– Бабуль, не м-многовато ли интриг для одного дня?
– Так надо, – улыбнулась она и протянула Джонни скрепку, с виду ничем не отличающуюся от обычной канцелярской, за исключением цвета.
– Золотая?! – брови Джонни поползли вверх.
– А то! – подмигнула бабушка.
– Надень сама, – попросил он, приподнявшись на локте.
Маргарет наклонилась и нацепила скрепку на его короткие волосы на макушке.
– Готово! – чмокнула она Джонни в щеку и ушла.
– Интриганка, – сонно проворчал он, повернулся к стене и мгновенно уснул. Джонни всегда быстро проваливался в сон. Но сегодня ночью, едва прикрыв глаза, он тут же открыл их, как будто моргнув, и от неожиданности вздрогнул.
Он стоял в круглом просторном зале, потолок которого остроконечным конусом уходил высоко вверх. «Как я здесь оказался? Мне это снится, что ли?» – с удивлением оглядывался Джонни вокруг, не находя ответа на собственные вопросы. Уж слишком реальным выглядело помещение, в котором он находился. Стоящий в центре круглый деревянный стол с вырезанной посередине огромной буквой N поражал размерами. За ним легко могли уместиться человек пятьдесят, а может, и сто. Из любопытства он начал считать стулья, но быстро сбился со счета. Сзади потянуло сквозняком. Джонни обернулся, не понимая, откуда дует, и обнаружил спрятанную за колышущимися шторами дверь.
Толкнув ее, Джонни оказался на маленьком балконе. Теплые лучи солнца ласкали кожу. От открывавшегося с балкона вида у него захватило дух: вереница огромных горных вершин с заснеженными шапками уходила в туманную даль. По одной из них медленно, подобно муравью-отшельнику, взбирающемуся на верхушку муравейника, полз вагон фуникулера. У подножия гор поблескивало гладью внушительных размеров озеро. Цвет воды казался таким необычным, что было непонятно: озеро отражается в небе или, наоборот, небо в озере. Все обозримое пространство занимал смешанный лес, пронизанный лабиринтом тропинок. С высоты балкона он казался похожим на ворс ковра, брошенного перед гигантскими пирамидами.
Джонни шагнул к краю и, взявшись за перила, посмотрел вниз. На площади с фонтаном, в котором весело плескались дети, царило оживление. Еле слышный шум воды смешивался со звуками гитары и женским голосом, поющим песню на испанском языке. Между разбросанными вокруг фонтана столиками, за которыми сидели люди, сновали официанты в белой одежде.
– Небенамама, – ошеломленно пробормотал Джонни, до сих пор не понимая, где он оказался.
«Небенамама», по словам Сан Саныча, было ругательством высочайшего класса, и аналога в английском у него не было. Эта тарабарщина резала слух. Стоило услышать ее пару раз, как она нестряхиваемым лишаем приклеивалась к каждому из воспитанников тренера, занимая в их запасе ругательств одно из призовых мест, и порой, как в случае с Джонни, превосходя даже слово на букву F.
– Джонни, ты тут? – раздался голос бабушки.
Обернувшись, Джонни увидел Маргарет и, забыв о своем стремлении выглядеть взрослым, кинулся ее обнимать.
– Бабуль, мы где? Что это за место?
Маргарет потрепала внука по голове и, выпустив из объятий, объяснила:
– Это и есть наш ночной офис, замок Нойшванштайн. Твой прапрадед построил его для короля Баварии Людвига Второго в 1885 году. За год до того, как тот начал строить его точную копию в Реалии.
– В Реалии? – в глазах Джонни отразилось недоумение.
– Так мы называем мир, в котором находится магазин Нэпперов, твоя школа и в котором наша жизнь ограничена законами физики, химии и всего остального.
– А сейчас мы, получается, в мире снов что ли? – догадался Джонни.
Маргарет озорно подмигнула ему и вместо ответа на вопрос предложила:
– Пойдем, я познакомлю тебя с Софией, моей помощницей. Она тебе многое покажет и расскажет.
Они вернулись в круглый кабинет, где их уже ждала симпатичная девушка с длинными русыми волосами, заплетенными в тугую косу, в модном спортивном костюме красного цвета и черных туфлях на высоком каблуке.
– Привет, Джонни, – протянула она изящную руку. – Я София, персональный ассистент Маргарет.
Голос девушки звучал звонко и одновременно очень мягко. Выглядела она лет на пять старше Джонни и была на голову ниже, но, судя по крепкому рукопожатию, неудачные шутки с ней могли закончиться очень плохо.
– София, – попросила Маргарет, – Мне надо провести утреннюю планерку с этими надоедливыми менеджерами. Займи, пожалуйста, мистера Нэппера на ближайший час. Расскажи ему про Мир Снов, наш офис, ну и просто прогуляйтесь по лесу, подышите альпийским воздухом.
София кивнула и жестом пригласила Джонни следовать за собой
– Воспользуйтесь телепортом, – посоветовала вдогонку Маргарет.
– Обязательно, – улыбнулась София, – но чуть позже.
«Телепорт?» – с удивлением повторил про себя Джонни.
Спуск из круглого кабинета по винтовой каменной лестнице занял изрядное время. Мрачные стены башни подсвечивались коптящими факелами, которые торчали из стен, создавая здесь особую средневековую атмосферу.
– Какой это этаж примерно? – спросил Джонни, которому порядком надоело перебирать ногами казавшиеся бесконечными ступени.
– От входа в центральную башню до круглого зала триста шестьдесят ступеней. Это, наверное, этажей двадцать, может, тридцать. Маргарет намеренно не хочет менять расположение своего кабинета и место проведения ежедневных планерок.
– Ей нравится вид? – предположил Джонни.
– Вид само собой, – кивнула София, – но основная причина – менеджеры. Те из них, которые отстают от графика работ или, не дай бог, срывают даты поставок заказов, лишаются допуска к телепорту и вместо секундного перемещения из своих отделов в кабинет Маргарет вынуждены ежедневно штурмовать триста шестьдесят ступеней в обе стороны, пока не устранят допущенные ошибки.
– Умно – согласился Джонни.
Они вышли из башни, и София, указывая рукой на площадь, с гордостью объявила:
– Наш гастрономический двор. Здесь шеф-повара лучших ресторанов мира готовят шедевры своей кухни двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. Ты голоден?
Прислушавшись к себе, Джонни понял, что и вправду не отказался бы перекусить.
– Бургер заказать можно? – уточнил он.
– Конечно! Только должна предупредить: ни на какой франшизный фастфуд не рассчитывай. Твоя бабушка считает это моветоном.
– И как же быть? – растерялся Джонни, которого насторожило не столько отсутствие бигмака, сколько непонятное слово «моветон».
– Что-нибудь придумаем, – подмигнула София и попросила стоящего рядом официанта: – Один столик в тени, пожалуйста.
– С удовольствием, мадмуазель, – откликнулся молодой человек в белой рубашке с рыжими аккуратно зачесанными волосами. Он дважды громко хлопнул в ладоши, и в ту же секунду из дверей ближайшего ресторана выбежали двое официантов, неся стол и два стула. Рыжеволосый ткнул пальцем в тень у стены того заведения, откуда они появились, и официанты быстро расставили принесенную мебель.
– И еще, попросите, пожалуйста, мисс Калияри петь чуть-чуть потише, пока мы с мистером Нэппером разговариваем, – сказала София, но тут же передумала: – Впрочем, не беспокойте ее. Просто поставьте на наш стол звукодавитель. Так будет удобнее для всех.
– Звукодавитель? – недоуменно переспросил Джонни, для которого сегодняшний день явно обещал стать днем открытий.
– Новинка нашего отдела изобретений, – пояснила София. – Создает звуконепроницаемый купол радиусом в несколько метров.
– Разве такое возможно?
– О, наши ребята и не такое могут! – засмеялась София. – На самом деле все очень просто. Принцип работы у него такой же, как у обычного динамика. Смотри, если сейчас поставить на стол колонку с музыкой и включить на полную громкость, то она заглушит все звуки вокруг и мы будем слышать только ее, согласен?
Джонни кивнул, и она продолжила:
– Точно так же работает и звукодавитель. Он издает звук, который в сотни раз громче всех остальных, но при этом совершенно не слышен человеческому уху.
– Гениально! – почти шепотом выдохнул Джонни.
– А вот и он! – София взяла из рук официанта маленькое черное устройство с красной кнопкой, размером не больше спичечного коробка.
– Мадмуазель, конечно же, умеет им пользоваться? – услужливо спросил официант.
– Само собой, Серж, спасибо, – было видно, что София и Серж старые знакомые.
Положив звукодавитель на стол, София нажала кнопку – наступила абсолютная тишина. Как будто пультом от телевизора отключили звук. Шум фонтана, дети, гитара, испанские напевы, смех и разговоры сидящих вокруг людей – все это резко стихло. Их место занял звуковой вакуум, в котором Джонни мог слышать шелест ресниц Софии, когда она моргала.
– Ваау! – не удержался он от восхищения.
– Удобно, правда?
– Невероятно! – восторженно согласился Джонни. – Но почему он не подавляет наши голоса? Мы же слышим друг друга!
– Никогда об этом не задумывалась, – смутилась София. – Работает и работает. Давай я закажу нам бургеры, – предложила она, меняя тему. – Серж, дорогой, будь добр, прими заказ.
Серж, все это время стоявший за спиной Софии, сделал шаг к столу, держа наготове блокнот и ручку.
– Нам, пожалуйста, один эспрессо, две колы, два бургера из мезолитной мраморной говядины медиум-рейр с болгарскими помидорами, швейцарским голубым сыром и булкой из той лавки, что напротив Мулен-Руж в Париже… ммм… как же она называется…
– «Ля батон де Пари», мадмуазель, – вежливо подсказал Серж.
– Именно. Никак не могу запомнить название. Французский язык – тупо не мое, – с обезоруживающей улыбкой призналась София. – Но круассаны в этой маленькой парижской пекарне абсолютно невероятные. Говорят, что их неповторимый вкус достигается благодаря какой-то особенной бактерии, якобы живущей в водопроводной трубе, из которой берут воду для замешивания теста. Но это, конечно же, не точная информация, – подытожила она и повернула голову в сторону, продемонстрировав острый подбородок, гармонично сочетающийся с прямой линией носа и высоким лбом.
– Бабушка говорила, что ты расскажешь мне про Мир Снов, – аккуратно напомнил Джонни.
– Про Мир Снов? О, это запросто.
София взяла в руки чашечку с кофе, только что принесенную официантом, и поднесла к накрашенным ярко-красной помадой губам.
– Мир Снов, – произнесла она, элегантно сделав маленький глоток, – как считает дримология, наука о мире снов, это живой организм, который состоит из клеток, образующих параллельное измерение. Эти клетки, как и клетки нашего организма, рождаются, стареют, иногда болеют и периодически отмирают. Ты когда-нибудь слышал такое название – «шишковидная железа»?
Джонни отрицательно покачал головой, и София продолжила:
– Это крошечный орган в голове человека размером не больше семечка подсолнуха. Он отвечает за выработку мелатонина – гормона сна, повышение уровня которого в крови приводит к тому, что человек засыпает. Дримология считает, что мелатонин – это строительный материал мира снов. После засыпания человек оказывается внутри пустой клетки сна, которая начинает поглощать его мелатонин и одновременно строить вокруг него мир, основанный на опыте, переживаниях и чувствах спящего.
– Что значит «человек оказывается внутри клетки сна»? – перебил ее Джонни. – Ты имеешь в виду, что он физически туда попадает?
– И да, и нет. Дримология рассматривает физическое тело в Реалии как подобие змеиной кожи, скидываемой рептилиями. Только в отличие от змей мы каждое утро возвращаемся в наше тело, чтобы ночью снова его покинуть.
– Охренеть! – не удержавшись, выдохнул Джонни.
– Именно. Вопросов о снах по-прежнему больше, чем ответов, – вздохнула София. – Так, например, до сих пор неясно, человек попадает в заранее созданную клетку сна или же она формируется в момент его отключения от Реалии.
– Но ведь за ночь может присниться несколько снов, – заметил Джонни. – Они что, все будут продуктом одной клетки?
– А ты сообразительный! – похвалила София. – Действительно, в среднем человек видит два-три сна за ночь, и для каждого создается отдельная клетка с ее миром.
– Значит, каждую ночь в мире снов добавляется, – Джонни глубокомысленно уставился в потолок, соображая, – минимум четырнадцать миллиардов клеток?
– Это ты как посчитал? – удивилась София.
– Ну, если на земле живет примерно семь миллиардов людей, то, умножив на два сна для каждого, получим четырнадцать миллиардов.
– Получается, так.
– Но что такое четырнадцать миллиардов новых клеток в сутки для живого организма?
София закатила глаза.
– В человеческом теле ежедневно рождаются полтриллиона клеток. И что? Посмотри на себя, ты вполне себе компактного размера и поддаешься измерению, насколько я знаю от мистера Вагнера, – пошутила София, заставив Джонни улыбнуться. – Хотя подобную арифметику тоже нельзя назвать идеально верной, – продолжила она, – поскольку человек во сне порой попадает в старую клетку или в чужую, а иногда ему вообще ничего не снится. Слишком много переменных, чтобы получить точное число.
– Выходит, сны питаются мелатонином, чтобы создавать миры в собственных клетках?
– Ну, как-то так, да, – София пожала плечами.
– Интересно, с какой целью?
– Этого никто не знает. Во всяком случае, пока. Это такой же риторический вопрос, как, кто появился первым – человек или Мир Снов, – отозвалась София.
Джонни в раздумье наморщил лоб, ему хотелось выяснить еще кое-что:
– А что происходит с клеткой, когда сон заканчивается?
– Ничего. Она остается жить своей жизнью.
– И созданный в ней мир тоже?
– Ага. Со всеми его персонажами, включая людей, животных и прочий одушевленный материал, назовем это так.
– И как долго?
– Зависит от плотности тумана в клетке.
– Какого еще тумана?
– Об этом я еще не успела сказать. Переработанный сном мелатонин принимает форму тумана и наполняет клетку. Все живые и неживые объекты во сне строятся из тумана. Ты присмотрись внимательнее, – она кивнула себе под ноги, – вот же он.
Уставившись на землю, Джонни заметил, что поверх крупного булыжника, которым была вымощена площадь, действительно тянется тонкий слой полупрозрачной, еле заметной дымки высотой не более сантиметра. Туман был соткан из тонких, едва различимых нитей, хаотично сплетающихся в серый абстрактный узор. Не удержавшись, он опустил руку, чтобы его потрогать, и туман, приняв форму кисти, вытянул ее навстречу, пытаясь коснуться его пальцев. Джонни испуганно отдернул руку и вскочил из-за стола, нечаянно опрокинув стул.
София расхохоталась.
– Вы точно подружитесь, – проговорила она сквозь смех. – Рекомендую не портить впечатление и отложить знакомство с туманом до возвращения к Маргарет. Туман – это одна из крайне мало изученных областей сна.
