– Макс, ты чего застыл!
Моргаю и приветствую всех.
– Всем привет! Вас так много, – зал смеется, улыбаюсь, но смотрю на нее, – Спасибо, что пришли! Иии, начнем! – звучит музыка, закрываю глаза, я вхожу почти в транс, потому что обожаю свое дело, начинаю исполнять любимый трек многих фанатов.
Слышу завывание толпы, открываю глаза, снова смотрю на Елену. Она пришла с подругой. О чем-то болтают и поглядывают на сцену. Продолжаю петь. В конце снова слышу аплодисменты и визги публики. Следующий трек повеселее.
Поворачиваюсь к басисту, машу руками, типо подбадриваю его, разворачиваюсь обратно к зрителям и снова ищу ее лицо. Нахожу и то, что я вижу меня сильно напрягает. Она сидит бледнее самой смерти, уставившись в свой телефон. Где же ее подруга? А вот и она. Елена оборачивается к ней, нервно улыбается, что-то говорит, встает и быстро уходит. Что случилось?! Только и вертится в моей голове. Допеваю песню и объявляю перерыв, на что друзья с откровенным удивлением смотрят на меня. Спрыгиваю со сцены, минуя толпу, быстро подхожу к подруге Елены.
– Привет, я Макс, знакомый Елены. Что у нее случилось? Она так быстро ушла? – эта дамочка, открыв рот смотрит на меня. Ну же, отвечай.
– Аа, привет. Марина, – протягивает руку и улыбается во все свои тридцать два зуба.
– Марина, – быстро улыбаюсь, – так что случилось?
– С кем? – блядь, закрываю глаза, как так сразу можно забыть вопрос.
– С Еленой, почему она так быстро ушла?
– А. Не знаю, – снова стоит улыбается, – она мне ничего не объяснила, сказала, только, что в галерее пожарная сигнализация сработала. Позвонила охрана, вот она и уехала срочно. А там на сотни тысяч…
– Спасибо, – дальше слушать не стал, бегло поблагодарил и ушел. Пора продолжать выступление, просто уйти я не могу.
Впервые за всю карьеру еле дождался окончания концерта. Все время думал о Елене. А вдруг ей нужна помощь? Эта Москва Сити все время там что-то случается…еще галерея находится так высоко. После выступления убегаю, ни с кем не попрощавшись. Нужно к ней, как можно быстрее.
Наконец-то, эта злосчастная высотка. Уточняю у охраны, на всякий случай, была ли пожарная сигнализация на сорок шестом этаже, на что мне дают отрицательный ответ. Хм. Смотрю на часы, время два часа ночи. Зачем приперся так поздно? Что мне ей сказать? А если ее там не будет? Может оно и к лучшему.
Выхожу из лифта, иду в сторону галереи. Встал перед дверью и стою. Рука тянется к звонку, но тут же отдергиваю. Вот идиот. Раз пришел, давай, доведи дело до конца. Позвонишь, тебе никто не откроет, поедешь развлекаться. Звоню. Черт, сердце колотится как бешенное. Слышу поворот ключа и дверь открывается. Она стоит передо мной такая растерянная, с разочарованием и сожалением смотрит на меня. Босая, в футболке, заляпанной краской и джинсах. Потом, видимо, до нее доходит кто стоит на пороге, она явно не ожидала меня увидеть. Может ждала кого-то другого? Эти мысли гоню от себя. Смотрю в ее огромные глаза, потом на губы- как же хочу их поцеловать. Так какого черта? Переступаю порог, она даже не шевелится, просто смотрит мне в глаза. Закрываю дверь. Она стоит вплотную ко мне, ее грудь слегка касается моей, подбородок вздернут вверх, открывая доступ к ее полным, просящим ласк губам. Одной рукой беру ее за затылок, другой нежно касаюсь шеи и притягиваю к себе. Ее губы холодные, Боже, она вся дрожит, притягивает меня к себе за ворот футболки…
Елена.
Боже мой, что я творю?! Что с тобой, Елена, ты кто такая вообще?! Надо это остановить пока не поздно. Смотрю на Ржевского, голубые глаза потемнели от возбуждения, теперь напоминают грозовые облака.Закрываю глаза. Открываю, нет, это не видение. Максим без футболки, джинсы расстегнуты. Смотрю на него заворожённым взглядом. Он такой красивый, невозможно оторвать взор.
– К черту, – шепчу себе под нос и качаю головой, – Один: Один.
– Что? – смотрит на меня с недоумением. Ничего не отвечаю, притягиваю его ближе к себе, целую…
Некоторое время спустя мы, обнявшись и дыша друг другу в губы, соприкоснувшись лбами, не открывая глаз, пытаемся перевести дух.
– Так и знал, что будет охуенно. – Макс первый нарушает тишину и это возвращает меня к действительности. Я открываю глаза.
– Я опять испачкала тебя в краске, – замечаю я, осматривая его голый торс и шею. Видимо, в пылу страсти, на столе задела руками тюбики. Воспоминания роковой близости вспышками появляются в голове. Так, Лена, остановись.
– Мне это опять понравилось, даже больше, чем в прошлый раз, – улыбается и смотрит на меня.
Я смеюсь и легонько толкаю его. Быстро встаю, поднимаю футболку и убегаю в ванную. Торопливо приняв душ, стараясь смыть с себя и краски, и его порочный запах, который будет мне теперь везде казаться. Выхожу в зал, Ржевский расселся на диване. С голым торсом, в краске и расстёгнутым ремнем. Хорошо, хоть, ширинку застегнул. Голову облокотил на спинку, но она слегка завалилась и его кадык сильно выпирал, руки в разные стороны. Бог. О мой Бог. Качаю головой. Какая уже разница, все равно упала уже на самое дно. Хотя бы запомню эту ночь на всю жизнь.
Подхожу к нему сзади, кладу руки на плечи и начинаю мягко массировать, обращаю внимание, что плечи ему расцарапала знатно. Ну и ладно. Заживет. Это не дыра в душе, размером со вселенную. Все боль. Все пыль. Зажмуриваюсь, чтобы отогнать от себя плохие рваные мысли. Макс тихо стонет от приятных прикосновений, я наклоняюсь к его уху.
– Хочу еще… – шепчу я, он сразу открывает глаза. Поворачивается ко мне, хватает за талию и перекидывает через спинку дивана, подминает под себя.
Лежа на диване, целуемся. Так нежно и мило. Через некоторое время ласк и объятий, мы принимаем по очереди душ и устраиваемся на диване. Спать, как ни странно, совсем не хочется. Сидим болтаем о том, о сем.
– Так сколько тебе лет? – о, решил перевести разговор из пустого в более серьезный.
– Тридцать пять, – не собираюсь скрывать, да зачем это нужно. Удивленный взгляд уставился на меня. – Что ты так смотришь на меня? Думал я одна из твоих фанаток- малолеток? – грубо, зато ставит на место.
– Нет. Просто ты выглядишь максимум на двадцать восемь. Неожиданно было услышать такую цифру.
– Какую, на фиг, цифру!? – делано оскорбляюсь, понимая, что он шутит. Толкаю его в плечо, – Если перепихнулись пару раз, это не значит, что обязательно надо общаться теперь, – Мы смеемся, Макс притягивает к себе и целует, крепко так. Не хочется, чтобы останавливался.
– А тебе лет двадцать небось? – подтруниваю, хотя про его возраст даже не задумывалась, а надо было бы брать во внимание.
– Двадцать пять. – отвечает и смотрит на меня с уже более серьезным видом.
Я молчу, а что тут скажешь? Ну, бывает?
– Максим, ты любил когда-нибудь? – внимательно смотрит на меня, я отворачиваюсь. Не знаю сама, зачем задала этот вопрос, но продолжаю, – Так, знаешь, что бы дух захватывало. Чтобы безрассудно отдаться в огонь страсти и сгореть там заживо, не думая о последствиях и будущем. Просто жить одним днем и кайфовать, не возвращаясь в бытие. Всепоглощающая, готовая разрушить целый мир. А потом, понимать, что ни осталось ничего. Только пыль и тлен. И дыра в груди, размером с галактику.
Уткнулась взглядом в свои руки, боюсь посмотреть на Ржевского, не могу найти объяснений почему, возможно не хочу услышать ответ «да».
– Нет.
– Вот и я нет. – поворачиваю к нему голову, мельком касаюсь серьезных, затуманенных голубых глаз. Гляжу на часы, позади него. 4.50.
– Скоро рассвет. – Максим взял мою руку и переплел пальцы.
– Ну так давай посмотрим, как восходит солнце.
– Ты встречал с кем-нибудь рассвет?
– Нет. – врет, знаю, что лжет. Пусть лжет. Я тоже лгу. Все мы лжем.
Мы сидели на диване, а перед нами сквозь огромные панорамные окна загорался новый день. Меня ужасно клонило в сон, облокотившись на его плечо, сильно измотанная и уставшая, уснула.
Проснулась одна, а хотела в объятиях или хорошо, что ушел. Сижу на диване, смотрю в стеклянную стену. Подхожу ближе к краю, чтобы посмотреть, как там внизу. Суета. Люди бегут кто куда, торопятся. Так вся жизнь, мы все время куда-то торопимся. Хочется крикнуть «Остановись! Насладись секундой жизни», нет, нет времени останавливаться, иначе жизнь сожрет и не подавиться. Боже, что я натворила. Что я творила этой ночью. Кем я была? Зачем? Месть? Злость? Досада или обида? Надо было все остановить. Просто прошедшую ночь надо воспринимать как искусство, в искусстве не бывает ошибок, в искусстве бывает опыт и неудачи. Нужно переодеться. Хорошо в галерее храню сменную одежду. Потихоньку привожу себя в порядок. Надеваю легкие хлопковые брюки и кроп-топ, останусь босиком. И галерею заодно тоже надо прибрать после ночных развлечений. Заканчиваю убирать себя и студию около полудня. Заказываю доставку еды, со вчерашнего вечера ничего не ела. Привозят салат и огромный стейк. Обедаю. Сажусь за работу. Нет вдохновения, сижу кручусь на стуле, гляжу в потолок. Время, время уже вечер… Отвлекаюсь на звук сообщения. Читаю и мои глаза с каждой строчкой все больше и больше округляются.
Не дочитав до конца, просто не могу, медленно закрываю рот рукой. Быстро набираю ответ.
Елена: Что это?
Максим: Песня. Сегодня утром написал, пока ты спала)
Закрываю глаза. Черт. Следом пиликает звук сообщения, присылает сэлфи из звукозаписывающей студии. Он уже делает демо.
Елена: Ты спал сегодня вообще?)
Макс: Нет) я полон энергии ;)
Продолжаю крутится на стуле, пялясь в телефон.
Макс: Я приеду?
Елена: С каких пор ты спрашиваешь разрешения?
Не успела отправить последнее сообщение, слышу звонок в дверь. Конечно, Ржевский.
– Привет.
– Привет, – улыбается. Заходит в студию, обнимает, наклоняется и нежно целует. Возбуждение охватывает нас обоих. Нащупываю дверь, хлопаю ей со всего размаха, главное, чтобы закрылась. Переводим слегка дух, смотрим друг другу в глаза, снова начинаем неистово целоваться, как будто ждали этого пол жизни. Он подхватывает меня, сажает себе на бедра и припечатывает к стене, которая позади меня…
…Быстро и прерывисто дышим, он меня не отпускает. Поднимает голову и снова целует, нежно, мягко, так, что даже больно. Опускает меня на ноги, и тут я смотрю на него как завороженная. Нет, не от красоты, хотя он хорош. Макс не надел презерватив. Блядь. Ржевский смотрит сначала на меня, потом опускает взгляд туда, куда смотрю я.
-Блядь. – натягивает боксеры, джинсы, запускает пальцы правой руки в свои волосы, – Прости, я, я…слишком был возбужден, очень соскучился…я…блядь. Прости.
– Хм, – выдыхаю, – Надеюсь ты здоров?
– Я? Я да, да. – смотрит так растерянно.
– Здорово. Я тоже, – слегка дергаю уголком губ и щелкаю его по носу, – А за остальное не беспокойся, не те дни, – натягиваю трусики и иду в душ.
Максим смотрит в окно, надо же пошел дождь. Крупные капли бьют по стеклу, на улице образовалась водяная дымка.
– Будешь чай?
– Да, давай, – оборачивается и кротко так улыбается мне.
Садимся на диван, попиваем чаек. Ржевский ставит кружку на пол и ложится мне на колени. Я повторяю его действия с кружкой. Кладу руки на его голову, которая покоится у меня на ногах, осторожно касаюсь его волос и вдыхаю уже знакомый запах, ледяная вода с мятой и теплой ванилью.
– Макс, зачем ты прислал текст песни?
– Чтобы ты знала, – закрывает глаза.
– Знала что?
– Что вдохновляешь меня, ты моя муза…– бормочет уже сквозь сон и через секунду засыпает. «Я полон энергии».
Некоторое время еще сидела так, поглаживая его волосы. Надо все заканчивать. Это все неправильно. Я разобью ему сердце, как бы банально это не звучало. Слишком, все слишком.
Встаю, аккуратно поднимая голову Ржевского, он что-то бубнит себе под нос и поворачивается набок в сторону спинки дивана, накрываю его пледом, сама иду за стол. Надо поработать, пусть уже и поздно, спать совсем не хочется. Так и сходят понемногу с ума. Сначала боль, потом берет тоска и все душевное равновесие потеряно.
Максим.
Просыпаюсь, понимаю, что не у себя дома. Открываю глаза, я в галерее, привстаю на локтях осматриваюсь, вижу Елена сидит за столом, рисует, наверное. Встаю, стараюсь тихо, чтобы не спугнуть творческий настрой. Он знаете ли тонкий и пугливый такой, с ним надо нежно. Она даже не оборачивается, может в наушниках? Подхожу сзади, смотрю как моя женщина творит свои невероятные произведения. Я еще на съемке обратил внимание на то, какие картины не картины. Да, они на холсте, но они очаровывают с первого взгляда, хочется их разглядывать. Стою несколько минут и наблюдаю за процессом, уже просто боюсь испугать, выдав свое присутствие так близко. Тут она поворачивается на стуле и утыкается лицом прямо мне в торс.
– Неожиданно, – поднимает смеющиеся глаза на меня. Как она красива, ее глаза просто не оставляют шанса, а улыбка- все, сразу в самое сердце.
– Контрольный, – произношу в слух свои мысли, точнее их конец.
– Что? – явно удивлена.
– Твои глаза невероятны, а улыбка как контрольный выстрел, в самое сердце, – складываю пальцы в виде сердца и подношу их в районе вездесущего органа, имитирую биение оного.
Она снова смеется. Это приятно, заставлять женщину смеяться, особенно, в которую влюбился. Черт. Кажется, да. И что делать? Признаться?
– Может сходим поесть куда-нибудь? – струсил.
