Мальчик кивнул, крепче сжимая ладонь отца и уставился на толпу. Скотт потрепал сына по макушке и в очередной раз постарался смириться с тем, что ему придётся отпустить своё чадо в другой конец страны. Судорожно хватая носом воздух, мужчина повёл Брендона к красивой резной арке, на которой крупными красными буквами было выведено слово «Гринчвилд». Это был далеко не единственный способ, как можно было попасть в атенеум, но только Парламент позволял хабиталам попасть в волшебный мир. И здесь, в куче школьников и их родителей, мальчик наткнулся взглядом на Кэролайн, крепко вцепившуюся в руку матери.
– Привет, Кэр! – воскликнул Брендон, лучезарно улыбнувшись подруге, однако голос выдал его небольшой мандраж. – Готова к приключениям?
Кэролайн стояла среди кучи чемоданов и держала маленькую собачку шоколадного цвета в левой руке. Она тайно надеялась, что встретит Брендона, ведь это был единственный человек, которого она знала хотя бы по имени, не считая Фосети, о котором её новоиспечённый друг упоминал вскользь. Кэр чувствовала себя невероятно одиноко в толпе незнакомых детей, а неугомонный, независимый от внешних обстоятельств Картер придал ей в их первую встречу уверенности на весь оставшийся день.
– Брендон, привет! Познакомься, это Джон Дан, мой папа. – Высокий, плотного телосложения мужчина протянул шрамированную руку с длинными худыми пальцами, как у пианиста, сначала мальчику, а затем его отцу. – А это Мэри, моя мама. – Миссис Дан оказалась худой низкой женщиной со впалыми щеками и рыжими, как лесной пожар, волосами. Она приветливо улыбнулась мальчику и подала бледную миниатюрную, как у фарфоровой куклы, руку. – А вот Наполеон, – сказала девочка и указала на собаку, удобно расположившуюся на её руках. – Мама и папа отвезут его к бабушке.
Брендон умоляюще взглянул на отца, пытаясь вложить в свой взгляд как можно больше нежности. Мистер Картер был непреклонен по отношению к питомцам, хоть мальчик и приводил несколько лет всевозможные аргументы преимущества обладания домашним животным. Брендон неизменно слышал в ответ лишь фразу о том, что пока он не научится быть ответственным, даже рыбок ему не заведут, ведь он настолько увлекается своими шалостями, что иногда забывает даже поесть.
Правда с темы о желаемом питомце он быстро переключился на рассказы родителей Кэролайн. Джон был пожарным, а решил им стать после того, как спас маленького ребёнка от огня до приезда пожарных и именно тогда заработал шрамы, разбив кулаком стекло в детскую комнату. И по глазам его папы было понятно, над какой историей он будет работать в ближайшие дни.
Но достаточно скоро объявили о том, что можно расходиться по синодам, и Брендон сорвался с места и убежал, крикнув Кэролайн: «Иди в сто шестнадцатую комнату, я скоро подойду!» После он унёсся в противоположном направлении, надеясь, что его отец не выложит из рюкзака прихваченные для будущих шалостей вещи. Девочка в это время попрощалась с родителями, сдерживая слёзы. Выждав несколько минут, пока толпа немного поредеет, она перешагнула порог, помахав родителям рукой в последний раз.
Большое пространство за аркой оказалось поделённым на многочисленные маленькие комнатки, в которых могло поместиться по несколько человек. Все ученики, которые собирались отправиться в атенеум, должны были разойтись по этим комнатам. Оттуда их спустя некоторое время забирали на станцию, находившуюся около одного небольшого городка, который располагался совсем рядом с Гринчвилдом. В узких проходах между рядами необычных телепортов толпилось столько учеников, что Кэролайн с боем прорывалась к сто шестнадцатой комнате, таща за собой огромные чемоданы.
В такой толкотне это было слишком трудно, и её вещи постоянно задевали чьи-то бока, за что она не переставала извиняться. В проходе где-то между сто одиннадцатым и сто десятым помещением девочка споткнулась о чью-то сумку и, наверное, расквасила бы себе нос, если бы не чья-то сильная рука, подхватившая её почти у самого пола и с лёгкостью вернувшая в вертикальное положение. Кэролайн какое-то время растерянно смотрела на пол, автоматически поправляя свою задравшуюся клетчатую рубашку, а потом повернулась лицом к своему спасителю. На неё смотрел своими ярко-голубыми лучезарными глазами Фосети. Он мягко улыбнулся ей и протянул одну из её сумок.
– Давай помогу, – предложил он. Рассеянный взляд Кэролайн не успел уловить, как он внезапно сморщил нос, и одними губами задал себе вопрос: «Зачем?» Тем не менее, он сразу же добавил: – Я, кстати, Фосети Вермор.
– Кэролайн Дан, – робко сказала девочка и протянула руку для рукопожатия.
Фосети, не подавая виду, что это несколько его удивляет, невозмутимо и подчёркнуто галантно взял её за ладонь и легонько пожал её пальцы.
– У тебя, я так понимаю, нет компании? – спросил Вермор. – Ты можешь посидеть с нами, – юноша мотнул головой в сторону сто одиннадцатой комнаты, задвинутой тяжёлой шторкой, и выжидающе посмотрел на незнакомку.
– Да, конечно, – растерянно произнесла она. – Если я не буду мешать.
Фосети кивнул на эти слова и молча потащил несколько сумок Кэролайн за собой, всё ещё повторяя самому себе вопрос: «а зачем?».
В этой комнате сидело четверо ребят, обсуждавших что-то с деловым видом. Однако при появлении неизвестной девчонки разговор тут же прекратился, и на недолгое время установилось неловкое молчание, во время которого друзья Фосети оценивающим взглядом пялились на Кэролайн. Первым эту затянувшуюся паузу нарушил сам Вермор.
– Это – Кэролайн Дан, – сказал он. – А это – Виктор Тарлтон, Сьюзан Паркер, Киллиан Реннер и Ретт Мелроуз.
Все четверо после его слов бесстрастно кивнули головами в знак приветствия, продолжая лениво осматривать новенькую.
Виктор выглядел самым старшим из собравшихся и был крайне отталкивающим: и натянутую улыбку, и маслянистый взгляд, и неказистое тело, придававшее ему вид гоблина. Сьюзан Паркер, кажется, было столько же, сколько и Фосети, если не меньше, но вела она себя, как взрослая, искушённая жизнью девушка. Когда Кэролайн вошла в вагон, девочка сидела под руку с Реттом – высоким пятнадцатилетним парнем с рыже-золотистыми волосами, яркими, как солнце. У него была бледная кожа, вдоль запястья чёрным пятном расположилась татуировка дракона, а во взгляде, полном наигранного увлечения его блондинистой спутницей, таилось что-то опасное. Когда Фосети сел рядом с Дан, Сьюзан на мгновение оскалила зубы, однако через мгновение на её миловидном личике уже появилось выражение полного безразличия к незваной девочке.
Самым милым из присутствующих, исключая Вермора, показался девочке Киллиан. Он тоже был рыжеволосым, как Мелроуз, но некоторые пряди его волос почему-то были чёрными. Его раскосые бледно-зелёные глаза и широкие скулы Кэролайн не находила привлекательными, но в отличие от остальных, он проявил интерес к новой спутнице.
– Первогодка? – картавя, поинтересовался мальчик. – Я тоже был в прошлом году, но кажется, с тех пор прошла уже целая вечность. Какой-нибудь предмет уже интересует? Нет-нет, позволь мне угадать, – он сначала смотрел на неё в упор, а потом закрыл глаза и потёр переносицу, напоминая тем самым провидца. – Мне кажется, это дэрвадэл{?}[Ботаника] и… эм-м… литература? Я прав, верно?
– Почти, – робко ответила девочка. – Я интересуюсь больше историей и медмагией, но дэрвадэл и литература мне тоже нравятся.
– Да ты заучка, Дан, – промурлыкала Сьюзан. – Обычно эти поганые зазнавшиеся недомаги из хабитальских семеек сущие заучки! А ты одна из них, угадала?
– Успокойся, Сью. Ты сейчас ведёшь себя хуже любого артифа{?}[Артифы (они же – первые в своём роду) – волшебники, которые стали первыми магами в своей родословной. Является достаточно грубым словом], – одёрнул её Фосети.
– Посмотри на её одежду, – упрямо продолжала девочка. – Она как минимум метис. Не вижу ни одной причины, почему мы должны терпеть её присутствие. Только посмотри на эту одежду!
– Я сказал, чтоб ты закрыла свой рот, Паркер! – зашипел Вермор и уже спокойным голосом обратился к шокированной Кэролайн: – Амддиффин и медмагия и впрямь стоят отдельного внимания. Через два года, когда закончится оллон – учебный курс, когда вы нащупываете свои магические данные – ты сможешь выбрать предметы для углублённого изучения помимо профильных, а пока можешь обращаться к нам с вопросами. Да заткни ты её, Ретт, она меня с утра бесит!
Пока Фосети говорил это Мелроузу, к Кэролайн наклонился Киллиан и прошептал в самое ухо: «Выпрями спинку, милая, иначе Сьюзан опять набросится на тебя, а Вермор и не подумает защищать простушку». Она с недоумением посмотрела на него, но мальчик не обратил на это внимания и уже громко, обращаясь ко всем, сказал:
– Мой отец дал мне денег, так что можем сыграть в фуллоуз, но дамы играть не будут – здесь надо уметь рассчитывать ходы. Даже не надувай губки, Сью, ты опять всё проиграешь. Видишь, Кэролайн спокойна, словно и не знает, что это.
– Она и так не знает, – пренебрежительно отмахнулась от непрошенной гостьи Паркер. – И откуда ей это знать? Она же грязный артиф!
– Милочка, ты мешаешь Ретту своей болтовнёй, сдвинься с середины, – не замечая её слов, продолжал Киллиан. – Если всё повторится, как в том году, то нас заберут только через час, так что мы успеем сыграть пару конов.
Кэролайн села ближе к Фосети и с интересом смотрела на приготовления к игре.
Сначала Виктор наколдовал стол, и все игроки положили в центр по стопке монет. В волшебном мире, как и в обычном, люди пользовались обычно бумажными деньгами из-за редкости золота, почти все запасы которого лежали на счету таких людей, как Верморы. Обыденно вывалив деньги из карманов, ребята взяли в руки пустые игральные карты. Пока всё это готовилось, Фосети наклонился к Кэролайн.
– В это редко играют среди небогатого населения. Ты, наверное, не знаешь правил, – после кивка согласия юноша начал объяснять: – Суть заключается в том, что нужно как можно быстрее избавиться от всех своих карт после того, как колода закончится. На внутреннюю сторону ты наколдовываешь разрешённые для этой игры заклинания. Видишь, у Ретта карта огненного дракона. Всего есть семь карт, с которых ты начинаешь игру, и дракон – одна из них. Моя задача сейчас – отбить дракона одним из заклинаний, но вся соль в том, что их ограниченное количество. Вот, смотри. – Мальчик наложил заклятие морского бриза, и оживший дракон начал промокать от летевших на него капель моря, а вскоре, уменьшившись до размера фаланги мизинца, и вовсе сдулся ветром с карты. Потом молодой Вермор, шевеля одними губами, наколдовал тролля, сидевшего на странном каменном волке с рогами огромных размеров.
– Если Киллиан не отобьётся, – продолжил Фосети, – то он должен будет забрать эту карту. Врагов для противника можно придумать много, но только тех, кого выдержит карта. Например, нельзя наколдовать армию гномов, потому что для неё это будет сложно, но одного гнома с каким-нибудь «секретом» наколдовать можно. Так вот, противников много, а заклинаний, которыми ты можешь их отбить, нет. Задача игрока в том, чтобы закидать всех сложными злодеями. Подкидывать их можно, даже если ходят не под тебя, потому что затем легче угадать, какое заклинание тебе лучше использовать в будущем, так как почти все карты будут заполнены теми тварями, о которых ты уже знаешь, а следовательно, к которым ты готов, ведь ни один злодей повториться не может. Я научу тебя играть так, что ты станешь второй по уровню игры в атенеуме.
– А первый ты? – спросила смущённая таким предложением Кэролайн, улыбаясь.
– Да, – ответил Фосети, и его губы разошлись в скромной улыбке. – Ты будешь первой моей ученицей.
Игра шла легко для молодого Вермора. Он подкидывал соперникам разнообразных злодеев и мастерски рассчитывал, какие заклинания ему понадобятся. Парень ставил большие суммы на свой выигрыш и когда вышел из игры первым, забрал половину от общей кучи. Он шептал девочке о разных нюансах фуллоуза и иногда что-нибудь упоминал об атенеуме. Кэролайн с интересом слушала его и старалась делать вид, что понимает всё, о чём он говорит, хотя о многих фамилиях и явлениях не слышала ни разу.
Время от времени девочка видела, как откровенно скучающая Сьюзан пожирает её глазами и сжимает мягкое сидение так сильно, что костяшки пальцев у неё начинают белеть, но Вермор не обращал на свою белокурую приятельницу никакого внимания.
Спустя долгое время девочка внезапно услышала знакомый бойкий голос и повернулась в сторону заглянувшего в комнату Брендона.
– Кэролайн? Что ты здесь делаешь?! – От него веяло беспокойством и непонятной злостью. – Да и ещё среди этих змей! Я, считай, всё тут обегал, чтобы тебя найти, а ты именно с теми, с кем не должна находиться!
– Я тебе ничего не должна, Картер. Да и где тогда тебя носило?! – на удивление быстро для самой себя разозлилась Кэролайн, глядя на то, как лицо Брендона исказила гримаса отвращения к её компании. Необъяснимое острое желание стать своей в кругу взрослых не похожих ни на кого в её жизни подростков полностью захватило разум девочки. Ещё никогда она не общалась с кем-то старше себя, и уж тем более не была интересна людям, похожим на принцев. Из-за этого Дан впервые решила открыто дерзить ни в чём не повинному Брендону, решив, что так наверняка бы поступили и ребята из её новой компании. Кроме того, он вёл себя, как мамочка, отчитывающая ребёнка, а Кэролайн не хотела создавать впечатление, будто бегает на поводу у Картера. Ей же уже двенадцать, а значит, в состоянии выбрать себе компанию самостоятельно. – Фосети, в отличие от тебя, помог мне с сумками, а не скрылся в неизвестном направлении!
Сам Фосети, совершенно не удивлённый, откровенно забавлялся ситуацией, как и его друзья, ведь многие из них были лично знакомы с этим неугомонным мальчишкой ещё до поступления и не жаловали его.
– Вот скажи мне, где ты был, а, Картер?
– Я предупреждал тебя о нём, – грозно сказал Брендон, пропустив последний вопрос. – Ты даже не знаешь, с кем связываешься!
Дети начали ругаться между собой, переходя на личности, и на крики пришли реоли{?}[Эквивалент нашей полиции. В основном эти волшебники отвечают за безопасность во время перемещений в пространстве.] и выпроводили Картера. Кэролайн же с триумфальным видом осталась гордо сидеть в компании Фосети. Она решила больше не разговаривать с Брендоном до тех пор, пока тот не извинится, хотя бы потому, что он безосновательно обвинял Вермора, который был так мил и обходителен с ней, неизвестной для него девочкой, в злобе и жестокости.
Фосети и сам, по правде говоря, не понимал, почему позвал её с собой, ведь он признал в ней хабитала по одежде и протянутой для рукопожатия руке – а в приличном обществе для приветствия девушке просто говорят «здравствуйте», сопровождая это лёгким поклоном. Но спрашивать об этом сейчас, после нападок Сьюзан, значило выставить себя дураком.
Дан задрала подбородок и, пытаясь найти одобрения в своём поступке, посмотрела на окружающих. В глазах присутствующих, кроме одного Киллиана, который, казалось, не заметил ссоры, плескалось злорадство по отношению к Брендону, но Кэролайн решила принять это за взгляды восхищения. Виктор смотрел на девочку тем же масляным взглядом, что и прежде, но она больше не чувствовала такого сильного к нему отвращения. Ретт, откинувшись на спинку лавки, оценивающе глядел на неё, Фосети же презрительно ухмылялся, смотря на то место, где недавно бушевал Брендон. Одна Сьюзан продолжала сверлить девочку всё тем же злобным взглядом.
– Ты молодец, Кэр, – первым нарушил тишину Мелроуз. – Люди должны уважать и бояться тебя, только в этом случае они сделают для тебя всё.
Кэролайн не особо поняла, что имеет в виду Ретт, но улыбнулась его словам, понимая, что теперь её заметили.
– Ставь на своё место таких, как он, – добавил Фосети. – Я научу тебя тому, как обходиться с таким отребьем.
