Елена Паленова "Капкан для демона"

В отличие от других королевств, правители Тсалитана никогда не были королями в полном смысле этого слова, хотя об этом мало кто знал. Со стороны казалась, что власть в южном королевстве устроена точно так же, как и везде – есть трон, есть древний род королевской крови, корона, печать, дворец, право издавать законы и вершить судьбы подданных. Но если бы кто-нибудь счёл необходимым внимательно изучить историю этого жаркого пустынного края, то непременно заметил бы, что с приходом нового правителя в королевстве не меняется ровным счётом ничего. Один король умирает, на трон садится другой, а законы продолжают оставаться такими же, какими они были на протяжении многих сотен лет. Да, изменение внешнеполитических отношений оказывало какое-то влияние на древние устои тсалитанского общества, но разительных перемен не было никогда. И дело было вовсе не в стабильности исторически сложившейся внутренней политики, а в том, что на самом деле Тсалитаном правил не король.

– Может, просто убьём псину? – предложил Гроу, опасливо косясь в сторону похрапывающего фьорага, между передними лапами которого мирно спала, свернувшись клубочком, хрупкая девушка. – Подумай хорошенько, Дэн. У королевы магия в крови, эта зверюга на части её разорвёт при первой же встрече. Представь, что могло бы случиться, если бы ты не встретил эту девчонку. В Акильфадии, как и везде, колдуны и пророки не бегают толпами, а те немногие, кто ею обладает, живут за Лунными горами вместе с королевской семьёй. Сначала эта собака начала бы бросаться на каждого, кто имеет при себе амулеты, и ты посадил бы её в клетку, но всё равно отвёз бы туда, где… Да что я тебе объясняю? Ты ведь не дурак, сам всё понимаешь.

– Ты прав, – согласился Дэнзет. – Я не дурак. Но я не могу просто избавиться от этого подарка, потому что за моими действиями следят провидцы. Я всего лишь посол. Уничтожив подарок их короля, я стану преступником, и Тсалитан получит законное основание расправиться со мной. Меня казнят по законам этого королевства, и Колехорты ничего не смогут сделать. А если меня казнят, Маркус начнёт мстить. Зная его, могу предположить, что начнёт он с того, кто подпишет приговор, а это будет тсалитанский правитель, который, скорее всего, даже не в курсе, что за зверя он мне подсунул. Начнётся бессмысленная резня, а истинные виновники останутся в стороне. Оракулы всё продумали, Гроу. У меня руки связаны.

– И что ты собираешься делать? – насупился капитан. – Ты же понимаешь, что зверя нельзя везти в Акильфадию.

– Понимаю, – кивнул Уартхол. – Полагаю, мы туда и не пойдём. Дождёмся Маркуса, а потом изменим курс.

– Ты вызвал его сюда? – удивился Гроу.

– А что ещё мне оставалось делать? – пожал Дэнзет плечами. – До тех пор, пока этот зубастый презент не передан мной из рук в руки Колехортам, он является собственностью правителя Тсалитана. Какая разница, где Маркус примет подарок? Отсюда он отправит благодарственное письмо в Тсалар, и здесь же распорядится насчёт дальнейшей судьбы собаки. Скажет убить – убьём, но он вряд ли так поступит. В отличие от южан, в акильфах кровожадности нет. Думаю, тебе придётся доставить зверя в Иллиафию. Заодно и девчонку вернёшь домой.

– Мне? – возмущённо скривился капитан. – Нет уж, Уартхол. Ты притащил сюда это вонючее животное и девицу, тебе с ними и нянчиться. Без тебя я их никуда не повезу. Либо так, либо я в ближайшем же порту заберу команду, и ищи других дураков. Ты владеешь только «Королевой морей», но не мной. Пора бы уже запомнить это.

Дэнзет помнил. Впервые ступив на палубу «Королевы морей» почти два года назад, он проявил непростительную самонадеянность, которая закончилась для некоторых членов команды весьма плачевно. Тогда, после продолжительного купания в холодной морской воде, ему пришлось объясняться с Гроу, и этот суровый моряк отнёсся к недугу бешеного пассажира с пониманием. Во избежание новых приступов ярости Дэнзет получил разрешение до конца плавания спать на палубе под открытым небом, хотя Гроу вполне мог снова вышвырнуть его за борт и тем самым избавить себя от лишних хлопот. А позже, когда Уартхол стал послом и решил обзавестись собственным кораблём, именно Гроу сказал ему, что болтливые матросы уже давно распустили слух о диком нраве акильфа, и после этого мало кто согласится наняться к нему на судно. «Если договоришься о покупке «Королевы», я соберу для тебя команду, но тебе придётся считаться с ними и со мной. В противном случае будешь стоять у штурвала сам. Один», – предупредил его тогда капитан.

С этим человеком нельзя было не считаться. Он был одним из немногих, кому Дэнзет мог доверять. Не всё, конечно, некоторые тайны должны оставаться тайнами, но о многих вещах эти двое говорили открыто, не опасаясь предательства. Да, Уартхол оплачивал труд капитана и команды, но он всегда относился к этим людям с уважением, а не как хозяин. Они уважали его в ответ, и менять эти отношения ради какой-то вонючей псины Дэнзету очень не хотелось бы.

Если торговому судну вроде «Королевы морей» требуется семь дней попутного ветра, чтобы преодолеть расстояние между Тсалитаном и Акильфадией, то птице-вестнику достаточно и одного дня. Драконы летают ещё быстрее. Меньше, чем через два дня король акильфов Маркус Колехорт спустится со спины своего дракона на борт корабля и решит, как поступить с «подарком», а до тех пор нужно просто сохранять спокойствие.

– Я попросил Маркуса прихватить с собой побольше сонного зелья для собаки, – сообщил Дэнзет капитану. – Так или иначе, этот зверь никому не должен навредить.

– Лучше бы ты попросил его прихватить хорошего лекаря для второй девчонки, – проворчал Гроу в ответ. – На ней живого места нет.

– Пойду проведаю её, – кивнул Уартхол. – И заодно поищу одежду для Навины.

Покупая «Королеву морей», он уже знал о том, что ему предстоит переправлять из Тсалитана в Акильфадию выкупленных рабов, поэтому корабль сразу был переделан из торгового судна в торгово-пассажирское. Крошечные каюты, обустроенные на нижней палубе, вмещали каждая не больше двух человек и не могли порадовать пассажиров комфортом, но бывшие рабы были благодарны и за такие условия. Вдобавок к этому на корабле всегда имелся запас простой, но добротной одежды разных размеров. В Тсалитане жарко в любое время года, но в Акильфадии климат совсем другой, и королева Вея настаивала на том, чтобы Дэнзет хорошо заботился о выкупленных рабах. Питьевая вода, провизия, мыло, одежда – всё это оплачивалось не из личного кошелька посла, а из акильфийской казны. «Люди должны чувствовать себя людьми», – говорила Вея Колехорт, и Дэнзет полностью её в этом поддерживал.

В этот раз «Королева морей» снялась с якоря на несколько дней раньше намеченного срока и не успела полностью принять на борт товарный груз. Трюмы были заполнены только наполовину, но все необходимые запасы приобретались в первую очередь, и насчёт обеспечения пассажиров едой и одеждой Дэнзет не волновался. Да и рабов на борту было немного – всего шесть человек на двадцать мест. Каждый получил возможность путешествовать в отдельной каюте, а Миру разместили в той, которая была ближе других к палубному люку. Дэнзет просил капитана позаботиться о девочке, и тот не придумал ничего лучше, чем озадачить этим одну из бывших рабынь – невзрачную женщину лет сорока, забитую настолько, что она вздрагивала при каждом шорохе. Маб проработала в одном и том же доме в Тсалитане почти двадцать лет, но ей не повезло с хозяевами – несчастную били за малейшую провинность, вследствие чего у неё слегка помутился рассудок.

– Это я, Маб, не бойся, – подал голос Дэнзет, открывая низкую дверь маленькой каюты, и поднял масляный фонарь к своему лицу, чтобы женщина могла понять, кто пришёл.

Маб узнала его не сразу – понадобилось некоторое время, чтобы испуг в её глазах сменился едва ли не благоговением.

– Девочка разговаривает во сне, – доверительным шёпотом сообщила освобождённая рабыня своему спасителю. – Она ваше имя называет и бормочет что-то о демонах. Кажется, у неё началась лихорадка.

Дэнзет вошёл в каюту, поставил фонарь на широкую полку рядом с другим таким же фонарём и осторожно дотронулся рукой до влажного, покрытого крупными каплями пота лба Миры. Он хотел лишь убедиться в том, что Маб ошиблась насчёт лихорадки, но в следующее же мгновение оказался прижатым к дощатой перегородке, а в его горло впились длинные острые ногти. Он даже не понял, как это произошло.

– Мира, это я, Дэнзет Уартхол. Друг Веи Ког. Ты помнишь Вею? – медленно заговорил он, глядя в горящие ненавистью глаза девочки, которая мгновение назад казалась чуть ли не покойницей, а теперь была похожа на разъярённую кошку.

Маб не ожидала от своей избитой подопечной такого поведения, поэтому предпочла выскользнуть из каюты раньше, чем бешеная девица обратила на неё внимание.

– Где мы? – прошипела Мира Дэнзету в лицо, не обращая внимания на огромный синяк в половину лица, который наверняка причинял ей сильную боль.

Уартхол на всякий случай осторожно поднял руки, показывая, что не намерен оказывать сопротивление, и спокойно ответил:

– На корабле, который идёт в Акильфадию. Я везу тебя домой.

– Слушай меня внимательно, Уартхол, – быстро заговорила Мира, ещё глубже вонзив ногти в кожу его шеи. – Мне нельзя в Акильфадию. Вези меня на Мёртвые острова, понял? Тебя подставили. Во мне сидит демон, жаждущий крови Колехортов, и я не могу его контролировать. Свяжи меня покрепче, дай сонное зелье, если есть, и ни при каких обстоятельствах не подпускай ко мне никого, в ком есть хотя бы капля их крови. Я убью их всех. Даже детей.

– На Мёртвых островах живёт Оуэн Колехорт, брат Маркуса, – сообщил ей Дэнзет. – Это по его просьбе я тебя искал. Только вот никто из нас не знал, что это ты. Может, отпустишь меня уже, и поговорим спокойно?

– Если я тебя отпущу, оракулы услышат наш разговор, – ответила Мира. – Это долго объяснять, а я скоро снова потеряю сознание. Уартхол, я проклята. Они знали, что ты меня ищешь. Пожалуйста, сделай так, как я говорю, или убей меня.

– Ты хочешь прикончить Оуэна? – уточнил Дэнзет.

– Его кровь испорчена проклятием кьорвигов точно так же, как и моя. Демон не учует в нём Колехорта, и этот человек может мне помочь. Я…

Её лицо вдруг застыло, а покрытое синяками тело обмякло и повалилось Дэнзету на колени. Ткань просторной рубашки при этом сдвинулась, обнажив плечо, на котором алым рубцом вздулся ожог свежего клейма – не рабского. Когда людям Уартхола удалось отыскать Миру где-то в королевстве Аукерост, её руки от запястий до плеч уже были сплошь покрыты отпечатками раскалённого железа. Девочку перепродавали с рук на руки не меньше десяти раз, и последнюю покупку тоже пришлось отметить клеймами на коже этого несчастного ребёнка. Было поставлено два клейма, одно из которых принадлежало продавцу, а второе говорило об освобождении. Рисунок второго был одинаковым для всех королевств Сальсирии – он сообщал о том, что этот человек больше никому не принадлежит и волен распоряжаться своей судьбой самостоятельно. Оба последних клейма стояли на левой руке Миры выше локтя, а ожог с незнакомым узором Дэнзет обнаружил на её правом плече.

– Да чтоб вас! – высказался он в адрес оракулов и бережно уложил девочку обратно на подушку.

Оказывается, оракулы доверили ему не один смертельный презент для Колехортов, а сразу два. Фьораг рвёт в клочья всё магическое. Юная акильфийская провидица, которой Маркус и Вея были бы безмерно рады, жаждет их крови. Может, Великие Боги всё-таки видят что-то из своих Небесных Храмов, и им не всё равно, раз уж Дэнзету Уартхолу посчастливилось узнать о сути «подарков» до того, как случилось непоправимое?

– Гроу, у нас появилась ещё одна проблема, – сообщил Дэнзет капитану, вернувшись на мостик.

– Странно, что всего одна, – спокойно отозвался капитан. – У тебя просто поразительная способность плодить их в огромном количестве. И что на этот раз, кроме того, что кто-то пытался вырвать тебе глотку?

Уартхол провёл ладонью по шее там, где недавно в кожу вонзились острые ногти, и действительно обнаружил кровь.

– Девочка проклята оракулами, – задумчиво сообщил он. – Вряд ли она сможет объяснить детали, но в Акильфадии ей делать нечего. Мы пойдём в обход Сеара по южному пути к Мёртвым островам. У тебя есть сонное зелье?

– Зачем?

– Хочу быть уверен, что она не прикончит Маркуса, когда он здесь появится.

– А разве он не поклялся выжечь Тсалитан дотла, если хотя бы услышит о том, что оракулы снова взялись за своё? – напомнил Гроу. – Как по мне, так это давно пора было сделать.

– Так он уничтожит королевство, но не проблему, – возразил Дэнзет. – Оракулы наверняка уже придумали способ избежать возмездия, если действуют так нагло. Это опасный противник.

– Да уж, – согласился капитан. – Мерзкий красноглазый пёс, проклятая девка и негласное объявление войны… Уартхол, почему я продолжаю работать на тебя, когда даже простым матросом на другом судне было бы намного проще и спокойнее?

– Может, потому что ты не любишь, когда жизнь проста и спокойна? – предположил Дэнзет. – Ну так что насчёт зелья?

Гроу вздохнул и сокрушённо покачал головой.

– Спроси у Дьюка, он у нас тут вроде как за судового лекаря. Ключи от кают тоже у него. И придумай способ убрать с палубы последний живой груз, потому что к утру нас накроет шторм. Чуешь, как воздух пахнет? С севера идёт. Надо было раньше выходить из порта, тогда успели бы проскочить, а теперь точно накроет.

– Проклятье! – высказал Дэнзет своё мнение и пошёл к Дьюку просить зелье для Миры и для себя, поскольку непогода наверняка загонит его в каюту, и собственный демон точно не упустит этот редкий шанс вновь вырваться на свободу.

Глава 5

Навина спала так крепко, что не реагировала даже на громкий крик. Зато на него реагировал фьораг – собаке определённо не нравился шумный человек, который доставляет столько беспокойства. Пламя в красных глазах, предупреждающее рычание, злобный оскал… Дэнзет выдохся, пока пытался разбудить девчонку так, чтобы при этом не попасть на зуб огромному зверю.

– Она сказала, что ты умная, – упрекнул он фьорага, не желая сдаваться, и поднял палец вверх. – Видишь эти тучи? А ветер чувствуешь? А качку? Если вы оба сейчас не уберётесь с палубы, через час вас просто смоет отсюда в Грязное море. Хочешь, чтобы она утонула? Мне плевать, я ей ничего не должен, но тебя-то она спасла. Собой заслонила, не позволила копьями утыкать. Вот если ты не утонешь, то как потом будешь жить с мыслью о том, что она погибла по твоей вине?

– Дэн, это собака, – напомнил ему Гроу. – Она тебя не понимает. И если она сгинет в море, я точно не расстроюсь. Ты бы о себе лучше подумал.

– Я подумал, – сообщил Уартхол. – Где верёвки, знаю. Когда начнёт качать сильнее, попрошу кого-нибудь привязать меня к мачте, но в каюту не пойду.

– Ты совсем спятил? – спокойно уточнил капитан.

– Уже давно. Чем меня воспитывать, лучше придумал бы, как эту псину отсюда убрать.

– Ты её сюда привёл, ты и думай, – пожал плечами Гроу и вернулся к своим обязанностям.

Дэнзет проводил его хмурым взглядом и снова посмотрел на фьорага.

– Слушай, собака… Я ведь не пытаюсь забрать у тебя эту девчонку. Я вам обоим предлагаю безопасное временное убежище. Потом вернётесь сюда, раз уж вам тут так нравится. Да, в каюте будет тесно, потому что ты очень большая, но там хотя бы сухо и нет шанса угодить за борт. Если, конечно, мы все вместе не пойдём ко дну.

Прозвучавший вслед за этими словами короткий смешок заставил его замолчать и внимательно присмотреться к девушке. Ветер сильно растрепал её и без того спутанные волосы, и лицо было закрыто ими почти полностью, но даже так было заметно, что Навина улыбается.

– Смешно, да? – обиделся Дэнзет. – Я тут распинаюсь перед тупой собакой, как дурак, чтобы шторм вас не убил, а тебе смешно. Отлично!

– Шторма не будет, – продолжая улыбаться, произнесла девушка и открыла глаза.

– Да неужели? – раздражённо отозвался Уартхол. – Скажи это погоде, треклятому ветру и вон тем тучам.

Навина села, убрала с лица волосы и внимательно всмотрелась в затянутое непроглядной серостью небо.

– Слушай, просто уберись с палубы вместе с этой псиной в каюту или в трюм. Большего я от вас не жду, – начал закипать Уартхол, на которого тьма и запах близкой грозы действовали не лучшим образом.

Где-то совсем рядом раздался раскат грома такой силы, что на несколько мгновений вся команда «Королевы морей» слегка оглохла. Капитан Гроу на мостике вслух и не слишком лестно помянул морских демонов. Дэнзет почувствовал, как волоски на руках поднимаются дыбом, а здоровенная собака даже ухом не повела, как будто ничего не слышала. Девушка тоже вела себя странно – она продолжала всматриваться в затянутое тучами предрассветное небо и улыбалась.

– Смотрите! – вдруг указала она вверх. – Вот он! Только что он здесь делает? Ему здесь не место.

Уартхол решил было, что лорд Луд был прав, и у девчонки не всё в порядке с головой. Но он всё же заставил себя посмотреть туда, куда она показывала, и от удивления раскрыл рот, чего с ним не случалось уже очень давно. На фоне тёмныых туч ярко светилось, постепенно увеличиваясь в размерах, белое пятно. Сверкнула молния – прорезала густую тьму и вонзилось в сияющее нечто будто для того, чтобы придать ему сил. Вслед за этим снова раздался громкий треск, едва ли не разрывающий барабанные перепонки. И вой – долгий, протяжный, навевающий тоску и ужас одновременно.

– Это Айханар! Снежный демон! – выкрикнул кто-то из моряков, и на борту судна начался настоящий хаос.

До этого момента Дэнзет был склонен полагать, что команда «Королевы» напрочь лишена страха. Эти люди не только видели вблизи самых жутких драконов этого мира, но некоторые даже осмеливались прикоснуться к крылатым чудовищам, а уж морские-то твари их и вовсе никогда не пугали. Даже юнга, которому вряд ли было больше двенадцати лет от роду, не роптал ни перед бурей, ни перед опасностями. А теперь они все будто с ума сошли – побросали свои дела и спешно искали укрытие. Бегали по палубе, кричали, суетились. И Гроу… Непоколебимый как скала капитан тоже запаниковал, хотя от него Дэнзет ожидал подобного меньше всего. Гроу бранился, спешно привязывал себя тонким канатом к штурвалу и выкрикивал только один приказ – бежать и прятаться. Для Уартхола это был не столько приказ, сколько дружеский совет, но Дэнзета настолько заворожила разворачивающаяся в небе картина, что инстинкт самосохранения дал сбой.

– Снежный демон? Что это такое? – спросил он у Навины, которая не только не выказывала и тени страха, но, кажется, пребывала в восторге от того, что пугало других.

Девушка опустила взгляд и уставилась на него с таким удивлением, будто видела впервые.

– Вы не знаете? – ошеломлённо спросила она.

– Нет, – честно признался Дэнзет и схватился рукой за край борта, потому что корабль начал качаться на волнах сильнее, чем прежде.

– Это одна из четырёх основ нашего мира, – сообщила Навина, снова подняв глаза к небу. – Когда-то очень давно предки моей семьи были магами и обучались в Храмах Стихий. Там им рассказывали, что Сальсирия была создана Великой Богиней Даар из обычного камня. Но в камне нет жизни, из него нельзя сделать что-то живое, поэтому Великие Боги используют духов стихий. Это не демон, а дух, господин Уартхол. Один из духов. Их четыре.

Ей приходилось кричать, потому что бушующее море перекрывало все остальные звуки. Солёная вода хлестала на палубу через борт. «Королеву» бросало с одной волны на другую, и найти укрытие в сложившихся обстоятельствах было бы лучшим решением, но Навина не выказывала такого желания или намерения. Бесстрашие это или безумие – Дэнзету было плевать. Эта девушка и её поведение приводили его в замешательство, а он не любил пребывать в таком состоянии. Ему нужна была ясность.

– Спустимся вниз! – выкрикнул он, предлагая ей убраться с палубы, как это уже сделали все, кроме капитана.

– Зачем? – крикнула она в ответ.

Корабль подняло на очередной волне и вот-вот должно было с силой бросить вниз, поэтому Дэнзет инстинктивно намотал на одну руку конец каната, закреплённого у борта, а другой схватил Навину за локоть и резко притянул её к себе, чтобы она не оказалась за бортом. На фьорага он давно перестал обращать внимание, поскольку в небе имелось что-то пострашнее огромной клыкастой собаки. Свалится зверюга в море – туда ей и дорога. Одной проблемой меньше будет.

От Навины пахло морем, псиной и запёкшейся кровью. Не её кровью – собачьей. Уартхол видел, как недавно фьораг зализывал раны, до которых мог дотянуться, не беспокоя спящую спасительницу. А ещё эта девушка основательно промокла. Платье на ней явно не предназначалось для жаркого южного климата – оно было тяжёлым и плотным и до того, как его насквозь пропитала солёная морская вода. Но искать укрытие теперь уже не имело смысла – нужно было просто крепко за что-нибудь держаться, потому что стихия отсрочек не даёт и ни о ком не заботится.

– Держись за меня! – крикнул Дэнзет Навине в ухо.

Она снисходительно улыбнулась, но всё же обвила его талию руками. Он обхватил её свободной рукой и прижал к груди. Напрягся, готовясь к неминуемому падению, но оно не случилось. Большая волна не швырнула корабль в морскую пучину – она вздыбилась, а потом вдруг мягко осела, позволив «Королеве морей» скользить, но не падать. И ветер вдруг стих, а море успокоилось в несколько мгновений, что было в корне неправильно и ненормально. А сияние в небе исчезло, втянув в себя всю мощь и черноту несостоявшейся грозы.

– Я же сказала, что шторма не будет, – пробормотала девушка Дэнзету в грудь. – Отпустите меня, пожалуйста.

Уартхол некоторое время недоверчиво смотрел на восходящее над горизонтом солнце, а потом всё же решился ослабить хватку.

– Ты можешь объяснить, что это такое сейчас было? – хмуро осведомился он, когда Навина отстранилась от него, сделала шаг назад и убрала с лица мокрые спутанные волосы.

С капитанского мостика донеслась отборная брань – Гроу высказывал своё мнение относительно произошедшего. Дэнзет отвлёкся на него и не заметил, как собака поднялась на лапы с намерением стряхнуть со шкуры воду. В следующий миг его обдало фонтаном грязных, зловонных брызг.

– Проклятье! – выругался Уартхол, отскочив в сторону.

Фьораг тряс шкурой до тех пор, пока не счёл её достаточно сухой, а потом снова разлёгся на палубе как ни в чём не бывало и широко зевнул.

– Этого зверя надо хорошенько вымыть, – брезгливо скривился Дэнзет, обнюхав свою одежду, и жестом приказал Навине следовать за ним. – Идём, я дам тебе сухое платье. Потом поговорим. За собаку не волнуйся, её никто здесь не тронет.

Он чувствовал себя неуютно. Грозы хоть и не приводили его в состояние неконтролируемой ярости, как это делали тёмные ограниченные пространства, но всё равно вызывали отклик в душе. Эмоции становились отражением бури, но не пробуждали желание убивать. В такие моменты Уартхол просто ощущал себя частью стихии, хотя разумом понимал, что это не так. А когда гроза заканчивалась, буря в душе тоже стихала, но не в одночасье, как случилось в этот раз, а постепенно. Дэнзет мог пребывать в состоянии раздражения или даже гнева ещё день или два, но в данный момент он ничего такого не испытывал. Это было странно, непонятно, и требовало хоть какого-нибудь объяснения. Вообще всё требовало объяснения – несостоявшийся шторм, какой-то неведомый дух стихий, беспечное поведение девчонки. Слишком много странностей начало происходить в последнее время, и Уартхола это беспокоило.

Матросы попрятались кто где мог. Пока Дэнзет вёл Навину к одной из свободных кают, они отовсюду высовывали свои носы и спрашивали, убрался ли Снежный демон с горизонта. Уартхол либо молча проходил мимо, злясь на бывалых моряков за трусость, либо давал один и тот же односложный ответ. Только юнге он уделил больше внимания, чем остальным, но и то исключительно ради того, чтобы распорядиться относительно какой-нибудь еды и ведра чистой воды для промокшей пассажирки.

– Вы всегда такой чёрствый? – осведомилась Навина, когда Дэнзет открыл перед ней дверь одной из маленьких кают.

– Чёрствый? – переспросил он.

– Да, чёрствый. Суеверный страх ваших людей хоть и не имеет под собой никаких оснований, но они всё-таки напуганы, а вы на них рычите.

– И что? – не понял Дэнзет.

Она уставилась на него ошеломлённо и только головой покачала. Судя по всему, тема суеверных страхов и рычащих послов себя исчерпала, поэтому Дэнзет просто выдал девчонке сухую одежду из корабельных запасов и попросил оставаться в каюте, поскольку скоро должны принести воду для омовения и еду. У него имелось очень много вопросов к Навине, но нужно было посмотреть, как себя чувствует Мира, и справиться о том, не нужна ли какая-нибудь помощь другим пассажирам.

– Господин Уартхол, вы меня обижаете, – насупился судовой лекарь Дьюк, когда Дэнзет столкнулся с ним нос к носу в узком проходе между каютами и спросил, не пострадал ли кто-нибудь во время сильной качки. – Я вас когда-нибудь подводил? За весь прошедший год хоть кто-нибудь из пассажиров пожаловался на плохие условия или отсутствие заботы? Всё с ними в порядке, если не считать испуг, ссадины и пару ушибов. Мы и не в такие шторма попадали, умеем справляться.

– Я не контролирую твою работу, а просто хочу быть уверен, что все люди целы, – проворчал Дэнзет в ответ, не испытывая неловкости за своё желание быть в курсе состояния пассажиров. – Мира тоже в порядке?

– Я привязал её сразу же, как только начало качать, – угрюмо сообщил Дьюк. – И влил ей в рот настойку, как вы велели. Ещё два дня проспит теперь, хотя это и не очень хорошо.

– Пусть спит, не трогайте её, – распорядился Дэнзет и заметил: – А ты не выглядишь напуганным, как остальные.

– Если верить всему, во что верят другие, можно с ума сойти, – с усмешкой ответил моряк. – Снежные демоны, злобные божества, хищные твари, которые живут в спящем огне мёртвых вулканов… В какой бы части этого мира вы ни оказались, господин Уартхол, везде вас встретят легендами о кровожадных и беспощадных чудовищах. Не верьте всему, что слышите.