– Нэми, – прошептал мужчина.
– Да, мой господин, – ответила женщина, убирая руки лорда от его головы.
Ее пальчики ловко пробежались по скулам Риктора, добрались до висков, покружили и зарылись в волосы.
– М-м-м, – тихо простонал Рик, чувствуя, как отступает головная боль.
Женские ладони скользнули на плечи, даруя напряженным мышцам легкость и отдых. Лорд открыл глаза и взглянул на Нэми. Женщина улыбнулась уголками губ, продолжая ласкающими движениями оглаживать и разминать его плечи. Прядь белых волос, скрепленных заколкой на затылке, упала вниз и теперь плавно покачивалась на воде, задевая мужское плечо. Риктор поднял руку, и капельки воды тихо застучали по горячей водной поверхности, всколыхнувшейся от движения лорда.
Он стянул с женских волос заколку и жмурился от удовольствия, когда водопад белого шелка, обрушившись вниз, скользнул по его лицу и плечам. Проследил, как волосы Нэми коснулись воды и негромко рассмеялся, едва услышал ее укоризненный вздох.
– Мой лорд развлекается, а у меня теперь мокрые волосы, – с улыбкой сказала женщина.
– И правда, – с притворной задумчивостью отозвался Риктор, – волосы намокли… Только волосы. Это неправильно.
Он развернулся, ухватил наложницу за талию и втащил к себе. Вода выплеснулась на пол, оставив на нем лужи. Нэми вскрикнула и уперлась в широкую грудь ладонями.
– Теперь я вся мокрая, – пожаловалась она.
– Да, теперь все так, как должно быть, – согласился Рик, рассматривая наложницу. – Нет, не так. Кое-что нужно исправить.
Мужчина встал на колени, развязал шнуровку и стянул с Нэми платье, после скинул его на пол, оставив ее в сорочке. Тонкая белая ткань намокла и прилипла к телу, открывая все, что было скрыто от мужского взгляда еще несколько мгновений назад. Риктор отвел за спину наложницы ее волосы и отстранился, рассматривая ее. Его взгляд остановился на приоткрытых полных губах, скользнул по острому подбородку, прошелся по шее и на мгновение задержался на ямочке между ключицами. Но вскоре вновь заскользил вниз, чтобы остановиться на груди, облепленной мокрой сорочкой. Рик сглотнул, глядя на темные ареолы с тугими горошинами, натянувшими влажную ткань.
– Встань, – приказал Риктор. В его голосе сейчас появилась хрипотца, и женщина, закусив губу, опустила длинные черные ресницы.
Она поднялась во весь рост. Сорочка прилипла к телу, открывая лорду каждую частичку женского тела. Жадный взгляд мужских глаз прошелся по плоскому животу, по темнеющему провалу пупка, спустился ниже, и на губах Риктора появилась улыбка, наполненная предвкушением: исподнего белья на Нэми не было.
Под откровенным изучающим взглядом господина женщина откинула голову. Ее ладонь скользнула по бедру вверх, огладила живот и ненадолго задержалась на груди… Рик смотрел на то, как приоткрылись ее губы и из груди вырвался тихий стон. Узкая ладонь поползла дальше, кончики пальцев прошлись по шее, добрались до губ, и рука, безвольно упав вниз, шлепнула по воде. Капли попали Рику на лицо. Моргнув, он очнулся и подался к наложнице:
– Горячая моя, – произнес он, и накрыл округлые бедра ладонями…
Уже позже, когда «голод» господина был утолен, лорд откинулся на бортик лохани и, притянув к себе податливое еще разгоряченное женское тело, закрыл глаза. Дыхание его постепенно выравнивалось, бег сердца замедлился, и разум начал проясняться от дымки желания.
Нэми приподняла голову. Ее взгляд, лаская, прошелся по чертам господина, и женщина прошептала:
– Я так сильно люблю тебя. Если бы было нужно отдать свою жизнь за тебя, я бы не сомневалась ни мгновения.
Риктор прижал голову женщины к своей груди и прикрыл глаза, так и не нарушив молчания. Ее руки оплелись вокруг тела лорда, и Нэми затихла, приходя в себя. Мужчина поглаживал наложницу по плечу, но мысли его были уже далеко. Еще до Игр он думал, что после победы будет торжествовать, отдыхать и наслаждаться приятными мгновениями, или… сразу улетит с Гором в горный замок, если проиграет. Но лорд Илейни даже помыслить не мог, что, получив вожделенный венец аниторна, будет выискивать тайного врага и причины, по которым ему желали смерти.
Нэми подняла голову и заглянула в глаза господина. Тонко чувствовавшая его настроение женщина сразу уловила, что он уже далеко от нее, несмотря на ласкающую ее руку. Точно так же лорд мог сейчас гладить кошку, или собаку, или даже своего дракона. Наложница спрятала горечь и выскользнула из объятий Риктора, отметив, что его ладонь безвольно скользнула по ее спине и исчезла в воде.
– Я могу помочь тебе помыться, господин? – спросила Нэми, выбираясь из лохани.
С ее тела и сорочки вода быстрыми ручейками стекала на пол, уже обильно покрытый холодными лужами. Риктор поднял на нее отсутствующий взгляд, несколько мгновений смотрел, словно силился понять, что от него хочет женщина. Затем кивнул и снова погрузился в свои мысли. Нэми взяла в руки серебряный кувшинчик с мыльной водой, и тонкая струйка ароматной жирноватой жидкости янтарного цвета полилась на мускулистые широкие плечи лорда, так и не вырвав его из размышлений. Женская ладонь скользила по плечам, по груди господина, не столько намыливая его, сколько лаская.
Риктор наклонился чуть вперед, подставляя спину. Он машинально поднялся на ноги, открывая свое тело наложнице. Ее ладонь сползла по плоскому животу лорда, опустилась на мужское естество, но Рик накрыл руку любовницы ладонью и отрицательно покачал головой.
– Ночью, – коротко сказал он и вновь погрузился в воду, чтобы избавиться от мыла.
– Как скажет мой господин, – покорно склонила голову Нэми.
Риктор посмотрел на женщину – уголки ее губ скорбно опустились вниз, и в глазах легко читалась затаенная горечь. Мужская рука протянулась к лицу наложницы, пальцы ласково прошлись по скуле, очертили контур губ, чуть оттянув вниз нижнюю, и лорд коснулся уст Нэми коротким поцелуем.
– У меня уже нет времени на забавы, – мягко произнес он. – Переоденься и проверь, все ли готово к приему гостей.
– Как мне одеться? – спросила женщина.
– Не скромничай, – ответил Риктор. – Ты женщина аниторна, а не прислуга. Но чересчур не украшай себя, чтобы не выглядеть вызывающе.
– Понимаю, – улыбнулась Нэми. – Любовница, даже признанная, не должна выглядеть богаче будущей супруги лорда.
Илейни поджал губы и, вздохнув, устало посмотрел на наложницу. Затем махнул рукой, оставив ее иронию без ответа. Женщина склонила голову, надела на себя халат лорда и покинула купальню. Риктор выбрался из лохани, обтерся мягким, как пух, полотном и вернулся в свои покои, где его уже ждали одежды, приготовленные для празднеств. Бросив взгляд на пол, мужчина увидел следы узких маленьких стоп Нэми и снова вздохнул.
Порой он думал, что было бы лучше ее отпустить, даже предлагал, но наложница, купленная когда-то им из жалости у торговца из Снежных земель, не пожелала свободы. Они оба знали, что однажды в замке появится настоящая хозяйка, и тогда наложнице не останется в нем места. Но Нэми продлевала агонию, отчаянно цепляясь за возможность быть рядом, пока не придет время исчезнуть. Она любила и страдала оттого, что его чувства не стали глубже за прошедшие годы.
Нэми не искала благ, не ждала подарков, но радовалась, как дитя, когда получала их. Она не стала заносчивой оттого, что господин признал ее своей постоянной любовницей, которая, согласно законам, могла управлять слугами, встречать и развлекать гостей, ухаживать за своим возлюбленным, заботиться о его замке и хозяйстве. Женщина осталась такой же тихой и милой, как в начале их знакомства, легко ладя с челядью. Но Риктору иногда казалось, что ей все это неважно, и единственной ценностью для нее оставалась только возможность быть рядом с ним. И было еще одно, что печалило женщину.
– Позволь мне зачать плод от чресл твоих, – просила она. – Оставь мне частичку себя.
Но признанная любовница была временной женщиной в жизни лорда. Она могла заботиться о своем господине и возлюбленном, могла управлять его замком и людьми, могла согревать ложе, но не могла зачать и родить ребенка – это тоже велел закон. Лорд, приведя в замок супругу, мог купить дом своей временной женщине, мог одарить ее богатыми подарками, даже выделить ей содержание, но ничто не должно было связывать его с любовницей, потому что с женитьбой заканчивалась власть простолюдинки, возведенной до положения госпожи.
Детей лорду полагалось иметь законных, рожденных супругой. Бастарды же считались позором, становясь пятном для рода, смешавшего свою кровь с кровью простолюдинов. Потому, если и случалось высокородным любовникам оставить в чреве своих любовниц семя, давшее всходы, то рожденные дети не признавались своими отцами, а их матери изгонялись, чтобы не опорочить благородное имя. Рику не хотелось отказываться от своего дитя, и не хотелось, чтобы столько усилий по возвращению роду Илейни прежнего величия сошли на нет из-за потворства желаниям наложницы. Потому Расслед не снимал печать бесплодия с Нэми во избежание ненужных осложнений.
Стук в дверь вывел Риктора из невеселых размышлений. Он уже оделся, не прибегая к помощи прислуги, использовал очередную магическую безделушку, чтобы его волосы высохли и легли на плечи мягкими волнами.
– Можно, – произнес он, и дверь открылась, впуская в покои слугу.
– Мой лорд, прибыли первые гости, – доложил мужчина.
– Нэми успела спуститься? – спросил Илейни.
– Нет, – покачал головой слуга.
– Иду, – Рик бросил на себя последний взгляд в зеркало и направился к дверям.
Лорд Илейни покинул свои покои и направился вниз. Он окидывал придирчивым взглядом стены, расцвеченные разноцветными магическими всполохами, которые сплетались в причудливые подвижные картины. Оглядел прислугу, одетую в праздничную одежду родовых цветов Илейни. Риктор одобрительно кивнул управляющему, и мужчина расплылся в улыбке.
Впрочем, лорд был спокоен: наложница еще ни разу не подводила его, вкладывая душу в любое действо, если оно касалось ее высокородного возлюбленного. Все остальное казалось женщине несущественной мелочью. Иногда Риктор думал, что, дай Нэми волю, она бы провозгласила своего господина королем и единственным повелителем. Любовь такой силы льстила мужчине, но и угнетала сознанием, что ему нечем ответить наложнице, кроме страсти и верности. С тех пор, как Нэми стала его любовницей, других женщин в жизни лорда не было. Наложницы оказалось более чем достаточно. Неутомимая, горячая, жадная до наслаждений – она отвечала всем желаниям возлюбленного без оговорок и жалоб, получая не меньше удовольствия, чем он.
Первых гостей Риктор нашел в малой пиршественной зале, где играли музыканты, прислуга разносила вино, и приглашенный маг устроил небольшое представление. Заметив хозяина замка, двое мужчин и две женщины, поднявшись со своих мест, почтительно склонили головы.
– Лорд-аниторн, – восторженно прошелестела молодая особа.
Рик усмехнулся про себя, понимая причину столь ранней явки. Лорд Вейни стремился первым показать неженатому властителю Побережья свою дочь, чтобы никто не мог отвлечь его внимания.
– Приветствую вас, благородные лорды и прекрасные дамы, в своем замке, – улыбка лорда Илейни вышла отстраненной и прохладной.
– Позвольте нам поздравить вас с победой, лорд-аниторн, – лорд Вейни снова склонился. – Лорейн.
Дочь лорда шагнула вперед, и Риктор вновь тихо усмехнулся. Конечно, поздравлять будет девица на выданье, хоть по этикету все дары передавались через прислугу, а хозяина поздравляли устно. Но ничего этого лорд-аниторн, разумеется, не сказал. Он склонил голову перед юной дамой. Лорейн была прелестна в своей наивной попытке быть соблазнительной. И пусть она наклонилась чуть ниже, чем предписывали правила, давая мужчине возможность взглянуть в вырез ее платья, но на щеках девушки ярко пылал румянец смущения, и это вызвало на устах Илейни добродушную, но насмешливую ухмылку.
– Лорд-аниторн, – пролепетала Лорейн Вейни, – примите в дар от нас эту скромную вещицу. Безделушка, право…
– Лорейн сама выбирала, – поспешила вставить леди Вейни. – Ей так хотелось порадовать вас, сиятельный лорд-аниторн.
– Ах, матушка! – вспыхнула девица.
– Мне приятно получить дар из рук столь очаровательной особы, – Риктор обольстительно улыбнулся, и щеки порозовели не только у Лорейн, но и у ее матушки.
Девушка передала мужчине маленький ларчик. Он открыл крышку и взглянул на булавку, тут же засиявшую яркими бликами. Украшение было сделано тонко и изысканно. Несмотря на слова о скромности, стоила булавка как пара добрых чистокровных скакунов. Рик достал булавку, и амулет на его груди сразу потеплел, предостерегая лорда о наличии магических плетений в украшении.
Конечно, семейство Вейни не могло не позаботиться о том, чтобы их устремления не остались безответными. Приворотная магия – в этом Риктор практически не сомневался. На мгновение ему захотелось поиграть с ушлым лордом и его дочерью, но мужчина тут же отказался от этой затеи, не пожелав обижать очаровательную Лорейн, у которой уже пылали даже ушки. Лихорадочный взгляд, предательски выдавший волнение, то и дело скользил по лицу аниторна Илейни и его пальцам, сжавшим булавку.
– Прошу вас, милая Лорейн, – снова улыбнулся Риктор, протягивая девушке ее подарок.
Юная леди закусила губу, склонилась, опять показав ложбинку между грудей, взяла булавку и приколола ее к камзолу лорда. Амулет стал почти горячим, но быстро остыл, поглотив магию. Душа матушки хорошо защищала своего сына. Риктор изломил бровь, иронично глядя на семейство Вейни, не сводящих с него жадных взглядов.
– Что-то не так? – вежливо поинтересовался аниторн.
– А-а-а… – растерянно протянула Лорейн.
За спиной послышалась легкая поступь Нэми. Она приблизилась к своему господину и его гостям, поклонилась им и взглянула на Илейни.
– Мой лорд, я задержалась, – произнесла наложница.
– Я не сержусь. – Рик улыбнулся ей, протянул руку и ласково пожал пальчики женщины под недоуменными взглядами лорда Вейни, его жены, сына и дочери, на чьем хорошеньком личике теперь ясно читалась досада. Чуда не произошло. Илейни усмехнулся и посмотрел в глаза Лорейн. – Не ругайте мага. Я защищен от магического внушения и от приворотной магии в том числе.
Теперь кровь отлила от щек не только у девушки, но и у всех ее родственников. Нэми, услышав слова господина, гневно сверкнула глазами, но лицо ее осталось таким же невозмутимым, как и мгновение назад. Оставив семейство Вейни развлекать себя зрелищами, лорд-аниторн отправился встречать новых гостей. И вновь это была семья, где имелась девица на выданье. И вновь лорд получил «скромный» дар, заряженный на приворот. А вскоре таких даров стало столь много, что Риктор попросту велел Нэми принимать их от его имени. Женщина, поначалу пришедшая в раздражение, к пятнадцатой попытке приворожить ее господина отнеслась философски и перестала злиться на предприимчивые рода, желавшие породниться с самим аниторном Побережья.
Король прибыл в замок на утесе с наступлением темноты, когда каменные стены превратились в потрясающее по своей сути зрелище, сделав замок Илейни истинной обителью чуда. Казалось, что древняя твердыня парит над морем, а через мгновение башни стали гребнем огромнейшего дракона. Он величественно взмахнул крыльями и выпустил из пасти сноп разноцветных искр.
– Рик, это просто невероятно! – воскликнул Его Величество, поднимаясь по ступеням навстречу лорду, вставшему на одно колено при появлении короля.
– В нашем мире нет ничего невероятного, – улыбнулся Илейни, вставая с колен, и сделал приглашающий жест в сторону залы, куда уже успели перебраться гости.
– О нет, лорд-аниторн, – отрицательно покачал головой король. – Сначала мне хотелось бы поговорить с вами.
– Что-то известно о замене испытаний? – насторожился Риктор.
– И да, и нет, – уклончиво ответил Его Величество. – Где бы мы могли поговорить без помех и лишних ушей?
– Следуйте за мной, государь. – произнес лорд Илейни и с поклоном указал направление.
Они миновали ярко-освещенную и богато украшенную часть замка, прошли по узкой лестнице, подсвеченной обычными факелами, и оказались в другом крыле, где царили темнота и затишье. После празднично украшенной части жилища аниторна эта половина старой твердыни произвела впечатление изнанки богатой одежды. Как-то разом вспомнился тяжелый день, и уныние на миг сжало сердце в ледяных тисках.
Риктор щелкнул пальцами, и в коридоре вспыхнул мягкий свет нескольких магических светильников. Затем он открыл тяжелую резную дверь и пропустил короля вперед. Ледагард чуть склонил голову, кивнув Рику, и направился к креслу с высокой спинкой. Удобно устроившись в нем, монарх досадливо махнул Илейни, когда тот замер напротив, и Риктор занял второе кресло. Он молчал, ожидая, что скажет Его Величество, но государь не спешил заговаривать. Он поставил локти на подлокотники, соединил кончики пальцев домиком и задумчиво смотрел перед собой.
– Как Дальгард? – первым нарушил молчание лорд-аниторн.
– Скорбит, – коротко ответил король.
– Давейн?
– Им заняты целители. – Ледагард посмотрел на своего аниторна. – Как только он придет в себя, ему будет предъявлено обвинение в нарушении правил, и род Давейн будет навсегда отстранен от участия в Драконьих играх.
– Сурово, – отметил Рик. – Достаточно было бы отстранить Гальтора на три года.
– Он использовал магию против человека, – жестко отчеканил король.
– Мы все стали жертвами злой воли, – отмахнулся Илейни. – Дальгард лишился летуна, Ноэля сожрали авехендры, я…
– Ты пострадал меньше всех, – отметил Ледагард, нацеливая на Рика палец.
– Да, – невозмутимо кивнул тот. – Меня спасли Гор, Дальгард, амулет, замедливший действие яда камгала, и Расслед – мой целитель, не давший мне отправиться к Огненным.
– Ты был отравлен?! – воскликнул Его Величество.
– Меня зацепил камгал, уже все позади. – Аниторн сжал пальцами подлокотники. – Давейн тоже попал под щупальца камгалов.
– Он был напичкан амулетами и оберегами, – ответил Ледагард. – Когда Давейна выкинуло на ристалище, он уже лишился сознания, но все еще жив – все-таки магия удержала его от перехода в мир мертвых. Впрочем, Гальтор все еще не пришел в себя. Остальные лорды, кому не удалось участвовать в смертельной гонке, возносят хвалу Огненным.
– Давейн уже достаточно наказан. – Риктор все же не удержался, вновь высказавшись в защиту соперника. Но вскоре поджал губы и посмотрел в окно, за которым парило крыло сияющего дракона, сотканного из плетений Силы. – Чем дольше я думаю, тем больше уверяюсь, что кому-то нужна была именно моя смерть. Остальные стали случайными жертвами.
– Те же выводы и у меня, – кивнул Ледагард. – И вот я хочу понять: что такого в тебе, если ради твоей смерти были подняты авехендры, камгалы и этот странный черный туман?
Илейни пожал плечами. Лично в нем не было ничего такого, что могло бы заставить кого-то использовать такие силы.
– Дело не во мне, – наконец ответил Рик. – Дело в Побережье. Что-то сокрыто в этой земле, но я не имею понятия, что здесь столь ценного, раз некто рискнул перейти дорогу королю.
Ледагард вновь кивнул, соглашаясь со своим аниторном.
– Мои архивариусы уже поднимают самые древние свитки, чтобы отыскать сведения о Побережье, – сказал король.
– Я займусь тем же в своем архиве в горном замке, – отозвался Илейни. – Удалось уловить след того, кто вмешался в подготовку испытаний?
Его Величество скривился, словно ему поднесли нечто чрезвычайно кислое, мотнул головой, и его пальцы сжались в кулак, ударивший по подлокотнику.
– Ни-че-го, – по слогам произнес он. – Но мои люди ищут. Не бывает преступлений без следов. И их найдут – не сегодня, так завтра. А ты… – король посмотрел на Рика, переходя на более свободное обращение, – будь осторожен. Сомневаюсь, что твой враг остановится.
Лорд Илейни склонил голову, давая молчаливое обещание сохранять осторожность. Ледагард поднялся на ноги и улыбнулся с кажущейся беззаботностью.
– Ну, хватит о грустном! – воскликнул король. – Ты сегодня победитель, и я желаю выпить за твою победу. Она была тяжелой и достойна того, чтобы о ней сложили песни сладкоголосые менестрели. Идем же и зальем глотку хмельным вином. Пусть сегодня не останется ни трезвых, ни целомудренных. Желаю веселья!
Они направились прочь из мрачного крыла туда, где играла веселая музыка, и были слышны громкие выкрики и заливистый смех. Уже спускаясь по лестнице, король лукаво ухмыльнулся и спросил:
– Сколько раз тебя пытались сегодня окрутить коварные отцы и их ушлые дочери?
– Сбился со счету, – усмехнулся Рик.
