– С чегой-то вдруг? – удивилась девушка. – Всё было пучком! И вообще, ты мне нравишься.
«О, Господи!» – подумал я. «Вот только этого мне не хватало для полного и окончательного счастья! „Лолиты“ недоделанной! А если вдруг сейчас, вот прямо сейчас ко мне припрётся глубокоуважаемая Ирина Анатольевна Новослободская? Мало ли, что ей в башку стукнет? Тем более вчера, я ей не отзвонился – не доложил, как там с работой и картинами…. Да и на звонки не отвечал!».
Я судорожно порылся в карманах, нашёл свой полуразрядившийся айфон и уставился на экран.
«Точно! Шесть пропущенных звонков, не считая трёх эсемесок! Ё-моё! Пить надо меньше! Со всякими экстремальными девицами….».
– Ну? – напомнила о себе Лоли… тьфу ты, чёрт! – Оксана. – А я тебе?
– Что?
– Я тебе нравлюсь?
– Уф! – выдохнул я и уселся на край кровати. – Нравишься. Конечно нравишься. Только, нам, и в самом деле, лучше языками не трепать.
– А то! – согласилась она. – Передачки тебе в тюрьму носить – удовольствие ниже среднего.
Она окинула меня каким-то, слишком уж взрослым взглядом и невесело рассмеялась:
– Да успокойся ты, успокойся, Жон Дуан ты мой испуганный! Есть мне уже восемнадцать лет, есть! Полгода назад исполнилось. Это я просто так всем мужикам говорю, что бы на вшивость проверить.
Я снова промолчал, затем натянул футболку, от которой за версту несло дымом костра и выбрался на кухню.
«Не! Так никуда не годится! У меня же сегодня первый рабочий день на новом месте! А я с похмелья, рожа небритая, голова ни фига не соображает! Следовательно – что? Следовательно, надо срочно включать режим «реанимация».
Выудив из раковины кружку, я налил в неё воды из чайника, попил.
«….То есть залезть в душ, желательно – холодный… бр-р-р!.» – меня передёрнуло. «Затем побриться, сожрать два литра горячего крепкого кофе с лимоном, одеться поприличнее и, спровадив эту малолетнюю нимфоманку, топать в дизайнерскую контору «Дженерал-график» без двух «передних» букв. То есть «Женерал рафик».
«Ну, или, если „переводить с французского“: „Чурка – генерал“. Тьфу ты! Чего только с похмелья в голову не придёт!».
Я хмыкнул, вернулся в комнату и строго посмотрел на Виагру.
– Слушай, – сказал я. – Мне на работу сегодня идти.
– Ты уже говорил.
Девушка лежала, задрав к потолку вытянутые ноги и скептически разглядывая свой педикюр.
Чувствуя себя совсем уж полным идиотом, я поднял с пола её джинсы и потряс ими в воздухе.
– Ты одеваться-то собираешься?
Она вывернула шею и посмотрела на меня. Наверное вверх ногами я выглядел достаточно прикольно, потому-как Оксана вновь растянула рот до ушей.
– Ну, и что тут забавного? Или ты решила домой голой ехать?
– А кто тебе сказал, что я вот прямо сейчас, не сходя с места, домой поеду? У меня, между прочим, тоже похмелье.
Не, вы видели?! Эта секс-поэтесса не просто меня трахнула, но ещё и отымела! Во всех смыслах и в особо извращённой форме. Мужиков она на вшивость проверяет, зараза такая!
Тут бы мне разозлиться по-настоящему и выставить её за дверь, вот только ссориться было некогда.
– Так ты, что, здесь хочешь остаться?!
– Ага, – она снова уставилась на свои ноги. – Посплю немного, потом домой поеду. Ключи мне оставь.
– А я чем потом дверь открою?!
– А то у тебя дубликата нет?!
Тут девушка перевернулась на живот, прищурившись, поглядела на меня.
– Не бойся, не ограблю. Тем более – у тебя и брать-то особо нечего. И вообще… – она ткнула пальцем в джинсы, которые я по-прежнему держал в руках, – там, в правом кармане – мой паспорт. Если хочешь – перепиши данные.
Я сердито тряхнул головой.
– И перепишу! Сейчас только ручку возьму.
По паспорту ей и вправду было уже далеко за восемнадцать. Вот ведь негодяйка!
Глава третья
В которой я, несмотря на палёную водку и хреновое самочувствие, всё-таки выхожу на работу, знакомлюсь с коллективом, получаю своё первое задание и еду в ДК «Искож». А оттуда – опять домой, где понимаю, что просто так мне от Виагры не отделаться.
1.
Часы показывали уже без пятнадцати десять, а маршрутка, в которую я залез, не в силах передвигаться пешком, до сих пор торчала всего лишь в нескольких кварталах от моего дома – в мёртвой пробке перед мостом через мать её рек русских. В смысле – через Волгу.
«Странно» – вяло подумал я, уставившись на феерическую фиолетовую причёску сидящей передо мной тётки. «Вроде не час пик, а машин, как грязи. Наверняка, где-то там впереди сломался светофор и движение регулирует гаишник…. Или ДТП какое-нибудь случилось».
У меня дико болела голова, брюхо периодически прожигали приступы изжоги, от общей слабости и духоты подташнивало.
Всю программу реанимации я выполнил полностью, однако водка, несмотря на то, что исправно горела, явно была палёной. В противном случае сейчас бы я, после ледяного душа, кофе и неожиданного ночного секса (что, кстати, тоже способствует протрезвлению), чувствовал себя не так хреново.
«Всё! Больше не пью!» – дал я себе страшную клятву и тут, наконец, мы поехали.
«О! Это знак! Бухать мне точно, с сегодняшнего дня – ни-ни! Особенно – с Михалычем. Хотя, чёрт с ним, с Михалычем, что мы с Виагрой делать будем?».
Оксана, пока я болезненно шипел под холодным душем, два раза забегала в туалет (санузел у меня совмещённый), предлагала потереть спинку, а затем и вовсе – помыться вместе. Предварительно включив горячую воду, разумеется.
На эту провокацию я не поддался, ибо с бодуна у меня (да и не только у меня, наверное) случаются панические атаки. Постоянно кажется, что я куда-то опаздываю, что всё пропало, что вот сейчас, прямо сейчас начнётся нечто ужасное и непоправимое.
«Вот как вломиться в квартиру Новослободская, а я тут в ванной с голой несовершеннолетней девицей занимаюсь петтингом!» – мрачно подумал я, яростно растираясь жёсткой губкой. «И тогда трендец всему! И моим мечтам о зелёных миллионах, и прочим оттягам! Виагра пошлёт Ирину Анатольевну куда подальше, та задействует охрану, нас с нимфеткой скрутят, найдут паспорт и…. Впрочем, дальше можно не продолжать. Как там у Жванецкого? „Суд, Сибирь“. Вот, мать вашу, не было печали!».
Тут, конечно, мой мозг, отравленный алкоголем делал из мухи слона – не стала бы Задонская дверь ломать, но я ж говорю – паническая атака!
После душа, снова одевшись, но уже во всё чистое и относительно новое, я зажёг под чайником газ, достал из шкафчика растворимый кофе.
– А мне? – возмутилась девица, когда я появился в комнате с дымящейся кружкой. – Фига себе! Жрёт в одну харю кофе и по х… веники! Совесть-то у тебя есть?!
Короче, Виагра осталась у меня дома допивать водку пополам с кофе, я же, положив на тумбочку в прихожей дубликат ключей, отправился на работу.
Маршрутка, добравшись до шестой школы, снова остановилась.
– Безобразие! – не выдержала «фиолетовая» тётка. – Я, между прочим, опаздываю!
Водилы, как правило, особо не реагируют на вопли пассажиров, но наш неожиданно обиделся.
– Слушай, все опаздывают, да?! – с неподражаемым кавказским акцентом воскликнул он. – Не видишь, что ли, начальники сейчас поедут!
Я привстал и посмотрел вперёд.
И вправду, на площади Революции 1905 года, никакого движения, ни в одну сторону, ни в другую, не было. Зато имелись две патрульные машины ДПС с работающими мигалками, полностью блокирующие перекрёсток.
А вскоре появились и те, для кого наши доблестные гаишники расчистили дорогу – целый кортеж из тяжёлых, сверкающих чёрным лаком машин, тоже – с мигалками. С синими. С понтом, с визгом, не снижая скорости, они лихо свернули на Центральную и помчались в сторону областной администрации.
Смотрелось всё это круто, как пролетающая над помойкой зловещая стая воронья или как танковая дивизия СС «Мёртвая голова» на марше. От полностью тонированных, чем-то неуловимо напоминающих всё те же танки, автомобилей, веяло жутью и какой-то, особо гнусной, особо нечеловеческой мерзостью. Безнаказанностью? Глупостью возведённой в ранг крутости? Властью?
Наверное.
– Расступись народ – говно плывёт! – прокомментировал сидящий слева парень. Кто-то в глубине салона хохотнул.
– Путин к нам приехал, что ли? – удивлённо произнесла фиолетовая тётка.
Парень у окна повернулся к ней.
– Не. Если бы Путин приехал – тут бы всё покрасили, вплоть до травы, деревьев и тех же ГАИшников. Это кто-то помельче.
Как только начальство исчезло вдали, полицейские машины отъехали в сторону и движение возобновилось.
Последние двести метров от остановки до «Женерал – рафик» мне пришлось преодолевать бегом, обливаясь потом и жутко матерясь. Правда, как относительно интеллигентный человек, я делал это мысленно. Часы показывали пятнадцать минут одиннадцатого.
В офисе дизайнерской конторы уже тусовались сотрудники – две некрасивые девицы в очках и унылый ботаник с бородой «а ля Че Гевара».
– Привет! – задыхаясь, произнёс я, останавливаясь на пороге и обводя помещение взглядом. – А… Григория Александровича ещё нет?
– Сейчас подъедет, – откликнулся ботан, отрываясь от монитора и поворачиваясь ко мне. – Вы хотите заказ сделать?
– Нет, – я помотал головой, вытер со лба пот. – Я… э – э… некоторым образом, ваш будущий коллега.
– А, понятно, – бородач кивнул и вновь уставился на экран. – Тогда проходи… те.
– Давай на ты, – тут же отреагировал я. – Не баре.
– Давай, – покорно согласился тот. – Чаю хотите?… В смысле – хочешь?
– Попозже.
Одна из девиц – полная, с прилизанными волосами, состроила мне глазки.
– А вас как зовут?
– Прошу прощения, – спохватился я, – не представился. Леонид Кремлёв. Художник.
– Света, – откликнулась полная. – Бухгалтер.
Вторая девица, худая, с тяжёлой челюстью и нездоровым цветом лица назвалась Верой. Менеджером. Че Гевара оказался дизайнером и реагировал на имя Виталий.
Пока мы знакомились, подъехал и сам Бакланов. Он походкой столетнего, к тому же контуженного дедушки, вошёл в офис, что-то неразборчиво буркнул и тут же плюхнулся в кресло, уставившись налитыми кровью глазами куда-то в пустоту. Похоже, вчерашнее похмелье у шефа плавно перешло в новую пьянку, и теперь ему было ещё хреновей, чем мне. Слабое, но всё-таки утешение.
– Здрасьте, – наконец сказал я, когда пауза стала слишком уж затягиваться. – Вот. Я пришёл.
Бакланов шевельнулся, взгляд его сделался более осмысленным.
– А, привет! Документы с собой?
– С собой, – я похлопал ладонью по карману куртки, где у меня лежали паспорт и трудовая книжка.
– Свет, – начальник повернулся к толстухе, – оформи парня.
– Давайте, – кивнула она мне, протягивая руку, в которую я и вложил документы. – У меня здесь ещё и отдел кадров до кучи! Присаживайтесь.
Тут входная дверь с грохотом распахнулась и на пороге возникли два новых персонажа. Весьма странных, надо сказать, для дизайнерской конторы. Первый – длинный, как день с похмелья, был одет в потёртую косуху и рваные джинсы. На ногах – берцы, на голове – бандана с черепами, из-под которой высовывались длинные, немытые волосы. Второй – низенький, квадратный, имел вид типичного рэпера – штаны с карманами, ультра – яркая кофта, от вида которой сразу начинала болеть голова, и ямайские дреды на башке. Тоже давно немытые.
– Саныч, ёлы-палы! – рявкнул длинный, сурово глядя на шефа. – Ты ж обещал! У нас на бензин бабла больше нет!
– О, господи! – Бакланов с болезненным видом закатил глаза. – Ну, вот чего ты орёшь?! Деньги нам сегодня после обеда переведут.
– А сейчас нам что делать? – вмешался «рэпер». – Опять хреном груши околачивать?!
– Займитесь чем-нибудь, – начальник пожал плечами, затем кивнул на меня. – Вон, хотя бы с новым нашим сотрудником познакомьтесь….
«Рокер» тут же протянул руку в перчатке с обрезанными пальцами.
– Здорово! Косой.
– Леонид, – несколько озадаченно протянул я. – А Косой, это что, фамилия?
– Не, – помотал головой второй «неформал». – Косой – это погонялово. А у меня погонялово – Слайд.
– Очень приятно, – я пожал и его руку.
