– Остановите вот здесь, – попросила я, едва заметив шпиль на университетской башне.
– Подъедем ближе, там и улица шире, удобнее будет парковаться.
– Здесь тоже неплохо. И если мы приедем вместе, то неизвестно, что люди подумают?
– Что мы живем вместе? – ехидно спросил он, а я только фыркнула. Мужчинам в этом плане проще: им такое соседство только в плюс, а юной девице – несмываемое пятно на репутации. Не то что бы я сильно волновалась об этом или собиралась в ближайшие годы замуж, но и сплетен не хотелось.
Тилль между тем и не подумал тормозить, поехал дальше. Но в момент, когда я уже была готова высказать ему все-все, остановился и заглушил двигатель. Дальше вышел и помог мне выбраться из салона.
– Я решил тоже заглянуть в ваш университет и познакомиться с Пелагеей Крыжевской, – оповестил он. – Потолкую с ней о том, чем жила Астрид в последние годы.
Ага, как же! Кроме описания книжки его ничего не интересует. Украл мою идею и не раскаивается!
Хотя, при здравом размышлении, поговорить с самой Крыжевской – здравая и очевидная мысль, вполне логично, что она пришла не мне одной. Плохо то, что у Тилля будет целый день на поиски, а я вернусь домой поздним вечером.
– И раз нам по пути, – продолжал он, – можем пойти вместе. Я, знаете ли, завидный жених, вам не стоит стесняться моей компании.
– Что, есть чем поживиться по части наследства? – поинтересовалась я. – Аферистки вроде меня по мелочи не работают!
– Уж побольше, чем у бабули. Поэтому, не упрись вы, отделались бы одной библиотекой в обмен на дом.
– Попроси вы нормально – забрали бы библиотеку в первый же день. А теперь мне, как порядочной аферистке, не положено уступать дом без боя.
Он на это закатил глаза, отобрал мой ученический портфель и пристроился рядом еще и локоть подставил.
Я окинула взглядом его потертую куртку, светлую рубашку с расстегнутым воротом и темные брюки. Ведь приехал же в том, в чем ходил по дому, а выглядит все равно хорошо. Вот что значит фейская кровь! Проснулся, умылся, натянул первое попавшееся под руку – и уже красавчик. Спешащие в университет студентки шеи выворачивали ради его ответного взгляда, но Лайтнер сосредоточился на мне и стоял с оттопыренным локтем.
Со вздохом я положила руку на его предплечье и пристроилась рядом. Пусть болтают, что хотят. Чего мне бояться после того, как поселилась в одном доме с неженатым мужчиной?
Тилль шагал уверенно, распрямив плечи, мне тоже пришлось вытянуться, чтобы не смотреться рядом с ним зашуганной девчонкой-подростком. Знала бы, оделась получше, а не в это синее платье.
Часы на главной университетской башне показывали, что до начала занятий еще четверть часа, как раз хватит времени зайти к госпоже Крыжевской. Тилль все не отлипал от меня, еще и ухитрялся здороваться со всеми встречными, даже нашел нескольких знакомых.
– Многие стажируются в университете Монка, а я там читаю лекции и веду практические занятия, – пояснил он.
– Преподаете?
Признание в том, что он внебрачный сын норнской королевы удивило бы меня куда меньше. Вот этот заносчивый, самоуверенный тип – преподаватель? Наверняка его студенты оценок выше «удовлетворительно» и не видели.
– Ушел в университет, как комиссовали со службы после ранения.
Еще и служил. Маги если попадали в армию, обычно были на особом счету. Они как артиллерия или конница – мощная ударная сила, которой дорожат и берегут. Но и отпускают неохотно. И если Тилля комиссовали, значит его травма не позволила больше пользоваться магией. Потому он и не носил специального значка и так отреагировал на вчерашнее заклинание.
Я не стала жалеть его вслух, но сердце будто потяжелело. Пусть он и не самый милый человек, но жизнь его тоже больно ударила. Расспрашивать его я бы не решилась, Тилль тоже не горел желанием делиться, но оно и к лучшему.
Тергородский университет считался одним из лучших во всей Руде. Не все столичные могли с ним тягаться, а студенты собирались с разных концов страны, приезжали даже из Норнга и Фарузы. Хватало и темнокожих южан, и даже загадочных Хиньцев. Многие здесь, как и я, учились по социальной программе, бесплатно и со стипендией, в обмен мы приобретали обязательство отработать на благо Руды не менее десяти лет. Но хватало и тех, кто оплачивал обучение ради возможности похвастаться дипломом.
Обязательства меня не пугали, все равно не собиралась менять место жительства или полностью уходить в частную практику, а родители считали, что помаюсь дурью до замужества, а дальше буду рожать детей до конца обязательного срока. За каждого младенца давали два года в счет отработки, так многие девушки и оседали дома. Но я о таком и думать не хотела. Мне нравился старорудский и прочие языки, нравилось корпеть над переводами и словарями или же составлять заклинания. Не все будущие маги были хорошими лингвистами, поэтому специалисты моего профиля не сидели без работы.
Госпожа Крыжевская в это время уже прибывала на кафедру, заваривала себе чай и церемонно пила его из крохотной чашки, одновременно болтала с другими преподавательницами и подправляла макияж, а то и прическу. Сколько бы раз я ни заходила сюда в разное время, неизменно видела ее с коробочкой туши в руках и помадой.
Но высокая, яркая и громогласная Пелагея Игоревна могла себе это позволить: ее студенты всегда неплохо знали теорию магии. Даже я в ней разбиралась, хотя посещала занятия факультативно, в составе сборной группы для всех желающих.
И все равно, оказавшись под дверью кафедры, я замялась. Затем постучала и приоткрыла дверь.
– О, Белокосова, заходи! – тут же махнула рукой Крыжевкая. Другие же преподаватели сдержанно ответили на мое приветствие и погрузились в свои дела.
Кто-то пил чай или кофе, другие болтали между собой, а остальные заполняли рабочие документы или составляли планы занятий. На меня они не обращали особого внимания. Помнили, что я числюсь старостой в своей группе, поэтому часто хожу по разным кабинетам и дергаю преподавателей.
Тилль, напротив, и здесь нашел знакомых, с которыми успел перекинуться парой слов и договориться о встрече на выходных. Подумай только, какой востребованный молодой человек! И все-то его знают, и все-то ему рады. Но задерживаться он нигде не стал, подошел вместе со мной к Крыжевской, чмокнул ее руку, затем рассыпался в комплиментах.
Ах, уважаемая Пелагея Игоревна, как вы прекрасны, сколько хорошего о вас говорят бывшие студенты, и бабушка моя отзывалась о вас очень тепло. Она тут же посочувствовала его утрате и поинтересовалась, чем может быть полезна. И, могу поспорить, щеки всегда невозмутимой Крыжевской заалели от комплиментов смазливого полуфея.
Тилль не стал лукавить и честно изложил, в чем причина нашего интереса. Только вывернул все так, будто мы здесь не ради дома, а сплотились с одной единственной целью – вернуть Пелагее Игоревне ее записную книжку.
– Но прошло почти двадцать лет! – она всплеснула руками, чуть не опрокинув пудру и тушь. – Тогда Астрид ни с того ни с сего заинтересовалась базисами построения заклинаний, искала информацию, а я дала ей свою книжку, которую заполняла еще студенткой. Я-то давно все наизусть знаю, но и выбросить ее рука не поднималась. Там же все систематизировано и понятно, отличное бы вышло пособие, жаль, так и не решилась его издать. Мы очень дружили с Астрид, поэтому и поделилась с ней наработками. В те времена, могу сказать, я брала не меньше двух серебряных за право заглянуть в мои записи и что-то переписать. Уже после пошли учебники от Нагорского и Белля, затем Красниковой. Но я уверена, что и они многое взяли у меня. В ту пору никто не разбирался в теме лучше.
Я слушала и кивала. Даже если это и было так, то прошло столько лет, магическая наука шагнула далеко вперед, да и переведенных заклинаний стало на порядок больше. Уже не было нужды платить столько денег за чьи-то заметки, отличные и понятные книги лежали в обычных библиотеках. Наш государь был заинтересован в новых магах и делал все возможное для роста их числа.
– А как выглядела эта книжка, не припомните? – осторожно спросил Тилль, прерывая поток воспоминаний Крыжевской.
– Конечно же припомню! Я не привыкла разбрасываться своими вещами! Размером как половина тетради. Темно-зеленая обложка с выдавленными вензелями, на внутренней стороне мое имя. Если найдете, то не перепутаете. Приятно, что Астрид не забыла о ней и решила вернуть мои записи, вдруг все же соберусь их издать.
Мы слаженно поблагодарили ее и быстро скрылись с кафедры, пока Пелагея Игоревна не вспомнила еще что-то с времен своей молодости.
В коридоре Тилль шумно выдохнул и запустил пальцы в волосы, разом став похожим на студента, а не серьезного преподавателя. На нас сразу же вытаращились. Стайка студенток без всякого стеснения застыла неподалеку и теперь бросала в Лайтнера кокетливые взгляды.
– С этой книжкой дело нечисто, – заметил он. – Астрид была умной женщиной, она понимала, что Крыжевской не издать свои записи тридцатилетней давности.
– Скорее – сорока, – поправила я. При всем моем уважении Пелагея Игоревна далеко не вчера была студенткой, с тех пор много воды утекло.
– Тем более. И сам срок: двадцать лет не отдавала, но после смерти решила вернуть? Еще и через нас.
– Астрид любила загадки. Вдруг эта записная книжка – ключ к чему-то большему.
– Или она решила нас разыграть. Составила такое условие, а саму книжку потеряла примерно на следующий день после того, как одолжила. И быть нам соседями вечно.
– Не говорите мне такие страшные вещи перед учебой!
– У меня и самого так в горле пересохло, что аж ладони вспотели, – в тон мне ответил Тилль. – Надеюсь, мы сможем избежать страшного совместного будущего, даже готов потрудиться ради этого. Вы-то все равно на парах часов до трех.
– До половины пятого, – уточнила я.
Тилль покачал головой, пробормотал «какая жалость», но на деле не подумал уходить.
– Возможно, Астрид что-то такое упоминала перед смертью? – он поглядел мне в глаза с непонятным выражением.
– Записки Крыжевской точно нет, – отмахнулась я. – Мы говорили в основном о переводах, криптографии, университете. Госпожа Вильхоф почти никуда не выезжала и принимала немного гостей, поэтому всегда интересовалась новостями.
– А кто возил ей продукты? Нет, я верю в вашу доблесть, но если тащить корзины в обоих руках с запасом еды на неделю, то как тогда отстреливаться от грабителей? Револьвер ведь держать нечем.
Шутки у него странные, зато зеленые глаза так и сверкают смешинками. Ему будто нравится меня злить и наблюдать за реакцией. А может быть ждет, когда же из меня полезет то гнилое нутро, которое и подтолкнуло выманить у беззащитной старушки половину дома.
Почему не целый – большой вопрос, надо будет узнать, какие теории на этот счет выстроил Тилль. Вот у кого талант подозревать остальных неизвестно в чем.
– В наших лесах безопасно, – я скрестила руки на груди и тогда заметила, что мой ученический портфель до сих пор у этого фейского нахала. – А если разбойники и встречаются, то ближе к норнгской границе.
– Логично. Чем у вас тут поживиться? Пирожками и тетрадями?
– Ну знаете!
Я развернулась и быстро направилась в сторону своей учебной аудитории. Хватит с меня того, что Лайтнер не любит меня, но обижать всю Руду – это уже слишком! Между прочим в его драгоценном Норнге преступников было не меньше, да и благосостояние не выше. Лично я там не бывала, но бабушка Рита выписывала их газеты, так что новости я читала для языковой практики. И вообще. Интересно же, как живут за границей. Тем более норнгцы куда приличнее фарузов.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/katya-vodyanova/dom-i-dva-zheniha-v-pridachu-70374037/chitat-onlayn/?lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
