– А должны? – спросила я, зевнув.
– Ну, думаю, не помешало бы.
– А я думаю, ты ошибся домом, – сказала я, закрывая дверь.
– Нет, постой, – удержал он ее. – До презентации осталось меньше чем два месяца, а ты, судя по всему, даже не помнишь меня.
– Какая презентация? Ты кто? Откуда я тебя должна помнить?
– Ну так про…
– Нее-ет! Только не говори, что ты как-то связан с моими проектами. А то мне навязали уже одного недоразвитого художника. Кстати, куда он пропал? Нам скоро выступать…
– Ну так…
– …надо будет, …
– …это я …
– …а он, как….
– …и есть.
– Ааа-а, так это ты мне и пытался сказать!!!
– Ага, вроде того, – сказал этот парнишка, кажется, слегка пребывая в шоке.
– Ну, придётся пригласить тебя выпить чая.
Я провела гостя на кухню и стала его расспрашивать:
– Тебя зовут…
– Найерт, – представился он.
– Точно. Найерт Ли. Слушай, как видишь, я и подавно забыла про этот проект. Надеюсь, у тебя есть какие идеи?
– Да, есть парочка.
Я уставилась на него и стала слушать.
– Ну, во-первых, мне придется тебя слегка разочаровать. В любом случае тебе надо будет сочинить несколько мелодий. Но так как мои рисунки должны соответствовать этим мелодиям…
– Ты хочешь сказать, что я должна под тебя подстраиваться?!
– Ну…
– Нет, так не пойдет, я не смогу сочинить мелодию, опираясь на твои каракули…
Найерт неожиданно достал свои работы, и я не смогла больше сказать ни слова.
– Вот, несколько моих «каракулей», – показал он мне свои рисунки.
– Вау. Но откуда ты их срисовал? У нас нет таких мест.
– Да. Эти места я нахожу в своем подсознании. Разве ты музыку не из головы берешь?! – сказал он улыбаясь, будто гипнотически.
Сразу после недолгого молчания я опомнилась:
– Рисунки у тебя конечно красивые…
– Картины, – поправил меня этот зашуганный парень.
– …но извини конечно. Я считаю, что каждый из нас должен внести что-то свое. Поэтому дай мне время на разработку собственной идеи, а уж после этого мы с тобой поговорим, – сказала я бегло.
– Ну тогда не стану тебя отвлекать от дел, – сказал Найерт, встав со стула, и направился к двери.
– Ага, пока, пока, – сказала я, снова зевнув.
Дверь у входа хлопнула и в тот момент, будто захлопнулась дверь в мои мысли. Около недели я не думала ни о чем…
…ни о чем и ни о ком. Кроме Найерта. Это могло показаться странным, но в то самое время я чувствовала что-то очень неестественное в моем понимании, и это чувство мне казалось самым чистым и вдохновляющим. Опираясь на эти ощущения, я смогла создать то, что еще пару дней назад мне казалось непосильным. Музыка звучала в моей голове безостановочно, а пальцы рук будто самостоятельно скользили по клавишам, не подчиняясь мне. Такого волнения я не испытывала никогда прежде. Мне было так хорошо и в то же время стыдно от того, что со мной происходило внутри, не говоря уже о том, как я выглядела снаружи.
Время летело очень быстро. Пыль уже засыпала все «полки и дверные ручки», которые только были у меня в доме. Дышать было совсем нечем. Но и избавиться от этого беспорядка я тоже не могла. У меня просто не было вдохновения, которое часто требовательно не только в искусстве, но и в уборке, и во всем, в общем-то, что мы делаем.
*Арт*
– Ну она просто жжет! – обратился Джодж к Жаклин.
– Она никогда прежде так не играла, – сказала Жаклин, наблюдая за моей игрой. – Ее пальцы…
– Замолчи. И просто наслаждайся.
– Шопен – мой любимый композитор!
– Жаклин! Тсс-с!
Я доиграла до конца Ноктюрн, и не обнаружила своих друзей. Тогда я решила испробовать что-то новое. То, что еще буквально вчера урослось в моей голове.
Пальцы снова начали переползать с одной клавиши на другую, мелодия полилась, будто гладкий ручей с горы. И я, будто почувствовала рядом чье-то присутствие.
– Тебе понадобилась всего неделя? —неожиданно обратился ко мне знакомый голос.
Я резко обернулась, и мне стало смешно. Но этот смех больше походил на истерический, нежели душевный.
– Боже, Элис, что с тобой происходит?! – спросила я мысленно сама себя. – Спроси у него: «Как дела?».
– Ты так хорошо играешь. В наше время людей с такими способностями редко где встретишь, – опередил он меня.
– Ты так думаешь?
– Я уверен.
– Что ж, с тебя тогда рисунок.
– Картина, – снова поправил меня Найерт.
– Не важно.
Найерт посмотрел на меня с недовольным лицом и вздохнул.
– Кажется у тебя через пять минут начинается пара, – сказала я, мигом взглянув на часы.
– Вообще, перебивать людей не очень хорошо…
– Ну все, пока, Найерт.
Зануда только посмотрел на меня каменным взглядом и ушел. А я, в свою очередь, тоже собралась и поехала к маме.
День был теплым и сухим, не смотря на вчерашний дождь. Проезжая мимо пустынных мест под песни 80-х, я думала о своем, пока мне не послышалось знакомое начало. Я сделала звук громче и меня понесло.
Через несколько минут я ощутила, как по моему лбу стекает теплая жидкость, схожая по консистенции с потом. Но она была не прозрачная, а алая, и текла она не потому что мне было жарко, а потому что каким-то странным образом мой, «спрятанный» от наскучившего ноября, кабриолет был уже перевернут.
– Это все ты! – обратилась я к человеку, который стоял неподалеку от места аварии и смотрел на меня.
Услышав мои обвинения, он подошел ко мне, заглянул в перевернутое окно и сказал:
– Нет, Элизабет. Это ты виновата.
– Кто ты? И откуда знаешь мое имя? – сказала я, вися в кресле вниз головой.
Он посмотрел на меня очень грозным бешеным взглядом, и ничего не ответив, ушел.
– Ээ-э-э-эй, помогите мне! – кричала изо всех сил я. – Кто-нибудь! Ээ-э-э-э-й!
Я чувствовала, как кровь стекает в голову, а из головы наружу, и у меня в глазах все больше мутнело.
– Пожалуйста! – сказала я хрипло последнее слово и отключилась.
Глава 5
Вокруг меня были стены, окрашенные лазурной краской и много непонятных медицинских предметов. И из всего этого я ранее имела представление только об удобной механической койке и небольшой по размеру капельнице. Ну и, понятное дело, мне никогда не было трудно отличить нож от вилки. В той комнате мои глаза видели только ножи. А точнее – скальпели. Сбоку на стене висела красивая картина с изображенным на ней морем. Ну а прямо передо мной стоял высокий голубоглазый парень в заношенной темно-бордовой кожаной куртке и потертых штанах черно-синего цвета.
– Найерт! – обратилась я к нему. – Что ты здесь делаешь? – спросила я, обрадовавшись. Я с трудом могла улыбнуться, потому что мою голову сильно обтянули бинтом. Но моей радости не было предела.
– Подумал, что тебе тут будет скучно сидеть одной. Наконец-то ты очнулась! Я должен позвать твоих родителей, – сказал он, встав со стула и направившись к двери.
– Нет, подожди, – остановила я его. – Сколько я тут уже лежу?
– Не переживай, всего несколько часов после операции.
– Операции?
Его лицо стало хмурым, и он посмотрел на меня с таким же хмурым взглядом:
– У тебя была травма кисти руки. И… я все равно не смогу долго молчать…
– Говори!
– В общем, Элис, не переживай, я уверен, что с этим можно будет что-то сделать… – Я только смотрела на него и была наготове выпустить слезы. – Нет, я так не могу! Элис, пожалуйста не надо плакать.
– Говори! – сказала громче я, пустив уже первую слезу.
– Из-за этой травмы ты больше не сможешь играть, – сказал он, еле подбирая нужные слова.
– Не говори никому что я пришла в сознание.
– Но я должен…
– Уйди, просто уйди отсюда, – сказала я, заливаясь слезами.
Я повернула направо голову и увидела в окне знакомое лицо. Это был тот человек, которого я видела посреди дороги, застеленной по обе стороны пустырями. Он помахал мне с натянутой до ушей улыбкой, делая пальцами волны. Потом приклеил на скотч небольшой лист с короткой надписью: «Помнишь меня?!».
– Еще бы мне тебя не запомнить, – сказала шепотом я, вспоминая его слова. – Не волнуйся, я запомнила твое лицо! – крикнула я. – Ты еще насидишься за решеткой, – спокойным тоном дополнила я.
Время шло к вечеру. В окнах становилось все темнее, лишь отблески света разбавляли этот вид теплой краской. Кто-то постучал в дверь. И как оказалось, это был снова приятный моим глазам и сердцу высокорослый парень. Найерт пришел, видимо взбодрить и развеселить меня, что у него не совсем-то получилось.
– Доктор Уолен сказал, ты уже чувствуешь себя лучше.
– Да, так и есть. Уже через пару дней меня выпишут, и я смогу отсыпаться дома. Правда, думаю мой постельный режим прекратиться не раньше, чем закончится семестр. И вообще, что там в Арте? Есть новости?
– На самом деле есть. Миссис Браун тонет в слезах. Ты была ее лучшей ученицей, и, думаю…
– Лучшей? Я бы так не сказала, исходя из наших с ней прошлых противоречий:
(Из воспоминаний)
15/03
– Ты опоздала на 15 минут!
– Простите. Пробка.
– Пробка у тебя в голове, милая. Еще одно опоздание, и я пишу докладную, – сказала миссис Браун, собрав все мои сборники, которые я только что выложила на стол. – До свидания!
