Понуро признал юнга результат трудов пирата. Узел выглядел устрашающе. Тем удивительнее было то, как быстро он был завязан.
– Но ничего не понял…
– Ох ты ж дурная башка, – усмехнулся пират. – Объясняю еще один раз. Смотри.
Келпи терпеливо начал показывать в очередной заход хитросплетения канатов. После знаменательного бунта Отверженного прошла пара дней, полная обычных хлопот и умиротворяющих вечеров. Фрегат уверенно держал курс на пиратский порт, попутно высматривая случайную добычу. И сейчас команда была погружена в каждодневную рутину под присмотром Моргана, пока старпом и капитан составляли список необходимых для базы вещей.
– У меня не выходит, – через время Малёк удрученно покачал головой.
– Ты потратил всего ничего и уже сдаёшся? Иди тогда сразу нырни в море, щенок, – Келпи презрительно скривился. Было видно, он не рискует лишний раз прикасаться к юнге.
Занятые своими делами, пираты не заметили новых гостей на борту. Необычные существа, похожие на помесь рыб и птиц лазурного цвета, облепили борта, заглядывая через фальшборт. Отверженный с удивлением и интересом наблюдал за ними, чувствуя, что никакой угрозы от них не исходит. Они источали вкусную энергию, чем-то напоминая духа-хранителя, но "пахли" водорослями, красной рыбой и солью. Фрегат, перебирая щупальцами, облизнулся.
– Келпи, что это?! – первым заметил нежданных гостей юнга.
– Святая Мария… Что за морские муравьи к нам прицепились?
Команда высыпала на палубу, с интересом и осторожностью разглядывая странных гостей. Те в ответ шевелили отростками, похожими на полупрозрачные радужные усики, и ожидаемо молчали.
– Тревожно как-то, – Гарри-Порох неприязненно поморщился, уже прикидывая в уме, чем можно избавиться от подозрительных тварей.
– Да брось, разве такие милашки могут навредить? – Худой Том приблизился к одному из существ.
– Вот обычно милашки бьют больнее всего!
– Ну ты бы не переносил свои похождения на живность, – усмехнулся Джодок.
Пираты в ответ захохотали. Но все же в их смехе чувствовалась напряженность. Смелость смелостью, но годы плаваний и передряг научили большинство пиратов осторожности.
– Это Нгава-Явха, – Грахго, вышедший из каюты на шум, с завидной безмятежностью оглядывал корабль, подмечая существ на фальшборте, реях и корме.
– Предвестники бури? – удивился Морган, смотря теперь на рыбок с большей внимательностью.
– Они самые, Морган.
– Но кто это, капитан? – практически с детским восторгом спросил юнга.
– Это служители Атлакамани, богини штормов, которой поклоняются ацтеки, – Фанатик спустился на палубу. – Увидеть их в воде, означает предугадать надвигающийся шторм.
– А что означает, увидеть их на палубе? – Гарри-Порох, излучая еще большее подозрение, отодвинулся от борта.
– Кто бы знал, Гарри, – Фанатик усмехнулся. – Полагаю, их привлек Отверженный.
Фрегат тем временем приноравливался к тому, чтобы поймать одно из существ. Узнать на вкус невиданное ранее диво представлялось ему очень заманчивым.
– Я бы не делал этого, старик, – как бы между делом заметил Грахго. – Ты ведь не хочешь, чтобы надвигающийся шторм стал для нас всех последним?
"Не хочу."
Отверженный тут же подтянул к себе многочисленные щупальца, всем своим видом показывая, что не собиралась только что поохотиться.
– Вот и славно. Спроси, что им нужно.
Команда не слышала ответов корабля, но уже привыкла ориентироваться по Фанатику и его словам. В ожидании, когда фрегат наладит контакт с дивными созданиями, пираты напряженно следили за движениями недорыб, которых становилось все больше. В какой-то момент Мальку даже стало казаться, что их с лихвой хватит, чтобы перевернуть Отверженный брюхом к небу.
"Они хотят историю."
– Историю? – Фанатик в изумлении приподнял брови.
"Сказку."
– Еще и сказку. Старик, ты уверен?
"Да. Истории вызывают чувства и воспоминания. Они дают силу. Чем больше силы, тем сильнее буря."
– Сильная буря опасна, – заметил капитан, скептически оглядывая предвестников.
"Они проведут нас сквозь нее."
– Это уже похоже на добрую сделку. – Грахго повернулся к остальной команде, с легким сомнением оглядывая собравшихся. Они не походили на людей, знающих много сказаний. – Итак, отребье, предвестники требуют сказку за безопасный проход сквозь бурю.
– Вы шутите, капитан? – Джодок обвел взглядом пиратов и недорыб.
– Если бы, здоровяк. Так что, есть тут ценители поучительных историй?
– Если только не самых приличных капитан, – заулыбался пират с татуировкой чайки.
– Может, мне попробовать? – неуверенно улыбаясь, спросил Морган.
Фанатик склонился в легком поклоне, совершив рукой простенький пируэт, тем самым приглашая временного боцмана выступить. Тот кашлянул, сделав шаг вперед.
– Эту историю мне рассказывала матушка. Она называется "Карамельное яблоко".
Морган, поначалу говоривший тихо и не очень уверенно, постепенно обретал смелость. Предвесники, молчаливые слушатели, только медленно шевелили усиками, не сводя с него взгляда. История боцмана начиналась на далеком английском берегу, в рыбацкой деревеньке, где жил маленький мальчик по имени Джек. Он очень любил сладкое, но семья его была слишком бедна, чтобы позволить себе что-то слаще пары кореньев. Видя, как мучается Джек, заглядываясь на медовые горшочки и яблочные пироги, продаваемые на ярмарках, мать его, добрая Шарлотта, в отчаянии ушла в лес. Там она повстречала духа. Не доброго и не злого. Он предложил ей сделку: мать Джека приносит ему раз в день перламутровую ракушку с берега, а дух взамен отдает ей яблоко на палочке, сваренное в карамели. Шарлотта легко согласилась. С этого времени она ночами, пока семья ее спала, уходила на побережье, разыскивая необходимую ракушку, чтобы наутро порадовать Джека карамельным яблоком. Шарлотта потеряла счет дням и уже забыла, когда в последний раз нормально спала. Но эти неудобства стоили того, чтобы видеть, как улыбается по утрам Джек, беря в руки очередную сладость. Вот только постепенно одного яблока ему было уже мало. Джек хотел большего. Он подкараулил мать, разыскивающую ракушку, и хитростью разузнал о ее договоре с духом. Тогда Джек решил, что он найдет много-много перламутровых ракушек, чтобы отнести их духу и обменять на целый мешок карамельных яблок. Он весь день и всю ночь провел на берегу, но так и не нашел ни одной. Тогда Джек в отчаянии прыгнул в море, желая отыскать ракушки на дней. Но влекомый жаждой большего все глубже погружаясь под воду, он так и не смог выплыть обратно.
– Какая-то херовая сказка у тебя, Морган, – Худой Том махнул рукой.
– Почему же?
– А че он потерпеть не мог что ли? Нахер в воду полез. Мать то ему все приносила на блюде, – рулевой, не обращая внимание на недовольство временного боцмана, распалялся все больше.
– Ну так это ж поучительно! – влез в разговор Джодок.
– Что уж там поучительного? – Келпи принял сторону Тощего Тома. – Как быть идиотом?
– Что страсти до добра не доведут! Голову терять нельзя, – Морган потряс руками, привлекая к себе всеобщее внимание.
Пираты живо и яростно спорили, словно Джек и яблоко были не выдуманной историей, а проблемой, стоящей перед ними здесь и сейчас. Они настолько увлеклись отстаиванием своей истины, что даже не заметили, как предвестники бури исчезли в морских волнах, становящихся все более беспокойными.
– Кажется, они нашли свое яблоко. Верно, Малёк? – Фанатик, стоящий рядом с юнгой, хитро усмехался.
– Похоже на то, капитан, – мальчишка заулыбался в ответ.
За столько дней плавания, он уже не испытывал всепоглощающий страх, находясь рядом с одним из самым жестоких и кровожадных пиратов здешних вод. Юнгу невольно тянуло к Фанатику. Он восхищался им и желал узнать больше. Желал быть таким же, как он, способным во что бы то ни стало постоять за себя и свои убеждения.
– Капитан, – Малёк смущенно шмыгнул носом: – а как вы стали пиратом?
Фанатик опустил на него скептический взгляд, но не стал отталкивать. Малёк напоминал одного близкого человека, будучи словно призраком, восставшим из пепла прошлого.
– Возможно, когда-нибудь ты об этом и узнаешь. А пока, нам нужно подготовиться к надвигающейся бури.
Капитан, все еще благодаря Отверженному, ощущающий присутствие Нгава-Явх, которые указывали путь, направился к штурвалу.
– Закрыли рты, висельники! – рявкнул Фанатик. – Полный парус!
Отверженному и его команде предстояло пройти через шторм, надвигающийся вместе с огромной грозовой тучей, уже рокочущей на горизонте.
Глава 6. Гар-Нуэра
Лучи солнца, особенно разгоряченные в это время дня, ослепительным покрывалом накрыли город, придавливая к земле и отбирая остатки силы воли, не позволяя подняться. Близость Средиземного моря, чьи волны, отражая свет подобно тысяче зеркал, не приносила облегчения. Жители города прятались в домах или укрывались в тени раскидистых деревьев. Улицы оказались практически пусты. Можно было подумать, что Валенсия обезлюдела, в одно мгновение превратившись в город-призрак.
Не стала исключением и усадьба маркиза де Ньето. Но пустынность зал и комнат была подобна миражу. Ныне хозяин ее расположился в обширном саду, находящемся с западной стороны. Узорная беседка терялась среди старых гранатовых деревьев, окруженная насыщенно-розовыми цветками пеларгонии и белоснежным олеандром. Маркиз де Ньето, мужчина преклонного возраста с крючковатым носом и злыми глазами, вальяжно гладил маленькую белую собачку, сидевшую на скамье рядом с ним.
– Я рад, что вернулся на родину, Васко, – Ньето улыбнулся, оглядывая сад.
– Мне казалось, ты более честолюбив, – с легкой иронией ответил собеседник.
Гостем был давний друг, также носивший титул маркиза. Васко де Мора выглядел не сильно моложе хозяина усадьбы, но обладал более крепкой формой и густой копной черных волос, едва-едва подернутых сединой. Если бы не глубокие морщины вокруг глаз и на лбу, то Васко вряд ли бы кто-то дал больше сорока пяти.
– Ох, пустое… Быть губернатором где-то в карибском бассейне – только звучит хорошо. На деле же это совсем не то, что мне бы хотелось получить на старости лет.
– Неужели ты готов запереться в этих стенах и постепенно превращаться в пыль? – Васко покачал головой, не разделяя позиции друга.
– Ну почему же пыль?
Ньето улыбнулся, беря в руки тяжелый хрустальный графин с небольшого столика на колесиках. Разливая по бокалам рубиновую жидкость, что при свете солнца переливалась и играла, он продолжил:
– После проигрыша Габсбургов Валенсии потребуется много времени, чтобы вновь заслужить доверие короля. У меня уже не те силы, чтобы принимать активное участие в чем-то подобном. – Ньето передал Васко бокал. – Но я могу обратить взор и свои средства на то, что действительно важно. И результат чего я успею застать.
– О чем ты говоришь, Гаспар? Ммм, этот гранатовый сок прекрасен.
– Спасибо. Еще одна прелесть находится дома – я могу пить сок из собственного сада, а не прожигать взглядом ненавистные кокосы!
Мужчины посмеялись, разбудив задремавшего пса.
– Я хочу больше времени проводить с внуком, Васко, – произнес Гаспар, перестав смеяться. – Ты же знаешь, как я обожал малютку Ксимену. Рикардо – это все, что мне осталось после нее…
Васко сочувственно положил ладонь другу на плечо. Они оба потеряли слишком многое за последние несколько лет. Младшая дочь Гаспара, тихая и нежная, но проницательная и смелая Ксимена, была для Васко невесткой, подарив чудесных внуков. Он оплакивал ее гибель вместе с сыном четыре года назад.
– И я хочу отомстить за ее смерть, – голос Гаспара больше не был печальным. Теперь в нем слышалась твердость и решительность.
– Начнешь бороться с пиратством? – Васко, напротив, был полон сомнений.
– Уже начал. Но там мало кто способен оказать им серьезное сопротивление. Нужны капитаны Испании. Опытные, хитрые, способные вырезать подчистую гнилой нарыв этих вод! – чем дольше говорил Ньето, тем яростнее он становился, чуть ли не брызгая слюной от ненависти, пылающей в груди.
– Сейчас не лучшие времена, Гаспар. Как бы я не хотел тебе помочь, не могу закрыть глаза на реальность.
– Мы творим реальность, Васко! Мы!
Гаспар с неожиданной для своего возраста прытью вскочил на ноги, принявшись расхаживать по беседке.
– Как жаль, что старик Гонсалес больше не с нами! – с горьким отчаянием воскликнул Ньето. – Он то знал, как ловить и уничтожать эту шваль. Иногда мне кажется, что его дух здесь, рядом. И тогда понимаю, что нельзя больше оставлять убийц безнаказанными.
– Мне кажется, что он не рядом, а вселился в тебя, – покачал головой Васко, для которого упоминания погибшего друга были болезненными.
Услышав это, Ньето остановился, виновато отвернувшись.
– Не знаю, какого тебе, Васко. Прошло четыре года, но мне до сих пор так трудно дышать, – голос Гаспара звучал глухо. Из него исчезли все цвета и вся жизнь. – Я помню, что ты не сильно жаловал непоседу Грахго. Ходили разные слухи о нем, его матери и Гонсалесе в то время… Но отцом он называл тебя. Я не знаю, какого тебе, – повторил маркиз: – потерять их всех…
В беседке повисла вязкая тишина, напоминающая остывшее рагу. Только пес шумно чесал себе ухо. Васко проводил взглядом одинокую бабочку, усевшуюся на край его бокала. Она притягивала взгляд хрупкостью и красотой, напоминая собой человеческую жизнь. Быстротечная, ломкая, но такая прекрасная.
– Начнем с пиратских бухт. Но действовать нужно с земли, а не моря, – Васко первым прервал тишину.
Гаспар удивленно обернулся к нему, не веря тому, что друг так легко согласился.
– Морган Роуз, один из моих капитанов, должен вскоре вернуться, – спокойно продолжил Васко. – Он принесет с собой свежие вести.
– А до его возвращения?
– Убедим остальных, что пора сделать наши торговые пути безопаснее.
Ньето согласно кивнул. В подобном деле нельзя было допустить спешки. Слишком все было зыбким и мимолетным, чтобы ринуться в бой, не оценив обстановку и не подготовив достойный план. И пусть для всех остальных он, Гаспар де Ньето, желал искоренить пиратство, на деле же, ему был нужен конкретный человек, потопивший четыре года назад бриг, перевозивший его дочь Ксимену и старшего внука.
***
Когда-то на месте пиратского порта располагалось поселение местных аборигенов, надежно скрытое в глубине бухты. Жители этого маленького клочка рая спокойно существовали бы и дальше, не зная прелестей контактов с цивилизацией, если бы в один погожий день неприметный остров не решил бы посетить потрепанный пиратский бриг. Вопреки ожиданиям, пираты нападать на аборигенов не стали. Те, к слову, хоть и проявляли подозрительность и настороженность, агрессии также не высказывали. Довольно быстро, невзирая на языковой барьер, обе стороны поняли, что сотрудничать не просто удобно, но и выгодно.
Сначала в бухте, по соседству с поселением, появились первые сваи и единственный причал. Затем несколько покосившихся домиков и пристань. Постепенно все больше пиратов посещали остров, а вместе с ними пришли контрабандисты, скупщики, шлюхи, трактирщики и целый ворох иных отщепенцев, нашедших пристанище здесь. Потребовалось несколько лет, спокойных и не очень, чтобы из горстки домов вырос целый городок. Его нарекли Гар-Нуэра в честь капитана брига “Скат” Нуэра Мартинеса и вождя племени Гараонабо.
Теперь перед неспешно заходящим в бухту “Отверженным” простирался настоящий людской муравейник. Скалы, напоминающие акульи зубы, надежно скрывали разросшийся город, являющийся одновременно до тошноты отвратительным и до трепета очаровательным. Здесь не было закона, кроме кодекса, который не запрещал на берегу проливать кровь. Пьянство и разврат соседствовали с редкими вкраплениями возвышенного, как правило, примастившегося с краю, ближе к лесам и скалам. Именно туда стекались мелкие этнические группы, не желающие смешиваться в минуты безмятежности с командами, сошедшими на берег. Разномастные домики, большие и маленькие, деревянные и каменные, заполонили берег, уходя вглубь острова и цепляясь за скалистые выступы, местами нависая над лазурной водой. Гавань, точно перезрелый плод, была полна судов. Здесь можно было заметить пузатые бриги, юркие шхуны, тяжеловесные барки и пару горделивых фрегатов. Между ними сновали шлюпки и лодки, похожие на рыб прилипал, что неустанно следуют за акулами. Завидев Отверженного, порядком просевшего под своим грузом и потерявшего в шторме пару парусов: фока-трисель и фор-брам трисель, – они спешили убраться с его пути. Команда ловко вела фрегат к причалу, желая проводить разгрузку и починку с максимальным количеством удобств, а не наседать на весла всякий раз, как потребуется доставить что-то с корабля или на него.
