Анастасия Максимова "Курсанты – 4"

Я чмокнула парня в щеку и пошла на пару. Предварительное следствие оказалось странным предметом. Не любимая уголовка, но от предстоящего похода в гости отвлекало. Плюхнулась рядом с Дианой. Та сосредоточенно… вязала. Покосилась на нее. Подруга отвлеклась только на время начала пары.

Там сегодня, пока Сохин в наряде был, Изворотов командовал. Мы сели и углубились в задание. Сегодня, слава богу, было практическое. Диана сразу взялась за вязание. Бесстрашная, конечно.

Небось через минут двадцать станет у меня списывать. Я углубилась в задание, обнаружив, что оно очень легкое. Кроме того, по партам стали передавать тетради. Предыдущая группа, у кого пара была первой, отдали нам списать. Лафа!

– Колись, чего смурная такая? Опять что ли Артемке мозг выносила?

М-да, Белозерова в плохом настроении – это что-то с чем-то. Мне хотелось спрятаться от нее, но что поделать? Сама согласилась на этом курсе с ней за одной партой сидеть.

Я задумалась. Ответить честно? Весь мозг вынесет, но если не сказать, то будет еще хуже. А так, может, хоть вязать перестанет? Мне же тоже влететь может за компанию. Препод этот мутный какой-то. Говорят, у него пунктик есть насчет дочек преподавателей и сотрудников. Именно института. Вон как неодобрительно на нас косится. Слышала, как Ваграмова в том году огребала. Он ей даже чуть трояк за курсовую не влепил. А это ставило жирный крест не то что на медали. На дипломе красном! Тройку по курсовой никак не исправишь. Так что это прям обидно.

Диана ждала. Вязала и ждала. Это тоже новое модное течение у нас такое. Ребята читали русских классиков, типа Достоевского, а девчонки вязали себе на зиму шарфы. Успокаивало очень.

Я же, смирившись с тем, что не стоит злить Белозерову еще больше, тяжело вздохнула. Поерзала на стуле, а потом честно, скрестив пальцы призналась:

– Артем на выходных настаивает, чтобы я пошла на юбилей к его отцу. Знакомство с родителями, в общем.

На ее лице появилась ухмылка. Не отрывая глаз от спиц, соединенных леской, она язвительно заметила:

– Так вы ж знакомы!

– Диана, блин, ты вопрос задала, чтобы поиздеваться?

Я дико покраснела. Вот как так можно, а? Что она ко мне прицепилась? Я понять не могу? То, что она в курсе ситуации, вообще не дает ей никакого права меня подкалывать.

Но судя по всему, где-то в глубине Дианиного офигевшего донельзя характера, все же теплилась совесть. Она буркнула:

– Ну ладно, извини, я просто не в настроении.

– Да я заметила, блин!

На самом деле я даже жалею, что рассказала им с Викой. Фальцева у нас тоже числилась, но приходила на практику крайне редко по понятным причинам. А эти как раз застали меня в диком раздрае. Как вспомню…

Я решила сделать сюрприз Теме на день рождения. Купила в специальном магазинчике костюм для ролевых игр. Стюардессы. Мини-юбка, откровенная полупрозрачная мини-майка, а еще чулки сексуальные, шпильки и все такое. У его родителей частный дом. Собаки нет, калитка всегда открыта, родители были в отпуске. Мы пару раз у них были, но знакомства так и не случилось.

В общем, я вся такая накрашенная в стиле развратной девки, одетая в шлюшкин наряд с подарком на заднем фоне, выбежала встречать его автомобиль, который въехал через ворота. В этот момент надо было напрячься, ведь Темина машина была вроде как то ли в ремонте, то ли еще где. Но в моем поплывшем от предвкушения его реакции мозге такого не случилось.

Короче, машина заехала, я включила матерную стриптизерскую мелодию про удовлетворения всех самых пошлых желаний, как дверь открылась и из машины вышел ошарашенный… Не Тема. Далеко не Тема!

Понять, что передо мной стоят его родители, я сразу не осилила. Слишком был велик шок. Мы пялились друг на друга, чутка шокированные, пока я не услышала сбоку:

– Настя? Мам, пап? Вы же еще в санатории должны быть?

Я попятилась, набрасывая на себя плащ, краснея так, что сливалась с кирпичной стеной. Мать Артема онемела, а отец весело ответил:

– Мы, сынок, решили, что хотим тебе сюрприз сделать, но он у нас, правда, каким-то дилетантским получился на фоне вот этого! Здравствуйте, Анастасия. Наконец-то рады с вами познакомиться…

Дальше я брякнула что-то в ответ и быстро-быстро слиняла в машину Темы, что он одолжил у дяди, пока Осипов общался с родителями. Нашел меня мой именинник всю в слезах, размазывающую шлюшкин макияж по щекам и заикающуюся от ужаса. Он, конечно, ржал, говорил, что его родители все поняли и сюрприз оценили по достоинству, что они у него не ханжи, но я не могла себя заставить с ними встретиться. Снова.

И вот теперь юбилей. Как я им в глаза смотреть буду? Вот это вот все я и вывалила шепотом Диане. Препод уже косился на нас, так что пришлось сделать перерыв в обсуждении, а когда его отвлек Сема по поводу задания, Диана спокойно ответила:

– У тебя Тема первый?

Вот умела Белозерова одним вопросом выбить из колеи. Ну кто такое спрашивает! Это же кошмар. Я прошипела:

– Ты бы еще на весь класс проорала!

Та посмотрела на меня со снисхождением. Она вообще невыносимая стала, как они с Олегом нормально начали встречаться. Такая вся… ну ладно, признаю, что опыта там побольше вылезло.

Диана перекрыла мой поток ругани:

– Значит, да, ты же не шалава какая гулящая, а девочка из хорошей семьи, да еще такая милая. Фантазия вон, ключом бьет. Думаю, родители у него адекватные, так что пофиг им на то, что они увидели. Борщ им свари или картоху фирменную запеки. Или вот… Торт бахни! Никто не будет тебя смущать. Потом спустя цать лет посмеетесь на семейных мероприятиях. Рассказать хоть будет что в вашей скучной семье.

Я, конечно, повозмущалась, но как-то отпустило меня. Сразу повеселела, скинула смску Осипову, что точно буду. Короче, прям огонь. Я даже спросила Диану:

– А с тобой что?

Я уже ожидала, что она меня пошлет. Ну все это поведение исключительно в ее стиле. Но Белозерова умела удивлять. Она бахнула:

– Боюсь лишаться девственности с Макаровым.

Если бы я не сидела, то упала бы. Подавиться могла еще. Да кто такие вещи с таким лицом говорит! Да еще и вяжет при этом… стоп!

– А ты еще не того? А как же Удобкин? Мы думали…

– Вы могли думать что угодно. Короче… Стремно мне, Настюха. Но определено очень хочется. Я уже извелась вся от этих прелюдий.

Не то чтобы я была специалистом в этой теме, но помочь захотелось. Я вся скукожилась, но краснея и бледнее выдала:

– Так всегда, наверное. Я тоже очковала, но потом все оказалось… Особенно если хочется. Если бы не хотелось, а надо было, это другое.

Диана отреагировать на мой совет не успела. Со стороны преподавательского стола послышалось:

– Нет, это уже ни в какие ворота не лезет. Мы вам не мешаем? Мало того, что всю пару в телефоне сидите, болтаете, так еще и задание не делаете. Курсант Белозерова, руки на стол.

Диана нехотя достала руки и положила их на парту. Мне послышалось: «Зараза, ряд дойти не дал».

– А теперь встаньте, не трогая то, что у вас на коленях!

А вот это была подстава. Тем не менее Диана осторожно поднялась, но удержать вязание не смогла. Оно рухнуло к ее ногам, оглашая аудиторию нежным звоном спиц о пол.

Немая пауза. Не знаю, что там препод собирался увидеть, но точно не это. Народ начал беззастенчиво хихикать, а мы услышали громкое:

– Белозерова, вы совсем обнаглели?! Это что, вязание?!

Ох, я помню этот волшебный момент. Я сидела тогда, уже все сделала, болтала с подружкой по парте, а он решил, что я там в телефоне залипаю. Преподаватель по предварительному следствию был в шоке. Я его понимаю. Он потом на выпускном сказал, что я была в край офигевшей курсанткой, но вязание на паре, как минимум, оригинальный способ вывести его из себя. Могла. Умела. Практиковала.

Глава 8. Вероника Сохина (Фальцева)

– Покормила? Иди спи, дочка…

С сонными глазами скорее на автомате передала сына Веронике Юрьевне. Та взяла уснувшего малыша и осторожно пошла в детскую. Я же снова провалилась в беспокойный странный сон. Там я сидела на экзамене у Копова и пялилась в белый листок, не в силах связать и двух слов.

– Ника!

И почему он зовет меня Ника? Всегда же обращался только на вы. Но я не готова! Я еще не успела написать план, да и вообще какие вопросы? Где мой билет, я не могу найти вопросы!

– Ника, вставай, милая…

Милая? Он что… Нет, нет, нет! Я люблю Макара! Я не хочу с ним, тем более я же все знаю по процессу. Да я лучшая на курсе, а может и во всем институте! Тяну руку к билету. Раскрываю его и на тонкой полоске бумаги читаю:

1. Хорошая ли я мать?

2. Смогу ли я дальше учиться на отлично?

3. Не оставит ли нас с сыном Макар?

Хлопаю глазами, читаю еще раз. Но вопросы не меняются. Что за чертовщина? Становится по-настоящему страшно. Начинаю кричать, начинаю…

– Да проснись уже, Ника! Ты что творишь? Это сон, просто сон, никуда я не денусь, Ника!

Разлепляю глаза, в которые будто песка насыпали. Хватаю ртом воздух, безуспешно пытаясь понять, где я, кто я и что происходит. Меня трясет, мне страшно. Но сильные и родные руки гладят, а на заднем фоне слышится плач малыша.

Я дома. Дома у моей матери, а сына сейчас принесет Вероника Юрьевна. Это бабушка Макара по маминой линии, она приехала к нам спустя неделю, как родился малыш, и так и осталась. А обнимает меня мой муж, Сохин.

Подняла на него испуганные глаза. Снова меня трепало после бессонной ночи. Но ничего. Прижалась к нему, пролепетала слова благодарности, а потом пошла умываться. Сын уже проснулся и после ванны я отправилась его кормить. Вероника Юрьевна хлопотала на кухне. Простенькие бутерброды и кофе, мне чуть-чуть можно. Иначе я просто не выдержу сидеть на парах.

Сыну уже пять месяцев. Он невероятный, но оценить это по достоинству я не могу. Потому что я так устала, что перед глазами все превращается в сплошную пелену однообразного выживания. Вот так вот.

Знала ли я, что будет тяжело? Конечно. Готова ли я оказалась? Совершенно нет. И это тяжким бременем легло на нас всех. Мать уже убежала. Она какое-то время после свадьбы все еще злилась. Ходила словно мы не поженились с Макаром, а, как минимум, отжали у нее полквартиры.

По понятным причинам медового месяца у нас не было. Была подготовка к сессии и рождению малыша, но мою мать это не волновало. Теперь мне кажется, что она искренне полагала, что мои новые статусы как жены и матери ни на что особо не повлияют. Я, дальше буду зубрить, все успевать, а еще чаевничать с ней по вечерам. А еще она думала, что я, как заправская будущая юристка, все предусмотрела.

На третий день после свадьбы она утром, допивая кофе, поинтересовалась:

– Брачный контракт-то дашь почитать?

Говорят, от материнства тупеют, и я уже начинала тормозить. Будто мне оказалось мало излишней эмоциональности. Я переспросила:

– Какой такой контракт? Я же зачет сдала в том семестре.

Мать закатила глаза. Ее вообще многое раздражало: будто я обязана была остаться супер умной, сконцентрированной и идеальной дочерью, а не слегка расплывшемся телом.

– Твой контракт, Ника. Который ты составила с Макаром перед свадьбой.

В тот-то момент у меня и появилось ощущение, что ее громкие слова насчет того, что Макар нам не нужен, и мы бы вдвоем с малышом справились, слегка преувеличены. Я серьезно ответила:

– Мы не заключали никакого контракта мама. Зачем?

Ее лицо вытянулось. Судя по всему, она специально спровоцировала меня, ожидая выгодного для нее ответа. Не знаю, на что она рассчитывала, но точно не на мой вариант.

Дальше я выслушала целую лекцию насчет того, какая я безответственная и вообще, что я не думаю о будущем. Здесь же к упрекам прибавился новый список моих недостатков. Макару тоже досталось. Он уже жил с нами и, стиснув зубы, выслушивал ее монолог. Мне же едва ли не впервые стало стыдно, особенно, когда Сохин, дослушав этот бред про «ни кола ни двора» жестко ответил:

– Я вас очень уважаю, искренне благодарен за Нику, но вообще-то, это у моей жены нет приданного. Что она принесла в семью? Квартиру, может? Так она служебная. Вы даже не платите за нее. Машину? Нет. И уж простите, без тех десяти тысяч, что вы нам подарили, тоже можно обойтись. Не говоря уже о том, что финансово в свадьбе вы не участвовали. Я ничего у вас не прошу и свою семью смогу обеспечить всем необходимым сам, но был бы признателен, если бы вы хотя бы сделали вид, что уважаете выбор Ники.

Почувствуй себя никчемной и пузатой. Зато налет всесильности и всевластия с меня слетел капитально так. На следующий день мы стали искать квартиру. Правда не успели. Пара просмотров, пара отказов из-за моего положения. А потом я родила на две недели раньше. Нет, ребенок был здоровый и доношенный, но съехать мы не успели.

Я же думала только о том, как не налажать еще и с ребенком, а еще сдать сессию, так как мои мозги, кажется, превратились в меконий. В итоге мы остались с матерью, а потом на подмогу примчалась Вероника Юрьевна, к моему счастью, оставшись с Ильей.

А дальше понеслась: сон через раз, переписывание пропущенных лекций, а еще попытка удержаться в отличницах. Пока хоть она успешная. Многие относились к моему статусу матери с пониманием. На практике Круглов, лишь увидев меня и поговорив, сразу сказал, что мне делать тут нечего. Мол все равно в прокуратуре все иначе. И отпустил. Туда я не приходила. Это немного помогло. В институте же всем было все равно. Я на переменах сцеживалась в туалете и так уже две недели. Сегодня с утра сын съел мало, и я уже ожидала нового прилива.

В МВД нет академов, я же в полной мере поняла, зачем они даются молодым мамам! Хорошо, что у нас была бабушка Макара. Даже моя мать ни слова не сказала: заботы о долгожданном внуке ее не вдохновляли.

– Ты как, грудь болит?

Я поерзала. Болит, надо бежать в туалет, пока я тут не устроила фонтаны из молока. Она уже напоминала два кирпича, и чувствовала я себя не очень.

– Нормально.

Я смотрела на беззаботных ребят. На Олега и Диану, на Настю с Осиповым, да даже на Сему! Иногда так хотелось вернуться в то время, когда я не была похожа на чудище. Но…

До туалета добралась еле-еле. Меня знобило немного. Попробовала в кабинке сцедиться. Я знаю, что грудное кормление важно! Я знаю, что оно просто необходимо!

Грудь болела адски. Из-за того, что я не могла нормально сцедиться, молоко видно застаивалось. Сын раньше ел регулярно, каждые три-четыре часа, а потом резко пришлось приучать к бутылочкам. Каково было мое удивление, когда сейчас вместо белесых струй у меня потекло что-то желтоватое. Что за…

Боль была совсем невыносимой. Я должна была сцедиться, и мне стало бы легче! Но не получалось. С ужасом понимала, что что-то не так.

Я написала сообщение Макару. Уже через несколько минут он отпросился с пары и зашел в женский туалет. Всем было все равно, да и он давно перестал стесняться таких моментов.

– Что такое?

Он увидел меня, коснулся и нахмурился. Еще раз потрогал, но на этот раз лоб. Только в этот момент я поняла, почему меня так шарашило. Он подтвердил мои опасения:

– Ника, да ты горишь!

Дальше санчасть, суета вокруг меня. Скорая, что отказалась ехать на банальный, как они сказали лактостаз. Отпросившись с пар под черным флагом Макар отвез меня в больницу сам.

Кошмар. Это какой-то кошмар.

Многие в МВД, кто учился на курсантской основе сворачивали ГВ именно по этой причине. Невозможность нормально кормить из-за учебы. Но наши ребята молодцы и они со всем справятся!