Осколки
Julia Attaway
Эмилии было восемнадцать лет, когда она сбежала из родного города от властной семьи и человека, что разбил её сердце. Она собрала свою жизнь по кускам и нашла новую семью в виде коллектива маленького кафе, в которое устроилась на работу. За семь лет добилась должности управляющей и репутации жесткого, но справедливого руководителя. Оставила солнечную девочку с мечтой стать художницей позади. И никак не ожидала, что прошлое начнёт настигать её.Стивен знал, что совершил множество ошибок в прошлом. Но одну он себе простить не мог в течение долгих лет. Девочка-солнышко, что всю жизнь была рядом с ним растворилась, не дав ему ни малейшего шанса на объяснения. Семь лет он думал об этом. Семь лет пытался её найти. Случайное стечение обстоятельств помогает ему, но она уже не та, кого он любил.
Julia Attaway
Осколки
Пролог
ПРОЛОГ
Семь лет назад.
Вокруг было тихо. Сердце билось с такой силой, что казалось его стук разносится по всей улице. Следующий ночной автобус прибудет через несколько минут, а я даже не знала города, в который он меня направит. Просто купила билет, особо не слушая слова кассира, как делала в трёх городах до этого. Сомнительно, что меня будут искать. Маленькая Лия всегда была позором семьи, в отличие от сестры-юриста и брата, который по всем предпосылкам должен был стать достойным наследником компании. Мой побег из дома скорее расценят как неудобство, потому что его надо объяснять людям. Тем не менее, рисковать не хотелось. Ни за что не вернусь ни в этот город, ни в эту семью. Побег я готовила долгое время с особой тщательностью. Продумала множество сценариев, по которым всё может пойти. Правда, ни в каком из них я не была одна. Но нельзя сейчас об этом думать. Мысли о нём снова погрузят в пучину отчаяния, которая сейчас была очень не кстати. Я впилась ногтями в ладонь, чтоб успокоить подступающие слёзы. Не сейчас.
Пока всё успешно шло по третьему сценарию. Новые документы с другой фамилией, менять имя не хотелось принципиально, были сделаны месяц назад. С ними помог хороший знакомый, у которого связи с крупными криминальными элементами нашего города. В течение последних двух лет, а именно столько это всё и планировалось, я снимала небольшие суммы денег со своего банковского счета. Не особо заметно для родителей, которые любили засунуть нос в мою выписку. Ведь тратила я их деньги, как они часто любили упоминать. В итоге, скопилась неплохая сумма. Пару недель назад купила два билета до соседнего города. Второй с горечью сожгла на автовокзале перед выездом. Из дома сбегала ночью, пока «достойный наследник» напивался на очередной вечеринке, а родители спали. В большой рюкзак положила несколько футболок, пару джинс, шорты, сменное белье, конверт с наличными и новые документы. Единственные тёплые вещи надела на себя, потому что они занимали много места. Родителям я оставила письмо и картину с изображением всей семьи, но без меня. Последний подарок. Тогда и не задумывалась, что это последняя картина, что я написала.
До автовокзала добралась пешком, захлёбываясь в слезах и жалости к себе. Пару раз рядом со мной останавливались машины с предложением подвезти. Каким чудом меня не изнасиловали и не убили до сих пор не понимаю, но тогда единственное что меня волновало это то, что никого из знакомых я не встретила. От предложений отказывалась. До автовокзала добралась за два часа быстрым шагом. Ноги гудели, во рту пересохло и глаза болели от уже высохших слёз. Плохо помню как садилась в автобус и ехала к пункту назначения. Там сняла номер в привокзальном мотеле. Приняла душ, поела и купила билет на следующий автобус. Таким образом сменила три города. В одном из них приобрела новый телефон, потому что старый оставила дома. Отправила сообщение лучшей подруге Присцилле, в котором сообщила что со мной всё в порядке. Она была одной из единственных людей, кто знал о моём плане. Мы списывались раз в сутки. Я не сообщала о своём местоположение, просто говорила, что жива, здорова и двигаюсь всё дальше от дома.
Денег осталось чуть больше половины от той суммы, что была изначально. Мне не хотелось думать о том, что скоро придётся остановиться. Казалось, что город, в котором я проведу больше суток должен быть особенным.
Автобус приехал ровно в назначенное время. Люди толпой сразу же ринулись к нему, мешаясь тем, кто пытался выйти. Ненавижу такое. Я постояла в стороне, нервно сминая билет и зашла последней. Ехать мы должны были до самого утра. Сна не было ни в одном глазу и, поэтому, я достала телефон и стала изучать место куда приеду. Оно не было особенным. Очередной небольшой город с населением около двести тысяч человек. Несколько районов, каждый из которых был со своей историей. Пара ночных клубов в центре, памятник основателю как главная достопримечательность и пешеходная улица с кафе и магазинами. В этот момент казалось, что таких как он много.
Не знаю что именно заставило меня пойти гулять по городу. Судьба, не иначе. Мы приехали рано утром и я невозможно устала от бесконечной дороги в последние дни. Поэтому, изменив традиции с привокзальными мотелями, пошла дальше и села в микроавтобус, который, если верить указателям, едет до центра города. Погода была отличная. Солнечно и не слишком жарко. Людей на улицах ещё было немного. Я вышла на одной из остановок, от которой прошла к большому парку. Он вмещал в себя озеро, вокруг которого были расположены несколько лавочек, несколько аллей для прогулок и детскую зону с качелями и горками. А в центре, в окружение фонтанов, стоял тот самый памятник, о котором было написано в интернете. Рядом висела потёртая табличка: «Энтони Николас Брадвейн. Достопочтенный основатель Брадвилл Сити». Я постояла рядом с ним несколько минут, вглядываясь в очертания этого каменного изваяния и пытаясь представить каким он был при жизни. Ушла, потому что фантазия так и не помогла. Прошла через весь парк, обогнув озеро, и довольно быстро вышла на пешеходную улицу.
Она была небольшой со стандартным набором подобных улиц в других городах. Несколько сувенирных лавок, на натёртых витринах которых лежали магниты, открытки, снежные шары с миниатюрой всё того же старины Энтони, различная посуда с названием города и футболки с нелепыми надписями. Между одной из них и маленькой табачной будкой расположился магазин с украшениями ручной работы. Затем в ряд шли несколько магазинов с одеждой для среднего класса. Напротив них возвышался четырёхэтажный отель, который, хоть и не выглядел на пять звёзд, но казался раем после череды мотелей. Но больше всего меня интересовали кафе и рестораны, разбросанные по всей улице. Желудок требовал еды и я тщетно пыталась найти открытое в ранний час заведение. Обрадовалась, увидев открытую дверь и тут же сникла, когда поняла что это бар. Как раз около него до меня донёсся запах кофе и какой-то выпечки и я тут же пошла на него.
Единственным открытым ранним утром заведением оказалось небольшое кафе на самом краю улицы. Двухэтажное здание из красного кирпича было будто поделено на две части. С одной стороны это самое кафе, что гостеприимно открыло большую тёмную дверь. Сверху на чёрной вывеске золотыми буквами было написано «Лукреция». Внутри горел тёплый свет, а молодой человек расставлял столики на маленькой террасе. Рядом с дверью висела табличка, в тон к вывеске, где обозначалось, что кафе работает круглосуточно. Вторую часть занимал книжный магазин с большими стеклянными витринами, натёртыми до блеска. За стеклом виднелись последние новинки с одной стороны и самые популярные книги месяца с другой. Он, в отличие от своего соседа, был закрыт, хотя внутри и виднелась какая-то тонкая фигура. Вывеска у магазина так же висела сверху, симметричной той, что была над кафе. Они были одинаковыми. Только на второй уже чёрными буквами на золотом фоне было выведено «Джульетта».
Я ещё раз оглядела эти два заведения, поражаясь тому какую гармоничную композицию они создавали друг с другом, и медленным шагом зашла в открытую дверь. Внутри помещение оказалось больше, чем выглядело снаружи. По залу были хаотично расставлены столы и стулья из тёмного дерева. Вдоль стен стояло несколько подобных столов, но уже с диванчиками, обитыми кожей того же цвета. Около дальней от входа стены посередине стояла длинный бар. Черноволосый молодой человек, что стоял за ней, натирал бокалы. В углу, рядом с баром и большой дверью, ведущей в служебные помещения, на стульях сидели две девушки в фартуках и переговаривались, устало потирая глаза.
Выбрав столик около окна, я села за него, скидывая рюкзак под ноги. Одна из девушек подошла ко мне. Это была хрупкая девушка, которая от силы выглядела лет на пятнадцать. Невысокий рост немного компенсировался ботинками на высокой подошве. На фоне бледной кожи сильно выделялись коричневые, почти чёрные, глаза. Маленький вздёрнутый нос. Немного пухлые губы, подкрашенные прозрачным блеском. Светлые, почти платиновые, волосы убраны в высокий хвост. Просто кукла, а не человек.
– Доброе утро! – бодро произнесла она с широкой улыбкой. Я обратила внимание на бейджик, прикреплённый с правой стороны на груди. Вивиана. – Добро пожаловать в Лукрецию! Что будете на завтрак? Сегодня в утреннем меню омлет, оладья и яичница с беконом.
– Здравствуйте. – кивнув, ответила я и не нашла в себе силы улыбнуться в ответ. – Омлет и капучино, пожалуйста.
Вивиана уточнила ещё что-то о сиропе к кофе и вернулась к стойке. Заказ был готов через двадцать минут и я с удовольствием принялась за еду. Желудок торжествовал, но душу, к сожалению, это не излечило. Неожиданно, как по щелчку пальцев, ко мне вернулись все эмоции, что я старалась подавить в эти дни. Ногти, впившиеся в кожу ладони, уже не помогали. Дело было не в моей ненормальной семье и не в побеге. Дело в нём. Стивен предал меня. Говорил, что будет любить вечно. Обещал, что сбежит со мной. Оказалось, что у любви есть срок годности. Два года.
– С вами всё в порядке? – донёсся до меня встревоженный голос Вивианы. Я в этот момент сидела и вытирала слёзы, пытаясь параллельно съесть свой завтрак. Чашка с капучино дрожала в моей руке.
– Да, я просто… – запнулась, пытаясь подобрать слова. Но лишь сильнее заплакала. Вивиана перевела взгляд с моего заплаканного лица на набитый вещами большой рюкзак. Тень понимания отразилась на её лице.
– Сара, позови маму! – неожиданно громко сказала она второй девушке. Та скрылась за дверью. Вивиана хотела уйти, но повернулась и аккуратно дотронулась до моей руки, сжимающей стакан с кофе. – Не знаю, что у вас случилось, но здесь вам помогут. Лукреция никого не бросает в беде.
Всего несколько минут спустя место напротив меня заняла холодная с виду женщина. Светлые волосы длиной до плеч были аккуратно уложены и лежали прядка к прядке. Карие глаза изучающе смотрели на меня, а губы, покрытые ярко-красной помадой, были поджаты.
– Что у тебя случилось, милая? – неожиданно мягким голосом спросила она, не отрывая от меня взгляда. Вивиана и другая официантка ушли, оставив нас вдвоём. Я нервно сглотнула и облизнула пересохшие губы, продолжая беззвучно плакать. – Расскажи и станет легче.
И я не выдержала. Мне жизненно необходимо было поговорить об этом с кем-то. Даже если это будет совершенно незнакомый мне человек. Мы разговаривали в течение нескольких часов. О родителях, о Стивене, о том как в один момент я почувствовала себя совершенно ненужной никому в этом мире. Кофе сменился чаем с ромашкой, а кафе постепенно стало наполняться посетителями. Слёзы высохли, а внутри оставалось только опустошение.
– Мне нужна официантка. – задумчиво сказала женщина под конец моего рассказала и посмотрела в окно, разглядывая улицу и прохожих людей. – Это неплохой город для остановки, как думаешь?
– Я не… – неожиданно запнувшись, я замолчала о тоже выглянула в окно. Этот город не отличался ничем от других таких же городов. Он не был особенным, но таким было это место. Маленькое круглосуточное кафе. – Мне нужно найти где снять комнату.
– Миссис Лорейн с этим может помочь, думаю. – кивнув в сторону книжного магазина, ответила она и протянула мне руку. – Забыла представиться. Элеонора Стилман.
– Эмилия Найт. – ответила я, пожав её тонкую тёплую руку. Другая фамилия звучала непривычно, но означала для меня свободу.
– Добро пожаловать в семью, Эмилия.
Глава 1
ГЛАВА 1
Эмилия
Наше время.
– Мисс Найт, в зале требуется ваша помощь!
Типичное начало рабочего дня. Ещё не успев открыть глаза сегодня утром, я уже знала как он будет проходить. Когда три месяца назад меня назначили управляющей Лукреции, Элеонора сразу предупредила меня, что вся моя жизнь, по крайней мере рабочие будни, станет днём Сурка. Тогда мне казалось, что она преувеличивает. Если бы. Каждое утро мой будильник звонит незадолго после рассвета. А это много о чём говорит, учитывая что круглый год в Брадвилле солнце встает не позже пяти утра. Я проверяю голосовую почту и уведомления на телефоне раньше, чем иду в душ, потому что даже ночью здесь может произойти что-то из ряда вон выходящее. Обычно, это бывают пьяные гости или конфликт с обслуживающим персоналом. Для таких ситуаций моего присутствия не требуется, есть менеджеры, но поставить меня в известность нужно. Быстро принимаю душ и ем на завтрак лёгкий салат. Кофе беру уже по пути на работу в кофейне за углом дома. Кафе находится в двадцати минутах пешего шага от студии, которую я снимаю, поэтому транспортом пользуюсь крайне редко. Задаю настроение на день с помощью капучино с двойной порцией эспрессо и музыкой в наушниках. На работу прихожу за пятнадцать минут до начала моей смены. Смотрю выручку за предыдущий день, проверяю остатки продукции, если чего-то остается мало связываюсь с поставщиками, при необходимости даю задания администраторам. И в тот момент, когда решаю расслабится и спокойно заняться документацией, случается это. Всегда. Серьезно, я искренне не понимаю как, мать его, они справляются без меня ночью и в выходные. Потому что днём меня зовут в зал каждый час.
– В чём дело, Лилиан? – задаю вопрос, выходя из кабинета. Около двери стоит наша новенькая официантка. Быстро окидываю её взглядом, убеждаясь, что её внешний вид соответствует дресс-коду кафе. Светло-голубые джинсы, белая футболка без рисунков, поверх надет коричневый фартук с надписью «Лукреция» на груди и бейдж с именем чуть выше. Светло-русые волосы убраны в пучок. Отлично. – Если в зале не взорвалась бомба, то вы все получите за то, что отвлекли меня от работы.
– Нет, мисс Найт… – Лилиан замялась, пытаясь подобрать слова. Когда она уже начала говорить из зала донёсся крик. Мои глаза сразу же устремились в ту сторону. – Камилле стало плохо. Кажется, у неё открылось кровотечение.
Чёрт возьми.
Камилла Синклер была ночным менеджером, когда я устроилась на эту работу. Пересекались мы редко из-за разных графиков и стали работать вместе лишь когда она забеременела шесть месяцев назад. В связи с этим обстоятельством её перевели в дневную смену, поменяв с Катриной, которой, кажется, было плевать когда работать. С этим не было никаких проблем. Мы освободили её от многих тяжелых обязанностей и всё протекало хорошо. До сегодняшнего утра.
Камилла лежала на полу около стойки бара, когда я забежала в зал. Кожа девушки была бледной, она вся дрожала, на полу виднелось несколько пятен крови. Около неё на корточках сидел Эндрю, наш бармен. А в паре метров в ступоре стояла Эрика, другая официантка. Гостей в зале было немного, но они все отвлеклись от своей еды и смотрели на нас. Я опустилась рядом с Камиллой.
– Вы позвонили в 911? – задала вопрос с надеждой, потому что понятия не имею что делать в такой ситуации.
– Да. – ответил Эндрю после непродолжительной паузы. – И её мужу.
– Ками. – тихо позвала я девушку, опускаясь рядом с ней. Взгляды людей в зале напрягали и надо было бы отнести её в комнату отдыха, чтоб дождаться скорую помощь там. Но, вдруг, её нельзя было трогать или вроде того? Оставался риск, что мы навредим Камилле или ребенку, поменяв положение. – Ками, ты слышишь меня?
Веки девушки затрепетали, что свидетельствовало о том, что она в сознание. Но вместо ответа с её губ сорвался тихий стон, что заставило меня задрожать. За всю жизнь я редко сталкивалась с ситуациями, когда кому-то требовалась моя помощь в медицинском смысле и каждый раз это вызывало ступор и панику. Гость пару лет назад подавился рыбой и начал задыхаться. Ему помогла Шарлотта, которая даже не была на смене, а что делала я? Плакала в туалете, в который убежала, когда убедилась, что ему помогут. Дочь Элеоноры и моя подруга Вивиана чуть не утонула в озере, запутавшись в водорослях, когда мы решили провести день на пляже. Её вытащил незнакомый парень и сделал её искусственное дыхание. Где же была я? Смотрела издалека и не могла пошевелиться. И таких историй множество. Чёрт, да об этом можно говорить целый день. Сейчас, с Камиллой, происходило то же самое. Ей плохо настолько, что она не может говорить. На полу пятна крови и кожа девушки покрылась бисеринками холодного пота. И я в ступоре. Пальцы начинают дрожать, на глаза наворачиваются слёзы и мозг отключается.
– Моё ребёнок… – слабый голос Камиллы добрался до меня будто сквозь толщу воды. – Он должен выжить.
– Он выживет, Ками. Ни о чем не беспокойся. – говорил Эндрю, сжимая её руку, но его чёрные глаза неотрывно следили за мной. – Ты в порядке, Эмс?
Я не успела ответить, когда на улице раздался характерный звук и уже через пару мгновений в кафе вбежали врачи и муж Камиллы следом. С моих губ сорвался вздох облегчения, и я медленно отступаю назад, наблюдая, словно в замедленной съемке, как врачи начинают оказывать Ками помощь. Позволяю слезам пролиться лишь после того, как оказываюсь в своём кабинете.
В этот день мне приходится брать на себя обязанности менеджера, потому что никто из сменщиков Камиллы не может сорваться посреди дня. Это чертовски бесит, но и винить я никого не могу. В конце концов, у всех есть своя жизнь и они не обязаны жить одной работой.
Как это делаешь ты, Эмилия.
Пошёл к чёрту, внутренний голос.
К трём дня гостей в зале практически нет, что даёт мне некоторую передышку. Как раз в этот момент дверь в кафе открывается и на пороге появляются силуэты моих лучших подруг. Шарлотта и Вивиана с улыбкой приветствуют персонал и направляются прямо ко мне. Я как раз стояла за стойкой бара, пытаясь следить за работой кафе и разбирать документацию одновременно. Спойлер: получается плохо.
– Я боюсь, что мне придётся уклониться от святой традиции сегодня. – с печальным вздохом говорю, как только они приближаются. Святой традицией мы называли наш ежедневный перерыв на кофе. Мы приходили сюда даже в выходные и в течение сорока минут пили кофе, ели мороженное и разговаривали. Это началось спонтанно, когда мы втроём были официантками. Несмотря на то, что Вив было только шестнадцать, мы быстро нашли общий язык. Эта девчонка была умна не по годам, и я уважала её за то, что она соглашалась на работу в кафе, несмотря на то, что была дочерью хозяйки.
– От этого невозможно уклониться, Эми. – прищурившись, ответила Шарлотта и поправила непослушные кудри, что полезли ей на лицо. – К тому же, у неё. – кивок в сторону Вивианы. – есть новости, которыми она не хочет делиться со мной без твоего присутствия.
– Эндрю. – позвала Вивиана бармена, который был занят натиранием бокалов. – Три капучино. Один с двойной…
– Порцией эспрессо. – с усмешкой закончил за неё он. – Я знаю, черт возьми. Вы пьете одно и тоже каждый день последние пять лет.
Вообще-то, семь лет. Но кто считает?
– Отлично. – мягко улыбнувшись, ответила Вив и, взяв меня за руку, потащила к дальнему столику, который находился вблизи служебного выхода. Мы всегда занимали его.
– У меня чертовски много работы. – попыталась сопротивляться я, но это было бесполезно. Шарлотта взяла другую мою руку и вдвоём они усадили меня.
– У тебя всегда её много, но это святая традиция. Мы её не нарушаем. Точка. – сказала она, усаживаясь на стул рядом, когда Вивиана присела напротив. Мы молчали до того момента, когда Эндрю принёс наш кофе.
– Ну, что там у тебя, Вив? – нетерпеливо спросила Шарлотта, делая первый глоток. – Ты сказала, что это что-то невероятное.
– Вообще-то, новости две. И не очень хорошие. – Вивиана огляделась, чтоб убедиться что рядом никого нет и понизила голос, прежде чем продолжить. Нам пришлось наклониться к ней, чтоб услышать. – У родителей проблемы с финансами. Отец сделал несколько вложений, которые не оправдали себя и теперь наша семья в глубокой заднице. Мы можем потерять кафе.
– Что?! – одновременно воскликнули я и Шарлотта, переглянувшись. В наших глазах застыл одинаковый ужас. Для нас обеих Лукреция стала больше, чем работой. Дом, семья. Всё завязано здесь. Вивиана раздраженно шикнула.
– Вот почему Элеонора была такой встревоженной три дня назад и ругалась с твоим отцом. – рассеяно прошептала я. Это был последний раз, когда хозяйка кафе появлялась здесь. – Я подумала, что он ей изменяет и она узнала.
– Ты всегда думаешь, что все всем изменяют. – поморщившись, отмахнулась Шарлотта и перевела взгляд обратно на Вив. – Неужели ничего нельзя сделать? Я могу пойти к отцу. Скажу, что пойду работать в его компанию и наконец-то поступлю в колледж. Он даст мне денег при таких условиях.
Моё сердце сжалось. Семья Ройлсов продавала недвижимость не только здесь, но и в любом городе вокруг. Они были до неприличия богаты. Её отец всегда хотел, чтоб Лотта продолжила его дело как его единственный ребёнок. Но у неё всегда были другие планы. Мистер Ройлс принял это, но ограничил её финансы.
– Ты не станешь продавать свою свободу, чтоб спасти наше кафе. – покачав головой, ответила Вивиана. – Мама никогда этого не примет. У неё есть план, но он шаткий.
– Какой план?
– Александр Крейст. – лицо Вив исказила гримаса отвращения, когда она буквально выдавила из себя это имя. – Он чёртов ублюдок, но богаче всех наших родителей вместе взятых.
– Это тот мальчишка, который неожиданно разбогател в восемнадцать лет, разработав видеоигру? – спросила я, стараясь быть внимательной в разговоре и одновременно следить за обстановкой в зале. Вивиана кивнула. – Элеонора хочет попросить его вложиться в кафе или вроде того?
– Не знаю точно чего она хочет. – блондинка пожала плечами. – Его отец, кажется, был её другом. Она хочет договориться с ним о чем-то.
– Ну, будем надеяться, что это спасёт Лукрецию. Мы не можем потерять её. – сказала Шарлотта и крепко обхватила чашку с кофе. – После таких разговоров, я жалею что не попросила налить туда водки.
– Ты сказала, что с тусовками и алкоголем покончено, Лотта. – равнодушно сказала я её. – Если ты всё ещё хочешь быть менеджером.
– Я второй месяц прихожу без опозданий и похмелья. Это должно было убедить тебя в моей серьёзности. – закатив глаза, ответила она. – К тому же, мы с Роном расстались. Без него это всё потеряло смысл.
– Прожигание жизни потеряло смысл без придурка, которого ты называла парнем.
– Прекратите. – тихо, но твёрдо произнесла Вивиана, переключая наше внимание на себя. – Есть вторая новость, которую я бы хотела обсудить до того, как вы вгрызётесь друг другу в глотки. – небольшая пауза. Вив нервно сглотнула. – С Джульеттой тоже не всё гладко. Миссис Лорейн стара и у неё нет наследников, которые могли бы помогать ей заниматься магазином.
– Чёрт возьми. – прошептала я, прикрывая глаза. Это не кончится ничем хорошим. Лукреция и Джульетта были семьёй.
– У неё есть какой-то дальний родственник, которому она хочет завещать кафе после своей смерти. – Вивиана вздрогнула, будто представила в голове, что миссис Лорейн умирает. – Она позвонила ему, потому что не может больше справляться в одиночку.
– И что? Он приедет, чтоб помогать управлять магазином?
– Мы не знаем, Эми. – облизнув губы, ответила Вивиана. – Он только сказал, что приедет и посмотрит на ситуацию.
– То есть, наше будущее сейчас зависит от решений молоденького мультимиллионера и непонятного родственника Оливии Лорейн? – спросила я, подводя итог. – Мы в дерьме, девочки.
