– Натали?, скажи, только честно, что ты думаешь о Пиме как о мужчине?
Та лишь презрительно фыркнула в ответ:
– Нашла, о ком мечтать! Да зачем он тебе нужен! Ни уму, ни сердцу. Впрочем, вы оба – два сапога пара. Провинциалы, пробивающиеся наверх. Тебе нужно искать простенького, но с углом и, желательно, без выводка родственников. Будешь за ним числиться и, не спеша, в люди выбиваться. У тебя хватка есть, хоть и замедленная. Может получиться. Так что на дрейфь, в девках не останешься.
Я выслушала дружеский совет, а про себя подумала: «Наверное, и правда, я смогу найти кого-нибудь поинтереснее».
Но прояснить ситуацию с Пимом все же было необходимо. И тогда я стала методично опрашивать остальных подруг.
– Он надежный, – непререкаемо заявила Мария, моя соседка по комнате, правильна во всех отношениях девушка. – Он мне вещи с вокзала всегда тащит, когда из дома возвращаюсь. И очередь в столовку займет. И вечером проводит, если по темноте нужно идти. А ты зачем спрашиваешь? – Она подняла очки на лоб и с прищуром, внимательно посмотрела на меня.
– Да так, готовлюсь к новогоднему «капустнику», составляю рейтинг наших парней, – почему-то соврала я. Не рассказывать же ей, что я нахожусь в мучительных раздумьях о своей судьбе. Маша – барышня целеустремленная. Как присмотрела себе жениха на первом курсе, так и готовится к замужеству все эти годы. Не то, что я.
– Ой, Олежка? Он – моя подружка, – защебетала, распахнув огромные глаза, Юлька, самая красивая девочка на курсе, вылитая Лида из «Приключений Шурика». – Я ему про всех своих ухажеров рассказываю. Он советы дает, как от них отбиваться. И бублики приносит на последнюю пару, когда желудок жгутом скручивается от голода. И конспект всегда нужный достанет. Я, ты знаешь, не особо в лекции вникаю, мне так скучно на них.
Ситуация стала более-менее проясняться. Значит, в красивых и богатых влюбляются, а с надежными и добрыми – дружат. Хорошо, а замуж за кого выходят? Красивые могут не позвать, а в добрых как влюбиться? Вот такие тревожные мысли заполняли мою голову в те годы, а сердце не подавало ни одного знака.
К окончанию универа все мои соседки по комнате уже выскочили замуж за курсантов и готовились отбыть в дальние гарнизоны. Одна я судорожно металась по Городу в поисках местечка, где можно было зацепиться после окончания универа. И вот в один из душных весенних вечеров, когда не откроешь окно из-за тополиного дождя, Пим зашел, как обычно, на вечерний чаек. Критически оглядев казенные хоромы, заставленные набитыми коробками и сумками, он уставился на меня коричневыми глазами:
– Эхе-хе-хе! Да, Воинова, разлетелись-то твои товарки гнездышки вить. Одна ты кукуешь на пепелище. И что ты себе думаешь, неприспособленная ты наша? – прокряхтел он.
Я несколько растерялась от неожиданных обвинений, но тут же ринулась в ответную атаку:
– Да и ты, насколько мне известно, не особо продвинулся на личном фронте. Тоже сам-один бедуешь.
– Так я о том и толкую, темень. Не пора ли и нам соорудить скворечник на двоих? Все ж веселее мыкаться будет.
Потрясенная этим невероятным предложением, я молча смотрела на Пима. Конечно, в глубине души я давно мечтала, что в один прекрасный момент явится принц на белом коне и, взяв меня за руку, поведет к венцу. Но чтобы принц явился в обличье будничного Пима и сделал предложение, обругивая меня последними словами, этого я никак не ожидала.
В голове тут же нарисовалась чудная картинка нашей совместной жизни. Вот мы вместе завтракаем на кухне, вот возвращаемся из садика, куда отводили нашего ребенка, вот укладываемся спать в одну кровать. И ничего не представилось! Ни кухня, ни ребенок, ни кровать, ни, тем более что-то в этой кровати. Так и смотрели мы молча друг на друга. Я – пунцовая от смущения, в красных спортивных штанах и тельняшке, с завивкой на голове и веснушками на лице, и Пим – нос уточкой, очки с толстыми линзами, кожаная ленточка под черными волосами, стройотрядовские штаны и вьетнамки. Постояли, подумали каждый о своем.
– Ну и глупая ты барышня, Воинова! Ничего в жизни не понимаешь, – вздохнул Пим, зашаркал вьетнамками к двери и на какое-то время пропал из моей жизни.
Первое время я сильно переживала. И не столько из-за отказа, столько из-за потери верного друга. Все грызла себя – правильно поступила или нет.
А Пим, как выяснилось, мучился не сильно и сконцентрировался на новом объекте. В чем и преуспел. Через месяц после выпуска он женился на дочери замдекана – красавице с русой косой и свободным английским. Как потом объясняла свой выбор изумленным подружкам новоиспеченная мадам Пимоненко, Олег пленил ее своим мужским обаянием. Такие вот дела. А я ничего не почувствовала! Вот так и вышло, что после окончания учебы я поплелась в свою хуторскую школу, а Пим – в четырехкомнатную квартиру на склоне Днепра к тестю-профессору…
***
…Пим притащил семейное мороженое и поучаствовал в процессе приготовления салата – вскрыл банку кукурузы и очистил яйца от скорлупы.
– Должен отметить безукоризненную линию нарезки капусты, – отпустил Пим сухой, и от этого еще более весомый, комплимент. Я покраснела от удовольствия, как первоклассница на линейке.
А старый друг продолжал добивать меня прицельными репликами, как лузу – биллиардными шарами.
– Вижу-вижу, Воинова, наконец-то ты за ум взялась.
– Это ты про что? – невинно осведомилась я. – Про то, что в халате тебя встретила, а не в штанах спортивных?
– И про это тоже. Знаешь ведь мой консервативный взгляд на женщин. Юбка, платок и длинные волосы – вот ее наилучшие украшения. – Пим невозмутимо раскладывал по тарелкам порции салата.
– Ах так, – задохнулась я от возмущения. – Ты на себя посмотри! Тоже мне, образец мужской моды и элегантности. Тебе значит можно в секондах одеваться и бороду по пояс отращивать или хвостик завязывать, а женщинам твоим нужно по струнке ходить?
– Я знаю, что не представляю образец из глянцевого журнала, – спокойно отпарировал Пим. Правда, перед ответом, он снял и протер свои бифокальные очечки. Ага, всё-таки зацепила я его.
– Я беру другими плюсами: я очень дешево обхожусь, поскольку крайне умерен в еде и экономен в тратах. Также я могу в доме все делать своими руками. Кроме того, я окружаю свою избранницу такой заботой, что все мои недостатки превращаются в огромнейшие плюсы.
– А меня зачем заботой окружаешь? Я ведь не твой идеал! И замуж не собираюсь! Признавайся! – Сегодня я была в подходящем настроении, чтобы выяснить всю правду о логике мужских поступков.
– Ладно, не набивайся на комплименты, не дождешься. – Пим быстренько свернул с опасной темы. – Просто, мы с тобой кое в чем сильно похожи. Подробности и так известны. Мечи лучше на стол, поешь – может, подобреешь.
После ужина общение пошло веселее. Пересмотрели студенческий альбом с фотографиями, похохотали над смешными историями из прошлого и договорились как-то прошвырнуться по кафешкам нашей молодости – поностальгировать.
Проводив Пима, я полила цветочки на балконе, попутно полюбовавшись на застывшее скопище железнодорожных составов на путях напротив дома. Крайне урбанистическое зрелище, скажу вам. Позвонила маме, узнала, что у Макса все в порядке, он, по-прежнему, толстый и деятельный. Стрелка настроения резко скакнула вверх. Чтобы окончательно закрепить мажор в душе, включила «Европу плюс». Как раз перепевали Элтона Джона. В ночной тиши чарующие мужские голоса убеждали меня в том, что у каждого есть свои «трудные» слова, которые по разным причинам тяжело произносить.
В такой расслабляющей обстановке и мысли стали приходить всякие ненужные. О том, например, что может ну их всех, мужиков. И правда, так хорошо самой заниматься любимыми делами, ни на кого не отвлекаясь. Не считая Пима, конечно. Но ведь он свой, надежный и понятный. А на чужих людей уже как-то не хватает душевных сил и времени. Тем более, и меня все используют, каждый на свой лад.
Подруги
…Через несколько дней после отправки героически-отчаянного письма снова заявилась Милка. На мой самовольный поступок, она, на удивление, отреагировала вяло.
– Прав твой Тим, Сим или как-там его, дуреха ты еще та. Ну что ж, хочешь идти своей тропинкой, не слушая опытных людей, делай, как знаешь. Только потом не рыдай и не ищи виноватых. Я тебя предупредила. Больше помогать не буду. А вообще, если хочешь знать, все мужчины сволочи. Собирайся, необходимо по этому поводу грандиозно напиться.
Я не стала отговаривать подругу, зная, что это бесполезное занятие. Видать, мужчины достали ее не меньше, чем меня – отсутствие оных. Честно признаюсь, для меня алкоголь – не самый любимый напиток. От вина у меня начинала жутко болеть голова, от водки страшно мутило, а коньяк нагонял сон. В результате я остановилась на пиве – не больше одного бокала. Такую дозу мой организм еще выдерживал. Но, к сожалению, Милка пива не выносила в принципе.
Повеселились мы на славу. Начали в приличном суши-баре, с шампанского и роллов. Я по наивности решила, что этим все и завершится, но Милка только вошла во вкус и предложила переместиться в одно чудное местечко. Мы прошли пару кварталов и … Ба! Да это же он, гастроном моей молодости, кофейный бог студенческой поры, а затем обитель наших романтических прогулок с Кириллом. Да, и ты, дружок, тяжело переживаешь время перемен. Унылое зрелище представлял нынче бывший центр столичной тусовки. Где чудесная итальянская кофе-машина? Вместо нее – чайник и банка растворимого кофе. Где веселые студенты и молодые ученые? В полумраке теснились потрепанные личности с тусклым взором. Только высокие столы остались прежние, но тоже изрядно затертые и расшатанные. Я начала расстраиваться от грустной картины, а Милка, наоборот, оживилась. Фокус был в том, что кофе теперь подавали с коньяком! В одинаковых пластиковых стаканчиках, одинакового цвета. Очень удобно. Видя мое смущение, подруга разъяснила, что по соседству с нами выпивает все та же богема моей молодости, только побитая временем. Пришлось и мне смириться с таким падением нравов. Сколько раз мы меняли пустые стаканчики на полные, я не запомнила. Запомнила только счет, который полностью развеял мои мечты о новых сапогах.
Крепко обнявшись, не так от большой любви, больше для поддержания равновесия, вышагивали мы по ночному бульвару и горланили, жутко фальшивя: «Тополиный пух, жа-ра, и-юль (https://www.gl5.ru/i/ivanushki-international/ivanushki-international-topolinyj-puh.html) – ночи такие звёздные-е-е-е». Присели на лавочку. Милка достала из сумки маленькую бутылку коньяка и пару пластиковых стаканчиков. И когда она умудрилась купить это великолепие? Наверное, когда я выходила покурить.
– Не-е-е-т! – завопила я. – Только не это! В меня не влезет больше ни капли! Я не могу! И не хочу больше пить! Пей сама!
– Терпи казак, атаманом будешь, – бормотала Милка, аккуратно разливая напиток по стаканам. Чувствуя себя на грани провала, я взяла наполненный стакан и стала слушать Милкину сердечную драму.
– Ты представляешь, – заплетающимся голосом бормотала она, – Сержик, гад, подал на развод. Была у него девка в том селе, а теперь уже и ребенка ждет. Вот сволочь. – При этом непонятно было, кого из этой парочки Милка обозвала столь нелестным словом. Скорее всего, обоих.
– И имущество собрался делить. Урод. Вот ему имущество. – Милка скрутила интернациональный жест из среднего пальца. – Дом мой, машина от первого мужа осталась. Даже на работу его я устроила. Так бы и шоферил в маршрутках, если бы я не подсуетилась и не пристроила его завхозом в банк.
О Милкиных обширных связях знали все. Будучи кадровиком не по профессии, а по призванию, она умела завоевывать расположение различных людей, всегда готова была помочь сама, ни с кем не теряла контактов и имела знакомых в самых невероятных сферах: от актеров до депутатов, от спортсменов до банкиров. Так что не удивительно, что своего второго мужа она пристроила на непыльную работенку.
– Понятно, твой Сергей ребенка общего хотел, а ты, наверное, возражала, – выложила я, как всегда, правду-матку, отпущенную на свободу алкогольными ветрами.
– Да не говорил он мне ничего про ребенка, – заголосила Милка. – Он с моим Пашкой подружился, я думала, ему и не нужно никого больше. Ладно, что теперь об этом говорить. Дело сделано. Пусть катится на все четыре стороны со своим рюкзаком. С чем прибился, с тем пусть и уматывает.
– А тот, второй, что друг сердечный, с которым ты по вечерам уединялась? – Я осторожно пыталась прояснить ситуацию до конца.
– Сволочь он, а не друг, – хмуро сообщила та, отхлебывая коньяк. – Он кредит на жилье через меня выбивал. Как получил свое, так и отвалил. Все гады-ы-ы-ы! Всех ненавижу-у-у-у! – завыла Милка, а потом бурно зарыдала.
Вечер, так весело начинавшийся, грозил перерасти в нешуточную проблему. Я аккуратно подхватила покачнувшуюся Милку и быстро потащила по бульвару. Не хватало еще, чтобы нас забрали в милицию.
– Мил, а Мил, давай я тебе вызову такси?
– Р-р-рискни-и! – одобрила мой порыв Милка.
– А какой адрес назвать?
– Смотря, к-куда поедем.
– Мил, я хочу, чтобы ты поехала к себе домой, а я пойду к себе.
– Т-тогда м-мой.
– А какой твой адрес?
– Не скажу, – Милка отрицательно замотала головой и чуть не свалилась. Я еле успела ее подхватить.
– Мила, не упрямься. Послушай, ты можешь вспомнить свой домашний адрес?
– Л-л-лег-ко! – гордо заявила вышедшая из-под контроля подруга.
– Ну так назови. Улица такая-то, дом такой-то, – из последних сил упрашивала я.
– А тебе зачем мой адрес? – Милка как-то недобро на меня посмотрела. – К Сержику клинья подбиваешь?
– Чтобы таксисту сказать, куда ехать, бестолочь, – заорала я на весь Город.
– Как куда! Домой! Я больше никуда не хочу. А куда ты меня собираешься отправить? – перепугалась нетрезвая подруга.
Промаявшись еще пару минут с заупрямившейся насмерть Милкой, я решила, что проще и безопасней оттащить ее к себе домой. Но, видимо, звезды в ту ночь явно были расположены не к нам. Уже возле самого дома Милка снова заартачилась.
– Все, не дойду. В туалет хочу, умираю.
– Ну присядь где-нибудь в кустиках или потерпи, недалеко ведь, – уговаривала я Милку.
– Не-а, что я тебе – бомжиха какая, в кустиках нужду справлять, – гордо выпрямилась та. – Вон, кафешка светится, давай зайдем, выпьем чего—то и в сортир заодно сходим.
Утомившись от бесполезных пререканий, я была согласна на все. Ну или почти на все.
– Но больше никакого спиртного, – предупредила я. – Только кофе или терпи до дома.
– Ладно, – обреченно смирилась Милка. – Дома у тебя допьем.
Обнявшись для поддержания равновесия и раскачиваясь как матросы на палубе, мы втиснулись в узкую дверь и ввалились в маленький зал, окутанный полумраком. Посетителей практически не было, тем не менее в дальнем углу извивалась парочка, изображающая «живую» музыку. Он что есть мочи колотил по клавишам синтезатора, она голосила что-то очень громкое в микрофон.
– И здесь говно всякое, твою мать, не дадут вечер в тишине провести. – Милку явно развезло, нужно было срочно делать наши дела и сваливать домой.
Меня тоже порядком мутило, в желудке переливался коктейль из всего выпитого за вечер, голову сдавило обручем. Пока подруга отсутствовала, я заказала две чашки двойного «эспрессо» в надежде немного прийти в себя.
Приплелась Милка. Мы выпили свой кофе. Пара в закутке продолжала надрывно вопить. Милка морщилась и поливала их последними словами. Я попросила счет. Сумма в чеке меня неприятно поразила. Милка, увидев мое выражение, выхватила бумажку.
– Так, а это что еще за фигня? Десять процентов за обслуживание и еще десять за живую музыку? Они что, офонарели совсем? За эту хрень еще и платить нужно? Я им сейчас покажу, кто в доме хозяин. – Милка разошлась не на шутку. Я вдруг почувствовала, что ситуация стремительно выходит из-под контроля и необходимо выбираться отсюда как можно быстрее. Я дергала подругу за руку и пыталась забрать чек. Но куда там!
Разъярённая Милка фурией помчалась к стойке, потрясая служебным удостоверением и крича на весь зал, что не собирается платить за то, что она не заказывала. Барышня за стойкой, видно привыкшая ко всяким клиентам, невозмутимо наблюдала за Милкиными манипуляциями, а затем вдруг протянула руку и ловко выхватила бордовую книжечку.
Все замерли. Через пару секунд Милка опомнилась и кинулась к нашему столику. Выхватив из сумки свой телефон, она стала тыкать пальцем в кнопки.
– Что ты делаешь, угомонись, – урезонивала я подругу.
– Я милицию вызываю, пусть они с этими гадами разберутся, – бормотала та.
Я поднялась из-за столика. Затошнило еще больше.
– Ты куда? – вдруг жалобно спросила Милка. – Не уходи, не бросай меня, пожалуйста.
– Туда же, куда и ты, – буркнула я зло.
Конечно, я могла спокойно уйти, оставив разбушевавшуюся подругу отвечать за свои действия. Но я осталась. Не знаю, почему. Через пару минут в кафе зашел патруль, вызванный барменшей, и нас забрали в милицию за нарушение общественного порядка.
О следующих нескольких часах, проведенных в участке, мне не хочется вспоминать до сих пор. В двух словах скажу, что на нас составили протокол об административном правонарушении, пытались повезти в лабораторию для проведения теста на содержание алкоголя, но мы отказались. Ближе к утру приехал Милкин муж и вызволил нас из темницы. Ни слова не говоря, он зашвырнул ничего не соображавшую Милку в машину и уехал. Я посидела пару минут на лавочке, приходя в себя, и поплелась в сереющей дымке домой…
…Проснулась от разрывающей мозг телефонной трели. Меня изрядно трусило, и голову дергало от приступов боли. Звонила Милка. Как ни в чем не бывало, она сообщила, что Сергей утром приезжал в участок и забрал протокол в обмен на двести долларов.
– Так что, с тебя дорогая, сто баксов. Серый вечером заедет, заберет. Ну все, пока, пойду спать, форму восстанавливать, – и тут же отключилась.
А я, нарушив свое же правило не курить в квартире, закурила «Труссарди» и попыталась переварить услышанное. Ладно, Милкино вероломное поведение оставим на ее совести. Человека не переделаешь. Если уж я выбрала такую циничную особь себе в приятельницы, нужно терпеть. Беспокоило другое. Нужно было срочно достать деньги. А их не было. Все образовывавшиеся излишки я отвозила родителям на содержание Макса. На себя оставляла минимум, которого хватало на диетическое питание и стоковые вещи. Все. Да, конечно, имелся еще «неприкосновенный запас», собираемый на новую квартиру. Но его, по совету искушенного в таких делах Пима, я хранила в банке на депозите, периодически добавляя к нему крошечные суммы. Сегодня выходной, банк закрыт. Да и не собираюсь я ради такой ерунды урезать свою мечту. Нет уж, лучше займу, а потом отдам. Когда потом? Зарплаты-то в ближайшее время не предвидится. Ничего, скоро пособие начнут платить, с него и отдам. Хорошо, решили. Идем дальше. У кого занять? Друзей, кроме Милки, и нет особо. А у нее не займешь по понятным причинам. Хотя могла она, чего греха таить, отдать за меня эту проклятую взятку. Могла – не могла, это мы уже прошли. Раз не отдала, значит так и будет. Ну что ж, как ни крути, остается кто? Пим, конечно. Что тут думать. Ясно же было с самого начала. Просто не хотелось попадать от него в зависимость. Так мы на равных. Он куснул, я огрызнулась, и снова мы друзья. А если обращусь за материальной помощью, как потом буду отбиваться? Совесть не позволит. А вот очень даже и позволит. Потому что я ему не навязывалась. Он сам решил присутствовать в моей жизни. Вот пусть теперь и отдувается!
– Слушаю, – проскрипел знакомый голос.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70269193&lfrom=174836202) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
