Я бы предпочла сейчас быть среди них, чем полуживой ползать по Академии, пытаясь узнать, что меня ждёт, и поблагодарить за спасение.
Даже под действием настойки от долгого пути я устала. Прислонившись к стене у самого кабинета, пыталась отдышаться и прокручивала в голове, что скажу ректору.
«Эн Фиорн, разрешите доложить. Я не хочу замуж!»
Аж самой смешно.
Дверь в кабинет оказалась не закрыта. Оставалась небольшая щель, через которую было видно ректора и эна Гордина. И прекрасно слышно их разговор. Эн Фиор – высокий, подтянутый, несмотря на почтенный возраст, маг, стоял, оперевшись руками на стол. Его волосы, растекавшиеся серебристыми ручьями по плечам, сверкали под редкими лучами солнца.
– Ты не можешь отрицать, что спасение мага – это важное обстоятельство, – тихо, пугающе тихо, сказал эн Гордин. – Ты же можешь что-то сделать.
– Её родители хотят видеть свою дочь целой и невредимой. И дома, – твёрдо сказал ректор. – И это из-за тебя. Ты нарушил правила.
Ректор тяжело вздохнул, вытащил из чернильницы перо, покрутил его в руках, засунул обратно и добавил:
– Я уже подписал приказ об её отчислении.
Глава 7
Сердце ушло в пятки. Я чуть не потеряла сознание. Хотелось забежать в кабинет и умолять ректора отменить приказ. Но какое там забежать – я даже дойти и то смогла бы с трудом.
– Ты не можешь это сделать, – твёрдо сказал комендант. В его голосе будто бы даже звучали угрожающие нотки.
– Назови мне хоть одну вескую причину, и я обещаю тебе подумать, – ректор начал раздражаться. Он оперся ладонями о свой стол и сверлил взглядом эна Гордина.
Комендант ничего не ответил, он закатал рукав правой руки. Но что там было, я не увидела. Широкая спина скрыла от меня самое любопытное.
– Она? Да ты с ума сошёл, Хищник! Это же приговор! При чем обоим! – с каждым предложением ректор кричал все громче и громче. – Она уже откликнулась?
– Нет, Дрогус. Я хотел убедиться – я убедился, – эн Гордин вернул рукав на место и засунул руки в карманы. – Ночные облёты – самые спокойные и безопасные дежурства. Были.
Они все ещё обо мне говорят? Кто на что должен был откликнуться? Я подошла ближе к двери и чуть ли нос в щель не засунула.
– Максимус, – спустя несколько секунд устало сказал ректор. – Я не знаю, что тебе сказать. А после того, что ты показал, вообще не понимаю, что теперь делать.
Он опустился в кресло и закрыл глаза. Часы пробили девять утра.
– Случившееся – моя вина. Дай мне отставку.
Я стояла, затаив дыхание, в шоке от всего разговора. А после заявления коменданта охнула вслух. На меня, подсматривающую в щёлку, сразу метнулись два горящих взгляда.
– Ой…
– Кадет Арно? – ректор, подняв брови, смотрел на меня. – Что вы здесь делаете?
Ну всё. Даже если у меня был шанс, то теперь ко всему прочему добавился выговор за подслушивание. Что ж, чему быть, того не миновать. Я открыла дверь и, собравшись силами, шагнула в кабинет.
– Не хочу выходить замуж, – выпалила я, а потом осознала, что сказала. – То есть, здравия желаю, эн Фиорн! Разрешите доложить…
– Ну-ну… – ректор подошёл ко мне и по-отечески похлопал по плечу. – Да вы у нас герой, кадет!
Я подняла взгляд на ректора и заглянула в его чёрные, как ночь, глаза. Он смотрел на меня с сожалением и сочувствием. Так меня не собирались ругать?
Я набрала в лёгкие воздуха, будто набрав уверенности, но голос все равно дрогнул:
– И за героизм, конечно, отчисляют, эн Фиорн?
Ректор переменился в лице. А я почувствовала, как огненный взгляд коменданта прожигает во мне дырку.
– Надо же, – усмехнулся эн Фирон. – А ваши родители описывали вас как ранимую девушку, которая не может за себя постоять. Что ж, проходите, кадет Арно. Присаживайтесь, нас ждёт долгий разговор.
Ректор помог мне сесть на кресло напротив стола и вернулся на свое место.
– Эн Гордин, вы тоже не стойте. В ногах правды нет, тем более вы – активный участник событий.
Следующие полчаса отвечала на вопросы и рассказывала, как все произошло. От волнения жутко потели ладони, и я замучилась вытирать их об юбку.
В какой-то момент комендант не выдержал и протянул мне свой платок.
– Мне жаль ваше платье, кадет, – сказал он. – Оно вам к лицу.
Я смутилась этому внезапному комплименту и взяла платок, едва коснувшись кончиками пальцев его ладони. Никогда не верила во всякие «разряды при прикосновениях», но тут меня пронзило так, что я вздрогнула.
Ректор в ответ на это нахмурился и строго посмотрел на коменданта. Эн Гордин выдержал этот тяжёлый взгляд и еле заметно покачал головой.
Что за игры в гляделки? У меня создавалось стойкое ощущение, что этот молчаливый диалог напрямую касался меня. Но, видимо, посвящать меня в это никто не собирался, поэтому я продолжила рассказ:
– А потом увидела эту чёрную гарпию. Она летела прямо на меня, – будто вновь переживая тот момент, я чувствовала, как пальцы покалывает от жара. – Я испугалась. И… Я… Я выпустила огненный шар. И он получился очень большой. Не такой, как всегда. Огромный. Наверное, это из-за того, что сильно испугалась. Он снес гарпию, а дальше я не помню, что было.
Когда рассказывала про огненный шар, брови ректора поползли вверх, а после упоминания о том, что он получился большой, эн Фиорн резко посуровел и перевел взгляд на коменданта. Эн Гордин сидел, облокотившись на подлокотник и закрыв глаза рукой.
– Ты сказал, что она не откликнулась! А о боевой магии, кажется, вообще забыл упомянуть, не так ли, Максимус Гордин? – это было произнесено с таким нажимом, что меня, наверное, вжало бы в кресло.
Но комендант просто убрал руку и исподлобья посмотрел на ректора.
Казалось, что над эном Фиорном начинает образовываться грозовая туча. А может, и на самом деле образовывалась – маги-стихийники и не на такое способны. Но меня больше волновал другой вопрос.
Неужели комендант не стал докладывать о моем нарушении? Получается, я сама себя сдала? Святые реки! Если меня до этого хотели отчислить, то теперь однозначно мне пора собирать вещи.
Я начала медленно сползать с кресла, намереваясь уйти, пока эти двое сверлят друг друга глазами и не замечают меня. Но стоило только сделать шаг, на меня метнулись два недовольных взгляда.
– Кадет Арно, куда это вы собрались? – прогремел ректор. – Команды “Свободен” не было. Сядьте обратно.
Мне пришлось подчиниться. Я очень хотела слиться с креслом или стать другим предметом мебели. Таким, который не привлекает к себе столько внимания.
– Кадет, как давно вы практикуете боевые заклинания? И кто был вашим наставником? – положив локти на стол и подавшись ко мне, ректор перешел к самому натуральному допросу.
– У меня не было наставника, – ответила я, стараясь не поднимать глаз на ректора. Слишком уж въедливо он на меня смотрел.
– То есть, вы хотите сказать, что без чьей-либо помощи вы научились формировать огненные шары? – с нажимом уточнил эн Фиорн. – Можете не переживать, я не скажу ему, что узнал это от вас.
«Да чего я мнусь? – подумала я. – Мне нужно гордиться тем, что сама смогла научиться этому всему». Я выпрямила спину, подняла глаза и уверенно ответила:
– В течении трех лет я смогла самостоятельно, тренируясь в помещении мансарды, выучить несколько боевых заклинаний. Огненные шары – одно из них, – выпалила я. И пока не растеряла всей уверенности, продолжила: – И я считаю совершенно несправедливым тот факт, что в разгар боя ангелы, спасая других, не могут защитить себя.
Я выдохнула и чуть приподняла подбородок. Честно говоря, после этой моей тирады, нарушающей субординацию, я была готова к чему угодно. Только не к тому, что произошло.
Ректор долго вглядывался в мои глаза, будто ища там что-то. Потом он хмыкнул и посмотрел на коменданта. Только теперь я заметила, что эн Гордин довольно улыбался. Я бы даже могла подумать, что он гордится тем, что я только что сказала.
Хотя это было вряд ли. Драконам никогда не было дела до ангелов. Точнее не так. Они даже были рады, что ангелов держат подальше от них и от боевых специальностей.
Ректор поднялся, взял со стола бумагу и сказал:
– Что ж, я решил, что с вами делать, кадет Арно, – начал он. – И с вами, эн Гордин, тоже.
Глава 8
Я сидела, затаив дыхание, выпрямившись, как шест для прыжков, и нервно сминала юбку на коленях. Эн Гордин тоже напрягся. Надо же, а мне казалось, что ему чужды человеческие переживания.
– Мой приказ вступит в силу с завтрашнего дня. Так что сегодня у вас есть время подготовиться.
Казалось, ректор специально тянул время, чтобы нас помучить. Хитро прищурившись, он поочерёдно посмотрел на меня и на коменданта.
– Все кадеты целительского факультета будут обучаться основам боевой магии, – сказал эн Фиорн. – Расписание будет пересмотрено с учётом этих нововведений.
Я издала громкий «ох» и закрыла рот ладонью. Святые реки! Это же нарушение всех порядков. Да если родители учеников узнают, то академию и ректора завалят письмами с возмущениями!
– Это решение давно назревало. Будем считать ваш случай показательным, – будто в ответ на мои мысли продолжил эн Фиорн. – Вести занятия будут маги с факультета стихий, поочерёдно, чтобы выяснить предрасположенность всех ангелов к разным видам магии. Драконов привлекать не будем.
Я даже немного расстроилась. Всем в академии было известно, что лучшим преподавателем по огненной магии был именно эн Гордин. Я всегда смотрела издалека на тренировки его учеников и завидовала.
Ректор, к моему удивлению, продолжил:
– Теперь к вам, эн Гордин. Вы наберёте себе группу из пяти студентов выпускного курса целительского факультета, чтобы дополнить ими ночные патрули. Будете тренировать их в индивидуальном порядке. Кадет Арно поможет вам с подбором, она хорошо знает своих однокурсников.
Глаза эна Гордина внезапно вспыхнули оранжевым, а пальцы сжали подлокотники кресла. Мне даже показалось, что они затрещали от нажима.
– И да, эти занятия включить в общее расписание не представляется возможным, поэтому будете заниматься во внеурочное время. Вы меня поняли?
Эн Гордин просто поднялся на ноги, а мне показалось, что он одним махом заполнил сразу половину кабинета.
– Так точно, эн Фиорн.
Я так быстро, как комендант, встать не смогла. Действие настойки уже почти закончилось, и я с ужасом представляла, как поползу до палаты. Тем более окружными путями, чтобы никому не попасться.
Да после такого путешествия никаких усыпляющих пастилок не надо! Просто лягу и отрублюсь. Главное – не сделать это раньше времени.
А сейчас надо держать маску выносливости.
– Так точно, эн Фиорн, – я все-таки встала.
Немного качнувшись. Не совсем по стойке смирно. Но встала же! И даже смогла дважды стукнуть кулаком по сердцу, как это полагалось при получении приказа.
– Эн Гордин, отведите кадета Арно в лазарет, – глядя на мои заторможенные действия, сказал ректор. – Ей надо набраться сил. И негоже по академии в платьях расхаживать, форма есть. Свободны!
Услышав долгожданный приказ, я с облегчением выдохнула и пошла к двери. И тут меня осенило. Ректор меня отчислил! Он уже приказ подписал!
Я тут же остановилась.
– Эн Фиорн, а как же мое отчисление?
– Отчисление? – непонимающе поднял брови ректор. – Мне кажется, или вы не поняли моего приказа?
– Я-а-а… – хотелось уточнить, передумал ли эн Фиорн меня отчислять.
Но эн Гордин, который следовал за мной, одним ловким движением развернул меня и подтолкнул на выход.
– Кадет Арно, по вам соскучился лазарет. Давайте не будем заставлять его долго ждать, – тихо, но очень недовольно прорычал комендант.
Когда я уже почти вышла из двери, услышала звук рвущейся бумаги. Губы сами растянулись в улыбке. Так вот что стало с приказом о моем отчислении. Не зря рисковала.
По спине пробежал холодок: если бы я не пришла самовольно в кабинет ректора (а мне по-хорошему и за это еще должны были выговор сделать), уже завтра бы собирала вещички домой, а через месяц шла под венец.
Ну, нет! Пусть бы хоть тысячу выговоров и дежурств дали, зато я продолжила учиться. И не просто, а еще и боевой магии!
Несмотря на душевный подъем, усталость брала своё. Я смогла доползти до поворота на лестницу, а потом прислонилась к стене. Голова кружилась так, что я не могла сконцентрировать взгляд на одной точке, а вся залитая солнечным светом лестница превращалась в сплошное полотно без ступенек.
– Кадет Арно, – прогремел голос за моей спиной, – вы можете идти дальше?
Эн Гордин молчаливой тенью шел следом. Он ничего не говорил и не делал, но я все время чувствовала на себе его взгляд. Комендант следил за каждым моим шагом. Его глаза так и не вернулись к своему нормальному карему цвету и сверкали из-под нахмуренных бровей двумя угольками.
Очень хотелось огрызнуться, но на это ещё надо было взять силы. А они кончились ещё в кабинете ректора.
– Кадет, повторяю вопрос: вы можете идти дальше?
Я еле заметно кивнула. Сама не поняла, что я этим кивком хотела ответить: да или нет. Эн Гордин долго сомневаться не стал. Он подхватил меня на руки и понес.
Ой-ёй, если нас увидят, потом слухов не оберешься. Проректор, которого и так сватают за всех подряд, второй раз за сутки тащит на руках еле живую студентку.
