– Никогда бы не подумал, что ты любишь собирать сплетни.
– Конечно. А кто отпирается, тот врёт. – Он пожал плечами. – Ты бы попробовал, много полезного можно узнать.
– Например?
– Поговаривают, что пророк чуть ли не святая, способная видеть будущее и излечивать болезни. Вот и посмотрим.
– Ты считаешь, что нет?
– Не знаю. – Уильям пожал плечами. – Говорят, она слепая. Это и порождает всякие досужие домыслы.
– Но она объявлена пророком. Значит, архиепископ подтвердил, что с ней говорит Предвечный.
– Возможно. Не знаю. Ты когда-нибудь видел настоящее чудо?
– Смотря что относить…
– Вот и я об этом. – Уильям уткнулся в тарелку.
– Что это был за спектакль на Совете?
– Ты о чём? – Уильям закинул ложку похлёбки в рот.
– Ты разыграл целый спектакль для епископа, уверяя его в своей версии.
– Считаешь, что это было наигранно? Я слишком драматизировал? Сейчас я достаточно серьёзен? – Уильям менял тон для каждой фразы. Закончив, он ухмыльнулся и спросил: – К чему этот вопрос?
– Никогда не замечал за тобой тягу к театральным приёмам.
– Может, мне не предоставлялось случая ими похвастаться. В детстве я играл в церковном театре. Монахини говорили, что я был хорош. – Он уставился на Ричарда и поднял руки в примирении, закрывая тему. – Что будем делать дальше?
Ричард выдохнул, этот разговор утомлял.
– Завтра с утра навестим Больницу Кирика, чтобы получить результаты вскрытия, потом изучим бумаги Лиассера.
– С помощью тайн стражей? Как удобно. – Уильям залпом осушил кружку. – Ладно, я спать. Не засиживайся. – Он подмигнул ему, встал, подхватил посуду и ушёл.
Ричард глубоко вздохнул, пытаясь осознать, что стражи делали в Карнахене, и как это было связано с Эрой Хаоса. Могло ли? Мысли путались, а внутренний голос упрямо молчал, будто боялся обличить в слова предположения. Неужели то, чего он ждал столько лет, началось. Он не мог в это поверить. Ричард отхлебнул из кружки. Ночь обещала быть долгой. И точно не одна.
Глава 2. Пробуждение
«Проснись», – прошептал низкий горловой голос. Невыносимая режущая боль в голове, как вспышка, озарила его сознание, пронзая сотней мечей разом. Он глубоко вздохнул. Взгляд уткнулся в пробитый потолок, сквозь который медленно падал снег, и опустился на крепостную стену, из которой торчал эфес меча.
– Где я?
Он попытался подняться, чтобы осмотреться, но тело не слушалось, словно его придавило валуном. Что с ним? Кто он?
– Я?..
Лёгкая дрожь пробежала по всему телу, удары сердца заглушали порывы завывающего ветра.
– Кто я?
Вопрос вытягивал жизнь. Истощал. Он схватился за голову.
–Кто я? – Ответа нет. – Кто я?
Вспышка боли. Почему? Он сглотнул, попытался подняться на локтях. Ощущения возвращались в руки, он опёрся на них и осмотрелся. Неподалёку лежали местами треснувшая массивная колонна и сугробы. Рядом с ним – обломки, возможно, потолка. Сам же он находился в центре помещения. Что это за место?
– Я упал со стены? Но разве я выжил бы? – тихо спросил, смотря вверх.
Он опешил. Как он оказался здесь? Почему он здесь? Нужно подняться. Опёршись на один из обломков, он попытался выпрямиться. Ноги затекли, словно не двигались несколько десятков лет. Но разве это так?
– У меня получится… – стиснув зубы, сказал он.
Тело протестовало против каждого движения, каждого вздоха, молило сдаться. Но он был не согласен. Ещё один рывок – у него получится. Но кто он? Эта мысль сбила ритм, руки сильнее задрожали, а ноги заскользили и предательски подогнулись. Он распластался на полу. Ветер завыл с новой силой и поднял снег, который обрушился на него колючими хлопьями. Он вновь уставился на стену и эфес меча.
– Я… Кто я?
Сглотнув и облизав сухие губы, он ощутил невыносимую жажду. Воды? Странная пустота охватила его, словно нутро требовало какой-то силы, какой-то энергии. Если дать ей волю, то она поглотит всё вокруг вместе с ним. Что это? «Не поддавайся», – прошептал низкий тягучий голос. Что? Он приподнялся и осмотрелся. Никого.
Он мотнул головой и поднялся в полный рост. Ноги дрожали, словно отвыкли держать его вес. Он посмотрел на закованные в сталь руки – перчатки – и краем глаза заметил коричневый предмет, припорошённый снегом. Походная сумка? Немного пошатываясь, но сохраняя равновесие, он медленно и осторожно побрёл к ней. Он поднял сумку и отряхнул от снега.
Пальцы скользнули внутрь и нащупали что-то твёрдое. Фляга. Он извлёк её и резко потряс, надеясь, услышать всплеск воды. Но она была пуста. Чего он ожидал? Утолить жажду. Но что это за жажда? Ощущение вновь нахлынуло, ему показалось, что пустота желает наполниться. Чем? Кем? Пальцы разжались – фляга упала на пол с гулким стуком.
– Я…
«Ты – будущее», – раздался знакомый голос.
– Что?
Рассеянно посмотрев по сторонам, он мотнул головой, поднял флягу и перекинул сумку через плечо. Ощущение исчезло, так же резко, как и появилось. Нужно найти воду. Нужно выбраться отсюда.
– Стоит ли взять меч? – Он посмотрел на стену и торчащий эфес.
Оружие может быть полезным. Он сделал шаг, второй и заметил подвеску, выглядывающую из сугроба. Он поднял её и осмотрел: серебряная цепочка, на которой крепился тусклый розовый кварц, напоминающий чем-то глаз. Она принадлежит ему или уже давно валяется в этих развалинах? Он разочарованно покачал головой и тяжело вздохнул, понимая, что не сможет найти ответ на этот вопрос, впрочем, как и на остальные. Закончатся ли они? Он положил подвеску в сумку и направился к каменной арке, уводящей прочь из здания.
Каждый новый шаг становился всё увереннее, ему удавалось сохранять равновесие и темп, несмотря на лёгкое пошатывание и дрожь в ногах. Лучи солнца пробивались сквозь трещины и щели коридора, разгоняя тени и подсвечивая падающие снежинки. Впереди замаячил дверной проём, а за ним – неизвестность. Что его ждёт там? Он сглотнул и переступил порог, проваливаясь ногой в неглубокий снег. Холодный ветер приятно освежал лицо и трепал длинные чёрные волосы, падающие на глаза. Он убрал их и сделал ещё шаг вперёд, осматриваясь по сторонам. В центре крепости особняком стоял прямоугольный донжон, казавшийся мёртвым. Его окружали полуразрушенные стены, на стыках которых возвышались башни с треугольными крышами без знамён. Маленькое здание, где он пробудился, скорее всего, служило храмом.
Он зашагал к стене, чтобы найти лестницу. Снег приятно хрустел под тяжестью сапог, вызывая улыбку. Неподалёку раздались приглушённые голоса и лязг обнажённого оружия. Он развернулся, заметив, как кто-то быстро сокращал до него расстояние. Что? Левая рука инстинктивно потянулась к поясу, но ей не за что было ухватиться. Неизвестный, закутанный в плащ с меховым воротником, в сферическом шлеме с закрытым забралом, оказался перед ним и резко ударил навершием меча. Он свалился в снег, ощущая жжение на правой стороне лица. Ему не дал подняться следующий удар. Кровь медленно потекла из открытой раны. Перед глазами всё плыло, а голова гудела. Он перевернулся на спину и сквозь пелену разглядел, как неизвестный заносит меч для решающего удара.
– Стой, – раздался взволнованный голос.
Что? Пустота охватывала его цепкими лапами, утаскивая всё глубже и глубже. Перед тем как потерять сознание, он смог разобрать одну фразу: «Как это возможно?»
***
Назойливые лучи солнца ослепляли, заставляя прикрываться от них рукой и щуриться. Он сморщился и отодвинулся в тень, ощущая пульсирующую боль в месте удара.
– Я жив, – сла?бо пробормотал он и огляделся. – Где я?
Его нога была прикована цепью к стене, а сам он лежал на дряхлом матрасе. Напротив, под окном с железными прутьями, стояло ржавое ведро. Кто его заточил?
Деревянная дверь отворилась с режущим скрипом. На пороге стоял лысый дворф, в заправленной серой рубахе и расстёгнутой куртке с меховым воротником. В руке он держал факел, а на поясе крепились кипа ключей, фляга и топорик. Дворф пригладил густую каштановую бороду, доходящую до груди, и оценивающе посмотрел на него. В его зелёных глазах промелькнула жалость.
– Пить хочешь? – Дворф снял с пояса флягу и потряс ей.
– Что в ней?
– Вода. Я не собираюсь тебя травить. – Сквозь бороду проступила улыбка.
Дворф приложил флягу к губам и сделал пару глотков.
– Убедился? Будешь?
Он кивнул, надеясь утолить свою жажду. Но выйдет ли это? Дворф положил флягу на пол и толкнул ногой. Он медленно взял её, неотрывно следя за своим тюремщиком. «Доверься», – раздался хрипловатый голос.
– Что? – сорвалось тихо с его губ.
– Ты что-то сказал? – Дворф внимательно смотрел на него.
Ещё один голос? Он не похож на первый, он другой. Что это за голоса? Он приложил горлышко фляги к потрескавшимся губам. Прохладная вода заструилась по пересохшему горлу, увлажняя его. Он быстрее стал глотать, боясь, что флягу могут отнять, поэтому поперхнулся и закашлялся.
– Не спеши, она вся твоя. – Дворф несколько раз опустил руку вниз, словно пытался успокоить его.
– Спасибо, – сипло сказал он, когда осушил флягу до последней капли. – Что… Где я?
– В старом замке – О?глед, – сказал дворф и сделал шаг к нему, вставив факел в держатель. – Гар… Я сниму оковы, и мы пойдём к стражу. Она хочет с тобой поговорить.
– Страж?
Дворф приблизился к нему и ловко снял кипу ключей, быстро подобрал нужный и освободил от стесняющей цепи. Все эти движения казались ему спокойными, без ожидания какого-то подвоха с его стороны. Почему он доверял ему?
– Готово. – Дворф повесил кипу ключей на пояс и протянул ему руку. – Я Йо?рген.
Он ухватился за неё и рывком поднялся на ноги. Затёкшие мышцы заныли, но он не упал. Солнце вновь ослепило, и ему пришлось отойти назад в тень. Всё это время Йорген не отрывал взгляда, словно чего-то ожидая. Он узнал его?
– Я…
«Ты – будущее», – сказал уверенно тягучий голос. Что это значит? Он покачал головой, дворф нахмурился.
– Ты забыл своё имя? – Неуверенный кивок. – Я думаю, Катерина, поможет тебе. Пойдём, – сказал Йорген, вытащил факел и жестом позвал за собой.
Они покинули темницу и оказались в длинном и узком коридоре. Тени разгонял свет факела дворфа и позволял ему разглядеть истлевшее знамя, висящее на стене. На нём было сложно определить изображение, но фраза, вышитая золотыми буквами, виднелась ясно: «Вопреки судьбе». Хватит ли ему сил и воли бороться и найти ответы?
– Вопреки судьбе, – прошептал он и сжал кулаки.
– Сильные слова, – кивнув, сказал Йорген. – Пойдём.
Крепко сложённый дворф направился вперёд по коридору, освещая дорогу. Он бросил прощальный взгляд на фразу и побрёл за Йоргеном. На протяжении всего пути их встречали с одной стороны холодные каменные стены с креплениями для факелов, с другой – двери в пустые камеры. Почему его поместили так далеко от выхода? Кто он? Как ему вспомнить имя, своё прошлое? Тяжело вздохнув, он продолжил идти за дворфом, который слегка повернул голову в его сторону.
– Пытаешься вспомнить имя? – Голос Йоргена звучал мягко.
– Да.
– Что ты помнишь о себе?
Они остановились у двери, к которой Йорген тут же стал подбирать ключ. Может ли он доверять дворфу, который с момента пробуждения в камере был с ним доброжелательным?
– Только как проснулся в той крепости и меня схватили.
– Больше ничего? – Йорген открыл дверь.
Он мотнул головой. Голос дворфа напоминал ему тот, что он слышал перед тем, как отрубиться. Йорген спас его?
– Это ты предотвратил моё убийство?
Дворф пригладил бороду и махнул рукой, зовя его за собой.
– Да, я остановил Брока. – Йорген вздохнул. – Нельзя убивать, не разобравшись. К тому же в хладнокровном убийстве нет чести.
Они пошли по винтовой лестнице, оставляя позади холодное подземелье.
– Спасибо, Йорген.
Дворф кивнул, не оборачиваясь к нему.
– Хочешь вспомнить своё прошлое? – Голос Йоргена слегка дрожал. – Не думал, что это шанс оставить его и начать жить с чистого листа?
Прекратить попытки вспомнить? Но разве без этого он не просто пустая оболочка, бродящая без цели? Что, если он сам сделал это с собой? Но почему? Что ему не нравилось в его жизни? В чём смысл? Голова от вопросов сильнее разболелась.
– Хотелось бы вспомнить имя. – Он посмотрел на закованную в сталь ладонь и сжал её. – А дальше обрести воспоминания.
– Тебе нужно имя. Да. – Дворф потянул последнее слово и задумался. – Может быть, Пробудившийся? Или на дворфийском – Тэрага?рд.
Пробудившийся? Это имя даст ему опору?
Они поднялись в квадратную комнату с парой дверей, обитых железом. Йорген подошёл к боковой и достал ключи. На противоположной стене висел выцветший гобелен с изображением человека, держащего медальон, напротив него сидела на троне фигура, без лица. Под этой картиной красовались вышитые фразы: «Победа над Безликим. Воцарение Кроссов».
– Безликий? Кроссы?
«Разочарование», – с грустью заметил тягучий голос.
– Кто? – прошептал он.
