Екатерина Аристова "Любовь под соусом бешамель"

– Не переживай, Мон, все наладится.

– И на личном фронте беда…

– Потому что ты влюбляешься в тех, кто тебе не подходит.

– Угу. Ты, например.

– Я тоже тебя люблю, детка.

– Знаю, дружочек, знаю.

Посетителей прибавилось, и Клод занялся делом. Чтобы не мешать своей пустой болтовней, я забилась в свой любимый уголок, перехватив Жюля и заказав бокал вина.

Но не успела пригубить, как официант нарисовался вновь с подносом, на котором стоял веселенькой расцветки коктейль с зонтиком.

– Извини, я это не заказывала, – я с недоумением покачала головой.

– Знаю, это от мсье за барной стойкой, – Жюль кивнул на приятного парня в полосатой рубашке. Нос конечно островат, и стрижка бобиком меня смущает, но в целом… Мужчина у стройки улыбнулся и поднял свой стакан, по всей видимости, с бренди, в знак приветствия.

Не то, чтобы я настроилась на роман, не факт, что даже телефон оставлю, но вечерний флирт после тяжелого депрессивного дня – лучшее снотворное.

Я послала милую улыбку в ответ и приняла подношение. Кто бы знал, чем это обернется…

– Не возражаете, если я разделю с вами этот приятный вечер? – через секунду он уже стоял у моего столика.

– Не возражаю.

А с чего бы, собственно? Я одинокая разведенная женщина без малейшего намека на светлое будущее. А у визави интересный иностранный акцент, между прочим…

– С вами это заведение заиграло новыми красками.

Вот тут я почувствовала неладное. Такими дешевыми комплиментами приличные мужчины не заливают уши первых встречных. Посему сочла за лучшее промолчать в ответ на эту сомнительную лесть. Хотя, может это трудности перевода?

– Давайте знакомиться. Меня зовут Ален. А вас, милая девушка?

– Катрин, – раз уж ты Делон, то я Денёв. А вот и след от обручального кольца на пальце левой руки. – У вас странный акцент. Откуда вы?

– О, я из Нью-Йорка. Но здесь мои корни. Извините, мой французский нуждается в практике.

Это уж точно.

– Вас сюда привела сегодня сама судьба.

О, мой Бог… Выпитое вино тревожно шевельнулось в желудке. От такой приторности меня всегда начинает тошнить.

– Знаете, я не так уж и сильно нуждаюсь…

– А почему бы нам не найти заведение потише? – перебил он меня. О как. Сразу к делу.

– А почему бы не к вам?

– Как чудесно, что мы с вами поняли друг друга, – вину внутри меня стало совсем нехорошо.

– Я вообще-то пошутила.

– Простите? – опешил «Ален Делон». – О, я понял. Извините. Может, потанцуем?

– Вы знаете, что-то нет настроения…

Флирт не удался. То ли парень плохо знает наш язык, то ли и на родном так болтает. Тогда совсем печаль. Я загрустила. «Делон» тем временем попросил у официанта добавки и буравил меня блестящими глазами. И первое впечатление от его симпатичности постепенно сходило на нет. Женатый американец в поисках французской шлюшки. С вороньим носом, тонкими презрительными губами и пятнами пота в подмышках. То ли я трезветь начала резко…

– Я, пожалуй, пойду, – я встала и открыла сумочку, чтобы достать деньги. В этот момент турист через весь стол потянулся ко мне, опрокинув вино на мое платье, и схватил за руку, больно сжав запястье. Я охнула и выпустила клатч из рук. Все содержимое, включая косметику и купюры, разлетелось по полу.

– Ну, куда же вы? Вечер еще только начался.

– Вы что натворили? Идиот! – я беспомощно оглядела свое новое платье, от которого теперь разило, как от старого алкоголика. Рванула руку, освободившись и наклонилась за своими вещами, раскиданными вокруг нашего стола.

– О, прошу извинить меня ради Бога! – он взял салфетку и принялся активно тереть мой загубленный наряд в районе декольте.

– Уберите руки! – я отшатнулась, вскакивая на ноги.

– Я же пытаюсь вам помочь!

– Это теперь так называется? – я фыркнула. – Что ж. Спасибо за прекрасный вечер, и всего вам доброго.

– Не уходите! Давайте я возьму нам еще что-нибудь выпить? – заплетающимися языком попросил «Делон», поднимаясь. И чуть не рухнул на меня.

Да как же мне от него отвязаться? Чего доброго, потащится за мной до дома…

Пока я лихорадочно соображала, не позвать ли вышибал на помощь, как провидение решило в кои-то веки выступить на моей стороне, послав мне Героя.

– Девушке наскучило ваше общество, мсье. И вы очень некрасиво себя ведете, – я обернулась на этот ангельский тенор и обомлела. Боже мой, где он был до всего этого мракобесия?

Высокий блондин, с телом атлета, голубыми глазами и очаровательными ямочками на щеках. Я сомлела и забыла о безнадежно испорченном вечере.

Американец тут же развернулся на сто восемьдесят градусов к нарушителю спокойствия, резко сменив маску пьяненького искателя приключений и ласки на агрессивного драчуна.

– А ты кто такой?

Ловким движением руки Герой оттиснул меня за свою широкую спину и продолжил наставлять моего недавнего визави на путь истинный. На что турист отреагировал весьма мужественно – толкнул блондина в грудь. Тот мямлить и изображать интеллигента не стал, отвесив ему знатную плюху. Завязалась драка. Жюль, официант, поспешил разнимать Героя и Злодея, и тут же совершенно «случайно» получил по шее. Начал закономерно заваливаться, и чтобы удержаться, ухватился за меня. Я, ахающая и охающая, а также активно болеющая за Героя, от неожиданности запуталась в собственных ногах и рухнула на Жюля, приложившись лбом об пол. Проклятущее платье все-таки задралось, показав всем присутствующим мой далеко не худенький зад. В утягивающем белье… В жизни больше сюда не приду.

Пока вышибалы подоспели, пока Жюль, без конца извиняясь, прикладывал мне лед к голове, я потеряла из виду Героя. Да и слава Богу, наверное. Если он видел мое позорное падение с Олимпа…

Короче, шикарное завершение шикарного вечера.

А все потому, что нельзя сразу после развода искать приключения на свою задницу. Неразборчивой ты стала, подруга.

И каблук я все-таки сломала.

Совет #2: лучше недосолить

Душная июльская ночь не давала заснуть. А еще потихоньку обгладывало острое чувство стыда. Вот краткое резюме моего приключения: чуть не завалилась на входе, приняли за шлюху, подрались из-за меня, в конце-концов поцеловала пол и дала полюбоваться своими панталонами. Лучше бы напилась дома.

Перед рассветом все же заснула, намяв себе все бока ерзаньем. Во сне пережила свой позор заново и проснулась в холодном поту, разбитая и озябшая.

Заголосила кошка, требуя завтрак. Теперь уже точно не усну.

Прошлепала на кухню, насыпала корм Матильде, включила кофеварку и затянулась сигаретой. И облокотившись на подоконник, заставленный цветочными горшками, уставилась на подернутое розовой дымкой небо. Аккуратно карабкающееся вверх солнце позолотило черепицы домов и шпиль церкви Винсента Поля. Из пекарни на углу улиц Родольф Полак и Обань потянуло ароматом свежих круассанов. И живот оглушительно заурчал, дав о себе знать. В последний раз я ела за ранним ужином с Мишель.

Залив в себя две чашки кофе, я натянула джинсы и помятую футболку, сброшенную на стул вчера, и отправилась за выпечкой. Мсье Сахим, шеф-повар ресторана тунисской кухни, как всегда с вежливой улыбкой на лице, пожелал мне приятного дня. Солнце поднялось еще выше, но в воздухе царила утренняя прохлада, приятно ласкающая кожу.

А жизнь все-таки прекрасна!..

Пекарь округлил глаза, завидев меня в такую рань.

– Доброе утро, Моник. Вы сегодня ранняя пташка.

– Так потому, что оно такое чудесное, мсье Савери. Грешно проводить его в постели.

Ага, конечно. Дай тебе волю, провалялась бы до обеда, соня…

– Золотые слова, мадемуазель.

Забив бумажный пакет пирожками, я с довольной физиономией отправилась домой. И умяла почти всю выпечку в один присест.

– Жизнь определенно хороша, а похудеть мы всегда успеем, правда, Матильда?

Толстенькая шотландка Матильда тоже так думала, поэтому согласно муркнула в ответ.

Горечь вчерашнего вечера растворялась в солнечном свете и изумительно вкусных круассанах. Я обвела взглядом тумбочки и навесные шкафы, горя жаждой действий. Давно планировала что-то переставить, убрать с глаз долой. Да и протереть пыль наверху не помешало бы…

Кухня – любимое место в квартире. По словам Мишель, абсолютно безвкусная разнокалиберная мебель никому не может нравиться, а мне все равно. Каждый предмет обстановки выбирался по зову сердца. Увидела-влюбилась-купила-поставила. И плевать, что они не сочетаются. Два навесных шкафчика в стиле прованс нависали над веселой оранжевой столешницей. Старинная плита 1919-го года, практически вырванная из рук на распродаже. Пузатый холодильник, увешанный магнитами и записками-напоминалками. Деревянный стол в деревенском стиле, стулья с темно-зелеными подушками, и стильная стальная раковина завершали кухонный пейзаж. Ах да, еще цветочные пастельные пейзажи, от которых так тошнит мою сестру.

Здесь я могла творить. Выдумывать. Рисковать. Соревноваться сама с собой. Стерильные кухни, в которых я трудилась за вознаграждение, всегда вызывали во мне отторжение. Впрочем, как и спальня-гостиная, которую вопреки моим желаниям вызвалась обставить Мишель. Вырвиглазную белизну дивана и кресел пришлось прикрыть вязаными пледами и вышитыми подушками, белые скучные стены – туристическими постерами. А картины с геометрическими фигурами, писанные каким-то безумно популярным и модным художником, я отвезла обратно сестре, не обратив ни малейшего внимания на ее поджатые губы. Моего раскаяния она не дождалась.

Налюбовавшись вдоволь своим творческим безобразием, я решительно задвинула мысли об уборки подальше. Такой день необходимо отпраздновать.

Выудив из закромов платяного шкафа линялый купальник, я нахлобучила на голову соломенную шляпку, надела сарафан, сандалии, и отправилась на пляж Каталан.

Вдоволь наплававшись, измазавшись мороженым, я, уставшая от жары, но довольная жизнью, вернулась в душную квартиру. Кошка встретила вялым мявом и снова завалилась под журнальным столиком. А я, приняв прохладный душ и закусив луковым супом, решила проверить социальные сети.

На своих страничках не обнаружила ничего интересного. Зато у Клода… Под тегом #немножкоклубнички в его аккаунте красовалась фотография… моего зада. С задернутым платьем и утягивающими панталонами. Твою ж за ногу!

Отстучала ему в «личку»:

Клод!!! Какого черта?!

Но ждать его ответа невтерпеж, поэтому я позвонила ему на мобильный. А лайки к фотографии все прибавлялись и прибавлялись. И комментарии… Мама дорогая!

Ниче так попка!

Не, толстовата малость.

Да самый сок, ребята!

Жирная корова

А труселя-то…

А я б приласкал…

Как-то резко расхотелось жить…

Бармен «Ла Пайота» соизволил наконец ответить.

– Да, лапушка, – раздался в трубке ласковый баритон.

– Я тебе не лапушка, скотина. С какого хрена моя задница висит на твоей странице?!

– Да ну брось. Шикарно же вышло!

– Ничего подобного! Отвратительно и мерзко. Удали сейчас же!

– И не подумаю, – рассмеялся он. – Давно под моими фотографиями столько лайков не ставили. А если популярен я, популярно и наше кабаре. Не переживай, я же не подписал, чья это попка.

– Я тебя ненавижу. И ноги моей больше не будет в вашем кабаке сраном.

– Меня все ненавидят, дорогая!

Я нажала отбой. Вот урод! А я-то считала его своим другом…

Жить хотелось все меньше. Пойти под поезд броситься? Представила заголовки газет и интернет-изданий. Обладательница утягивающего белья не выдержала позора. Боже ж ты мой!..

Всплакнув от унижения, открыла бутылку вина. Чтоб вас всех!.. А Клода я убью, наверное. Впрочем, заголовки статей станут еще ярче, чем после поезда. Хозяйка толстой задницы из «Ла Пайота» убила сделавшего фото бармена. Фу.

Красный виноград собирался меня немножко успокоить, но тут с дежурным вопросом «Что нового?» позвонила Мишель.

– Ничего особенного. В аккаунте Клода красуется мой обтянутый панталонами зад.

В трубке растеклась мертвая тишина. Я уж подумала, что связь пропала. Но сестра все-таки ожила спустя тридцать секунд.

– Боже, Моник! Что ты натворила опять? Перепихнулась с кем-то на улице?!

– Приятно знать, что родная сестра такого хорошего мнения обо мне. Я просто упала.