Илья наклоняется ко мне так, что его губы оказываются на уровне моих глаз. Он вроде что-то говорит, а я не слышу ни слова. Завороженно слежу за его шевелящимися губами. Очень трудно отвести от него глаза. Красивый, притягательный мужчина.
– Ты слышишь меня? – возвращает в реальность его хрипловатый голос.
– Что? – получилось немного потерянно.
Внешне он расслаблен, с располагающей улыбкой на лице, но вот глаза… Огонь плещется в синем мраке.
– Расслабься, Амин, я рядом, – подмигивает.
Молча киваю, следуя за ним по пятам.
Приоткрываю рот от здешней красоты. Всевышний, разве я видела столько цветов в одном месте? Изучающе прохожусь глазами по залу, наполненному красивыми людьми, что расселись за столиками. В этом помещении музыка льется, лаская слух.
Раньше я представляла клуб иначе. Громкая музыка, танцующие парни и девушки. Я никогда не была в таких местах. Запрокидываю голову, улыбаюсь, наблюдая за прожекторами, которые посылают по стенам и людям огни разноцветных софитов, окрашивая всех и всё в ослепительный блеск. И сейчас я улыбаюсь, радуясь маленькому теплу в душе.
Идя за Ильей, все время озираюсь по сторонам.
– Илья! – окликает моего спутника приятный мелодичный голос. Кидаю взгляд на очень красивую девушку, что его зовет.
Она с жадностью и желанием смотрит на Илью, приветливо улыбается.
– Здравствуй, Лена, рад видеть, – кивает ей. – У нас столик заказан.
– Да, я провожу тебя, – она не сразу обращает на меня внимание и приподнимает уголки губ. – Ты не один?
– Познакомься, Амина – моя спутница, – кивает на меня обескураженной Елене. Ее улыбка немного скисает при виде меня.
– Добрый вечер, – вежливо здороваюсь с ней.
Мне же молча кивают.
– Пройдемте, я провожу вас, – мило скалится. Украдкой бросает недовольные, ревнивые взгляды в мою сторону. Видимо, гадая, кто я такая и кем прихожусь Илье. Только слепой не заметит ее влюбленного взгляда.
Слишком у нее много эмоций к нему… Илья подхватывает меня под локоть и ведет за собой. Поведение Елены не проходит мимо Ильи. Может, он даже знает о ее чувствах.
Наш столик возле сцены. Присаживаюсь, пока он что-то шепчет Елене. Отворачиваюсь. Не мое это дело. Не должно в груди неприятно царапать. Он мне никто!
– Я заказал тебе безалкогольный глинтвейн, – говорит чуть слышно.
– Вкусный? – так же тихо шепчу ему на ухо, вдыхая изумительный аромат его парфюма. Он так пахнет, даже голова идет кругом.
Илья отстраняется и смотрит в глаза. Вижу в его взгляде тепло и нежность. От этого понимания сглатываю горечь. Невозможно. Неправильно. Не должен так смотреть.
– Я еще не пробовал, – тихо улыбаясь, подмигивает.
Вижу, как дергается его кадык. Отворачиваюсь. Незачем провоцировать друг друга.
– Ваш заказ, – недовольный голос над головой.
– Благодарю, Леночка, ты золото, – мягко улыбаясь, кивает ей Илья.
– Все, что хочешь, – не обращая на меня внимания, флиртует с ним Елена. А девушка не промах.
– Амина, ты что-то хочешь? – хмыкает Илья, обращаясь ко мне под звонкий скрежет зубов Елены.
– Нет, спасибо, всего достаточно, – провоцировать ее мне не хочется. Еще плюнет в напиток. Кто ее знает.
После того как Елена, развернувшись на пятках, удаляется, смотрю на него. Понимаю, что такую гамму эмоций я в нем еще не видела. Даже как-то не по себе становится. Опускаю глаза.
– Пробуй, – пододвигает ко мне напиток, улыбнувшись.
Ловлю себя на мысли, что мне нравится его улыбка. Кажется, я залюбовалась.
Тут же одернув себя, отвожу взгляд в сторону. Меньше всего мне нужно им очаровываться. Это неуместно и крайне глупо.
Напиток хоть и терпкий, но мне нравится. Но больше всего на этом мероприятии мне нравится Илья. В каждом его действии нежность и осторожность.
– Дамы и господа, приветствуем вас на сегодняшнем шоу прекрасных леди! – провозглашает ведущий в микрофон. – Сегодня будут танцы, живой джаз и песни несравненной Люси! Встречаем!!!
Я не могу оторвать глаз от сцены. Это совершенно блистательно, в духе золотой эпохи Голливуда. Яркое, красочное, захватывающее шоу. Ты смотришь на артисток и ненадолго переносишься в мир веселья, красоты и шика. Это завораживающее искусство.
– Как тебе? – шепчет на ухо.
– Красота, – пораженно смотрю на сцену. – Невероятная. Это же бурлеск.
– Да, классический, – кивает. – «Бостонская» версия бурлеска.
– Я так поняла, они не будут полностью обнажаться? – осторожно подмечаю.
Костюмы артисток поражают своим великолепием, невероятные.
– Да, полностью обнаженными они не будут, – качает головой. – Я бы не привел тебя на стриптиз, – коварно подмигивает. – Но если захочешь, в воскресенье будет откровенное шоу для тонких ценителей прекрасного.
– Нет, спасибо. Этого достаточно, – под тихий смех Ильи отказываюсь от более прекрасного шоу.
Интересно, как часто он ходит на откровенные выступления? Даю себе мысленную затрещину, еще не хватало открыть рот и спрашивать его об этом.
Я много слышала о бурлеске и из общих источников знаю, что шоу строится на принципах инклюзивности, творческой кооперации и доброты. А главная цель шоу – представить артисткам пространство для творческого самовыражения, а зрителям – для встречи с миром, свободным от предрассудков.
В бурлеске нет мужского представления о женской красоте, стандартах во внешности. Я вижу артисток разного телосложения, роста, цвета волос и кожи, возраста. Я бы сказала, что тут свое представление о красоте. Бурлеск – сексуальность не про тело. Это про фантазию, смелость, открытость. И она у каждого своя.
– Обнажение в этих номерах – это не конечная цель, а лишь выразительное средство.
– Да, нагота почти не бросается в глаза, – соглашаюсь. – Костюмы, хореография и музыка все перекрывают.
Мы проводим потрясающий вечер. Илья предлагает покататься по ночной Москве. Не отказываюсь. Огни ночного города, архитектура – все прекрасно. Особенно в ночное время. Открывается поистине волшебная сказка. Я благодарна Илье за этот вечер. Давно я так не отдыхала.
Глава 10
Амина. Месяц спустя.
Одним из методов отдыха и пополнения жизненной энергии для меня является вышивка.
Вышивка – это кропотливое, трудоемкое и времязатратное мастерство. Ювелирное дело. Не беру в расчет поиск подходящей фурнитуры и планирование схемы вышивки.
Тот трепет, что я ощущаю, беря в руки нитки и кусок канвы, не передать словами. Положительные эмоции и умиротворение наполняют меня. Я созидаю. В результате кропотливого и самоотверженного труда появится плод всех стараний – красивая ручная вышивка.
По окончании сложной многодневной работы я испытываю огромную радость. Особенно если мне удается в точности воспроизвести какую-нибудь сложную схему и вложить душу в свое творение. Такой труд способен повысить самооценку, ведь я ставлю перед собой цель, упорно иду к ней и, наконец, получаю желаемое. Это ли не радость…
Пока Илья на работе, я расстилаю ткань по всему залу, раскладываю выкройку. Согнувшись, вооружаюсь мелом и иду в наступление. Когда я работаю, то полностью погружаюсь в процесс: это когда ты ничего не слышишь, полностью уходишь в себя.
Поэтому неудивительно, что подпрыгиваю от насмешливого голоса Ильи:
– Я смотрю, у тебя очень активная половая жизнь, Мина. Ты там коленки не стерла?
Оборачиваюсь. Он по-мальчишески подмигивает. Шутник.
– Столовую жизнь я себе позволить не могу, – фыркаю. Я уже привыкла к его подколам и научилась отбиваться. Так просто у него не получится меня смутить. – Да и мне удобней на полу.
– Тогда, может, тебе наколенники подарить? Колени, наверное, уже синие у тебя, – снимая верхнюю одежду, бубнит Илья.
– Обойдусь. Ты сегодня рано…
– Угу. Будет что-то особенное? – кивает на ткань. Тяжелой поступью идет к холодильнику.
– Люблю эту ткань и не люблю мудрить с ней. Будут лаконичные линии, в сочетании с самой тканью сделают все сами за себя.
– Я смотрю, ты и вышивкой занимаешься… – закидывает первую порцию пирожков с картошкой.
– Да, нравится?
– Мина, ты очень талантливая, у тебя золотые руки.
Улыбаюсь до ушей.
– Надеюсь, я смогу продать свои работы…– говорю с надеждой.
– Сможешь. Есть те, кто может оценить по достоинству индивидуальный пошив, – утвердительно кивает.
– Раньше я часто слышала, что индивидуальный пошив – это дорого и невыгодно. За эту сумму можно купить кучу вещей. И я думаю, в этом-то и кроется проблема. Навязанные рамки бездумного потребления. Скидки, акции, распродажи. Вещи попросту обесцениваются. Обесценивается труд портных. Другое дело шить на заказ. Ведь индивидуальный пошив это же не просто моя работа за швейной машиной, это и дизайн, стилистика. Качество материалов. Я несу ответственность за свою работу. Ведь вещи это воплощение нашей личности. Именно одеждой и стилем мы многое можем сказать о себе.
– Я вижу, как ты любишь то, чем занимаешься. И вижу, сколько труда и сил ты вкладываешь в одно платье или костюм.
– Спасибо, Илья, – киваю, наблюдая за тем, как он быстро запихивает в рот пирожки, запивая кефиром. – Давай я ужин подогрею.
Не с первого раза получается разогнуться и встать с пола. Ноги затекли.
– Не нужно, я уже опаздываю. У меня планы, – отмахивается, делая несколько жадных глотков кефира.
А у меня сердце делает кульбит, и совершенно непонятно по какой причине слезы на глазах. Да что с тобой, Мина? Может, это депрессия?
Отношения с Ильей складываются спокойно, я бы сказала – надежно. Сейчас я могу назвать его своим другом.
Друг. Стоит только подумать об этом, в груди печь начинает. Каждый раз приходится одергивать себя. Напоминать, что по-другому и быть не может.
Первоначальный страх перед ним постепенно ушел. Он постарался сделать все, чтобы оградить меня даже от самых незначительных волнений. Я кожей чувствую его заботу. Илья внимателен к деталям. Кажется, иногда он мысли мои читает. Илья оживляется каждый раз, придумывая, как нам вместе развлечься, куда пойти и чем удивить меня.
А с моим скудным прошлым удивить меня можно всем. В Москве можно разбежаться на полную катушку.
Илья держит себя в руках, ну или очень старается это сделать. Он не склоняет меня к близости, не намекает на что-то большее, чем я могу ему позволить.
Всей душой я благодарна Илье за то, что он опять научил меня радоваться жизни, искренне и звонко смеяться… Он умело подавляет мои эмоциональные откаты, а порой и спонтанные истерики. Я не знаю, как он это делает. Но одно его присутствие в моей жизни меняет все.
Подозреваю, что у него есть девушка. От его одежды иногда пахнет женскими духами, или незначительные засосы на шее – еле заметные – говорят о том, что его ночные встречи проходят в приятной компании.
Если я скажу, что мне все равно – совру. Мне не нравится то, что я вижу, и еще больше то, что чувствую.
О Всевышний, отдали от моего сердца то, что мне не принадлежит. Утешь мое внутреннее состояние. О Аллах, не дай мне утонуть в своей боли.
Но, видимо, с этой дамой сердца у Ильи свободные отношения, он не обременен обязательствами. Спокойно ходит со мной на всевозможные мероприятия или просто погулять. Игнорирует входящие звонки и СМС. Я как-то попыталась завести разговор на эту тему. Мне не хотелось доставлять ему проблем – это по официальной версии. А на самом деле было ужасно любопытно, чего уж скрывать. Ответил скупо, не вдаваясь в детали… Я свободен. Все.
– Я в душ и переодеваться, – проходит мимо меня.
А я стою и с места не сдвинуться. Внутри что-то противно ноет, так сильно, что голова кругом идет.
Он сейчас в душе, скорее всего, собирается на свидание. И это его право. Он свободный привлекательный мужчина.
А я… я вот… шить собираюсь. Или уже нет?
На комоде его ключи и телефон. Я совершенно случайно оказываюсь рядом, когда приходит СМС. МАРИНА.
Никогда в жизни не стала бы рыться в его личных вещах. Я на это прав не имею. Не знаю, что на меня находит, может, лунное затмение в восемь часов вечера.
Прихожу в себя, уже когда читаю СМС от Марины:
«Буду ждать у себя. В наше время. Я очень соскучилась. На эту ночь ты весь мой.»
Шумно вдыхаю и осторожно выдыхаю. Часто-часто моргаю и аккуратно кладу телефон на место. Отхожу подальше. Хмурюсь, массируя виски, пытаясь избавиться от острой боли.
Из ванной Илья выходит при параде. Свежий, красивый.
– Я буду к двенадцати, – предупреждает меня, сгребая в карман связку ключей и телефон.
Молча киваю. Это ты еще не знаешь о СМС. Раньше завтрака тебя можно не ждать.
