Татьяна Дивергент "Пещера"

**

Нет, их не бросили наедине с бедой. Палата Риты превратилась в проходной двор. Приходили полицейские. Где-то нашли даже психолога Это была полная женщина, похожая на немолодую цыганку. Правда жгуче-черные волосы были модно подстрижены. Но золотые серьги в ушах, но яркая косметика и сильный запах духов – все это настолько не гармонировало с тем, что чувствовали сейчас родители, что Рита лишь умоляюще прижала руки к груди:

– Уходите… уходите, пожалуйста…

В первые двое суток они с Андреем не спали, каждую минуту ожидая новостей. Никогда до этого Рита не интересовалась исчезновением детей. Но в любом случае, то что случилось с ними, было из ряда вон. Случалось, что нерадивые матери оставляли детей без надзора, и они пропадали. Гораздо чаще такая беда происходила с детьми постарше. Кто-то терялся, кто-то становился жертвой.

Не раз за эти дни Рита ловила на себе взгляд заведующей – одновременно и сочувствующий, и раздраженный. Сколько неприятностей, сколько хлопот из-за нее, из-за её девочки. Велики были шансы, что заведующую уволят. Да нет, место свое она могла сохранить лишь чудом. И Нелли Александровна думала сейчас о том, как отбиться, как объяснить то, что произошло, и не остаться при этом виноватой.

Денег на охрану выделяют всего-ничего. Поэтому и охранник у них – пенсионер, и камер наблюдения нет… Нелли Александровна готовилась воевать по всем фронтам – ее мечта была – самой уйти через полтора года отсюда на пенсию. А до той поры оставаться заведующей. Риту она поспешила выписать – пока молодая женщина оставалась тут, роддом напоминал разворошенный улей. Мало того, что тут полиция, да еще и журналисты, так ведь те женщины, которые намеревались тут платно рожать, готовы уже передумать – а что, если и их детей похитят.

Полицию Андрей попросил об одном – помочь отвезти Риту домой так, чтобы не посторонних глаз, лишних вопросов, а паче всего – прессы. Но следователь Кристина сказала, что этого не избежать.

– Вы же не сможете отключить телефоны, мы должны быть с вами на связи. Да и сейчас, когда будут объявления в газетах, по радио, по телевидению – с вами попытаются связаться те, кто может быть, что-то видел.

Кристина была молоденькой девушкой. Может быть, их делом занималось несколько следователей, но общались они, в основном с Кристиной. Наверное, в полиции решили, что Рите и Андрею будет проще найти общий язык со своей – практически – ровесницей.

Рита сразу сказала, что к похищению ребенка причастна ее бабушка.

– Больше никто не мог этого сделать, – она сжимала пальцы Кристины с такой силой, что та подумала: «Останутся синяки».

– Мы, конечно, проверим это, – Кристина попыталась высвободить руку, – Но давайте не останавливаться только на этой версии. Если подумать – зачем старой женщине младенец? Только, чтобы отомстить вам? Извините, мне в это с трудом верится. Уж слишком нелогично.

– Отправьте туда кого-нибудь. Прямо сегодня, – Рита готова была встать на колени.

Кристина кивнула и пообещала, что сегодня же полицейские поедут в поселок.

– А завтра я вам все расскажу.

Но Рита не могла ждать до следующего утра. Она позвонила следователю еще вечером.

– Видите, я говорила вам… Вы напрасно надеялись, что все так просто, – голос у Кристины был усталый, – Клиника давно закрыта. Вернее, там теперь база отдыха. Ваша бабушка давно уехала. Куда – мы еще не установили. Нов области она точно не зарегистрирована. И вероятность того, что это сделала она – почти нулевая.

– Но кто тогда? – вырвалось у Риты.

– Сейчас проверим матерей, недавно потерявших ребенка. Может быть, у одной из них сдала психика. И она решилась… Богатые бездетные пары… Не появился ли у кого-то младенец. Ну, я не знаю, – призналась Кристина,– Настолько редкий случай… Вы не отчаивайтесь. Будем искать.

– Будем искать, – повторила Рита, роняя трубку.

Она ничего не рассказала полиции про то, что можно было бы назвать ее «ночным видением». Кто бы ей поверил! После такого признания все бы просто решили, что у нее тоже «сдала психика». Но Андрей-то все знал.

Он принес Рите чаю и сказал твердо, точно внушая:

– Бабушку. Мы. Найдем.

На другой день после того, как молодую женщину выписали, к ним приехали родители Андрея. Они заранее позвонили, и Андрей провел их мимо тех, кто осаждал их подъезд – журналистов и прост любопытных. Рита слышала лишь, как в открытую дверь ворвался шум голосов, потом дверь захлопнулась, а вместе с ней стих и шум.

Чувствовала она себя очень плохо. Ей сделали специальный укол и назначили лекарства, но халат на груди промок от молока. Логично было бы думать, что тот, кто украл ребенка, позаботится о нем. Но у Риты было чувство, что дочка осталась совсем одна, беспомощная – наедине с целым миром. Переживет ли она эту ночь? А следующую? Такие мысли сводили с ума.

Родители Андрея подтвердили то, что сказала полиция.

– Да, мы не хотели говорить раньше, – у матери было виноватое лицо, – Ты так болезненно воспринимаешь все, что связано с бабушкой. Нет, ничего внезапного не было. Пациенты заканчивали лечение и уезжали, а новых на их место не брали. Вот и все. Потом как-то все там опустело незаметно. Охранник говорил тем, кто околачивался поблизости, что клиника закрыта.

– Когда это было, мам? – спросил Андрей.

Женщина свела брови.

– Два года назад по-моему…Так, Толя? Да, два года.

– Так они закрылись или переехали? – у Риты все время пересыхало горло и голос срывался.

Мать сделала беспомощное движение плечами – не знаю, мол.

– Так они ищут или дурака валяют? – не выдержал отец, – Может, они ждут, когда вы денег дадите, чтобы начать чесаться?

– Папа, что ты несешь?!

– Пока вы тут сидите, и молча ждете, там ничего с места не сдвинется… Надо на больницу в суд подать – это первое дело. Потом заявить, что сейчас сюда не только местные, а из центра журналисты приедут…

Рита сморщилась как от нестерпимой боли, взялась пальцами за виски, ушла в спальню и ничком повалилась на кровать.

– Замолчи, а…, – мать Андрея поднялась, – Это прежде всего горе ребят. Пусть они и решают, что делать. Пойду, успокою девочку…

Следующие несколько дней тянулись мучительно долго. Все домашние путались во времени. Утро сейчас или уже день? Часы, когда не поступали никакие новости, были особенно страшны.

На телефонные звонки теперь отвечал отец. Андрей не вставал из-за компьютер, никому не говоря, что он ищет в интернете. Мать тихо плакала, и все пыталась накормить или хотя бы вывести из состояния ступора Риту. А молодая женщина казалась погруженной в себя и будто что-то мучительно вспоминала.

Какие-то новости все-таки были. Кристина смирилась с тем, что родители Андрея будут в курсе того, как ведутся поиски.

– Только прошу вас, никаких контактов с прессой, – попросила она, – Иначе любую зацепку легко можно разрушить.

Где-то видели бродяжку, чья нищенская одежда плохо сочеталась с нарядным одеяльцем у младенца, которого она несла. Одна влиятельная супружеская пара срочно вылетела заграницу, причем на руках у женщины был маленький ребенок. Еще одна женщина с неустойчивой психикой, у которой была мания иметь дочку, отказалась открывать полиции дверь.

Отец Андрея обрушился было на следователя с упреками, но тон у Кристины неожиданно стал железным:

– Анатолий Дмитриевич, ваше раздражение не поможет найти вашу внучку. Если вы не можете дать нам никакую нить в этом поиске – не мешайте. Иначе я буду вызывать к себе родителей и сообщать поступившую информацию только им.

Уже миновала неделя. Была глубокая ночь. Родители спали. А Рита плакала так тихо, что никто не слышал. Правда нос у нее заложило и теперь нечем было дышать. В этот момент на край ее кровати присел Андрей. Всмотрелся в лицо жены, увидел блеск ее глаз.

– Не спишь? Пойдем, мне надо с тобой поговорить…

Он привел жену на кухню и закрыл за собой дверь. На столе стоял ноутбук, который Андрей, кажется, не выключал все эти дни.

– Смотри, что я нашел, – сказал он, – Это вроде бы просто сообщение на форуме, но…

Рита приблизила лицо к экрану. В последнее время она так много плакала, что глаза опухли, и даже видела она уже не так четко.

«Я так рада, – писала женщина с ником «Мировая», – Про маму все врачи говорили одно и то же, что она скоро перестанет узнать близких. Болезнь прогрессирует, ее можно только задержать. Но в этом году мы провели в клинике четыре месяца, и вы бы видели… Правда мама будто бы начала все с чистого листа. Она всех нас забыла, мне пришлось напоминать, что я ее дочь, вот ее муж – и так далее. Зато теперь она думает и рассуждает, как совершенно здоровый человек. Девочки, не спрашивайте, где мы были. Там все равно не берут людей, что называется, с улицы….»

Рита вскинула глаза:

– Ты думаешь?....

– Возможно, – осторожно сказал Андрей.

– Но, видишь, она же не говорит, где это находится…

– Ты пролистай дальше, там девчонки ее все-таки раскрутили.

Пришлось просмотреть несколько страниц форума, прежде чем в глаза Рите бросилось неизвестное географическое название.

– Где это? – недоуменно спросила она.

– Здесь начинается самое интересное, – Андрей присел на краешек стула, – Значит, слушай, и постарайся все сопоставить. Может, кофе тебе сделать?

– Поставь чайник, – Рита почувствовала, как впервые за долгое время в ней пробуждается какое-то желание. Очень хотелось выпить крепкого сладкого кофе со сливками.

– Итак, есть некий условный полуостров, – Андрей водрузил чайник на огонь, – Между прочим, не так уж далеко от нас, меньше тысячи километров. Место, как говорится, довольно популярное в узком кругу. Там большое озеро, довольно холодное, но туда когда-то давным-давно упал метеорит. Конечно, находятся те, кому это интересно. Кроме того, любопытен сам полуостров. Проехать туда можно только по одной дороге, довольно узкой. Справа – леса, слева – местность болотистая. Но болота эти были там не испокон веков. Там, где посуше, находят остатки древних поселений. Ну и лес довольно-таки обитаемый, можно охотиться, и рыбалка на озере, очень неплохая. Если человек захочет там уединиться и жить обособленно, можно-таки неплохо это сделать.

И веке этак в девятнадцатом одному типу это пришло в голову. Построил он себе особняк, не такой, конечно, как сегодня на Рублевке, но все-таки. Причем этот товарищ тоже увлекался разными там нюансами, связанными с психикой. Даже опыты, говорят, какие-то производил. Умер он, если не ошибаюсь еще до революции. Но дом, им построенный, оказался настолько хорош, что дошел до наших дней. В разные времена были в нем разные конторы, вот только ездить туда уж больно неудобно было. В стороне от всего… Несколько лет назад один бизнесмен выкупил и дом, и сам полуостров взял в аренду на четверть века. Планировал там сделать для туристов рай. Ну там, рыбалка, домики. Банька, охота, шашлыки… Потому что, если до этого и ездили туда, то знаешь, такие энтузиасты, про которых говорят, что они немного крейзанутые.

Кто-то там нырял с аквалангом. хотел метеорит найти, кто-то говорил, что здесь «место силы» и чуть ли не танцы с бубном устраивал, кого-то древние стоянки интересовали. А только бизнесмен этот ничего не успел развернуть, у него это все как бы… перекупили.

Чайник издал звук, похожий на вопль кошки, которой наступили на хвост. Андрей выключил его, насыпал в чашки по ложечке растворимого кофе «Нескафе», достал их холодильника сливки.

– И эта клиника сейчас там, – сказал он, – Я пытался найти фотографии оттуда, сейчас же люди все снимают, каждый свой чих… Я надеялся, что где-то что-то мелькнет. В соцсетях, на форумах… Но нет – нигде ничего. Нет, конечно, прежние фотографии этого места найти можно, но не свежие, не нынешние… Ритка, чего ты так смотришь на меня? Я поеду туда, потому что вот это реальная зацепка. Тут нас терзают какими-то мелкими новостями каждый день, и всё – мимо, мимо…Я только одного себе не представляю, как можно вынести ребенка и увезти так далеко.

– На машине? Да запросто, – горько сказала Рита, – Я поеду с тобой.

– Ты не поедешь, – Андрей покачал головой, – Во-первых, у тебя еще сил – кот наплакал. Вон, голова по несколько раз в день кружится. Во-вторых, нас обоих никто не отпустит. Мы и Кристине этой то и дело нужны, и папа с мамой взбунтуются. Я могу сослаться на то, что у меня работа.

– Ты просто не понимаешь, – сказала Рита, – Я – как входной билет. Без меня ты и близко туда не подберешься. А ты мне еще не верил… Андрюшк, ты знаешь, со мной какие-то странные вещи в последние дни происходят. Вот ты только что показывал, что та женщина пишет. Будто ее маме память стерли. И у меня такое чувство, как будто мне тоже когда-то стерли память, а потом на чистый лист все написали заново. Но сейчас, может от стресса, что-то сквозь это пробивается. Это очень тяжело. У меня болит голова. Я будто на какую-то большую глубину погружаюсь, и там что-то вижу. Такое туманное, словно не реальное. Но это не сон, и не глюк…Это воспоминания приходят. Я с ума сойду от всего этого.

Потом она вдруг забеспокоилась об оружии. Это Рита, которая про себя всегда говорила, что у нее руки- крюки, и которая так часто резалась на кухне, что пластырь всегда лежал в шкафчике, рядом с запасами крупы и

– Может, можно купить хотя бы травмат? – спросила она мужа, с наивным убеждением, что уж он-то во всем этом разбирается.

– Ты хочешь сказать, что можешь в кого-то выстрелить?

– Я не о людях, я о собаках. Когда я жила с бабушкой, и у нее был тот самый помощник, ну, из вылечившихся психов… помнишь?

– Помню. Карл.

– У него были собаки особой породы, их привозили издалека. Они тренированные именно на людей. Разыскивать, сражаться. Когда-то рабов искали с такими. А порой давали команду – затравить нас-мерть. Собак я уби-вать тоже не хочу. Но остановить как-то…

– Рита. Ты. Не. Поедешь.

– Сейчас я посмотрю, как туда лучше добраться и закажу нам билеты…

Молодая женщина потянулась за ноутбуком. Андрей удержал его двумя руками.

– Ты хоть понимаешь, что это может быть совсем не то… Ложный след. Мы приедем, а там какой-нибудь местный доктор Иван Иваныч.. А здесь нам тем временем в розыск объявят. Все уже на нерве, даже эта следовательница.

– Если это все туфта, мы потеряем три-четыре дня. Но мы хотя бы будем что-то делать. У тебя крыша тут не едет? – Рита сцепила пальцы, – От каждого телефонного звонка, от каждого стука в дверь…

Андрей хотел было сказать, что – может быть – Рите стоит какое-то время принимать лекарства, сильные, чтобы спать, чтобы не слышать. Пока он не смотается туда-сюда. Но у него не хватило произнести это.

Тем временем Рита завладела ноутбуком.

– Смотри, мы можем доехать на поезде почти совсем до этого места.

– Поищи там гостиницу, – сдаваясь, сказал Андрей, – Если клиникой командует твоя бабушка – вряд ли она пустит нас на ночлег.

Труднее всего оказалось убедить родителей Андрея в том, что эта поездка нужна непременно, и что Андрей и Рита уедут, чего бы это им не стоило.

Рита всё больше молчала, говорил Андрей.

– Мы не хотим вам врать, что мы рванули к друзьям или на дачу. Типа скрываемся от журналюг или тому подобное. И тем более не хотим, чтобы вы за нас волновались. Билеты на завтра, ухватили боковушки в плацкарте, вернемся не позже, чем в пятницу.

– Да с чего вы вообще решили, что бабка к этому причастна? – отец Андрея пытался воззвать к их разуму, – Вы понимаете, как это смотрится со стороны? Сейчас, если молодые люди пытаются подкидывать бабушкам младенцев, чтобы самим оттянуться денек, старушки уже к вечеру взвыть готовы. А эта бабка еще живет за тридевять земель… Не сходите с ума, а… Рит, может тебе уколы какие, а ? Я понимаю, тебе, как матери, тяжелее, чем нам всем.

– Когда мы вернемся, – Рита облизнула губы, – Я согласна, чтобы мне делали уколы, заперли в клетку… Только отпустите нас сейчас!

И так прозвучало это «сейчас», что отец Андрея смолк и только рукой махнул. А мать озаботилась тем, чтобы собрать еду в дорогу. На следующий день она хлопотала, показывая Рите, что и куда кладет – яйца, огурцы, буженина – и молодая женщина немного отвлеклась. Никаких новостей не поступало. Кристина пообещала звонить, как только появится какая-нибудь новая зацепка. Но телефон молчал. В любой другой ситуации они набирали бы номер следователя сами – и утром, и вечером – не появилось ли каких-то известий. Но сейчас Рите даже не приходило это в голову – будто ей что-то было обещано там, у неизвестного озера, в которое когда-то упал метеорит.

Когда они уезжали, шел дождь. Им повезло, на лестничной клетке никого не было. В подъезде, правда, дежурило двое парней с камерой, но ни Рите был плащ с капюшоном, и Андрей так быстро провел жену мимо журналистов, и открыл перед ней дверь, что парни как курили, так и продолжали курить – даже не отвлеклись.

Стояла середина сентября, и темнело гораздо раньше, чем летом. Уже в сумерках они спешили вдоль состава, стараясь отыскать свой вагон – поезд стоял десять минут. Пожилая проводница лишь взглянула на их билеты:

– Быстрее, сейчас уже отправляемся.

Рита не помнила, когда она последний раз ездила в поезде. Почему-то узкий проход, свисающее с полок белье, и слабое освещение произвели на нее какое-то жутковатое впечатление. Их места выделялись ярко-синей обшивкой – полки еще не были застелены. Но под столиком теснились чьи-то сумки.

Рита вопросительно посмотрела на Андрея – мол, ты не ошибся с местами?

– Ой, это я поставила, извините, – грузная женщина, сидевшая напротив в купейном отсеке, смотрела на них просительно, – Думала, не сядет никто. Вещей у меня много… Может, разрешите, чтобы они тут постояли? У вас-то смотрю, сумочка одна…

– Если только вы нас не поднимете среди ночи, чтобы их забрать.

– Нет-нет, я еду до…, – и тётка назвала то же самое место, куда направлялись и они.

– Можно, я наверху лягу? – попросила Рита мужа, – Хочется отгородиться от всего этого. Отвернусь к окну – и буду лежать.

– Постой, ты должна сначала попить чаю… Непременно…Зря нам мама все это собирала? Неизвестно еще, сколько нам там сил понадобится. А от тебя вон остались одни глаза и нос…

Чай был «исторический», то есть точно такой, какой подавали раньше – в граненых стаканах с подстаканниками. Железные ручки обжигали пальцы. За окном совсем стемнело, и только заметно было что идет дождь.

Рита поднесла пальцы к губам.