Дальше было как в кино.
Я прочитала новое смс ровно в тот момент, когда Лиза включила комп и увидела на нем результаты прошедшей ночи. И мы одновременно хором выкрикнули:
– Твою ж мать!!!
Мало того, что мы подали мою заявку на международный конкурс питчингов на турецком языке, так ещё какого-то хрена купили невозвратные билеты в Стамбул и Анталью на две недели. За сто тысяч миллионов рублей, конечно же. С вылетом завтра утром.
Ещё и отели забронировали, умнички такие. Точно маленький мозг.
– Ну хоть уголовки за это нет, – пошутила Лиза.
– Теперь меня точно выгонят из дома, – я сползла на пол, одновременно страдая от боли во всех местах, и вдобавок ещё даже сердце закололо.
– Ну на ближайшие две недели тебе есть где жить, а там разберёмся.
– Ты с ума сошла? Я никуда не поеду. Да и вообще – откуда у нас столько денег? Может, мы ещё ограбили банк этой ночью?
– Накопления, кредитка… Какая разница? Все равно эти деньги нам не вернутся. А если ты выиграешь в конкурсе, то получишь во много раз больше. Не глупи, Ань. Две недели без детей да ещё и в Турции! Зажжем, а? Когда ты последний раз вообще куда-то ездила без детей?
– Я вообще никуда без них не ездила.
– Вот именно!
– Если после одной ночи такое замутили, то боюсь представить, что будет через две недели…
– Ты вернёшься другим человеком, вот что будет! Счастливой и загоревшей!
– Нет, это не обсуждается! – замотала я головой и хотела было решительно уйти, чтоб собирать вещи, но не смогла даже подняться с пола. – Помоги, а? – протянула я Лизе руку и посмотрела жалобно, как кот из «Шрека».
– Не помогу, если ты не поедешь со мной в Турцию, – Лиза притворно обиженно отвернулась.
– У меня дети, пойми! Куда я их дену?
– Данил? Твоя мама? Садик? Данил умеет ходить? Вот и дойдёт до садика. Ну или маме оставь, она вроде обожает твоих дочек и живет к тому же рядом.
Я закатила глаза и тяжело вздохнула. Мою подругу не мог переспорить даже чемпион мира по спорам.
– Хорошо, давай я схожу в душ, выпью кофе, приду в себя от шока, начну соображать и тогда приму решение, ок? – предложила я. – Это слишком сложно, пока я сижу на полу голодная и с похмельем.
–Ладно, ты права, – согласилась Лиза. – Пойдём сварю кофе.
Она помогла мне подняться и мы пошли на кухню.
– Я ведь даже бывшему не написала, прикинь! Прям горжусь собой, какая я молодец. Вот прям молодец, – тараторила подруга.
А мне стало грустно, что вот в такие моменты, когда ты напился и срочно любишь всех, мне даже некому писать. Только тоска по детям стала нестерпимой, мне срочно захотелось их обнять, поэтому мы выпили кофе, я вызвала такси и поехала к тем, кому я пока не могу написать, но кого люблю больше жизни.
Глава 7
Честно говоря, я была удивлена, что Данил мне прислал всего одну смс за сутки. Обычно, если я отпрашивалась встретиться с подругой и начинала задерживаться минут на 10, он начинал атаковать меня вопросами: «Ты где? Когда будешь? Ты должна была приехать ещё 10 минут назад»
Если я отвечала, что уже в пути, он продолжал: «Ты далеко? Тебе долго осталось? А сейчас? А теперь?» Создавалось впечатление, будто дети взяли его в плен и требовали выкуп, и если не привезу сто миллионов долларов через 10 минут, то ему крышка.
Однажды я разозлилась и объяснила мужу, что он три раза в неделю после работы ходит на тренировку, и ещё раз в неделю у них поход в баню с друзьями. А я хожу только в садик и на детскую площадку. Имею я право задержаться?
Не подумайте, Данил вовсе не тиран какой-то и не держит меня взаперти и не привязывает к батарее. Он давно предлагал мне тоже пойти в зал. Но днем я работаю, а вечером могу пойти в фитнес-клуб только часов в 21, когда муж возвращается с работы. И в это время у меня нет сил не то чтобы качаться в зале, но даже почистить зубы.
Поскольку не сплю я уже лет 5, а встаю часов в 6, то в 21ч я меньше всего похожа на фитнес-няшку, но зато обладаю супер-способностью спать с открытыми глазами.
Один раз я пошла на вечернюю тренировку по зумбе. Зумба – это очень энергичная тренировка с элементами из танца живота, сальсы и реггетона. Заводная, зажигательная и весёлая. Это такая вечеринка в фитнес-клубе, с которой все выходят мокрые, но очень счастливые. Там нет ни секунды, когда ты можешь расслабиться и отдышаться или законно поспать, как на йоге.
Тем не менее, даже на этой тренировке я умудрилась почти уснуть. Трясла попой, скакала, повторяла за тренером, но реально спала. Такой супер-силой обладают, наверное, только мамы. Годы тренировок с плачущим в ночи ребенком (а то и не одним) на руках – и вот ты уже королева зумбы.
В общем, когда я подъезжала к дому, то думала о том, что лучше бы я сходила ещё раз на зумбу. Очень плохой знак, что Данил прислал мне только одну смс.
Морально я уже готовилась к самому страшному, хотя сама не могла до конца сформулировать, что же это должно быть. Ну там дети будут не причесаны и не помыты – это я переживу. Голодными они не должны были остаться – Даня умеет варить кашу плюс там есть наггетсы в холодильнике, да и доставку еды никто не отменял. Если муж начнёт со мной холодно общаться и отчитывать – пусть, мне не привыкать. Решит развестись? Да я сама каждый день об этом думаю. Если дети разгромили квартиру, то и фиг с ней, мы и так живём в постоянном хаосе. По правде говоря, если бы реально случилось что-то плохое, то Даня бы мне уже давно позвонил.
Что же могло пойти не так?
Через 15 минут топтаний у парадной я наконец-то поднялась. Когда я открыла дверь, то сначала решила, что ошиблась квартирой. В прихожей был идеальный порядок. Нет, ну я, конечно, вчера убиралась, но не так!
Все курточки аккуратно развешены, обувь расставлена ровными рядами на подставке, не было ни одной игрушки на полу. Я сняла обувь, прошла дальше и ослепла от чистоты. Ванная была натерта до блеска. В детской (!) все лежало на своих местах, как в каталоге с товарами для дома.
В кухне ни одной крошки, ни одной грязной тарелки, все вымыто и расставлено так же идеально, как сапожки в прихожей. Тут точно живут люди? Точнее нет, не так. Тут точно живут мои дети?! Или я попала в шоурум застройщика?
Более того (вы не поверите!) На плите стоял свежеприготовленный. Ароматный. Борщ. Не муляж там какой-нибудь, а самый настоящий борщ. Вот вам крест, не вру. Сама не могла поверить глазам.
Мысли проносились с космической скоростью. У Данила появилась любовница? Или нет… Вроде любовницы не варят борщи и не убирают дома, разве что она прям сильно хотела спалить мужа передо мной… Или он пригласил клининг? Нанял домработницу? Точно, это 100% помощница по дому! Ай да Данил, ай да сукин сын. Вот умеет же порадовать жену, когда захочет. Так это что, получается, мне теперь даже не придется убираться и готовить? Буду жить, как королева зумбы?
От этой мысли мне вдруг стало так хорошо, будто я уже съела борщ. И даже перестало все болеть после пыльных гантелек.
Входная дверь отворилась и я услышала детские визги.
– Мама!!! – закричали дети, увидев меня, и как были – в испачканных в грязи и песке комбезах – бросились мне на шею. – Почему ты так долго? А ты нам купила что-нибудь вкусненькое? Ой, мам, а тебя что – оса укусила?
Я мельком глянула в зеркало в прихожей и обомлела: видок был так себе. После ночи слез и нескольких бутылок шампанского-ликера-вина-виски, мое лицо отекло, а глаз не было видно. Вот ведь Лизка, не могла сказать, что я похожа на алкаша со стажем? Хорошо хоть детей не испугала.
– Так, дети, сначала разденьтесь, не нужно тащить песок в квартиру, – сказал Данил вместо приветствия.
И Маша с Ирой как по команде начали сами (!) раздеваться. Потом сами пошли мыть руки.
– Что ты с ними сделал? – проводила я дочек удивленным взглядом. Может, я все-таки еще сплю?
– Детям не хватает строгости, постоянно тебе про это говорю. Их надо держать в узде и тогда они становятся, как шелковые. И не знаю, что ты все время страдаешь, что ничего не успеваешь. Мы вон и убрались, и поесть приготовили, и погулять сходили.
– Так это вы убрались? – я чуть не упала в обморок.
– Ну да. А кто по-твоему? Волшебник в голубом вертолёте? Чтобы было чисто, нужно взять тряпочку и все помыть. И детей приучать убирать за собой. Тогда и будет порядок.
Я не стала спорить. Не знала, как объяснить, что если ты все это делаешь каждый день и при этом совмещаешь с работой, то поддерживать такой порядок невозможно. Как говорится, если в доме с детьми идеальный порядок, значит, в приоритет поставили пыль.
Я немного расстроилась, что у меня до сих пор нет домработницы, но была слишком счастлива обнять детей и не хотела портить себе настроение. Поэтому мы сели есть борщ все вместе, потом играли в куклы и пони, потом Данил ушел по делам, а мы с девочками устроили концерт. Переодевались в разных сказочных героев, пели песни и танцевали.
Через два часа Лиза прислала смс: «Ну что, ты выпила кофе, сходила в душ, пришла в себя? Не знаю, как ты, а уже собираю чемоданы».
Я посмотрела на моих малышек и тяжело вздохнула. Ну как я их оставлю? Мама, конечно, очень энергичная пенсионерка, к тому же живет рядом и всегда рада внучкам, души в них не чает, но на две недели отдать ее на растерзание моим детям… это слишком. Да и сама не готова.
Как я вообще поеду на этот питчинг, что там буду делать? Позориться только. Я в российских-то питчингах участвовала всего пару раз, а мои синопсисы и сценарные заявки остаются без ответа. Точнее, один раз ответ был. Как-то раз мне сказали, что я придумываю слишком сложные истории и что они мне не очень-то даются. И что таланта у меня нет, хотя упорства много.
– Возможно, вы возьмете упорством, – предположил этот человек, профи в киносценарном деле. – У упорного больше шансов победить, чем у таланта, которому не хватает усердия.
Вот так прям и сказал. Это была такая трагедия для меня, я потом не могла вообще ничего писать почти полгода. Думала: раз нет таланта, то тогда зачем это все? Может, это вовсе и не мое призвание? Может, я создана для чего-то другого? Но тогда для чего?
Я жила мечтой о сценариях с детства, для меня не было вопросов, чем заниматься и куда идти, все было очевидно как дважды два. Когда другие выпускники поступали туда, куда советовали родители, или выбирали профессию, которая может прокормить (а не по душе), я целенаправленно пошла на журналиста, потому что мечтала, что наберусь писательского и жизненного опыта и смогу создавать киноистории, которые покорят весь мир. Другие взрослые шутили «Мне 25 (или 33/41), а я до сих пор не знаю, кем стану, когда вырасту», я же с 14 лет точно знала, что хочу быть сценаристом.
И тут в один момент все рухнуло. Пришел человек и стер меня с лица земли вместе с моими мечтами и надеждами. Оказывается, у меня нет таланта, только упорство. Тогда впервые в почти 30 лет я не знала, кем мне стать, когда вырасту. Хотя у меня была работа редактора и копирайтера, но это другое, понимаете?
Полгода я носила в себе эту боль, каждый раз плача над своими разбитыми мечтами. Потом немного успокоилась. Но с тех пор участие в питчингах стало для меня пыткой. Каждый раз я чувствовала, что провалюсь и обязательно проваливалась. И в конце концов я вообще перестала отправлять свои идеи, заявки и синопсисы куда бы то ни было.
В столе у меня лежало уже 4 готовых сценария. На конкурс в Турцию я отправила новую идею, которую уже давно вынашивала. Как я умудрилась ее оформить, будучи пьяной, ума не приложу. Видимо, упорства мне все-таки было не занимать, а мозг был не таким уж и маленьким. Именно в тот момент, когда Лиза пошла открывать компьютер, чтобы посмотреть, что мы натворили прошедшей ночью, я получила смс от организаторов, что моя заявка принята. В письме они были счастливы пригласить меня на первый этап, который пройдет в Стамбуле через неделю. Я прям представила Беркера Йылдырыма, сияющего от счастья от того, что я посещу сие событие.
Казалось бы, билеты уже есть, отель оплачен, Беркер счастлив меня пригласить, а я тут ломаюсь, как российский автопром. Чего тебе еще надо, детка? Но я реально не представляла, что скажет Данил, когда я сообщу ему эту радостную новость. Еще я боялась, что дети без меня сойдут с ума от плача. Да и я сойду с ума от тоски по ним. Я боялась, что такое долгое отсутствие точно станет для них психологической травмой, что они начнут болеть и мне потом разгребать это до конца своих дней. Да и вообще может случиться что угодно, Бог меня обязательно накажет. Если сейчас произойдет что-то хорошее, то потом нужно будет как следует пострадать, чтобы искупить вину за счастливые две недели. А у меня уже нет сил на это.
Да и что делать с работой? Продажи мы закрыли, и спонтанно уехать я, конечно, могла бы – к тому же, больше проектов у меня сейчас не было, а в отпуск я еще не уходила ни разу. Но все же – не выглядело бы это странно? Не подведу ли я команду?
Пришла моя мама погулять вечером с детьми, а я все еще не могла принять решение и до сих пор никому не сказала, что утром у меня самолет в Турцию. Я ходила по комнате из стороны в сторону, выкручивала себе руки, ковыряла кутикулу и ничего не могла решить. Смотрела на чемодан и отворачивалась от него.
– Хватит так на меня пялиться! – говорила я ему. – Не надо соблазнять меня. Знаю я твои эти приемчики.
До замужества и рождения детей я постоянно путешествовала. Удаленная работа позволяла работать где угодно, поэтому я могла всегда сорваться в любую точку мира. Доллар по 30 и евро по 40 и билеты в Европу за 2000 рублей тоже весьма этому способствовали. И вот родились дети и за эти годы мы ни разу не съездили никуда все вместе, если не считать дачу моей мамы. Ни на море, ни в отпуск.
Отчасти потому, что Данил не любил путешествовать и к тому же считал каждую копейку, а отпуск вчетвером стоил космических денег (хотя, как выяснилось, отпуск для меня одной на две недели в Турции может стоить еще дороже). А отчасти потому, что я тупо боялась ехать куда-то с детьми. Как их там развлекать? Чем кормить? А смогу ли я вообще отдохнуть с ними или это будет то же самое, что и дома, только декорации поменяются? А вдруг заболеют? Куда бежать, как лечить? Нет уж, не нужны мне никакие отпуска, нас и здесь неплохо кормят.
Мысль поехать одной или с подругой почему-то вообще не приходила мне в голову. Так я и сходила с ума дома в четырех стенах. Работа дома, дети дома, даже тренироваться я пыталась тоже дома. Хотя никогда в жизни я не была домоседкой. И этот чемодан тому подтверждение.
И вот появилась возможность поехать, и одна моя часть кричит: «Дура! Поезжай!!», а другая: «Дура! Быстро собирай чемодан и вали отсюда!» Шучу. Вторая, конечно, шепчет, как я их всех оставлю, а стоит ли оно того.
И знаете что? В любом сценарии есть этот момент, когда герой должен принять решение и попасть во второй акт. Я столько раз прописывала эту сцену метания и размышления, что герой думает и почему он сомневается. И знала, как подвести его к этому решению. Мне же надо его как-то переместить в этот второй акт.
А тут – я словно бы знаю все уловки наперед и пытаюсь сопротивляться. И знаю, что будущее неотвратимо, мне надо поехать, мне хочется поехать, все внутри меня ликует и словно бы проснулась та девочка-мечтательница и она уже мысленно давно пакует чемоданы и пьет турецкий кофе на одной из улочек Стамбула. Но моя взрослая мамская часть никак не могла решиться.
Глава 8
Моя мама всегда была для меня доброй феей. Не помню, чтобы она сильно ругалась на нас или что-то такое. Иногда одного ее взгляда было достаточно, чтобы понять, что мы сотворили глупость.
Однажды в больнице, где она работала, женщина оставила ребенка, потому что ей нечем было его кормить. И мама тут же подсуетилась, собрала документы и взяла его под опеку. Так у меня появился брат на два года младше меня. Папа тогда очень сильно злился, что, мол, другие приносят в дом котенка, а мама чужого ребенка. Но формально ее решение поддержал.
Когда они развелись, были какие-то суды, но нас с братом все же оставили маме. Мне было года 4, я плохо понимала, что происходит. Меня все время спрашивали незнакомые люди, с кем я хочу остаться, а я не могла понять, как вообще можно выбрать? Хотя, конечно, я говорила, что хочу быть с мамой. Но и папу очень любила. С тех пор развод для меня – это что-то за гранью. Когда появляются мысли о том, чтобы разойтись с Данилом, я очень сильно мучаюсь, потому что не хочу причинить боль моим детям.
Мама осталась одна с двумя маленькими детьми, папа первое время появлялся, вроде как-то участвовал, потом завел вторую семью. Не представляю, как она вытащила все это: голодные 90-е, зарплаты задерживали, мы у нее на шее двое. У брата был довольно взрывной характер, он то и дело ввязывался в какие-то драки, маме приходилось его постоянно отовсюду спасать. Но тем не менее, вырастила сама, подняла на ноги, потом мы в Питер оба поступили учиться – переехали из маленького города. А потом брат погиб…
На маму тогда страшно было смотреть – я боялась, что она уйдет вслед за сыном. Поэтому перевезла ее поближе. Она, конечно, сопротивлялась поначалу, говорила, что ненавидит этот город, потому что он забрал ее сына, но все же оставаться одной в старой квартире было невыносимо.
Теперь я была счастлива, что мама рядом. Когда я вышла замуж и родила девочек, она словно бы заново ожила, очень нам помогала всегда, души не чаяла во внучках. Они ее тоже обожали. И если Данил считал, что дети из меня веревки вьют, то из моей мамы они свили уже целое гнездо.
Когда мама вернулась с детьми с прогулки, я уже была сама не своя от переживаний.
Мы покормили девочек, и те снова уснули в семь вечера.
– Они у тебя так рано ложатся спать? – удивилась мама, когда я вышла из детской.
– Второй день подряд не можем их уложить днем, – пожала я плечами. – Вот и вырубаются.
– Ну тогда пойдем хоть чай попьем, – мама приобняла меня. – А то на тебе лица нет.
Я хмыкнула. От мамы ничего не скроешь. У нас связь с ней была телепатическая. Я еще только подумала, а мама уже знала, что я сделаю. Однажды я заболела на острове Бали лихорадкой денге и всю ночь промучилась от температуры 40. На утро мама позвонила мне, потому что ей всю ночь снилось, как она приносит мне ведра холодной воды…
Мама никогда не сказала мне ни слова упрека, не лезла в мою жизнь, всегда помогала и поддерживала все мои решения. Если бы кто-то и мог, помимо Лизы, благословить меня на поездку в Турцию, то это была точно мама. Но в то же время дети для нее были всем. У нас в семье вообще был культ детей, все самое вкусное и лучшее отдавалось самым младшим, если кто-то плакал, то все взрослые тут же неслись к малышу. Мама бы никогда не смогла понять, как можно оставить детей на две недели ради карьеры.
Мы сидели с ней на кухне, я разлила чай по чашкам, достала кекс. И не дожидаясь вопросов, выложила все как на духу. Про идею Лизы, про то, как давно я мечтала стать сценаристом и у меня не получалось (хотя это она и так, конечно, знала), что Даня считает это все ерундой, про билеты в Турцию и конкурс питчинга. И что я не знаю, что делать, как быть с детьми, они же будут скучать по мне.
Мама выслушала меня молча, не перебивая. Я ждала, что она скажет что-то про материнский долг, что если ты стала матерью, то ты теперь в ответе за других и не можешь совершать безрассудные поступки.
Но она спросила:
– Если бы это был последний день твоей жизни, ты бы провела его так, как сегодня?
Я не колебалась ни секунды:
– Конечно, я провела бы его с детьми, танцуя и играя в пони. И разговаривая с тобой вот так, за чашечкой чая.
Мама улыбнулась.
– А если бы это был последний месяц твоей жизни, ты бы поехала на конкурс?
Я замялась.
– Когда ты была маленькая, – продолжала она, – ты очень любила сказку про призрака Лео. Помнишь, он бродил по городу и приставал к прохожим, чтобы те собрали его урожай?
