Соблазнительно улыбаясь, испепеляя меня своими карими блестящими глазами, она одним рывком сдернула мои брюки и тут же ухватилась теплой нежной ладонью за полностью эрегированный член. Ее рука неспешно заскользила вверх и вниз, вверх и вниз… Капелька предэякулята скатилась по головке, продолжив свой путь по ее запястью. Ничуть не смущаясь, Калипсо высунула язык и остановила им каплю. Не отрывая кончика от плоти, она совершила путь в обратную сторону, до самой головки и начала игриво водить им вокруг.
От нахлынувшего экстаза я запрокинул голову назад и прикрыл глаза, полностью сосредоточившись на ощущениях, которые мне щедро дарила игривая чертовка.
Еще немного подразнив меня своим язычком, она, наконец, обхватила головку губами и начала мягкое движение вниз, погружая член все глубже в свой теплый, влажный, похотливый ротик.
И нет бы мне сидеть молча и наслаждаться каждым мгновением, забыв хоть на короткое время о существовании всего остального мира, но в моей дурной голове вдруг всплыла жаркая сцена из не так давно просмотренного фильма для взрослых.
– Давай, соси глубже, маленькая, жадная до члена грязная шлюха! – вдруг выпалил я, очевидно, не совсем осознавая, что творю.
Калипсо резко остановилась.
– Че ты щас пизданул?!
Никогда прежде я не слышал из ее уст ни единого матерного слова. Готовясь к худшему, всерьез опасаясь за свою жизнь, а еще больше за целостность промежности, я медленно поднял веки и осторожно посмотрел на нее. Ее глаза сузились до размера щелочек, на лице неопределенно-озадаченное выражение. Одной рукой она все еще сжимала основание моего члена. Я бы сейчас многое отдал, лишь бы она его отпустила.
– Виноват, мэм! – не придумав ничего лучше, пересохшими губами произнес я.
Постепенно морщинки в уголках ее глаз разгладились, а лицо приняло более мягкое, дружелюбное, даже любопытное выражение.
– Значит, хочешь поиграть? – наконец произнесла Калипсо вкрадчивым, столь не похожим на нее тоном.
Отпустив член, она медленно поднялась с колен и продолжила:
– Ну хорошо, давай немного поиграем. Ты будешь мой грозный властный господин, а я твоей маленькой беззащитной шлюшкой. Что бы ты хотел сделать со своей похотливой промокшей девочкой для начала?
Я никак не мог взять в толк, говорит она сейчас серьезно или затеяла какую-то непонятную мне игру. Что делать?! В воздухе повисло неловкое молчание. Но майор-инструктор не растерялась, повернулась ко мне соблазнительной попкой и нагнулась, открыв взору все свои прелести. Видимо, это был знак, поэтому я решил попробовать подключиться.
– Ты… ш-шлюшка, – неуверенно, чуть дрожащим голосом начал я, всеми силами старясь взять себя в руки.
– Да, мой господин?
– Я хочу…
– Все, что вам угодно…
– Ого! Уф. В общем… – голова внезапно закружилась, на лбу выступил пот.
Да что со мной не так?! Соберись, тряпка!
– Побольше экспрессии не помешает, – шепотом подсказала Калипсо. – Выпусти своего внутреннего зверя.
– Конечно, – я глубоко вздохнул, встал и опустил ладони на ее бедра. – Ты моя… шлюшка… маленькая… похотливая, значит… и я буду… сейчас… ммм…
Калипсо резко выпрямилась, развернулась и, угрюмо посмотрев мне в глаза, спокойным, твердым голосом заявила:
– Заканчиваем с этой херней. И трахаемся молча.
– Есть, мэм!
* * *
Спустя наполненных дикой, необузданной страстью два часа…
Хотя кого я обманываю?! Я собирался рассказывать только правду и ничего кроме правды, дорогой читатель. И в том тебе моя клятва!
Так вот, спустя минимум пятнадцать полных страсти минут мы с Калипсо лежали на диване, утопая в объятиях друг друга. Обнаженные, вспотевшие и удовлетворенные.
Смакуя каждое мгновение, я то и дело отламывал маленькие кусочки от плитки шоколада и тщательно их рассасывал, периодически запивая газировкой. И в этот момент я ощущал себя полностью… Довольным? Безмятежным? Счастливым? Подобные чувства для меня – нечто новое, непознанное. Поэтому я не вполне уверен. Что-то похожее я испытывал только во время наших ночных бесед с Ангел. Но я никогда всерьез не задумывался, какое определение этим чувствам дать. Мне они просто нравились, и я ими наслаждался. Наверное, не стоит усложнять. Одно я знал наверняка. Всем своим сердцем я жажду, чтобы это мгновение продлилось как можно дольше, желательно вечность.
– Знаешь, а я действительно тобой горжусь, – прервала мои размышления Калипсо мягким чарующим голосом. – Как и девочками. Годы обучения и тренировок не прошли для вас даром. Я бы хотела тебе кое-что рассказать, но, боюсь, это будет нарушением протокола.
– А то, что мы сейчас делаем, разве не является нарушением протокола? – справедливо поинтересовался я.
– И то верно, – улыбнулась майор-инструктор. – За последние полчаса мы с тобой совместно нарушили 24 пункта протокола, а я заодно – 40 статей внутреннего устава. Но я уже убедилась, ты умеешь хранить секреты, так что расскажу. Этот последний практический экзамен проходили уже пятнадцать групп, включая Омикрон. Вы лишь вторые, кто выполнил задачу полностью, уложившись в отведенное время.
– А кто первый?
– Группа Альфа. Та самая, в которой прежде состояла Бестия. Признаться, у них результат по баллам оказался выше вашего, но ненамного. Месяц назад они выпустились.
– То-то я в последнее время ничего не слышал о Соколе.
– Вы дружили?
– Типа того. Но с тех пор, как его перевели, мы почти перестали общаться.
– Не удивительно, – вздохнула Калипсо.
– Скажи, пожалуйста, – немного осмелев, решил я продолжить расспросы. – Куда нас отправят после выпуска?
– Я не знаю, – призналась майор-инструктор. – Это информация закрыта даже для меня. Могу лишь сказать, что буду очень по вам скучать. И если бы вы сегодня провалили экзамен, ты бы остался здесь со мной еще на какое-то время. Прости, слишком эгоистично с моей стороны даже думать подобное. Я за вас искренне рада.
– А где сейчас Альфа? Тебе это тоже неизвестно?
– Нет, я и не пыталась выяснить. Но тебе обещаю, сделаю все возможное, чтобы эта наша встреча не стала последней. Я уверена, с вами все будет хорошо.
– Но ведь идет война, – напомнил я. – Я даже не знаю, как она протекает. В чью пользу? Нам почти ничего не рассказывают. Где мы окажемся через неделю? И будем ли вообще живы?
– Так, – резко оборвала помрачневшая Калипсо. – Хватит твоих расспросов. Я и так сказала тебе куда больше, чем следовало.
– Хорошо-хорошо, – тут же согласился я, не желая доводить Калипсо до состояния, когда она начнет меня выгонять. – Только один маленький вопрос. Если можно?
– Ну попробуй.
– Во время миссии при отходе я выпрыгнул в окно. И до сих пор не могу понять, задел я все-таки тот лазер или нет?
– Совсем чуть-чуть, – настроение Калипсо вновь вернулось к доброму.
– Значит, из-за этого мы попали в засаду на этапе отхода к эвакуации?
– О нет! В засаду вы бы попали в любом случае. Так предписывал сценарий. Необходимо проверить не только, как вы сможете выполнить поставленную задачу в условиях, максимально приближенных к реальным, но и как сумеете выпутаться в момент, когда прямого боевого соприкосновения не избежать. И все это непременно в рамках одного задания.
– На такой ответ я и надеялся, – облегченно вздохнул я.
* * *
Через час с небольшим мы с Калипсо покинули ее кабинет и вернулись в зал для брифингов, нередко служивший нам учебной аудиторией для индивидуальных внеплановых занятий группы с личным инструктором.
Калипсо закрепили за Омикрон примерно два года назад. С этого момента наши успехи стали ее успехами, и она очень серьезно подходила к своей работе. Нередко целыми часами после основных занятий или тренировок в зале симуляций, мы всей группой разбирали с ней допущенные ошибки, разрабатывали новые стратегии и изучали военные хитрости, стараясь рассмотреть все, даже малозначительные детали с разных аспектов. Она же учила нас командному взаимодействию. Возможно, именно благодаря этому сегодня мы достигли успеха там, где уже многие провалились.
Порой, когда у нее случалось подходящее настроение, майор-инструктор рассказывала нам военные истории из ее прошлой службы. Такие моменты мне нравились больше всего. Я обожал ее истории, тем более это была одна из редких для нас возможностей заглянуть за пределы нашего постоянного места обитания. Нам, конечно, преподавали историю, политологию, философию, космоведенье, но в крайне сжатом, сухом виде. Становилось очевидно, что по какой-то неведомой мне причине ответственные за творившийся вокруг нас бедлам очень не хотели, чтобы мы знали хоть какие-то подробности о бескрайнем внешнем мире. Из нас готовили идеальных солдат, но какова конкретная финальная цель этого многолетнего мероприятия, никто из нас даже не догадывался. Впрочем, похоже, после сегодняшнего успеха мы уже скоро получим некоторые ответы. Осталось потерпеть совсем немного. Все, чего я по-настоящему жаждал – это, наконец, вырваться из этой проклятой тюрьмы, в которой я провел всю свою жизнь с самого младенчества. А там хоть к черту на рога. Плевать.
Кроме уроков и редких рассказов Калипсо, последним источником информации о внешнем мире для нас оставалось контрабандное кино, которое мы незаметно пересылали друг другу в укромных уголках, как правило, в общем санузле, примыкавшему к большому актовому залу. В моей личной коллекции фильмов было не так много, всего около пяти сотен. Все разного жанра и годов выпуска. От самых древних, с двухмерной плоской картинкой, снятых еще на заре кинематографа, в далеком двадцатом веке, до гораздо более современных, с полным сверхреалистичным трехмерным погружением. Все без исключения «засмотрены до дыр».
Кто служил оригинальным источником этой контрабанды, я не знал, но предполагал, что вероятнее всего, кто-то из инструкторов. Может и не один. Возможно, это даже служило платой за некие определенные услуги. Все без исключения кадеты и подавляющее большинство инструкторов обладали подтянутой спортивной фигурой. Многих можно смело назвать привлекательными, даже красивыми людьми. Уверен, наша с Калипсо порочная связь в стенах данного заведения не является уникальным явлением. Разве что фильмов я от нее ни разу не получал. Приходилось довольствоваться хорошо проведенным временем, шоколадом, газировкой и ее личными историями. Но жаловаться с моей стороны было бы настоящим свинством! Проведенное с ней время – самое лучшее и яркое событие за всю мою жизнь. Я бережно храню эти моменты в своем сердце, ровно как и мои ночные беседы с Ангел.
Как же у нас с Калипсо все закрутилось изначально? Да как-то само собой. За последний год мы часто оставались вдвоем допоздна. Как командир группы я должен учиться минимум в два раза больше остальных и хотя бы на базовом уровне уметь все, дабы в случае необходимости заменить специализацию раненого или убитого члена группы. В целом я неплохо справлялся, разве что, как и Бестии, мне никак не удавалось освоить науку цифрового взлома. Но рядом с нами всегда была Ангел, лучшая в своем деле. А если не будет ее, не будет и меня. Так я чувствовал. В это я верил.
Так вот, примерно четыре месяца назад мы с Калипсо в очередной раз засиделись вдвоем, разбирая ошибки после тренировки в симуляции. И это просто… случилось. Прямо тут, в зале для брифингов. И это был мой самый первый раз вообще. Если, конечно, не брать в расчет мои безвинные игры с правой ладонью. Это ведь не считается? Или как там в приличных обществах принято? Я не совсем понимал. А потом у нас это просто… продолжилось. Мы проводили вместе время не часто, раз-два в неделю, иногда реже, но я каждый раз узнавал что-то новое.
А вот любил ли я ее? Вопрос очень сложный. Я ее уважал, она меня дико заводила. Я обожал проводить с ней время. По крайней мере, в те моменты, когда она пребывала в добром расположении духа, что случалось далеко не каждый день. В остальном я совершенно не уверен.
В любом случае, мы оба осознавали, что наши отношения обречены изначально и совместное будущее фактически невозможно. Так что мы не строили никаких планов, не разговаривали о чувствах, да вообще всячески делали вид, что происходящее – просто развлечение. Очень приятное, но временное. И нас обоих это вполне устраивало.
* * *
Едва Калипсо развернула над большим округлым столом объемную голограмму с записью нашего финального экзамена, в зал вошли Ангел, Лилит и Бестия.
Очень пунктуально. Опаздывать даже на минуту здесь не принято.
Я уже сидел за столом. Девушки молча расселись вокруг. Каждый из нас занял привычное место, и мы приготовились к длинной лекции майора-инструктора. Сейчас она начнет перематывать, ставить паузу, увеличивать картинку и указывать на все наши ошибки, недочеты в тактике, просчеты моих решений, придирчиво оценивая каждое движение, каждый выстрел, каждый шаг. Обязательно прослушает и прокомментирует наши переговоры. Хвала великой пустоте, Калипсо уже давно не обращает внимание на бранную речь Бестии, вычленяя из сообщений лишь самое важное. Но, помнится, в первое время с этим возникали проблемы. Однако рыжая демоница совершенно неисправима. Это в итоге пришлось признать и принять даже нашему инструктору.
К слову, сама Бестия выглядела куда свежее. Цвет ее лица полностью восстановился, россыпь веснушек вернулась на свое законное место. Видимо, все-таки посетила медчасть и провела какое-то время в капсуле автодока, где роботизированный доктор с десятками сверхточных металлических щупалец под руководством искусственного интеллекта быстро привел ее в чувство. В наше неспокойное время медицина творит настоящие чудеса. Автодок буквально способен собрать человека по частям или напечатать на встроенном биопринтере потерянную конечность по образцу ДНК. И все это в кратчайшие сроки. Обычно на операцию не уходило больше двух часов. Разве что воскрешать из мертвых пока не получалось. Но, поди, и до этого дойдем.
И вот только Калипсо открыла рот, намереваясь начать свой долгий монолог под наши старательные понимающие кивания, как ее крайне грубо прервал пронзительный рев сирены. Зал в то же мгновение заморгал ярко-красным светом.
– Учебная тревога? – праздно спросил я.
Однако, внимательнее разглядев озадаченное лицо Калипсо, я все же начал понемногу нервничать.
– Не по расписанию, – протянула майор-инструктор и тут же замолчала, очевидно, пытаясь связаться с руководством.
В воздухе повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь периодическим повизгиванием сирены. Лица девушек выглядели напряженными, никто не шевелился. Медленно проползла минута, затем вторая, пока Калипсо с совершенно растерянным, побледневшим лицом не посмотрела на нас.
– Они не отвечают, – ошарашенно проговорила майор-инструктор. – Нас заглушили. Связь полностью заглушена. Сеть недоступна, даже локальная не отвечает на запрос. Этого не может быть, этого просто не может быть!
Растерявшись, мы как по команде вскочили со своих мест.
– Калипсо! – забыв обо всякой формальности, чувствуя как паника потихоньку начинает распространяться по моему телу, я подошел к вконец обескураженной женщине. – Что происходит? Можешь объяснить? Нас атакуют? Во время войны такое же могло случиться, рано или поздно, ведь так? Какой протокол? При учебной тревоге все кадеты должны срочно возвращаться в свои камеры и ждать указаний. Нам идти? Или что? Скажи хоть что-нибудь!
– Вы не понимаете, – наконец пришла в себя майор-инструктор. – Не существует настоящего действующего протокола на случай атаки станции, по крайней мере, для кадетов! Никакой атаки не должно быть в принципе!
– Какой станции? Мы на космической станции? В открытом космосе?! – я схватил Калипсо за плечи и слегка потряс.
– Сейчас это не важно, – Калипсо все же удалось взять себя в руки. – Срочно к арсеналу! Надевайте скафандры, вооружайтесь по полной. Живо!
Стены затряслись, пол начал уходить из-под ног. Раздался приглушенный отдаленный взрыв, затем второй, третий… Свет полностью погас.
ГЛАВА 4
Быстрым шагом, при полном вооружении, мы всей группой шли за Калипсо, уверенно возглавлявшей наш небольшой отряд. Освещение перешло на резервные генераторы и восстановилось в течение десяти секунд. Сирена продолжала истошно вопить. Красный свет пульсировал, нагнетая из без того напряженную обстановку.
– Всем кадетам вернуться в жилые помещения! Всем инструкторам явиться в квадрат 3946, – вещал роботизированный голос. – Это учебная тревога. Сохраняйте спокойствие.
– Что за хуета тут творится?! – нарушила молчание Бестия. – Инструктор?
– Не отставайте, – отрезала Калипсо.
Большинство кадетов последовали указаниям и спешно возвращались в свои камеры. У меня возникло острое желание их остановить, но панические, необдуманные действия в критической ситуации зачастую приводят к фатальным ошибкам. К тому же меня терзали смутные сомнения. А что если это лишь сбой программы или действительно учебная тревога?
Но откуда тогда взрывы? И почему Калипсо ведет себя так странно? Мне хотелось получить ответы на все тревожные вопросы не меньше Бестии, причем немедленно. Но одно из главных качеств хорошего командира – умение на ходу оценить ситуацию и грамотно расставить приоритеты. Поэтому я держал рот на замке, внимательно следя за окружающей обстановкой и действиями майора-инструктора. Хотим мы того или нет, но пока нам придется довериться ей.
За очередным поворотом мы натолкнулись на старшего инструктора с позывным Гефест. Устрашающего вида суровый мускулистый мужчина не менее двух метров роста возвышался над нами, словно роковая скала.
– Полковник Гефест, сэр! – в тоне голоса Калипсо я уловил облегчение. – Надеюсь, у вас есть объяснение происходящему?
– Почему твои кадеты не в камерах, майор? – грозно вопросил полковник.
– Эти дети напуганы, – начала Калипсо, но Гефест оборвал ее жестом.
Оба инструктора замерли в молчании, многозначительно переглядываясь друг с другом.
«Ангел, – тут же отправил я сообщение на линзы златовласой хакерше, – Можешь перехватить их переписку?»
«Ты же в курсе, кряки и скрипты отключены за рамками практических занятий в аудитории. Мне нечем пробить лед».
«Помню ты как-то хвасталась, что нашла бэкдор в алгоритме внутренних констант».
«Я им не пользовалась. Это очень рискованно. Меня обнаружат с вероятностью 94,7 процента и сурово взыщут».
