– Голоса он слышит, понимаешь! Видения он видит!
– Не было никаких видений! Просто мне вдруг стало понятно: нельзя эти картины трогать!
– Да с чего ты решил, что я собираюсь их трогать?! – вновь заорал я так, что Виагра аж вздрогнула. – Почему именно я?!!!
– Потому-что ты их видел.
– И что?! Что от этого изменилось?! Я вдруг, в одночасье, сделался варваром?! Отморозком?! Ага! Сейчас возьму кувалду и пойду статуи крушить!
– Какие статуи? – удивилась Оксана.
– Любые, мать вашу! От дедушки Крылова до дедушки Ленина! Тьфу!
Плюнув на пол прихожей, я вернулся в спальню, плюхнулся на диван и, схватив со столика бутылку, принялся пить прямо из горлышка.
«Что вообще происходит?!!! Нимфоманки, чиновники, менты, теперь ещё псих этот! Сейчас вот вызову психиатрическую бригаду и мы все поедем в жёлтый дом! Дружно, с песнями. Виагра – лечится от бешенства матки, крокодил Гена – от навязчивых состояний, я – от нервного срыва!».
Тут в комнату вошла Оксана, натянула на себя всё ту же рубашку, затем отняла у меня водку.
– Между прочим, тебе завтра на работу идти!
– Сегодня уже.
– Тем более! – она выпила, прикурила очередную сигарету.
– С чего такая забота?!
– Ну, как будущая жена, должна же я заботиться о психическом состоянии своего будущего мужа?!
«О, Господи! Да кончится это когда-нибудь?!».
Когда я всё-таки выпроводил вновь окосевшего – то рыдающего, то впадающего в полную прострацию Гену, часы показывали половину пятого утра.
«Спать-то мне когда?!» – с тоской подумал я, вновь направляясь в маленькую комнату.
– Пойдём со мной, – нарисовавшаяся в дверях Виагра, обхватила себя руками. – Мне одной страшно!
– С чего это вдруг? – проворчал я. – Алкаша с белой горячкой испугалась?
– Он не алкаш! Он тоже боится.
– Пуганые все, понимаешь! – буркнул я, тем не менее разворачиваясь и направляясь в спальню. – У всех шугалово, все вокруг не спят, и другим не дают!
– Ну, хочешь, я завтра позвоню твоему начальству и скажу, что ты заболел?
– Совсем уже?!
С этими словами я стащил с себя одежду и, не обращая внимания на девицу, рухнул на диван. Последней моей мыслью было: «будильник-то у меня включён? Включён. На семь тридцать. Кажется…».
Глава пятая
В которой происходит сплошное де жа вю. Всё то же похмелье, понемногу запускающее механизм депрессии, всё те же проблемы, всё те же чиновники и прочие приятности. Зато мы миримся с Новослободской, и я начинаю готовиться к вечернему приёму у её папаши.
1.
– Вот, – Виталий Че Гевара с гордостью кивнул на новый комп, – твоя машина. – Только-только настроил.
– Спасибо, – вздохнул я, подошёл к столу (в отличие от компа – старому и потёртому), уселся перед монитором.
Глаза резало, в голове потрескивало и пощёлкивало, время от времени к горлу подступала кислая волна изжоги.
«И чего теперь?» – вяло подумал я, разглядывая стандартную заставку «винды». «А, да!».
Вытащив из сумки флэшку с софтом, я воткнул её в системный блок и принялся устанавливать графические проги.
«Всё! Теперь уж точно – не пью! Совсем не пью! То есть абсолютно!».
Я с тоской посмотрел в окно. Там моросил дождь, напротив нашей конторы злобный мужик ковырялся в моторе ржавого, страшного «фиата».
«Дерьмо! Кругом одно дерьмо! …Покурить, что ли?!».
Чуть пошатываясь, я выбрался на улицу, дрожащей рукой выудил из мятой пачки сигарету, прикурил.
«Хорошо хоть шефа пока нет! Да и тёток наших тоже. Поскольку рожа у меня – мама не горюй! С такой рожей лучше вообще на улицу не выходить. Дабы прохожих не пугать!».
Тут из-за угла вывернул сверкающий чёрным лаком «мерс» с рисунком на капоте, вернее – с аэрографией: снежный барс, изготовившийся к прыжку, и мне совсем поплохело. Поскольку это была машина многоуважаемой Ирины Анатольевны.
«Ой, как не вовремя-то! Ой, попадалово!».
С видом приговорённого к четвертованию, я смотрел, как разрисованный «мерс» припарковался прямо напротив нашей конторы, как из-за руля выскочил шофёр (по совместительству выполняющий роль охранника), открыл заднюю дверцу, и из машины с грацией обкуренного гиппопотама, выбралась госпожа Новослободская.
– О! – сказала она, распрямляясь и впиваясь в меня взглядом. – На ловца и зверь бежит!
Её мощные формы обтягивало жуткое чёрное платье с золотыми узорами, в ушах переливались бриллиантовые серьги, толстые золотые браслеты на запястьях были похожи на наручники.
– Привет! – вяло отреагировал я, приветственно подняв руку. – Решила заехать -проведать?
– Проведать! – она фыркнула. – Скорее – проверить! Ну, где твои бл… и с бухаловым?! Познакомишь?
– Вон там сидят, – я кивнул себе за спину. – Вернее – сидит. Виталиком зовут.
– Вот сейчас на Виталика и посмотрим, – многообещающим тоном произнесла миллионерша. – А если ты вздумаешь сказать, что вчера не бухал, я тебя по асфальту размажу.
– Ну, выпил немного, – пробормотал я, выкидывая сигарету в урну, – с приятелем. Ты ж на меня наорала. Вот я с горя и взял бутылочку.
– На какие, интересно, шиши?
– Аванс дали.
Никак на это не среагировав, Новослободская подождала, пока я открыл ей дверь и вплыла (не подберу другого слова!) в контору. Как авианосец в речку Говнючку.
Че Гевара вздрогнул и вскочил со своего места, сразу став похожим на молодого солдатика – дневального при появлении в казарме генерала.
– Здрасьте, – растерянно произнёс он. – А никого ещё нет.
– А мне никто и не нужен, – скривилась Ирина Анатольевна, окидывая помещение брезгливым взглядом, затем поворачиваясь ко мне.
– Где твоё рабочее место?
– Вот, – я показал пальцем. – Видишь, графические программы устанавливаю?
– Вижу. Ворованные.
– Не ворованные, а грамотно взломанные, – уже несколько раздражённо парировал я.
Это был давний наш спор. Моя дражайшая невеста считала, что пользоваться «пиратским» софтом – комильфо. Я ж, наоборот, был уверен: разработчики свои гонорары уже получили, а вот сверхприбыль от торговли программным обеспечением по всему миру гребут исключительно – транснациональные корпорации, платить которым – себя не уважать!
Новослободская плюхнулась в моё кресло и посмотрела на Виталия.
– Начальник ваш здесь же сидит?
– Здесь, – кинул Че Гевара. – Вон за тем столом.
– А где он сейчас?
– Не знаю. Задерживается.
Ирина Анатольевна перевела взгляд на меня.
– Значит, устроился-таки….
– Утроился, – я изобразил оскорблённую невинность. – И ты мне совершенно напрасно не верила!
– Верила – не верила…. Ладно. Я чего заехала. Сегодня вечером отец утраивает приём, и пригласил нас с тобой.
Я мысленно взвыл.
«Только этого ещё мне не хватало! Особенно – с похмелья!».
– Мы обязаны там быть, и это не обсуждается! – отрезала Новослободская. Виталий посмотрел на меня с сочувствием.
– В семь часов я за тобой заеду. Что бы был помытым, побритым, в свежей одежде и без выхлопа! Понял? Никакого пива! Не говоря уж о прочем.
– Да я и не собирался….
– Вот и хорошо, что не собирался!
Она тяжело поднялась с кресла, затем медвежьей хваткой обхватила мою шею, притянула к себе и смачно поцеловала в губы.
– Короче, будь паинькой!
С этими словами моя дражайшая невеста выплыла из офиса, села в машину и уехала.
Виталик, смущённо кашлянув, снова схватился за мышь и уставился в монитор.
«И что это было?» – подумал я, вытирая рот. «Мы, типа, помирились? Или как?».
Голова соображала с трудом, вернее – ничего не соображала, поэтому я, вытащив сигарету, снова отправился курить.
«Ладно. Предположим. Надеюсь до вечера мы разберёмся и со второй проблемой. В смысле – с Виагрой. Вернусь домой и выгоню поэтессу к чёртовой матери! И гори оно всё огнём!».
Я глубоко затянулся, с отвращением посмотрел на тлеющий кончик сигареты, вздохнул. Меньше всего мне хотелось тащиться сегодня с Новослободской к её папане за город. Как говорится – не мой формат. Там все будут пафосные, надутые, воняющие дорогой парфюмерией, в смокингах и с крутыми тёлками. Да ещё Анатолий свет Иванович, будущий тесть….
Ох!
Вообще-то я с бандитами никогда не общался, и до недавних пор не собирался этого делать.
Но, увы, приходится.
Солидного бизнесмена и кристальной души человека господина Новослободского, в начале – середине девяностых знали, как Толю Слободу, особо стараясь с ним не пересекаться, и уж тем более – не конфликтовать. Поскольку в подчинении у Толи имелась группа отморозков из бывших боксёров, борцов и штангистов, которую он использовал для «разруливания проблем» и «решения вопросов». Всяких разных. Типа – кому сколько платить за «крышу», с кем «делать дела», и куда «вваливать бабло».
Спортсмены были все, как на подбор – большие, жадные и неграмотные, менты «на земле» – прикупленные, бизнесмены запуганные и на всё согласные.
Воры в законе предпочитали со Слободой не связываться (в основном – из брезгливости), для ФСБешников он слишком мелко плавал, генералы же из областной управы Внутренних Дел всё никак не могли сообразить кого сажать в первую очередь – рэкетиров или этих, новоявленных «нэпманов», переверни их и выверни!
Так Толик просуществовал до конца «лихих девяностых», но к его части надо сказать -вовремя просёк, что страна, с приходом всё тех же «фэшников» к власти, начала меняться. С бандюганами перестали дружить, а бритые черепа с толстыми золотыми цепями на отсутствующих шеях, уже не вызывали былого трепета. Лидеры преступных группировок один за другим гибли в автомобильных авариях, скоропостижно умирали от инфарктов и гипертонических кризов; власть от недоделанных олигархов с липовыми дипломами потихоньку перетекала к «государевым людям». К чиновникам, то есть.
Именно с ними – с серыми личностями в серых костюмах, Новослободский и принялся налаживать связи. Благо всё для этого имелось – загородные гостевые дома с охотой и рыбалкой, сауны с проститутками, а главное – деньги. Которые всё равно надо было куда-то вкладывать.
Вскоре гопник Толя Слобода исчез, словно его никогда и не существовало в природе, а в должности генерального директора новоиспечённой охранной фирмы с героическим названием «Воин» утвердился солидный бизнесмен с большими связями, Анатолий Иванович Новослободский.
Через два года он стал депутатом местного Законодательного собрания, прикупил (вполне официально, без всякого там «выкручивания рук» и угроз) туристический бизнес, молочную ферму и несколько спортивных магазинов. Китайский «адидас» уступил место дорогущим костюмам, сшитым по заказу во Франции и Германии, вместо золотой цепи на шее у бывшего беспредельщика теперь висел скромный православный крестик, проститутки уступили место современным российским «гейшам» – дамам из «экскорт -сопровождения».
Анатолий Иванович жертвовал деньги церкви, дружил с патриархом, ну и конечно же чиновников не забывал. Дарил бесплатные путёвки на Мальдивы, золотые портсигары и часы с бриллиантами.
«Правильно говорят» – подумал я, докуривая и выбрасывая окурок в урну. «Если хочешь понять цену деньгам, посмотри на тех, кому Бог их дал в избытке!».
Через минуту, громыхая костями, к офису подъехала газель верхолазов, из кабины вылез Слайд и приветственно помахал мне рукой.
– Привет! Начальство на месте?
– Нет.
