Я чувствую, как рядом напрягается Бэн, мне совсем не нравится его реакция, мне становится не по себе. Не могли же эти люди мне померещиться?
– Назовите пароль!
– Алиса… что-то не так, – его голос звенит у меня в ушах.
– Может, Туман обманул мое сознание?
– Нет, – он отрезает твердо. – Алиса, мне жаль…
– Что? – я резко разворачиваюсь.
Его лицо побледнело, а в глазах застыло непонятное скорбное выражение, и в этот момент комната заполняется яркими бликами сотен световых лучей, а воздух разрывает шум: топот ног, вой машин, шуршание раций и громкоговоритель: «Не пытайтесь бежать, вы окружены!» Я едва осознаю действительность, слышится звон разбитого стекла, и я вижу, как Бэн исчезает в оконном проеме. Голоса звучат еще громче, раздаются звуки выстрелов, и мое тело вздрагивает от каждого из них. Мерещится, будто весь воздух наполнился запахом крови. Я в панике, не знаю, бежать или прятаться, а в комнату тем временем через разбитое окно заползает Туман. Он лижет мои лодыжки и поднимается все выше и выше, вот уже я по колено в этом дыму. Все вокруг гудит, как рой пчел, огромных, гигантских, и вдруг дверь с грохотом слетает с петель, в комнату заваливается целая толпа вооруженных мужчин, их лиц не разобрать. Они сливаются в непонятные пятна. Раздается крик. Мой истошный, наполненный ужасом крик. Меня опрокидывают на пол и зажимают огромными ручищами. Я брыкаюсь ногами и руками, не переставая кричать. Горло сжимается от ужаса. Помогите! Какая-то вонь в носу, и чья-то рука стискивает мне лицо. Я умру, я точно умру! От звона в ушах становится больно. Меня убьют, убьют, убьют! Не могу пошевелить конечностями, они словно тонну прибавили в весе, вокруг одно огромное черное пятно, и оно все разрастается, засасывая меня внутрь. Я не разбираю своих мыслей, но, кажется, рыдаю. Помогите, кто-нибудь, помогите мне!
Глава 8
Бедная девочка потеряла путь,
Бедную девочку к дому не вернуть.
Бедная девочка вовсе не бедна,
Ведь эта девочка Город подвела.
Не вспомнят о девочке семья и друзья,
Потому что Город предавать нельзя!
Неизвестный автор (из рекомендованной литературы для младших классов)
Кажется, я все-таки умерла. Туман свел мое сознание с ума и сожрал мое тело. Только бы Сэм и ша не вышли из комнат! Я с трудом могу думать и едва могу шевелиться, голова гудит, словно меня запихнули внутрь музыкальной трубы. Какие-то обрывки произошедшего, отдельные пазлы никак не соединяются в единую картину. Я даже не уверена, что дышу, не уверена, что налетевшие на меня монстры не вырвали когтями мое сердце. Сжимаю и разжимаю пальцы, боль током прокатывается по руке, и тогда я понимаю, что еще жива. Не знаю, радоваться мне этому или нет. Не могу пошевелиться, что со мной сделали? Нужно открыть глаза, неизвестность еще страшнее. Что-то всплывает в памяти. Вспоминаю, как ударилась об пол, как сверху нависли гиганты с физиономиями троллей. Только бы не тронули Сэм и ша! С трудом открываю глаза, и их сразу режет неестественно яркий свет, белый, пронзительный. Стон вырывается сам по себе, и вдруг рядом раздается знакомый голос:
– Очнулась, наконец.
Где я его слышала раньше? Поворачиваю голову и пытаюсь привыкнуть к освещению. Темный силуэт посреди белых стен. Почему все такое яркое? Дергаю руками, ногами, что-то держит их. Теперь я могу разглядеть – меня связали ремнями, туго впивающимися в кожу, как опасного дикого животного. В панике пытаюсь освободиться, дергаюсь. Эта ограниченность движений лишает меня спокойствия и уверенности. Ощущаю себя подопытным кроликом.
– Перестань возиться!
Резко оборачиваюсь на говорящего, насколько мне позволяют путы. Дмитрий. Мой Аполлон сидит на стуле и устало, но недовольно смотрит на меня. Это знакомое лицо вселяет в меня надежду.
– Дмитрий, привет! – мне стало немного легче. – Что происходит? Помоги мне, пожалуйста!
В его глазах мелькает что-то новое для меня, пугающе холодное и отстраненное, и я с ужасом понимаю, что он не поможет, никто не поможет. Грудь сдавливают подступающие слезы, но я сжимаю кулаки и сдерживаю их.
– Так вот где ты работаешь. На ОБ, значит, – я не смотрю на него, лучше не видеть этого лица, лучше изучать эти странные лампы, этот высокий потолок.
– Да, Лис. Уже давно. И я никогда даже и предположить не мог, что встречусь здесь с тобой при подобных обстоятельствах.
– Зачем я здесь?
– Ты знаешь.
– Нет.
– Ты укрывала беглого преступника и собиралась передать его пособникам. Не волнуйся, все они мертвы теперь. Их показания нам не нужны.
Меня обдает холодной волной. Так просто он говорит о чьей-то смерти, мне становится противно.
– Я ничего не делала, – глупо бормочу я.
– Не нужно, Лис. Не делай все сложнее. Нам известно все. Только я никак не могу понять, зачем ты так поступила? Я всегда считал тебя умной и порядочной девушкой.
– Мне просто стало жаль раненого человека, – уже в который раз я повторила ту же фразу.
– Какая глупость! – в его голосе послышалось презрение. Как? Как Аполлон мог превратиться в такую гадину?
– Ты сама виновата во всем, – продолжал Дмитрий. – А я просто делаю свою работу. Те, кто живет в Пустоши – наши враги, и так будет всегда. Ничто не изменится, и мы защищаем Город от них. Это самое важное правило Объединений. Жаль, что ты его не поняла. Тебя допросят, а потом вынесут вердикт.
Он уже собирался уйти, но я воскликнула:
– Кто рассказал вам? Откуда вы узнали?
– Тот, кто помнит свой долг, и кто будет чтить его, несмотря ни на что. Трой поступил благородно, он спас и тебя, и всех нас!
Дмитрий вышел, а я начала задыхаться. Не верю! Трой не сдал бы меня никогда! Ложь! Бред! Невозможно! Меня захлестывало от паники, слезы лились сами по себе. И эта лампа светила прямо в лицо, словно хотела выжечь мои глаза, и этот ее чуть гудящий звук, и это одиночество. «Трой! – я закричала почти неосознанно. – Трой! Где ты? Забери меня! Пожалуйста, забери меня!» Мне хотелось, чтобы он услышал мой вопль, пришел и сказал, что все будет хорошо. Внезапно дверь хлопнула, и на мгновение я даже поверила, что это он. Но я ошиблась.
– Потише, девочка, зачем же так надрываться? – худая женщина с обветренной сухой кожей, обтянувшей узкое лицо, с черной копной волос, собранных в пучок, в строгом костюме и с черно-кремовой кошкой на поводке, следящей за мной голубыми глазищами. Домашние животные в нашем мире – признак богатства, их содержание требует невероятных средств. Я узнала эту женщину, все в Городе знали это лицо, но та все равно представилась:
– Анна Сесилия Брон, – улыбнулась она, – руководитель отдела безопасности. Я немного пообщаюсь с тобой и затем сообщу тебе вердикт по поводу твоей дальнейшей судьбы.
Все ее движения были изящны, говорила она плавно, но я не сомневалась, что лидер ОБ – это жесткий и расчетливый человек. Тот, кто и нужен на подобную должность.
– А как же суд? – вырвалось у меня.
– Ну, если это так принципиально, то считай, что ты уже на нем. – Я сглотнула, а ее улыбка так и продолжала раздражать мой взгляд. – Твое имя Алиса Кастерли?
– Да.
– А вот и нет.
– Простите?
– Имена твоих родителей Эрик и Наоми Кастерли?
– Да.
– Неправда.
– Да о чем вы? Я не понимаю!
– Имя твоей сестры Саманта Кастерли?
– Да, но что…
– Очередная ошибка.
– Перестаньте!
– Только я могу тут что-то требовать, девочка. Лежи тихо и жди, когда я задам вопрос, – в ее голосе послышались стальные нотки, и я поежилась от дурного предчувствия. – У Эрика и Наоми Кастерли, бравых охотников Города, была только одна дочь – Саманта. А ты – другая кровь.
«Другая кровь!» – слова Сэм всплыли откуда-то из глубины памяти, то, как она кинула эту фразу мне в лицо. И вот сейчас то же самое. Я приемная? Не может быть! Сестра и ша знали? Здесь все пытаются обмануть меня!
– Это ложь, – мой голос прозвучал уверенно.
– Твои родители, биологические я имею в виду, Дэвид и Катерина Макклейн. Они были Тенями и всю свою жизнь провели в Пустоши. Насколько мне известно, они и родились там, так же, как и ты. Во время охоты Дэвид и Катерина были убиты четой Кастерли, и Наоми проявила жалость, – она бросила на меня многозначительный взгляд, – и забрала младенца к себе. Она боялась, что никогда не сможет иметь детей. Тебя вбили в систему, метки на твоей руке не было, ведь ты никогда не жила в Объединениях, так что никаких проблем не должно было возникнуть. Хотя я предупреждала их обоих, что таковые однажды произойдут, ведь у тебя изначально подпорченная кровь. Ну, вот и доказательство моей правоты! Ты на допросе в отделе безопасности и обвиняешься в позорнейшем и удручающем преступлении. Хорошо хоть, Эрик и Наоми этого не видят.
Меня словно бросили в кипяток, а потом резко в холодную воду, казалось, что я разваливаюсь на атомы и больше никогда не смогу соединиться вновь. Одни мои родители убили других моих родителей, а потом сами погибли в Пустоши? Мне не удалось сдержать нервный смех. Это слишком много для одного человека. На мгновение показалось, что меня вырвет.
– Так, Алиса. Мы разобрались с твоей личностью, давай поговорим о том, что ты натворила.
– Почему вы не можете просто оставить меня? – я еле шевелила губами.
– Итак, я хочу получить лишь пару ответов. Зачем ты позволила изгнаннику войти в дом?
– Он истекал кровью, умирал, вам же, наверняка, уже все известно, – устало повторила я.
– Да, разумеется. Это всего лишь формальности. Он тебе что-нибудь рассказывал про Пустошь или об изгнанниках?
– Они могут ходить во время Тумана.
– Да, это уже не новость.
– Это все.
– Надеюсь, Алиса, ты понимаешь, что находишься не в том положении, чтобы скрывать что-либо. Ложь только все усугубит. Ты говоришь правду?
– Он больше ничего мне не говорил.
– Что ж, ладно. Почему ты решила впустить в дом его сторонников?
– Они хотели уйти обратно за стены.
– И ты могла позволить бежать преступникам?
– Я не слышала, что бы они что-то нарушили.
– На них метка, этого уже должно быть достаточно. Ты все прекрасно понимала, но готова была их отпустить.
– Я просто пожалела…
– Не стоило.
– Мне уже говорили.
– И правильно делали. Я полагаю, ты намекаешь на своего друга Троя? – меня передернуло, и это не укрылось от взгляда Брон. – Не думай о нем плохо, Алиса. Юноша хотел спасти тебя. Он боялся, что Тени станут пытать вас, попробуют выяснить любую возможную информацию о нашей системе, ее слабостях. Так и было бы. Он умолял помочь тебе, сказал, что ты добрая и наивная девушка и не смогла справиться со своим милосердием. Мальчишка был так напуган, но неужели он, будущий охотник, не догадывался, куда тебя приведут? Он способный юноша, но, кажется, не очень хорошо разбирается в работе системы и… в людях. Но ничего, мы это поправим.
Слезы попадали мне в рот, мне никак не удавалось сдержать их. Трой, какой же ты дурак!
– Он не вытащит меня, да? Вы меня убьете?
– Мы не тираны и не убийцы, Алиса, но за ошибку придется расплатиться. Если все мы будем безнаказанно следовать своим слабостям, то куда же это приведет наш мир? Туда же, где он был до появления Объединений. Скажи, девочка, если бы был шанс вернуться назад, ты бы помогла тому человеку, зная о том, что ждет в будущем?
– К чему рассуждать, если это невозможно?
– Ты не уверена? Как бы ни были плохи твои дела сейчас, ты не знаешь, смогла бы ты смотреть на него, умирающего. Дурное решение, дурной поступок. Ты предала Город.
Я до боли сжала кулаки и ничего не смогла ответить. Я никого не предавала, никого…Я просто…
– Еще один вопрос, Алиса. Когда патруль вошел в дом…
– Вломился…
– Что?
– Он вломился в дом.
– Не придирайся. Дверь Саманты была закрыта с наружной стороны, а комната вашей няни забаррикадирована тумбой, это ты сделала? Зачем?
– Не хотела, чтобы они случайно увидели Теней.
– То есть, они были не в курсе? Но как они не заметили его в собственном доме?
– Они боятся ходить на чердак из-за глупых суеверий. К тому же, расскажи я об этом сестре, она бы точно вызвала стражей. Смерть родителей заставила ее возненавидеть Пустошь и всех, кто там существует, а про ша и говорить нечего.
– Ну, мы это еще проверим, – она встала, разговор был окончен.
