– Качественную.
– Я вас понял. Слева от вас, на том конце перекрестка, видите?..
– Вижу, – сказал Галиель и зашагал к перекрестку.
Галиель стоял на перекресте и никак не мог сообразить, по какому принципу здесь переходят улицу? Железные уродливые коробки, извергающие шум и вонь, ехали сплошным потоком и даже не думали сбавлять скорость. Наверное, подумал Галиель, я должен просто пойти, и тогда, увидев мое намерение перейти на ту сторону, они остановятся.
Он сделал шаг, потом еще.
Раздался сумасшедший визг колес, что-то злобно и громко загудело. Перепуганный Галиель лишь в последнюю секунду успел отпрыгнуть назад. И в следующее мгновение, визжа всем корпусом, наклонившись носом к асфальту, будто намереваясь поцеловать его, желтая машина, по форме напоминающее чем-то яйцо, юзом прошла по тому месту, где он только что стоял, и остановилась. Окно опустилось и из него высунулась молодая черноволосая азиатка, с перекошенным от ужаса и гнева лицом.
– Вы… вы… – задыхаясь, говорила она, – вы совсем что ли?! Светофор, по-вашему, тут для красоты стоит?
– Что б вы провалились, проклятые, – тяжело дыша сказал Галиель.
– Идиот несчастный, – ответила девушка и на всякий случай подняла стекло.
Желтое яйцо резко взяло с места и скрылось за поворотом.
Галиель поглядел по сторонам, заметил этот самый светофор, подошел к нему, и встав рядом, стал наблюдать за принципом работы. Все оказалось довольно просто. Переходить следовало тогда, когда на противоположной стороне загорался зеленый свет. Тогда железные коробки останавливались, даже если никто и не собирался переходить дорогу. Списав этот идиотизм на несовершенство магловского умственного развития, Галиель пересек дорогу и направился к ресторану.
Народу в ресторане почти не было. Галиель выбрал столик в самом дальнем углу, скрытый от остального зала массивной деревянной барной стойкой. Ему необходимо было собраться с мыслями. Дело, которое недавно, до встречи с советом, казалось ему пустяковой ерундой, теперь же виделось ему в совершенно ином свете.
Вот тебе и ерунда, думал Галиель. Впрочем, а с чего ты решил, что не ерунда? Да брось, конечно не ерунда, и ты это знаешь. «Атомид» изучает параллельные реальности. И именно ими заинтересовался мой отец, и поручил любой ценой, любой! – завладеть этой компанией. Для чего? Чтобы держать ее под контролем, разумеется. Люди считают, что ученые в «Атомиде» занимаются полнейшей ерундой, мошенничеством, лженаукой. Ну что ж, отец так не считает, по всей видимости. Любой ценой… а вот на такой вопрос ответь себе, дружок, что есть наш мир, наш Клотар для здешнего ученого? Не параллельный ли мир?
На лбу у Галиеля выступила испарина.
Они сумели подобрать ключ от двери, отделяющей их мир от нашего. Или близки к тому, чтобы создать этот ключ.
– Пинту пива! – крикнул он бармену.
Бармен, молодой крепыш с маленькими зубами и большими деснами, принялся наливать пиво, при этом почему-то довольно улыбаясь во весь рот.
Хотя зря я это, подумал Галиель, голова должна быть свежая.
– Не надо, – сказал он бармену. – Чай.
Бармен взялся заваривать чай, только теперь уже совсем не улыбался, а даже наоборот – плотно поджал губы, будто его только что оскорбили самым гнусным образом.
А если я прав, продолжал рассуждать Галиель, если моя догадка верна, то дела наши обстоят самым серьезным образом. И не смотря на это, отец поручил именно мне заняться этим в вышей степени важным делом.
Галиель улыбнулся.
А что тебя так удивляет? Разве мог он это поручить, скажем, идиоту Голдфилду? У него бы не хватило ни ума, ни характера переиграть совет. Одного червя-отшельника было бы достаточно, чтобы смешать Голдфилда с грязью, выставить посмешищем, раздавить его как слизня. Бачи и есть бачи. Не человек, не Клотарец, так… Я был лучший на курсе в центральной академии. Пятая ступень. Даже отец был четвертая, он не был лучшим, а я – был. Так чего же ты удивляешься, дружище? Он сделал правильный выбор, и сегодня я доказал это ему…
Галиель снова улыбнулся.
– Ваш чай, – сказал бармен с каменным лицом, ставя поднос на столик.
– Спасибо, – удивляясь самому себе, сказал Галиель. Впервые за все время, проведенное здесь, ему хотелось хоть кого-то хоть за что-то отблагодарить.
– Пожалуйста, – отчеканил бармен и удалился.
Не успел Галиель сделать и глотка, как кто-то схватил его сзади за плечи и крикнул в самое ухо:
– Бу!
Ошпарившись кипятком, Галиель подпрыгнул на месте.
– Оу, прости! – испугался шутник. – Я не заметил, что у тебя в руках кружка. Ты как?
Жун стоял перед Галиелем, суматошно и бестолково стараясь помочь тому вытереть салфетками пятна чая с рубашки.
– Да в порядке ,в порядке, рыжий дьявол, – ворчал Галиель. – Умеешь ты настроение испортить.
– Нужна будет химчистка, – почесав затылок, сказал Жун.
– Я не знаю, что это такое, а вот ты мне изрядно уже надоел за это время. Я из-за тебя вечно страдаю. Как ты меня нашел?
Жун сел за столик Галиеля.
– Спросил у Раймонда, – сказал он.
Галиель поморщился.
– У кого?
Жун благодушно улыбнулся.
– Ты бы сделал над собой усилие. Постарался бы запомнить имена хотя бы тех людей, кто входит в твое окружение. Раймонд – водитель роллс-ройса.
– С каких это пор извозчики входят в мое окружение?
– Ну-ну. Бармен! Пинту пива. На ваш вкус.
Бармен снова почему-то расцвел.
– Момент! Сейчас сделаем!
– Спасибо, – поблагодарил его Жун и обратился к Галиелю. – Ну, как собрание?
Галиель задумался. Стоит ли втягивать во все это Жуна? А собственно, куда втягивать? Да, нет, тут не стоит хитрить, втягивать-то как раз есть куда, еще как есть. До сегодняшнего утра, думал Галиель, я знал ровно столько же, сколько и он. По неясной причине мой отец хотел завладеть некой компанией «Атомид», и поручил это мне. Вот все, что знал Жун. Вот все, что знал и я сам. А теперь? Ты теперь знаешь больше? Или это твоя фантазия разыгралась? Ты не уверен. Ты не в чем сейчас не уверен. Жун бы помог разобраться. Помог бы? Несомненно. Вот расскажу я ему все, а он усмехнется и скажет: «Да ты, друг, совсем тут с ума сходишь!». И я рассмеюсь вместе с ним над своей мнительностью. Опять он выставит меня идиотом, и долго потом будет припоминать, как однажды Галиель Ту Фогдонуэр чуть не раскрыл великий заговор людей… нет, ерунда. Это не глупости. И не паранойя. Ты хотел бы, чтобы это было глупостью и паранойей, но это не так, и ты это знаешь. Да ты боишься, вот в чем дело! Тебе страшно! Галиель Фогдонуэр, хитрый и изворотливый, расчетливый и циничный, с тонким умом и с огромным эго, так вот этот самый Галиель Фогдонуэр в глубине души мечтает, чтобы все это оказалось чушью, бредом скучающего сознания, игрой воображения, чем угодно, но только не правдой…
– Эй, – окликнул его Жун, – ты чего нахмурился?
И Галиель ему все рассказал. Начиная с того, как он вошел в конференц-зал, и закончив своими выводами. Умолчал он лишь о том, что напуган. Поначалу Жун слушал его с улыбкой, периодически перебивая остротами, но когда Галиель рассказал, чем именно занимается «Атомид», смешливая улыбка медленно сползла с его лица. Больше он не перебивал. И тем более не пытался острить.
– Дела, – протянул Жун, когда Галиель закончил.
Они помолчали.
Первым заговорил Галиель.
– Что думаешь? – спросил он. – Не хочешь назвать меня идиотом?
Жун задумчиво и медленно помотал головой.
– Да нет, пожалуй, – сказал он, глядя в пол перед собой. – Боюсь, твои опасения справедливы. Иначе, я просто не знаю, как объяснить такое совпадение. Во что бы то ни стало, завладеть компанией, занимающейся поисками параллельных миров. Мне понятен скепсис твоих акционеров. Для них «Атомид» действительно не более чем мошенническая контора. Потому как других миров не существует в их представлении.
– Но мы существуем, – сказал Галиель.
– И нашлись те из людей, кто поверил в это. И не просто городские сумасшедшие, а, по всей видимости, большие ученые. Что нам дела до безумных, бродящих по улицам Лондона, и выкрикивающих: «Эй, люди, оглянитесь! Мы не одни во вселенной! Есть и другие миры!»? Никакого нам до них дела. Они безвредны.
– В «Атомиде» работают не сумасшедшие, – сказал Галиель. – сегодня я готов был уничтожить многомиллиардную корпорацию отца, лишь бы завладеть «Атомидом». И можешь мне поверить, отец бы поддержал мое намерение, не колеблясь. Да, там работают не сумасшедшие, – повторил он.
Жун кивнул. Они снова помолчали.
– Давай поедим. Ты голоден? – сказал Жун.
– Нет.
Жун сделал большой глоток пива.
– Что намереваешься теперь делать? – спросил он.
Галиель пожал плечами.
– Не знаю. Да и потом, что я могу сделать? Все, что от меня требовалось я сделал, ну или почти сделал. Остались формальности… я этих уродов схватил клещами за горло, так что вряд ли стоит ждать от них проблем. А пока сделка не оформлена, я бы хотел узнать как можно больше об «Атомиде». Собери мне информацию, Жун.
– Вот сам и собери, – сказал Жун, достав из кармана коробку и положив ее на стол.
– Что это?
– Смартфон. Бери, учись. Это не сложно, я тебе помогу.
Галиель вздохнул.
– Как ты мне надоел.
– Бери-бери, не выпендривайтесь, милорд. Тем более, ты сам просил меня купить тебе его. Здесь без этой штуки – никуда. Посмотри вокруг. Видел ли ты хоть кого-то без смартфона?
– Ладно, не гундось, – сказал Галиель, пододвигая к себе коробку. – Не понимаю, на кой черт тогда мне ты? Тоже мне, специалист.
– Никакой я не специалист. Просто они мне чертовски любопытны. Они далеко не так примитивны, как ты себе представляешь. Как все мы представляем. Сегодня ты в этом убедился. А кроме того, дружище, чтобы ты делал тут без меня и моих знаний?
– Я бы не выглядел идиотом, который не умеет пользоваться электричеством.
Жун рассмеялся.
– Я ведь извинился, – сказал он, смеясь. – Не начинай. Но с другой стороны, должен же я был тебя как-то расшевелить. Ты ведь упертый как баран. Куда не плюнь – все не достойно твоего внимания, все ниже твоего достоинства. Так что, если не хочешь выглядеть идиотом, учись пользоваться электричеством, да и всем остальным.
Жун перестал смеяться и серьезно посмотрел на Галиеля.
– Слушай, а дело ведь и вправду очень непростое. Как-то, знаешь, не по себе, – он нервно хмыкнул.
Да, подумал Галиель, не по себе. Если бы только не по себе. Это страшно. И главное – не понятно, что делать дальше. Ну купим мы их с потрохами, «Атомид» этот злосчастный, ну заимеем его в полное наше руководство, а потом? И почему отец ничего мне не рассказал? Зачем использовал меня в темную, как инструмент?
– Как думаешь, – спросил он Жуна, – почему отец не рассказал мне, что на самом деле происходит? Ведь это глупо, в конце концов. Не осознавая всю степень угрозы, нависшей над нами, я не мог в полной мере осознавать и ответственность, которую он возложил на меня. Завладеть компанией чего бы это ни стоило, это понятно, это я уяснил, но КАК я это уяснил? Фигурально. Уяснил это так, что сделать это, конечно, необходимо, по каким-то причинам, но не в пламени же все сжигать, в самом деле. Уперлись бы сегодня эти уроды, и не пойми я всю серьезность происходящего, так и что, стал бы, думаешь, угрожать им разорением? Непомерная цена за ни пойми что.
Жун допил пиво и обтер губы рукавом футболки.
– А ты не понимаешь? – сказал он. – отец проверял тебя. Ему не нужен был безмозглый исполнитель, в таких проблем нет. Ему необходим был тот, кто сумеет найти решение в нестандартной ситуации; чей ум остер; чей интеллект выше среднего. Твой отец – умный человек, и не стал бы возводить тебя в ранг лучших, просто потому что ты его сын. Ему нужно было в этом убедиться. Правда.., – Жун задумался, – мне не совсем понятно, зачем, вообще, нужно было поручать это тебе? С твоей любовью к людям, и стремлением проводить с ними как можно больше времени… Наверное, есть на то причина. Просто мы ее не знаем. Или знаем? – он посмотрел на Галиеля, пытливо прищурившись.
– Нет, – ответил Галиель. Голос его прозвучал сипло, и он немедленно отхлебнул чаю.
– Хорошо, – пожал плечами Жун и понимающе улыбнулся.
– Давай прогуляемся, – сказал Галиель, – мне нужно проветрить голову.
– С удовольствием, – охотно отозвался Жун.
Встав из-за стола, он положил на стол несколько купюр, и обратился к бармену:
– Дружище, пиво – огонь! Что это было? я запомню.
– Спасибо, – отозвался Бармен. – Это майлд.
– Отлично, я…
– Вы, наверное, сейчас подумали: «Эй, зачем этот малый угостил нас пивом, которое пьют обычные портовые работяги?», но уверяю вас, давно прошли те времена, когда этот прекрасный светлый эль был в ходу лишь у простого народа.
– Э-э-э, нет, мы ничего такого…
– Вы почувствовали орех? Вы не могли не почувствовать орех, мистер. Хотя, орех вы могли и не почувствовать, это не первый нос, как говорится, но карамель вы непременно должны были почувствовать. И знаете, он прекрасно утоляет жажду, не орех, конечно, утоляет жажду, хе-хе, а эль, и совсем не бьет в голову, потому что почти не содержит спирта, два процента – это почти как в йогурте, мистер…
Галиель и Жун переглянулись.
– Пойдем скорее, – шепнул Жун.
Они поспешно направились к выходу. Вслед им доносилось:
– Его с вяленым мясом, но не с любым мясом, нет сер, не с любым, лучшее делают в Бирмингеме, это я вам точно говорю…
Когда они вышли, Галиель спросил:
– Что значит «пиво-огонь»? нелепица какая-то.
Жун задрал голову, и с наслаждением щурился на теплые солнечные лучи, словно огромный рыжий кот.
