–Заметно.
–Что именно?
–Ядовитый.
–Ну хватит вам любезничать,-вмешался в их диалог Игорь.-Женька у нас нормальный мужик. Он в Чечне был. Война свой отпечаток накладывает. А вот я служил на подводной лодке…
Игорь пустился в воспоминания о службе в армии. Ольга, подперев подбордок кулачком, поедала его глазами. Алина смотрела на Женьку, думала: он и сейчас похож на мальчишку, взъерошенный как воробей. А тогда, десять лет назад, каким он был? Она пыталась представить его в военной форме с автоматом в руках и не могла.
Игорь, закончив рассказ, разлил по стаканам оставшуюся водку. Убрал пустую бутылку под стол.
От последней рюмки Алина изрядно захмелела, захотелось петь.
–День и ночь роняет сердце ласку…-проникновенно, полушопотом пропела она.
Воцарилась тишина. Оценив её как одобрение, следующую строчку Алина пропела чуть громче:
–День и ночь кружится голова.
Замолчала.
–Продолжай,-попросил Игорь.
–Умеешь, -крутнул головой Витёк.
Едва утих последний звук романса, Ольга во всю мощь лёгких затянула:
–Несэ Галя воду, коромысло гнэться…
На неё зашикали.
–Тише,-обнял её плечи Игорь.– Мы с охранником договорились, что шуметь не будем.
Он что-то шепнул ей на ухо. Они поднялись, вышли. Витёк снова развлекал анекдотами. Алина улыбалась, почти не слушая смешные истории. Смотрела на Женьку. Он на неё.
Вскоре вернулись Ольга и Игорь с довольными, раскрасневшимися лицами. Алина глянула на часы:
–Мне пора. Скоро Метро закроется.
–Я провожу,-вскочил Витёк.
–Меня проводит Женя,-сказала она.
Серые глаза Женьки радостно вспыхнули. Он стал суетливо надевать чёрную куртку, не попадая в отверстия рукавов. Выйдя на улицу, они направились к станции Метро. Алина пила мало, хорошо закусывала, но чувствовала, что её покачивает. Когда она в очередной раз поскользнулась, Женька взял её под локоток. У входа в Метро они остановились. Алине показалось, что он чего-то ждёт. Приглашения в гости?
–Я бы пригласила тебя к себе, но у меня строгая хозяйка,-сказала она.
–Всему своё время,-сказал он и неловко поцеловал её в щёку.
Алина нажала на ручку двери открывая её.
–Подожди,-услышала сзади.-Тебе далеко ехать?
–До Юго-Западной. А потом пол часа на автобусе в Солнцево.
Женька смущаясь сунул в карман её пальто вдвое сложенную купюру.
–Я буду волноваться за тебя. Езжай от метро на такси.
* * *
Ранним утром, холодным и морозным, Алина торопливо шагала к станции метро. Думала о невесёлом. О том, что плитка шоколада и хлеб с тонко нарезанным салом это всё что она съест сегодня за обедом. Аванс дали, но почему-то очень маленький. Пришлось поделить его на две части и большую отдать в счёт оплаты квартиры. Но вышла не вся сумма и Зина сердито поджала губы. Положение не спасло и то, что Алина клялась через две недели, в зарплату, вернуть остаток. Зина была недовольна и почти не разговаривала с ней.
Жильё в Москве дорогущее-вздохнула Алина. Вызвать сына сюда? Он бы куда-нибуть устроился. Вдвоём и платить за жильё было бы легче, и жить веселее. Но пока об этом думать рано. Слишком холодно на московских улицах. Нужно подождать до весны.
Алина очень скучала но сыну. Подолгу говорила с ним по телефону. Но о переезде не заикалась. Муж на сына не жаловался. Говорил, что у них всё хорошо, поделился секретом о том что Саша стал встречаться с девушкой.
Ревность к той, которая теперь рядом с её любимым мальчиком только слегка кольнула сердце. Подумалось: пусть. Может быть от общения с нею он станет более ответственным, более уравновешенным.
Непонятно почему двое детей, выросших в одной и той же семье, стали такими разными. Впрочем, разными они были уже с детства. Дочь не причиняла родителям не беспокойства, не хлопот. А вот с сыном было хлопотно. Спать по ночам он не хотел с рождения и эта привычка полуношничать до сих пор портит ему жизнь. Попробуй встать рано утром на работу, если тебе ночью не спалось. С того момента как он закончил мореходное училище, сходил с отцом в море и наотрез отказался от полученной профессии моториста, сын поменял не одну работу, но в силу характера и пристрастия к загулам нигде подолгу не задерживался. Дочь наоборот была целеустремлённой, ответственной: закончила школу с серебрянной медалью, поступила туда куда хотела-без блата прошла по конкурсу в Одесскую архитектурную академию. В противоположность ей-Саша почти ничего не доводил до конца. Загорится какой-нибуть идеей, начнёт воплощать её в жизнь, но столкнувшись с препятствием тут же разочаровывается и безжалостно бросает начатое.
Работает ли он сейчас? Муж на этот вопрос не ответил…И если работает-то кто назойливо будит его по утрам?… Кто его будит, когда Стас в море?
Алина заметила, что эти болезненные вопросы особой тревоги в ней не вызвали.
Почему сейчас так легко на душе?… Наверно потому что есть уверенность-Господь не допустит до беды. А если и будет происходить что-либо неприятное, то не стоит отчаиваться. Всё что не делается-к лучшему. Эту народную присказку Алина испытала на собственном опыте.
Уйдя в свои мысли, она чуть не пропустила нужную станцию. Быстро прыгнула в уже начавшие съезжаться двери. На улице глянула на табло, висевшее на фасаде дома, и обрадованно вздохнула. Электронные цифры показали что до начала рабочего дня есть ещё двадцать минут.
Эти двадцать минут будут счастливыми,-просияла Алина. В них будет Женька.
Ей почему-то казалось, что с появлением Женьки краски жизни стали ярче. Хотя на улицах преобладал белый цвет.
Сегодня, как и вчера, как и позавчера пить чай с "коллегами" она не стала. Переодевшись, поспешила к лифту. Он мелодично мурлыкнув, стал поднимать её на девятый чердачный зтаж.
Она уже знала, что у Женьки в Волгограде есть женщина с которой он живёт гражданским браком. Но дома бывает редко, наездами. Угрызения совести по поводу этой женщины Алину не мучали. Во-первых потому что семейные узы перестали быть для неё священными, а во-вторых ей так хорошо было рядом с ним, что не хотелось портить этого состояния никаким самоедством и самокопанием. Ведь это награда за её терпение, за неспокойные, холодные годы несчастливого замужества. Возможно Женька именно тот, кто предназначен ей самой судьбой. Ведь она просила у Параскевы любви земной, любви к мужчине…Вот и сбывается мечта…
На чердаке было темно, почти так же темно как за чердачным окошком. Алина наощупь пробиралась по коридору, то и дело натыкаясь на какую-то мебель, доски, пока не упёрлась в спинку кресла. Глаза постепенно привыкли к темноте. Но всматриваться в того кто спит на двух сдвинутых вместе креслах не было нужды. Она была уверенна: там спит Женька.
Она поцеловала его куда-то: не то в лоб, не то в щёку.
–Какой у тебя холодный нос,-хриплым, сонным голосом заворчал он. Но Алина понимала, что ворчание притворное. Женька стал спать в коридоре из за неё, Алины.
–Я ведь только с мороза, вся как майская роза,– тихонько пропела она.
Он засмеялся, приподнялся, сел. Притянул её руки к своей груди.
–Роза ты моя…У меня есть варежки из козьего пуха. Хочешь дам поносить? Мне они без надобности.
–У меня перчатки есть.
–А руки как лёд…Варежки мужские, но ты ведь всё равно по темну приходишь, по темну уходишь, никто и не заметит что размерчик не твой.
–Заботливый ты у меня,-вздохнула Алина.
–Да, я такой,-согласился Женька.
В полумраке улыбкой блеснули его зубы.
Некоторое время сидели молча. Все новости, которые случились за день, Алина выложила Женьке ещё вчера, забежав попрощаться. И теперь просто наслаждалась его близостью, чувствуя как согревает тепло его тела её холодные руки.
Дверь в коморку строителей выпустила узкую полоску света.
–Ребята проснулись,-сказала Алина.-Как они спят там?
–Игорь на кушетке, Витёк на стульях.
–А почему вы не живёте в общежитии?
–Нам туда нельзя,-ответил Женька. Помолчав, продолжил.-Мы бригадой в Москву приехали. Десять человек. И только мы трое попали сюда. Остальные работают в открытых помещениях.
–Фактически на улице?
–Фактически да…Однажды занесло нас в общежитие. Хотели пообщаться, но дело до драки дошло. За ножи схватились. Витька чуть не порезали.
Дверь коморки открылась. В коридор вышел Игорь. Остановился возле кресел, долго всматривался в темноту. Потом спросил:
–Кто здесь?
–Свои,-ответил Женька..
–Это не Ольга?-тронул макушку Алины Игорь.
–Это я …"Отелло",-сказала Алина и дурашливо запела, копируя голос оперного певца.-" Я люблю вас, Ольга… Я люблю вас, Ольга".
Мужчины засмеялись.
–О, да у вас талант, дружочек,-подыграл Алине Игорь, изменив свой голос на женский.-Вам необходимо поступать в консерваторию.
Снова смеялись. Уже втроём.
В освещённом дверном проёме возник Витёк.
–Кому не спится здесь?!-грозно спросил он. Но вид унего был комичный. Курносый нос от сна расплылся и напоминал утиный, волосы с двух сторон слежались и торчали посередине головы индейским "ирокезом."
Грохнул хохот. Смеялся и сам Витёк, заражённый всеобщим весельем.
–Вот я на вас Татьяну Васильевну напущу,-пригрозил он, когда наступила тишина.
Татьяна Васильевна, отпразновавшая недавно своё пятидесятилетие, была заместителем директора. Молодящаяся, ещё красивая, она, привыкнув повелевать мужчинами, иногда добиралась и до строителей. Ей, наверное, казалось, что ремонт продвигается медленно. Уборщиц она не распекала. Этим занималась Марковна. Поэтому Алина сказала:
–Не боюсь я твою Татьяну.
–Ну-ну,-сказал Витёк и направился к двери комнаты, которая находилась рядом с коморкой. В ней, большой, теперь шёл ремонт. Предполагалось, что комната в будущем станет массажным кабинетом. Игорь в два прыжка опередил Витька:
–Э нет! Я раньше проснулся.
Они почти одновременно втиснулись в дверной проём.
–"Кто первый встал того и тапки",-пошутила Алина. Поднялась.-Пойду я. Швабра зовёт.
–А ты отсюда, через все этажи, слышишь её зов? – улыбаясь, спросил Женька. Задержал её руку. -В обед зайдёшь?
–Обязательно.
В обеденный перерыв, наскоро перекусив, Алина снова отправилась на чердак к Женьке. Они уселись в широкое кожанное кресло, уложили ноги на другое, стоящее напротив. Алина прислонилась щекой к Женькиному плечу. Он теребил, гладил её волосы. Она тихо млела от его прикосновений. В тишине помещения было слышно как на стальных тросах двигается кабина лифта, а в коморке строителей приглушённо звучат голоса Игоря и Витька.
–А я сегодня опять ползала под столом в кабинете бухгалтерии,-сказала Алина.
–Снова скорлупу от семечек собирала?-спросил Женька.
–Нет. В этот раз скрепки.
–Она нарочно тебе работы добавляет. Не любит тебя эта тётка.
–Я знаю. И мне не нравится эта толстая грязнуха. Она одета не аккуратно…Представляю какая "чистота" у неё дома.
–Золушка ты моя, -погладил её щёку Женька, вздохнул: -А у меня тоже новость. Моя дура звонила. Цепочку золотую в сауне потеряла…Лахудра!
Алина предположила, что говоря всё это Женька кривит губы в язвительной усмешке.Чтобы убедиться в этом она отодвинулась от него и заглянула в лицо.Так и есть: верхний уголок губы приподнят.
–Почему ты называешь жену дурой?-спросила Алина.
–Потому что дура и есть, -спокойным ровным голосом произнёс он.
–А почему живёшь с такой?!– уже начиная сердиться, спросила Алина.
–Деваться некуда, -вздохнул он.
Она всматривалась в его лицо, пытаясь в полумраке увидеть выражение его глаз, потом сказала:
–У человека всегда есть выбор.
А у меня его пока нет. К матери с братьями я жить не пойду. Они меня "кинули" однажды. Я с ними уже три года не общаюсь.
–Совсем не общаешься?!
