Даже с дворцовыми танцами у меня беда. Когда я тренируюсь один у зеркала, то вроде всё получается неплохо, но, когда на меня смотрят, ноги становятся деревянными и не гнутся, зато тело хорошо сгибается, но не в ту сторону, куда нужно.
Хуже вальсов у меня выходит только фехтование и бой на мечах. Матушка нанимала лучших учителей со всего Стаземелья. На мои занятия сбегались поглазеть все придворные, потому что это зрелище выглядело смешнее балагана. Все попытки научить меня владению мечом заканчивались примерно одинаково: я пытался повторить несколько выпадов, меч выскальзывал у меня из рук и летел в учителя. К счастью, травмы были незначительные, но слушая брань преподавателей, я существенно расширил лексикон витиеватых ругательств.
Но самым необъяснимым провалом в моём образовании считается верховая езда. Я не умею ездить верхом. И тут уж ничего не поделать, все кони от меня просто шарахаются, как от прокаженного. С чем это связанно, никто понять не может: едва я подхожу к стойлу, у лошадей начинается паника. Помню ещё в пятилетнем возрасте отец пытался посадить меня в седло рядом с собой, но его верный и послушный конь Шторм сначала захрипел и начал дрожать, как в лихорадке, потом совсем опустился на землю и повалился на бок, словно собрался помирать. Чего только не делали родители и слуги, ничего не помогало. Даже тихие пони бились в истерике при моём приближении. А вот ослы почему-то реагировали на меня спокойно. Но принц на осле… это как-то оскорбительно и даже не смешно.
А потом отец притащил в замок Мутану… Когда я увидел это существо в первый раз, то сразу понял, что без колдовства тут не обошлось. Представьте себе очень худого телёнка с головой и хвостом ящерицы, покрытого светлой чешуёй с оттенком ржавчины. На уродливой морде создания очень неуместно смотрелись огромные глаза с радужкой ярко-фиолетового цвета. Увидев это недоразумение, мама тогда сотворила рукой знак защиты и выдохнула:
– Что за мутанта ты сюда приволок?
Отец объяснил, что это детёныш дракона, которого он выкупил у какого-то чернокнижника. Злой колдун испытывал на малыше заклинания и эликсиры. Животное едва не погибло. Помню, как на меня нахлынула волна жалости к этому несчастному зверьку, как я схватил его и утащил в свою комнату.
Мутана не могла сначала даже есть самостоятельно и долго не вставала на лапы, только тяжело вздыхала, а из её фиолетовых глаз стекали горячие слёзы. Но постепенно она начала поправляться и расти. Её чешуя стала перламутровой, словно жемчуг; движения приобрели грацию; но такой же огромной, как настоящие драконы, Мутана не стала. Она выросла чуть больше обычной лошади и охотно катала меня на себе. И теперь, когда требовалось выезжать из города, мне приходилось гарцевать на Мутане, надевая на неё сбрую, стремена и седло, чтобы издалека она хоть немного походила на коня.
Чем ближе становилось моё совершеннолетие, тем более расстроенной и печальной становилась моя мать. Она отчётливо понимала, что королевский экзамен мне не сдать. Да, представьте себе, принцы тоже сдают экзамены.
Это триста лет назад престол безоговорочно доставался старшему наследнику, и никто не обращал внимание на его образованность, физический или моральный облик. Представляете, что тогда творилось! Порой у власти оказывались настоящие идиоты или тираны. Гибли целые города, селения и королевства. И тогда верховная правительница Кайльд решила вмешаться в этот произвол (она же волшебница, и даже триста лет тому назад была всё также молода, прекрасна и мудра). Она решила, что люди заслуживают иметь достойных правителей, и внесла предложение о королевских экзаменах.
Что тут началось! Крики, слёзы, мольбы и угрозы! Короли и князья, понимая, что их любимые чада не дотягивают до нужного уровня, бились против нововведения, как голодные тигры. Тогда Кайльд пообещала, что в противном случае, она сама будет выбирать престолонаследников, и не обязательно из числа принцев. В общем, королевские экзамены были внесены в Закон, и теперь каждого кронпринца обучают нужным навыкам едва ли не с пелёнок.
Как вы понимаете, мои успехи оставляют желать лучшего. А состояться экзамен должен в моё восемнадцатилетние, то есть через четырнадцать дней. По закону, если окажется, что я недостаточно хорош для трона, то его должен занять другой ближайший родственник, обладающий нужными знаниями. А так как моя матушка прилюдно отказалась от трона ещё восемь лет назад, то следующим претендентом на наш престол, скорее всего, будет кто-то из моих кузенов. И я боялся, что это пагубно скажется на благоденствии моего народа.
У моего дяди Вэйлента два сына–близнеца: Антол и Паоль. Они еще два года назад сдали экзамены и жаждали оказаться у власти. Несколько раз они пытались совершить дворцовый переворот и свергнуть любимого родителя с трона. Братцы устраивали ловушки, поджоги и отравления, но Вэйлент был крепким стариком. Он хорошо знал своих деток и благополучно избегал все их козни.
Конечно, дядя спал и видел, как бы спихнуть «расшалившихся сорванцов» из своего Зелэндера к нам в Лэгэнд. Но зная своих кузенов, я понимал, что даже оказавшись на нашем троне, они не прекратят вражду со своим отцом и между собой, и тогда жители моего государства погрязнут в военных баталиях. Разе могу я допустить такое?
Отец всегда говорил, что безвыходные ситуации только кажутся безвыходными. Легко ему было рассуждать. Ведь у него же не было дара-проклятья, и всё получалось, за что бы не взялся. А нам с матушкой пришлось решать эту проблему самим. Хотя тут и решать то особо было нечего. Существовал только один способ избежать экзамена – это совершить какой-нибудь подвиг.
Мне даже сон такой снился: на Лэгенд напали полчища многоруких тварей, а я скачу в рыцарских доспехах с поднятым забралом на своей стремительной Мутане. Плащ у меня за спиной развевается знаменем, меч в руках блестит на солнце, глаза горят огнём. Жуткие твари корчатся в страхе от моего взгляда, меч рубит их безжалостно, а оставшихся сжигает своим пламенем дракониха. Потом благодарные жители королевства несут меня на руках, сажают на трон и водружают на голову корону.
Конечно, если бы такое произошло в реальности, экзамен был бы уже ни к чему. Героев, как известно, не судят. Но из всех многоруких тварей я в жизни видел лишь тараканов, и взгляд мой почему-то их не пугает. Мутана не способна пыхать огнём, а я не умею сражаться на мечах.
Однако маменька моя вбила себе в голову, что и на такого неумеху, как я, подвиг найдётся. Только вот поиски её длятся уже не один год и пока ни к чему не привели. Она и всех советников подключила к этому процессу, и книги все старинные перерыла, и шпионов посылала в другие государства – всё напрасно. Для такого растяпы подвигов не существует.
И вот остаются последние дни до моего дня рождения. Таяна совсем с ума сошла. Уже которую ночь не спит, похоже, и про еду забыла. Наш придворный лекарь Муринас от неё не отходит ни на шаг. И только я сохраняю хладнокровие и стойкость. Нет, мне, конечно, тоже волнительно. Я представляю, что если королем будет мой кузен, то нас с Таяной тут же сошлют в какой-нибудь монастырь. Это ужасно, но что поделать – видимо, такова судьба. Наверное, надо просто смириться со своей участью и надеяться на лучшее. Где-то очень глубоко в моей душе теплится надежда, что, может быть, всё обойдётся. Вдруг наша Верховная Правительница Кайльд проявит снисхождение и не будет слишком строго экзаменовать меня.
Я решил ещё раз повторить правила этикета других государств – возможно, что-то и отложится в моей дырявой голове – и отправился в библиотеку. Она находится в западной башне, там, где покои моей матушки и бывший кабинет отца. Мне очень не хотелось встречаться с королевой. Её навязчивая идея найти подвиг приобретает всё более угрожающие для моей жизни очертания.
Вчера она прямо с утра ворвалась в мои покои, притащила какие-то рассыпающиеся от ветхости фолианты и уселась на мою постель.
– Посмотри-ка, что я нашла, – ликовала она, лихорадочно блестя глазами и стряхивая вековую пыль с книг прямо на моё одеяло.
– Видимо, вы нашли мне подвиг, – зевая, ответил я. – Наверное, мне нужно будет прыгнуть в жерло какого-нибудь вулкана и остановить его извержение?
Я рассчитывал, что моё остроумие немного повеселит её, но нет. Она на секунду задумалась, а потом выдала с самым серьёзным видом:
– Это неплохая идея, но до ближайшего вулкана так далеко… За пару недель не успеешь. А вот в Удаул – успеешь. Пять дней пути – туда, день – что бы убить дракона, и пять дней – обратно.
Я почувствовал, что сонливость мою как рукой сняло.
– Ты серьёзно говоришь про дракона? – только и смог произнести я.
Матушка радостно кивнула. Её сложная причёска, напоминающая высокую башню, слегка наклонилась, грозя вот-вот развалиться.
– Я уверена, – торжественно провозгласила она. – С этой задачей ты легко справишься. Этот дракон ужасно старый и толстый. Он даже на лапы не поднимается. Голова его торчит из пещеры. Надо только подойти и опустить меч ему на шею. Это даже ты сможешь.
– Нет. Не смогу, – я не собирался просто так сдаваться. – Хоть у меня и проблемы с памятью, но даже я помню, что своего старого ящера в Удауле берегут и охраняют лучше, чем королевскую семью. Дракона там показывают за деньги приезжающим – это большая прибыль в казну. Стражники мне даже приблизиться к нему не дадут.
Маменька вздохнула, переложила книги с коленей на мою постель и нерешительно произнесла:
– Всё это я знаю не хуже тебя… но мне пришла в голову мысль… нам так важно сохранить трон, а дракон у них уже такой древний… на последнем издыхании. Можно предложить королю Удаула – Флоридону… ну, если бы он разрешил убить их ящера, то мы могли бы потом каждый месяц выплачивать ему убытки.
Я попробовал представить себе всё это и, возмущение просто захлестнуло меня. Как был в длинной ночной рубашке, так и вскочил с кровати и принялся метаться по комнате, роняя стулья.
– Вы меня, видимо, опозорить хотите на всё Стаземелье, а не прославить! – кричал я, размахивая руками. – Я должен убить издыхающее от старости животное и выдать это за подвиг?! Этому никто не поверит! Таким образом я только опозорю и своё имя, и всё наше королевство!
Мы ещё некоторое время спорили, но королеве всё же пришлось признать мою правоту. Но на этом она не успокоилась и, наверняка, ищет мне новое геройство. Вот почему я решил пробраться в библиотеку не через главную галерею и тронный зал, а через служебные помещения.
Наверное, вы решите, что принц Эндориан трусливый и безответственный. А что мне остаётся делать, если я родился Везучим Неудачником? С детства все говорили, что я будущий правитель Лэгэнда и должен быть таким же героем, как отец. Понимаю, что должен, и не отказываюсь от этого, стараюсь изо всех сил, но ничего не выходит. Не подумайте, что я не переживаю о случившемся с нашим королём. Каждый день вспоминаю отца и думаю: «Вот если бы он был рядом, то научил бы меня быть сильным, мудрым и героическим». Но Микаэла теперь нет, а его сын не может управиться даже с мечом. И подвига для меня не сыскать. Всю библиотеку уже перерыли, чтобы убедиться в этом. Я понимаю, что ничего интересного там не найду, но по привычке ноги несли меня именно туда.
Во всех замках существуют тайные проходы. Вот войдёте вы, к примеру, в тронный зал, осмотритесь и увидите, что только одни огромные двери ведут в него. Но это двери для приезжих гостей, а за троном, если заглянуть, есть ещё одна дверь, через которую в зал попадает королевская семья. Рядом, скрытый от чужих глаз, есть проход для советников, министров и других высокопоставленных господ. А за огромным расшитым гобеленом во всю стену скрывается ещё несколько ходов для поваров, уборщиков и прочей прислуги.
За портьерами возле кровати в моих покоях тоже скрыта неприметная дверь, а возле неё висит плетёный шнур. Это не просто какая-то бечёвка, а часть сложного верёвочного механизма, проходящего через весь замок. Если я потяну один раз, то где-то в глубинах дворца, в комнате прислуги зазвенит колокольчик, и сюда прибежит горничная. Если я дерну за шнурок два раза, то прибудет дворецкий. А если я начну дёргать беспорядочно, то примчатся стражники. К счастью, сегодня мне никто из них не требуется. Я серой тенью проскользнул в тёмный проход за стеной. По своей неуклюжей привычке я, конечно, зацепился носком сапога за порожек и едва не полетел вперёд кубарем. Что ж поделать, это мой обычный способ передвижения.
В коридоре было мрачно. Болотные огоньки в маленьких склянках, расставленных в стенных нишах на равных промежутках друг от друга, давали очень тусклый свет. Наверное, их ещё не кормили. Но мне особо света и не нужно – дорогу в библиотеку я знал с детства, мог бы и с закрытыми глазами пройти. Мне почему-то всегда здесь нравилось ходить больше, чем по залам дворца. Раньше я любил представлять, что нахожусь в тайных пещерах Тролличьих Гор, где спрятаны сокровища. Я знал все повороты, ответвления и ниши в стенах. Если слышал, что впереди идёт кто-то из слуг, воображал, что за мной охотятся злобные тролли, и прятался так, что оставался незамеченным. Теперь-то я взрослый и играть в такие игры уже не стану… оп, кажется кто-то идёт… Я услышал чьи-то лёгкие шаги и быстро попятился назад. Где-то здесь должен быть поворот… ага, вот и он! Я спрятался за угол и постарался дышать тихо-тихо. Ни один тролль не смог бы меня засечь.
Шаги приближались. Ещё я услышал голос, вернее, какое-то невнятное мычание. Наверное, шедший что-то тихонько напевал себе под нос. Показалось слабое сияние, и мимо, не замечая меня, спрятавшегося за углом, прошествовала горничная Зветла. В одной руке она несла склянку с болотным огоньком, освещая себе дорогу, в другой руке у неё было жестяное ведро с какими-то щётками. Она прошла, оставив после себя запах травы и мыла, а я вернулся в главный коридор и продолжил свой путь.
Зветла – милая и добрая девушка. Она так забавно хмурит лоб, когда стесняется. Мать с отцом с детства учили меня уважительно относиться к слугам, ведь они – это наш тыл. Без надежной прислуги никак нельзя. Я невольно подумал, что будет с бедняжкой Зветлой, если я потеряю трон. Я слышал, что мои кузены ужасно обращаются со слугами, особенно с девушками.
Так, в печальных мыслях, я и добрался до библиотеки. Я отворил скрипнувшую дверку и оказался в огромном зале. Здесь было много высоких стрельчатых окон, через которые проникали лучи утреннего солнца. Яркий свет едва не ослепил меня после тёмного тоннеля. Пришлось зажмурить глаза, чтобы привыкнуть. Я шагнул вперёд, что-то задел локтем, и оно с грохотом упало на что-то ещё, тоже роняя его в след за собой. Тут же послышалось шуршание, быстрые шаги и неприятный визгливый голос произнёс:
– С добрым утром, ваше высочество! Как мило, что вы каждый раз оповещаете меня так громко о своём прибытии.
Это был наш библиотекарь, а по совместительству – секретарь, советник и мой учитель по внешней политике – господин Церкулякас. Он едва доставал мне до груди, блестел своей плешивой макушкой, и недовольно щурил маленькие глазки, расположенные на вытянутом лице. Двигался Церкулякас стремительно, а его ручки вечно нашаривали что-то в пространстве возле себя, словно он искал, что бы такое схватить и перепрятать.
– Я тоже очень рад вас видеть, – ответил я, учтиво кивая. – Так скучал по вашим однообразным шуткам, что решил навестить.
Библиотекарь изобразил на лице вежливую улыбку и поднял с пола оброненный мной канделябр.
– Счастлив слышать, что моё скромное общество вам в радость, – покряхтывая, заметил он. – Наверняка с таким же восторгом вы будете упиваться чтением тех учебных пособий, что я для вас приготовил.
Его маленькие ловкие ручки замелькали ещё быстрее, и вот уже передо мной на столе чудесным образом появилась объёмная стопка книг.
Я тяжело вздохнул, представляя, что мне придётся провести весь день за скучным чтением. Мне показалось, что в хитрых глазах Церкулякаса промелькнуло сочувствие.
– Ваша матушка просила меня ещё раз просмотреть все книги в библиотеке, чтобы выяснить, не пропустили ли мы какой-нибудь подвиг, который может вам подойти.
– Это пустая трата времени, – заметил я, пренебрежительно махнув рукой и отводя взгляд, словно рассматривая библиотеку.
Хотя что тут было рассматривать? Наверняка, в каждом замке есть подобное хранилище книг с бесконечными рядами стеллажей и низкими столиками для чтения.
– Согласен, тут мы уже всё пересмотрели. – произнёс учитель, отступая назад. – Жаль, что здесь нет самой интересной книги, которая помогла вашему отцу стать героем.
Сначала я подумал, что ослышался.
– Книга? Какая ещё книга?
– Ну, такая… – Церкулякас всё пятился назад. Его нервные руки пытались изобразить что-то бесформенное. – Необыкновенная книга… такую вы не видели… у вашего отца была… тут её нет…
Он всё отступал и отступал вглубь зала. Его бархатный бордовый камзол поблескивал в лучах солнца золотой вышивкой. «Допятившись» таким образом до конца стеллажа, он быстро юркнул за него и пропал из вида.
– Эй, господин Церкулякас! Вы куда?! – я побежал за ним. – Вы должны рассказать мне об этом!
Я обогнул стеллаж, но секретаря там не было.
– Что за дурацкие шутки?! Где вы?! – кричал я, продвигаясь между книжных полок. – Приказываю вам вернуться!
Мой голос отозвался в конце зала и эхом прилетел назад, а старик словно сквозь землю провалился. Что за ерунда? Какая-то книга, о которой я никогда не слышал. И как она могла помочь моему отцу стать героем? Может спросить у матушки? Но если бы она знала о ней, то давно бы мне рассказала. Может быть королева тоже не знает? Единственное место, где отец мог что-то прятать – это его рабочий кабинет. Я был там в детстве всего пару раз. После того, как наш король окаменел, матушка забрала ключи от его комнаты, и больше туда никого не пускали. А вдруг там действительно есть какая-то волшебная книга?
Я подумал о горке учебников, которые собирался читать, и решил, что они могут немного подождать. Сейчас гораздо важнее добыть ключ и осмотреть кабинет отца…
2. Розовый замок и волшебная книга.
… Всё прочитать только избранный сможет
В книге из жил человечьих и кожи.
Тот, кто способен её усмирить,
Тайну узнает тогда… может быть.
…Далеко на севере Стаземелья, где зима захватила власть, высится гряда Хрустальных Гор. На многие расстояния вокруг нет человеческого жилья. Горы здесь холодные, гордые и неприступные. Но даже самые высокие из них не могут тягаться с Рогом Единорога. Этот пик, словно ледяной сталагмит, тянется, кажется, до самых небес. Как игла впивается он в облака, но мало кто знает, что на острие этой иглы есть небольшая круглая площадка. И на этой площадке, похожей на идеальный ровный диск, стоит маленький розовый домик – почти как дворец, с аккуратными башенками-шпилями и арочными воротцами. И всего с двумя окнами. В одно окно влетают крохотные мерцающие огоньки, а из другого окна они вылетают, но светятся уже не так ярко. Это воздушные духи–сильфы, посланцы богини Дарлин. Они собирают по всему свету новости, чтобы доставить их своей госпоже.
Она возлежит в единственной комнате крохотного дворца, но комната эта гораздо больше, чем могло бы вместить в себя такое маленькое строение. Боги способны творить чудеса с пространством. И с временем. И со своей внешностью. О, если бы сейчас кто-то посторонний мог увидеть Богиню Судьбы, он бы очень удивился. Выглядела она совсем не божественно.
Сейчас она была просто полной уставшей женщиной, лежащей на огромной подушке посреди зала. Её длинные волосы спутались, словно пакля, ночная рубашка была мятая, в пятнах от еды и питья. Остатки этой самой еды валялись посреди зала и сами по себе, и на многочисленных фарфоровых тарелочках. Всё это выглядело очень неаккуратно, учитывая то, что зал сиял снежной белизной от пола до потолка. Огоньки–сильфы кружатся над хозяйкой, иногда касаются её головы, спеша поведать свои истории, Дарлин нащупывает рукой на ближайшей мисочке несколько ягод янтарного винограда и, сыто рыгнув, отправляет их себе в рот. Тишину зала нарушает только причмокивание. Богиня довольно потягивается, начинает переворачиваться на другой бок, но вдруг замирает. Кажется, что она прислушивается к чему-то далёкому. Губы её слегка растягиваются в подобии лёгкой улыбки, но нос недовольно морщится, словно богиня дождалась какой-то радостной вести, но уж больно не вовремя и врасплох она её застала.
Вздохнув совсем уж по-человечески, Дарлин приподняла руку, пошевелила пальцами, перемазанными соком винограда, и тут же всё сразу стало меняться. Посуда и объедки с пола испарились, как тени при ярком свете; стены зала покрылись замысловатым светящимся орнаментом; на потолке сами собой выросли и распустились цветы розовых оттенков; огоньки-сильфы стали невидимы; огромная подушка-перина вдруг превратилась в широкий удобный диван, обтянутый атласной алой тканью. Сама Дарлин тоже изменилась до неузнаваемости. На диване теперь сидела не уставшая полная женщина, похожая на деревенскую простушку, а утончённая красавица с огромными синими глазами, с блестящими волосами цвета благородной меди, вьющимися мелкими змейками, с прекрасной кожей, словно подсвеченной утренней зарёй, в тонком нежно-голубом одеянии, струями спадающего с её гибкого совершенного тела. Возле дивана появился золотой столик с яствами и хрупкой фарфоровой посудой. Чашки тихо звякнули, расставляясь по местам, а двери зала уже приоткрылись, и в образовавшийся проём проникла высокая фигура в тёмном плаще. Странное одеяние казалось сотканым из непроглядной тьмы. В движениях вошедшего таилось что-то опасное, навевающее беспричинный страх.
– Проходят столетия, а ты всё не меняешься, Морлод, – неожиданно засмеялась Дарлин нежным мелодичным смехом. – Зачем ты всегда застаёшь меня врасплох и пугаешь?
Гость небрежным взмахом руки смахнул с себя мрачный плащ и предстал перед хозяйкой во всей красе. Он действительно был красавцем, способным свести с ума любую женщину одним своим видом. В его лице и фигуре читалась и чувственность, и невероятная мощь. Тёмные волосы ниспадали на широкие плечи, обтянутые чёрной рубашкой, отливающей синими сполохами.
– Ты же меня не боишься, Дарлин, – голос мужчины пророкотал, как раскаты далёкого грома, но в нём слышалась не угроза, а нежность и забота.
– Почему я должна бояться тебя? – прекрасная богиня сделала приглашающий жест рукой в сторону дивана. – Благодаря создателю нашего мира – Олку Всемогущему, мы его ученики и стражи данного куска пространства, не можем нанести вред друг другу.
– Даже если бы мог, я никогда не причинил бы тебе вред, – с обворожительной улыбкой и некоторой обидой произнёс Морлод. Он с грацией дикого тигра приблизился к красавице и опустился возле неё на диван.
– Олк оставил нас богами на этой земле и завещал любить друг друга и уважать, но это не значит, что я одобряю твои… эксперименты. То, что ты делаешь с людьми – отвратительно! – Дарлин брезгливо наморщила носик.
– Люди так несовершенны, – Морлод пожал широкими плечами и свободно откинулся на спинку дивана. – Они жадны, глупы и слабы. Люди остановились в своём развитии. Я же хочу усовершенствовать их, сделать новую расу.
– Ты делаешь мерзких чудовищ, – возразила Богиня Судьбы и Знаний.
Красавец запрокинул голову назад и беззаботно рассмеялся.
– Милая моя, обворожительная Дарли. Тебе ли не знать, что мерзость и красота – понятия относительные. Мы живём уже не один век, и если бы Создатель не даровал нам божественную силу и молодость, то мы бы тоже выглядели дряхлыми монстрами. Наша красота – всего лишь магия.
Может, Тёмный Властелин и не желал этого, но он задел самую больную тему для женщины – её красоту. А Дарлин была настоящей женщиной вот уже много сотен лет.
– Я бы сказала, что важнее всего не стать монстром в своей душе, но, боюсь, ты этого не поймёшь. Чудовища для тебя стали слишком близкими и родными, – произнесла хозяйка, слегка бледнея. – Я знаю, зачем ты пришёл ко мне. Боишься, что твоим экспериментам придёт конец. Скоро проявит себя герой! Он остановит зло, которое ты причиняешь людям!
Морлод снова рассмеялся в ответ, но смех казался уже не таким беззаботным.
– Меня не сможет остановить ни один герой, даже если ему будешь помогать ты.
Богиня, не в силах сдерживать своё волнение, вскочила с дивана. Она была очень рассержена и не пыталась скрыть это.
– Ты же знаешь, что я не могу идти против тебя, но наш Мир сам по себе живой. Если он чувствует угрозу, то принимает меры для борьбы с ней. Твои тёмные дела зашли слишком далеко, и ты получишь отпор. Помнишь, как появился тот отважный король, который научился избавлять земли от твоей нечисти? Даже ты, бог, не смог убить его, только изолировал, убедив всех, что превратил в камень. Но на смену этому герою придёт его сын. Если и его устранишь, появятся новые герои.
Дарлин замолчала, выпрямившись и сжимая кулаки. Глаза её едва не метали молнии. Морлод криво усмехнулся, медленно встал и отвесил поклон хозяйке.
– Мне нужно было получить ответы на свои вопросы, и я их получил. Ты так эмоционально защищаешь этого мальчишку, что мне теперь ясно, откуда у него дар Везения.
– Я Богиня Судьбы! – едва не сорвалась на крик Дарлин. – Иногда моя сила управляет мной! Когда ты проклял при рождении этого ребёнка, моя сила сама наградила его Удачей. Это Судьба!
– Впредь постарайся сдерживать свою силу при себе, – сквозь сжатые зубы процедил Морлод и, развернувшись, последовал к дверям.
Глаза красавицы, глядевшей ему вслед, наполнялись слезами.
– И забери Тьму с собой! – зло выкрикнула она.
Не сбавляя шага, Морлод протянул руку в сторону. Валявшийся у дверей плащ, похожий на сгусток непроглядной тьмы, зашевелился и пополз за своим хозяином, что-то недовольно бормоча…
***
…Получить ключ от кабинета отца оказалось довольно просто. И главное, идти далеко не пришлось. Из библиотеки я поднялся на третий этаж башни в покои королевы. Я часто бывал там и знал, что ключ хранится в шкатулке вместе с гербовой печатью. Иногда, когда срочно требовалась печать, матушка посылала меня за ней в свой будуар. И я каждый раз видел этот ключ. Никакого интереса он у меня раньше не вызывал. Да и кабинет отца тоже. В детстве я ходил туда. Ничего интересного: письменный стол, какие-то стеллажи с книгами, портрет дедушки на стене, кушетка.
