт, следовал старт к очередной планете, разгон, торможение…

Такой ритм жизни медленно, но верно разрушал крепкое как дамасская сталь здоровье Ратмора, тем не менее, вести поиск более размеренным способом он не имел права. Нужно было как можно скорее найти семью царя, одетую в звериные шкуры, срочно оказать посильную помощь, сказать от имени землян: «Простите нас!», а потом можно было умереть с чувством выполненного долга.

Кризисное состояние подкралось через три месяца: организм самостоятельно решил противостоять огромной нагрузке и перейти в экономный угнетающий режим. У Ратмора не хватило сил обрадоваться, когда в пункте управления прозвучал доклад штурмана:

– Командир, «Бриг» обнаружен!

Он с трудом оторвал голову от стола, почувствовав, как заныли затёкшие мышцы шеи, и произнёс:

– Хорошо! Произведите полномасштабную разведку планеты, а я немного отдохну. Сил нет… совсем. Потом займёмся царской семьёй.

*

Главная часть результата полномасштабной разведки ввела Ратмора в состояние шока. Уже невозможно было сказать семье царя от имени человечества: «Простите нас!» Останки царя и царицы находились в повреждённом «Бриге» под каменным завалом на дне горного ущелья. Бортовой штурман «Брига», отреагировав на команду старшего мини-разведчика, включил аварийное питание и сообщил, что крушение произошло девятнадцать лет назад. Получалось, что царевна с младенчества была сиротой. Вдобавок, как выяснили мини-разведчики, она жила в абсолютной антисанитарии – в пещере!

Направив разведчиков в пещеру, Ратмор увидел на экране две лежанки, потрёпанную кожаную обувь маленького размера и понял, что три месяца назад увидел во сне реальное событие – царевна похоронила старушку, которая была её второй мамой.

Один из разведчиков обследовал царевну, когда она перед рассветом погрузилась в глубокий сон. Успокаивало то, что девушка обладала отменным здоровьем.

Утром старший разведчик вывел на большой экран штурманской рубки картинку: на поляне стоял камень, вокруг него были выложены каменные круги. В третьем круге лежал бросавшийся в глаза большой валун голубоватого цвета. Это была примитивная копия центральной части мемориала «Герои космоса».

Мини-разведчики из нескольких точек наблюдали, как, проснувшись рано утром, царевна взяла дакт-тот, проверила количество зарядов, а потом пошла в горы. Выполняя приказ Ратмора, три разведчика полетели за ней, остальные стали обследовать округу.

На берегу озера находилось небольшое поселение. Когда старший разведчик пролетел над ним на высоте птичьего полёта, Ратмор увидел двухэтажные дома, прямые улочки, небольшую площадь, широкие лестницы, спускавшиеся к воде – удобную планировку, не лишённую фантазии. Затем разведчик опустился ниже и Ратмор увидел, что когда-то оштукатуренные и покрашенные краской стены каменных построек обветшали и выцвели, на улочках валялся мусор. По этому мусору ходил одетый в шкуры народ, ничем не отличавшийся от троглодитов – пещерных людей. Складывалось впечатление, будто когда-то давно на берегу озера жили продвинутые существа, знакомые с правилами и достижениями архитектуры. Они построили уютный городок, а потом ушли или вымерли. Затем в опустевшие дома пришёл дикий народ, который стал безжалостно эксплуатировать постройки.

Ратмор приказал разведчикам выяснить число жителей. Вскоре на экране появилась цифра – 829. Ни медь, ни бронза, ни железо в селении обнаружены не были. На планете, значащейся в звёздном атласе под номером БИС-1718, был каменный век.

В одиннадцать часов по местному времени в штурманской рубке прозвучал сигнал тревоги. Ратмор посмотрел на экран и обомлел: неподалёку от пещеры в овраге лежал высохший труп мужчины. Его голова была пробита насквозь. Такую дыру мог проделать только дакт-тот.

Ратмор встал и пошёл в кубрик вспомогательного персонала. Всех роботов, а их на борту было пятьдесят – большой автономный взвод – он не стал приводить в состояние боевой готовности. Достаточно было задействовать десяток андроидов первого класса, оснащённых и для военных операций, и для спасательных работ. Он ввёл в роботов программы. Трое должны были следовать, как тени, за царевной днём, а ночью охранять её сон. Остальные должны были добраться до корпуса «Брига» и подключить внешнее бортовое питание.

На следующий день Ратмор разделил главный экран на две части. Хмурясь, он наблюдал, как царевна рвала, на ходу жевала розовые стебли, а затем с шумом выплёвывала жвачку, метила кусты и стволы деревьев, гонялась за визжащими от ужаса мелкими зверьками. На второй половине экрана шла планомерная работа: семь роботов сбрасывали в ручей камни, очищая корпус «Брига».

Бесспорно, царевну нужно было вернуть на Землю. Но прежде необходимо было войти с ней в контакт, показать ей мемориал «Герои космоса» и дом царя, который был небольшим и уютным, с не очень обширной парковой зоной и искусственным водоёмом с островками, мостиками и беломраморной беседкой. Если царевна запомнила мемориал, возможно, её память смогла бы откликнуться на один из парковых пейзажей или интерьеров дома, в котором она родилась.

Но прежде, чем что-либо предпринимать, нужно было выучить язык, на котором разговаривала царевна. Те слова, которые она произнесла над могилой сухонькой старушки, и те возгласы, которые срывались с её губ, когда она гонялась за зверьками, не имели ничего общего с единым языком землян.

«Возможно, она и 829 «троглодитов» говорят на одном языке? – подумал Ратмор. – Нужно это выяснить».

Вечером он послал в селение разведчика-переводчика. Солнце клонилось к закату. Горизонт и светлая дорожка на глади озера были окрашены в золотистый цвет. Селяне, обсуждая что-то, собрались на площади. Они были невысокого роста, плотного телосложения. Судя по их внешнему виду, не сложно было понять, что о мыле и расчёсках они не имели ни малейшего представления. Те звуки, которые они издавали, общаясь, нельзя было назвать приятными для слуха. Скорее всего, и смыслом этот первобытный язык не блистал.

– Штурман, прокрути запись слов Лютеции, – приказал Ратмор.

Слушая, он пришёл к выводу, что и она, и «троглодиты» произносили одну и ту же тарабарщину.

– Будем учить этот язык, – сказал он.

Разведчик-переводчик летал по улочкам, залетал в дома. На большом экране мелькали лица, звучали голоса: вот о чём-то с видом заговорщиков тихо говорили двое мужчин, вот женщина отчитывала насупившегося мальчика, вот на площади рыбак выкрикивал слова, показывая рукой на свежую рыбу.

Прошли сутки. Разведчик-переводчик стал переводить каждое произнесённое селянами слово. Ратмор, запоминая, повторял слова вслед за ним. Для электронных бортовых систем «Берг», «Мэто» и «Фест» процесс запоминания был заурядным занятием.

Вечером третьего дня Ратмор стал понимать чужой язык, который оказался не таким уж примитивным.

В полдень четвёртого дня царевна наломала на берегу ручья охапку розовых стеблей, поднялась на холм и села у могилы.

– Я пришла навестить тебя, мама, – заговорила она.

Ратмор понял каждое произнесённое царевной слово. Он с силой сжал пальцы, не обращая внимания на то, что под руку подвернулся пирог с черничной начинкой.

Царевна продолжила:

– Помнишь, я рассказывала, что, когда осталась одна, решила сходить в Лотту, а дапсеи меня прогнали? Что я сделала не так, как нужно? Почему они кричали, махали руками и требовали, чтобы я ушла? Почему они так поступили?

Раскладывая стебли на могиле, она продолжила:

– Да, ты верно говорила, что дапсеи плохие. Они подговорили охотника убить меня. Но я почувствовала засаду задолго до того, как подошла к нашей пещере. Он вышел из-за камня и сказал, что пришла моя смерть. Если бы в тот день у меня не пучил живот, я могла бы над ним поиздеваться, переломав ему сначала руки, потом ноги. А потом могла бы сбросить его в ущелье. Но мне не хотелось долго с ним возиться. Я послала в охотника молнию, а потом оттащила его в овраг. В тот, который за поворотом. Вернулась и послала две молнии в скалу, которая стоит рядом с Лоттой. До утра Лотта была погружена в темноту: они побоялись зажечь лучины.

Она поправила стебли и продолжила:

– На другой день рано утром к нашей пещере пришёл старый дапсей с корзиной сушёной рыбы. Я сказала, что, если они опять пришлют охотника убивать меня, выжгу Лотту дотла. Старик ушёл, пятясь, боясь повернуться ко мне спиной. Он правильно сделал, отступая и кланяясь. Если бы он повернулся спиной… соблазн был велик. Я помню, что он был среди тех, кто кричал на меня и махал руками. Если бы он не выглядел удручённым и раскаявшимся, когда пришёл с рыбой, я убила бы его молнией.

«Ого! Она намного жёстче рассудительного папы-дипломата и мамы – добрейшей женщины, – подумал Ратмор. – Теперь понятно, какая гремучая смесь получилась при слиянии двух кровей – земной и инопланетной. С этой девушкой ухо нужно держать востро. На встречу пойду, прикрывшись отбойным устройством. Но сначала схожу в селение, узнаю, почему дапсеи хотели её убить. Зачинщик должен ответить за свой поступок».

– Штурман, – сказал он. – Отправь в солнечную систему телеграмму. Набирай текст: «Сообщает капитан первой категории Ратмор Тимофеевич Южанин. Поиск завершил. Нахожусь на планете БИС-1718. Царь и царица мертвы. Царевна жива. Она выглядит так…»

– Командир, позвольте сказать, – послышался голос Мэто.

– Что?

– Не нужно отправлять на Землю фото царевны. Её нынешний внешний вид обрадует рьяных республиканцев. В гламурных сайтах с их подачи появятся язвительные карикатуры. Доверьте её мне, и дней через десять увидите красивую девушку.

Ратмор спросил:

– Ты сможешь изменить её внешний вид?

– Смогу. «Исходный пещерный материал» не так уж и плох. Даже, как я считаю, довольно хорош. Я знаю, что нужно будет смягчить, что подчеркнуть.

– Ладно, обойдёмся без фото.

– Отлично!

– Штурман, удали последнюю фразу.

– Слушаюсь, командир.

– Набирай дальше: «Всех доставлю на Землю. Срок – десять дней. Выйду из прыжка в точке девять два ноль».

Глава третья

БОГ ВОЙНЫ

Птицы всполошились, пронзительно закричали и помчались в дальнюю скалистую часть озера.

– Смотрите! – женщина указала в небо.

Рыбаки подняли головы и остолбенели. Взошедшее солнце освещало бок медленно ползущего от тучи к туче то ли паука, то ли жука. За ним тянулась паутина красного цвета.

Все дапсеи, увидев это чудище, почувствовали животный страх, сковывающий тело.

Паук остановился, затем стал быстро спускаться вниз. Сначала он стал размером с плошку, затем с хижину. Послышалось зловещее шипение. Выпрыгнув из лодок, оставив снасти, толкаясь, рыбаки бросились вверх по лестнице, спасаясь от падавшей на их головы грозной твари. Женщина закатила глаза, обмякла и повалилась на бок. Молодой рыбак, увидев это, вернулся и стал трясти её за плечо, говоря:

– Мама, мама, вставай. Нужно бежать, иначе это чудище съест нас. Вставай!

Паук стал таким огромным, что заслонил всё небо. На его тёмном брюхе светились и бегали по кругу огни. У него было много маленьких жёлтых глаз и несколько больших, горящих зловещим красным светом. Это чудище долго рассматривало Лотту, а затем зарычало так громко, что все селяне ненадолго оглохли.

– По-моему, «явление богов» получилось на славу, – открывая транспортировочную камеру, сказал Ратмор. – Спасибо, Фест, за идею.

– Пожалуйста, командир. Кстати, зря вы отвергли второй вариант – подобие светопреставления.

– Пока достаточно, а там видно будет, – ответил Ратмор. – Штурман, где Таммиа?

– Она выбежала из пещеры и с ужасом смотрит на нас.

– С ужасом? Может быть, мы перестарались?

– В самый раз, командир, – подала голос Мэто. – С богом! Аутсайдеры лопнут от зависти. Ни пуха…

– К чёрту!

Ратмор и шесть андроидов вошли в транспортировочный луч и стали спускаться на берег озера.

*

Таммиа лежала, глядя в потолок. Сегодня ей не нужно было идти на охоту: пищи было вдоволь. Сегодня она должна была отдохнуть и набраться сил перед дальней дорогой. Завтра она намеревалась уйти за Синюю гряду в селение Ардан, где жили гварты.

Ещё тогда, когда Таммиа была девочкой, мама рассказывала ей, что гварты были высокими, сильными, светловолосыми. Главным в Ардане был Роук.

– Скажешь Роуку, что ты моя дочь, и у тебя появятся друзья, – посоветовала мама.

– Правда? Давай сходим! – загорелась Таммиа.

– Ну, да! А как преодолеем Глубокое ущелье? И грязная Тёмная падь нас не пропустит ни летом, ни зимой. Гварты меня вылечили, а как вернули в пещеру, я не помню. Где-то есть потайная тропа, да пойди, найди её… Вот когда вырастешь…

К потайной тропе Таммиа вывела дочь пантеры Раби Лива. Когда Лива была маленькой, она несколько раз приходила с мамой к пещере. Однажды Таммиа и Лива даже немного поиграли. Потом Таммиа увидела повзрослевшую Ливу, когда та осматривала свои владения в горах.

Взрослую Ливу Таммиа увидела, когда по заданию мамы метила дальние тропы неподалёку от Глубокого ущелья. Пантера шла по холму, прихрамывая. Таммиа не должна была бросить её в беде. Нужно было разобраться, что случилось с её задней левой лапой. Девушка пошла за пантерой, не прячась, намереваясь припереть её к бездонной пропасти. Уходя от Таммиа, Лива пару раз попадала в тупики, но в последний момент находила в себе силы, запрыгивала на карнизы и ускользала от погони. Таммиа продолжала идти за ней, зная, что до Глубокого ущелья было рукой подать.

Наконец впереди замаячил край пропасти. Совсем скоро Лива должна была сдаться. Но пантера не остановилась. Она стала забирать влево по крутому склону горы и скрылась за камнями. Таммиа пошла за ней и увидела едва приметную узкую козью тропу. Запахло метками, оставленными мелкими хищниками.

«Так вот как вы попадаете в наши угодья! – подумала девушка. – Ну, теперь держитесь!»

Пройдя по тропе, Таммиа увидела вокруг себя незнакомые скалы, ручьи, водопады. Она зашла в неизведанные горы, но отступать не собиралась.

Наконец Таммиа прижала Ливу к неприступной стене. Пантера шипела, скалилась, для острастки поднимала лапу, но Таммиа знала, что она не нападёт. Под пристальным взглядом девушки пантера стала успокаиваться, а потом легла и уснула. Кости её задней левой лапы не были повреждены. Глубоко под подушечку влез шип, который Таммиа смогла вытащить только зубами. Выдавив кровь и увидев, что гной не успел образоваться, Таммиа погладила пантеру по голове и сказала: «Рану залижешь».

По той узкой потайной тропе Таммиа ещё два раза ходила за Глубокое ущелье и устраивала медведям настоящие бойни в отместку за раны мамы и смерть папы.

Потом мама умерла. Таммиа пошла искать друзей в Лотту, но дапсеи её прогнали.

Отправившись мстить медведям в третий раз, Таммиа зашла далеко, поднялась на высокий гребень, чтобы окинуть взглядом округу. И тут, почувствовав опасность, обернулась. Вдалеке, глядя на неё, на холме стоял охотник. Он не был коренастым и темноволосым, как дапсеи. Он был высоким и светловолосым, как она. Это был гварт!

Таммиа не испугалась, она смутилась. Странное чувство, похожее на волнение, переполнило её. Стало жарко.

С той поры Таммиа потеряла покой. Её тянуло за Синюю гряду в Ардан. Она надумала пригласить в свои владения молодого сильного охотника, если, конечно, гварты не станут кричать на неё и махать руками.

Мысли Таммиа прервал мощный гул, ворвавшийся в пещеру. Она вскочила и выбежала наружу. Над Лоттой висело огромное чудище, одним своим видом внушавшее страх. По сравнению с этим страшилищем селение дапсеев выглядело как маленькая кучка камней. Наверно, дапсеи чем-то прогневили богов, и теперь их ожидала жестокая кара. Таммиа села на землю, с ужасом глядя в сторону Лотты.

*

Женщина зашевелилась и, застонав, приложила руку к затылку. Затем села, пытаясь вспомнить, что с ней случилось. Она увидела, что рядом, прикрыв голову руками, сидел её сын. А ещё она увидела ноги. Много ног! Она подняла взгляд и в ужасе отпрянула. Перед ней и её сыном стояли великаны в странных светлых одеждах. Наверно, это были плохие боги, потому что они походили на светлолицых гвартов.