Как известно, селитра – удобрение. Возле быковских теплиц ангары ею были забиты под завязку. Дымовуха делается из газеты. Она вымачивается в растворе с селитрой и высушивается. Затем газету рвут на кусочки, из которых делаются небольшие рулончики. Рулончик поджигается и горит, почти как охотничьи спички. Пламя тушится, а рулончик тлеет, выделяя большое количество дыма со специфическим запахом.
– Ага! Предложи ещё пугачи из болтов сделать или дюбеля в асфальт позабивать! Или вон карбид[12 - «Пугач из болтов», «Строительный дюбель» и «Карбид в дихлофосе» – см. в конце настоящей главы в разделе «О дворовых играх (примечания автора)» в примечаниях 2, 3 и 4.] в дихлофосе поподжигать! А мож, в «банки»[13 - Дворовая игра, наподобие городков, – см. в конце настоящей главы в разделе «О дворовых играх (примечания автора)» в примечании 5.] лучше рубанёмся? – с брезгливой усмешкой парировал Сом. – Тебе лет-то сколько? Скоро уже четырнадцать будет! О тёлках думать давно пора, а ты всё про дымовуху!
– Да гадно тебе… пошутить, шо ль, низя? – с некой обидой оправдывался Серый.
– Шалаш, а помнишь, как мы с «тёлками» в третьем классе в «казаки-разбойники» играли? – вдруг ностальгически спросил Сом. – Я прям чуть не «обспускался», когда мы с Валеркой Чуланом Верку Семёнову поймали и связали. Вот она – бомба, конечно! Сейчас бы её накрячить!
– Ну да… Семёнова – хороший «станок»! А сейчас вообще цыпа стала. «Буфера» что надо! – ответил Шалаш и отдал окурок ностальгирующему Сому. – Я бы ей засандалил по самые гланды.
– К ней теперь на хромой козе не подъедешь! – сказал вернувшийся из мечтаний в реальность Сом. – Она всегда со «старшаками» кружится. С нами ей не интересно.
– Так ты же вроде тоже вхожий к «старшакам»!? – усмехнувшись, заметил Шалаш.
– Ага! Сказал тоже! – возмутился Сом. – Ты на меня посмотри и на них! Если я там с ними вместе тусуюсь, то я не перестал быть малолеткой. Если ты не заметил.
Ребята шли по улице Келдыша, справа от которой начиналось село Быково, а слева стояли громадины высоток Жуковского. За разговорами друзья прошли поворот на улицу Макаревского, потом вдоль городской свалки, что напротив школы № 12 и через дорогу от неё, по которой они и шли, затем миновали улицу Баженова и вышли на набережную речки Быковки – улицу Федотова.
На пляжном песке, на «покрывалке», с выражением удовлетворения на лице и мечтательной улыбкой, прикрыв пышную копну чёрных волос белой кепкой, лежал на боку, глядя на плещущихся в речке, высокий крепкий парень лет восемнадцати.
– Смотри, вон Соболь лежит, – сказал Шалаш Сому.
– О! Крутяк! – обрадовался тот.
– Давай токма недоуго. На гыбауку потом пойдём, – хлопнул Серый Сома по плечу. – А мы пока купнёмся.
Ребята проворно сбросили с себя одежду и с улюлюканьем побежали к реке. С разбегу бултыхнулись в воду, подняв волну и раскидывая вокруг себя веера брызг.
– Здорово, Паш! – тихо сказал Сом Соболю и присел рядом на песок, скрестив ноги.
– О! Здорово, корешок! – так же тихо, но басовито ответил и заулыбался здоровяк, прикрывая рукой лицо от солнца. – Как дела? Э-э… Будешь?
Соболь с улыбочкой открыл белый бидончик, показывая приятелю жёлтую жидкость в нём.
– Ха-гха! – заглядывая в бидон, усмехнулся Сом. – А чё это?
– Вино. Сухое, – горделиво пояснил старший товарищ. Он вынул из пакетика складной стаканчик, резким привычным движением, словно встряхнув градусник, привёл его в рабочее состояние, плеснул в него вина и протянул своему младшему приятелю. – На.
Сом взял стаканчик, понюхал содержимое и немного отпил. Погоняв жидкость во рту, проглотил и сказал:
– Круто! Кисленькое. Я ещё ни разу вино не пил.
– То ли ещё будет, корешок! У тебя вся жизнь впереди! Вечером выйдешь во двор? Я сегодня опять приду с гитарой. Лизку надо оприходовать.
– Конечно! Да, Лизка твоя клёвая! – радостно воскликнул Сом, допил остатки вина и поставил стаканчик на покрывало. – Пойду купнусь.
Он встал и начал раздеваться, а Паша снова наполнил стаканчик и сделал большой глоток.
– Ох! Шатает уже! – с ухмылкой сказал Сом, складывая свою одежду, сидя на корточках и от падения удержавшись руками о землю.
– Давай там поаккуратнее! Далеко не заплывай!
…
В селе Быково находился старый деревенский клуб. Был он срублен из деревянных брёвен и возвышался серой громадиной на фоне маленьких частных домишек, рассыпанных вокруг, и бурной растительности вдоль шоссе. Многослойная серо-голубая краска этого строения давно выцвела и облупилась.
– «Царь» так-то нормальный. Чудно?й, конечно, немного. С ним поаккуратнее надо быть. Ничего не попишешь – директор клуба, – рассказывал Сальмин своему приятелю Косте Федотову (Федоту), с которым пришёл в клуб.
– А почему «царь»? Типа, старший, что ли? – поинтересовался Федот.
– Да нет, – усмехнулся Сало. – Цариков потому что.
Шурик Сальмин, он же Сало – довольно высокий и крепкий для своего возраста темноволосый паренёк лет тринадцати выглядел старше четырнадцатилетнего Федота. У Сальмина было тёмное, красноватое от угревой сыпи лицо. Он уже начал бриться, и щетина была почти мужской.
Константин Федотов оканчивал седьмой класс и на следующий год собирался поступать в ПТУ или в техникум. Ростом он был пониже Сальмина. У него были не очень короткие давно нестриженые вьющиеся волосы пепельного цвета. Лицо гладкое, мальчишеское, бриться ему ещё было рано.
Приятели зашли в клуб.
Чтобы попасть в другие помещения этого культурного заведения, надо было пройти через спортзал.
Он был приспособлен для занятий борьбой: на полу лежали старые облезлые маты, к стенам были прикручены турники и шведские стенки.
Посередине зала стояли кружком несколько человек. Все были в майках или футболках, в спортивных штанах и без обуви.
Сальмин и Федотов прошли по краю зала справа от входа, приветственно кивнув занимающимся, к распахнутым дверям, за которыми был длинный серый коридор с одной дверью по правой стороне и со множеством – по левой. Ребята вышли в коридор и остановились у выхода. Сальмин сказал:
– Ты тут пока постой. Я быстро.
Костя кивнул и стал наблюдать за тренировкой.
Паренька, несколько глуповатого, нелепого и даже немного смешного вида, с большими ушами (назовём его условно «глупый»), который стоял в центре круга, сзади обхватывал самый крепкий из всех, с рельефным телом («рельефный»). Он объяснял остальным, что лучше, конечно, не попадать в такую позицию, но, если уж так получилось, что надо делать, чтобы вырваться из захвата.
«Глупый» дёрнулся, пытаясь высвободиться. Не вышло. Он растерянно заулыбался, глядя на остальных. Стали ещё пробовать. «Рельефный» давал какие-то комментарии и советы. С четвёртой попытки у «глупого» получилось. Расслабившись, он плюхнулся «пятой точкой» на мат, облегчённо вздохнул и, заглядывая в лица тем, кто стоял рядом, снова глупо заулыбался. «Рельефный», который, видимо, был тренером, подал ему руку и помог подняться.
Сальмин тем временем нырнул в ту единственную дверь, что располагалась справа по коридору. Пробыв там немного, вышел и направился в конец коридора. Через пару минут вернулся в сопровождении невысокого, с большими залысинами, но всё ещё с довольно пышной шевелюрой мужичка. Это был директор клуба Игорь Цариков.
– Вот, Игорь, про него я говорил, – представил ему Сальмин своего приятеля. – Это Костя.
– Игорь, – протянул руку директор.
– Костя, – ответил гость, уважительно прихватив при рукопожатии и левой рукой руку директора.
– Как дела? Откуда ты? – спросил Игорь.
– С Лацково.
Улица Лацкова застраивалась и заселялась одной из первых во всём микрорайоне. Она носит имя Героя Советского Союза военного лётчика Николая Сергеевича Лацкова. Весь микрорайон был построен за кладбищем – на болотах, которые засыпали песком из карьеров Москвы-реки, нагнетая его вместе с водой по проложенным специально для этого трубам большого диаметра. Это один из микрорайонов новой части города Жуковского – Колонец[14 - Про Колонец говорилось в исторической справке про г. Жуковский в главе 1.], расположенный на самой его окраине. Всю округу, прилегающую к улице Лацкова, в обиходе было принято называть «Лацково». В начале этой улицы – конечная остановка общественного транспорта «Улица Лацкова» и небольшая площадь, где автобусы разворачиваются. Чтобы дойти до них из дальних закоулков микрорайона – улиц Федотова, что на набережной, или Келдыша, разделявшей городскую застройку и село Быково, – нужно было идти сюда, «на площадь Лацкова». Те, кто жил на других близлежащих улицах, которые не были на слуху у большинства горожан, на вопрос: «Откуда ты?» – обычно отвечали: «Живу на Лацково». Местные жители сразу понимали, о чём речь. Про жителей самой улицы Лацкова иногда шутили, называя их «ни живые, ни мёртвые» из-за непосредственной близости к городскому кладбищу.
– Угу… – задумался директор, поджав губы. – Ладно. Не буду мучать расспросами, кратенько расскажу про нас. У нас в клубе есть разные кружки по интересам и увлечениям. Спортзал! – он указал на борцов, – ты уже видел. Серёга, тренер, учит пацанов драться. Именно уличной драке, без каких-либо правил. Чтобы уметь за себя постоять в любой ситуации. Вон там… – он показал рукой на дверь в другом углу спортзала, по диагонали от входа, – тренажёрка. Можно «железо» покачать.
Директор жестом пригласил пройтись по коридору и продолжил объяснять:
– Здесь, – он открыл дверь справа по ходу движения, приглашая войти, – у нас дискотека. Раньше помещение это называли «актовый зал», теперь просто – «дискотека». Днём здесь, как видишь, игровая.
Возле сцены, почти на половину зала, были расставлены столы с компьютерами, за которыми сидели ребята, уставившись на выпуклые чёрно-белые мониторы. Возле каждого компьютера было по несколько человек. В зале царила тишина. Изредка кто-то что-то бубня или выкрикивая, комментировал игру или подсказывал играющим. Постоянным фоном звучали гудки и треск загружающихся с аудиокассет игр.
– Сюда ещё и через те двери можно попасть, – показал директор на двустворчатые двери на противоположной стене. – Это с тыльной стороны клуба. Открываем их только вечером. Через них народ на дискотеку заходит.
– Игорь, можно я туда пойду, пока вы пообщаетесь? – спросил Сальмин, указывая на играющих.
– Да, Сань, конечно. Иди, – ответил Игорь и жестом предложил Косте вернуться в коридор.
Они вышли из зала, и директор приоткрыл одну из дверей по левой стороне коридора, ближайшую к спортзалу, демонстрируя, что находится внутри:
– Здесь у нас художественный кружок. Ещё есть макраме, папье-маше, – уже просто указывая на двери, не открывая их, рассказывал Игорь. – Для девчонок… Э-э… Тут – туалет.
Они направились в конец коридора.
– Во-первых, у нас тут «крыша», – продолжал директор, приглашая Костю в свой кабинет. – Есть трудности – всегда наши помогут. Присаживайся на любой стул. Чай будешь?
Костя присел, но от чая отказался.
– Во-вторых, занятия по интересам. Для пацанов что интересно? Спортзал, компьютер, дискотеки, – начал загибать пальцы Игорь, поставив чайник на электрическую плитку. – Девчонок – море. В-третьих, дискотеки бесплатные. Ты как по девочкам? Опыт уже есть?
– Не-е-е… – смущённо улыбаясь, замотал головой Константин.
– Научим, что и как с ними делать. Как подкатить. Что сказать. И так далее. Как сделать так, чтобы больше раз за раз получалось, – с лукавой улыбкой подытожил директор и, выждав паузу, добавил: – Ну ты иди пока, знакомься с ребятами, с правилами клуба. Спроси – что да как, они тебе расскажут обо всём лучше меня. Как говорится, «из первых уст». С ними-то тебе, наверное, комфортней будет пообщаться, чем я тут гундеть буду, правильно?
– Угу, – кивнул Федот.
– Сегодня вечером дискотека, – сообщил Игорь. – Я предупрежу ребят, которые на входе стоят, что ты придёшь. Скажешь, кто ты и что я разрешил. Если что, попроси, чтобы меня позвали.
…
Столов с компьютерами в зале уже не было. На сцене, на специальном столе установили лампу, деки, микшеры и другое диджейское оборудование. Высокий худой и прыщавый парень лет девятнадцати с длинной и сальной чёлкой, которую всё время своими руками-«расчёсками» зачёсывал назад, и с очень важным и даже высокомерным видом настраивал аппаратуру. Он выглядел неприятно. В его поведении, жестах и в движениях присутствовала некая женственность. Покрутит рычажки на диджейском пульте, стоя в наушниках, потом выведет музыку на колонки, выйдет в зал, почти к самой дальней стене от сцены, и стоит слушает, как-то по-женски выгнув кисти и оттопырив тонкие мизинцы с длинными ногтями. И так повторялось, пока диджей не удовлетворился звучанием. Потом он погасил свет и стал смотреть, как светомузыка моргает.
К нужному времени всё было готово. Диджей включил приятную композицию «Sweet dreams» группы «Юритмикс».
Основное освещение зала уже было выключено, оставили только несколько светильников по периметру. Светомузыка уже вовсю мерцала в такт музыке.
На улице, за двойными дверями, что с тыльной стороны здания клуба, уже собралось некоторое количество потенциальных посетителей. В основном это были девушки. Парни, как правило, подтягивались попозже.
Федотов сегодня решил не уходить из клуба перед дискотекой, чтобы зайти изнутри. Во-первых, не придётся директора звать к выходу, если его вдруг не пустят, да и познакомиться с ребятами на входе будет проще, так как он уже здесь. Во-вторых, он никогда раньше не видел, как проходит подготовка к дискотеке, и с интересом наблюдал за происходящим, сидя у дальней стены, напротив сцены, на откидном театральном кресле, которые были расставлены по периметру зала.
Из коридора в зал вошли двое крепких парней лет по шестнадцать. Поздоровались с ребятами, что сидели рядом с внутренней дверью, и хотели уже пройти к сцене, но обратили внимание на сидящего в одиночестве Федотова. Подошли к нему.
– Здорово! – перекрикивая музыку, сказал первый из подошедших, подавая руку. Он был больше толстый, чем крепкий. – Ты, что ль, Костя? Царь про тебя говорил?
– Ну да. Наверное.
– Я тоже Костя. Это – Лёха, – представил напарника толстый. – Мы там, если что.
Он показал на тыльные двустворчатые двери. Ребята поприветствовали диджея, ещё нескольких парней и распахнули двери входа.
Зал начал заполняться молодёжью.
Барышни разбились на группы по два-три человека и, положив сумочки на пол перед собой, начали танцевать. Подошли спортсмены и компьютерные игроки. Тусклое «дежурное» освещение погасили, мерцали только прожектора светомузыки и иногда включался зеркальный шар. Из парней мало кто танцевал. В основном они общались в своих компаниях, разбредясь по залу. Некоторые молодые люди по одиночке сновали от одной кучки к другой.
Пришёл Сальмин. Он стал кого-то выискивать глазами в полумраке дискотечного зала. Увидел Федота.
– Ты чё, всё время тут был? – спросил он, усмехнувшись.
Федотов кивнул.
В зале из внутренней двери появился Цариков. Подошёл к одним ребятам – поздоровался. К другим. К третьим. Увидел Федота.
– Как дела? – спросил директор.
