Михаил Волков (Мотузка) "Изнанка"

Волохов усмехнулся.

– Тётушка у меня засекреченная. Тридцать лет в органах, вся жопа в орденах. И фамилиё её разглашать не рекомендуется. Какие ещё вопросы?

Елисеев похлопал глазами.

– Чё?

– Ничё! – Михаил поднялся со скамейки и неторопливо двинулся вправо, решив, что отсвечивать тут, на шоссе – себе дороже.

«Обогну деревню, и вон в том лесочке заныкаюсь. Пересижу до темноты, а там видно будет».

Однако, не успел он сделать и нескольких шагов, как на дороге появилась облезлая газель. Абориген, видно всё ещё пытающийся сообразить, что незнакомец имел в виду, уставился на приближающеюся машину, затем перевёл взгляд на Волохова.

Тот скривился.

«Вот зараза не вовремя! Неужели эта развалюха в Конаково едет?! И что мне теперь делать? Голосовать? Ведь если не проголосую, а этот дедуля стучит воякам, то мало мне не покажется! Чёрт!».

Михаил остановился и неуверенно посмотрел на газель. Впрочем, та, даже не доехав до поворота, затормозила, дверь с трудом открыли изнутри, и на обочину вылезла женщина в ветровке цвета хаки, камуфляжных штанах и берцах. Странный, надо сказать, наряд для относительно молодой и симпатичной представительницы слабого пола.

«Или она за грибами собралась?» – Волохов вгляделся в незнакомку, которая теперь помогала кому-то выбраться из салона. Как выяснилось через минуту – ребёнку лет восьми. И не совсем простому ребёнку.

«Ёлы-палы, да это ж даун!» – Михаил невольно вздрогнул, хотя не испытывал к подобным людям брезгливости. Скорее – какое-то смутно-неопределённое чувство вины.

«Местные, что ли?» – он перевёл взгляд на лицо женщины и тут же понял, что нет – не местные. Взгляд другой. Взгляд человека, приехавшего в незнакомую местность, известную, скорее всего – лишь по описаниям.

«Ладно, это, в конце концов, не моё дело» – Волохов поправил ремень сумки и двинулся было дальше, как вдруг незнакомка его окликнула:

– Извините, можно вас спросить?

Михаил снова вздрогнул, оглянулся.

– Да?

– Вы не знаете, к отелю Дайна, это ведь туда? – она ткнула пальцем в сторону бокового шоссе.

– Скорее всего, – осторожно произнёс Волохов, кивнув на валяющийся рядом с убитым транспарант. – Вон, видите?

Женщина скользнула равнодушным взглядом по мертвецу, а вот надпись на обрывке грязной материи её заинтересовала.

– Ага, вижу! – обрадовано воскликнула она. – Спасибо!

– Не за что, – Михаил пожал плечами.

– Значит, я не ошиблась, – незнакомка обвела глазами выглядывающие из-за деревьев дома. – А вы местный?

– Нет, – Волохов покосился на аборигена, с жадным любопытством разглядывающего приезжих. – Я вообще в Конаково еду.

– Ясно – женщина несколько разочаровано, как показалось Михаилу, вздохнула, после чего повернулась к Елисееву, – Ну, а вы? Местный?

Тот подтвердил:

– Местный.

– Тогда, может, подскажите, где тут Мазаевы живут?

Мужичок сразу напустил на себя вид важный и неприступный, аккуратно заплевал окурок и, выкинув его в придорожную канаву, кивнул.

– А чего ж не подсказать?! Это мы всегда пожалуйста. И подскажем, и покажем.

Незнакомка оглянулась на ребёнка, который стоял, сунув в рот палец и бессмысленным взглядом уставившись на Волохова, протянула ему руку.

– Илья, пойдём!

Они двинулись по дороге, вслед за аборигеном, Михаил же неуверенно глянул на микроавтобус. Впрочем, напрашиваться в попутчики (хотя бы для виду) ему не пришлось. Машина, взревев раздолбанным мотором, тоже свернула к пресловутой «Дайне», а потом и вовсе остановилась возле одного из домов. И кабины вылез шофёр, захлопнул дверцу и скрылся за забором.

2.

Проводник появился вовремя. Был он и вправду высоким, худым, а из-за длинных, сальных волос похожим на престарелого хиппи. И сразу взял быка за рога.

– Деньги – коротко произнёс он, протягивая руку в кожаной перчатке с обрезанными пальцами, когда Михаил назвал себя.

Волохов усмехнулся.

– А поздороваться и представиться не судьба?

Тип со странной, хотя по своему весьма логичной кликухой Стикс, пожал плечами.

– Не хочешь – как хочешь. Всего хорошего.

– Погоди, погоди! – Михаил поморщившись, достал бумажник и вытащил заранее приготовленную сумму. – Держи. Ты чего нервный такой?

Длинный, ничего на это не ответив, подсвечивая себе крохотным фонариком, пересчитал деньги, кивнул.

– Всё правильно. Молодец. Теперь слушай. Проходишь сейчас вон туда, – он кивнул на виднеющуюся метрах в двухстах водонапорную башню, и ждёшь нас там. Мы через десять минут будем…

– Мы? – удивился Волохов.

Стикс неприятно ухмыльнулся.

– Думаешь, ты у меня один такой?

С этими словами он развернулся и скрылся в густом кустарнике. Кстати, совершенно бесшумно.

Михаил покачал головой и, по еле виднеющейся во тьме тропинке, двинулся в указанном направлении.

«Сурово у них тут всё. Интересно, вояки у этих деятелей, в доле? Наверняка – в доле! …А, с другой стороны, на фига тогда такая конспирация?! Сунули бы патрульным бабки и пошли бы прямо по шоссе…».

Он добрёл до водонапорной башни, огляделся. Хотя глядеть особо было не на что. Несколько огней справа, да далеко на севере – подсвеченные снизу облака. Скорее всего – та самая Семисотка.

Волохов достал из кармана айфон и, машинально прихлопнув на щеке обнаглевшего комара, глянул на экран. Звук, разумеется, он отключил задолго до того, как залез в попутку, а на корпус, ему, ещё в Москве, присобачили некую хрень, которая якобы полностью блокировала попытки отследить местоположение владельца гаджета. Хрень была похожа на свинцовую пластину, утяжеляла телефон раза в два, если не в три, и стоила, как новый 3D – телевизор.

«Блин! Не получится проникнуть за Периметр – жить мне точно – будет не на что! Все деньги истратил!».

Он покачал головой, быстро просмотрел список пропущенных звонков, скривился. Ничего интересного. Бывшая жена, бывшая любовница, пара питерских приятелей. И не приятелей даже, а так, собутыльников.

«М-да. Теперь и звонить-то некому. „Голый человек на голой земле“ – так кажется у Плиния Старшего? Ни стабильного дохода, ни семьи, ни друзей. Хреновый, если вдуматься, результат сорока лет жизни на этой долбанной планете!».

Волохов убрал айфон в карман, вытащил сигарету, щёлкнул зажигалкой.

«Так-что, дорогой ты мой, Михаил Евгеньевич, всё логично! По эту сторону Периметра нам ловить больше нечего. Ни приличной работы, ни денег, ни сколько-нибудь осознанных перспектив! Однокомнатная хрущоба на окраине Питера, должность охранника в ближайшем супермаркете, куча вредных привычек, плюс долги по кредитам. Весело!».

– Я разве разрешал курить? – послышалось вдруг сзади злобное шипение.

Волохов оглянулся.

Возле водонапорной башни стоял Стикс с прибором ночного виденья на глазах. Прибор светился двумя тусклыми зелёными огоньками.

– А в чём дело?

– Погаси сигарету!

– Ладно, – несколько растерянно произнёс Михаил и, поплевав на окурок, выкинул его в траву. – Здесь же никого нет.

– Это тебе только так кажется, – Стикс развернулся и махнул кому-то рукой. Через несколько секунд, на тропинке, ведущей к водонапорной башне, появилась та самая женщина из маршрутки – в камуфляже и берцах.

Но самое удивительное не в этом. Самое удивительное – она вела за руку своего сына. Дауна.

Волохов выпучил глаза.

«Ох, ни хрена ж себе! Эта долбанутая тётка, что, тоже в Изнанку собралась?! Вместе со своим дефективным отпрыском?!».

Женщина скользнула по нему равнодушным взглядом, перевела взгляд на проводника.

– Нам долго идти?

– До Семисотки – два часа.

– А потом?

– Я вас там устрою на ночлег, вы отдохнёте, затем часа в четыре дня, мы двинемся дальше. На машине.

– Какой машине?

– Военной, – Стикс криво ухмыльнулся. – Которая принадлежит обслуживающему персоналу базы в посёлке Эммаус. Под Тверью. Возит туда продукты.

– Да?! – Михаил скривился. – И там нас повяжут?

– Почему нас должны повязать?! – удивился проводник.

– Ну, как же…. на военной машине – и вдруг трое гражданских, к тому же, с ребёнком! А с водителем кто договариваться будет?

– С водителем всё давно уже договорено, – длинноволосый посмотрел на Волохова свысока. – К тому же – он мой родственник.

– Родственник?

– Да. Двоюродный брат.

Михаил смутился.

– Хм! Хорошо. Предположим. И что дальше?

– Дальше нас высадят в лесополосе, не доезжая до самого Эммауса, мы обойдём посёлок с востока и двинемся к Линии Безопасности. До Твери оттуда шестнадцать километров. Вот там нам следует быть предельно осторожными.

– А почему Семёрка расположена так далеко от Твери? – неожиданно поинтересовалась женщина.

– Не знаю, – проводник развёл руками. – Спросите у генералов.

– То есть, через Линию Безопасности мы двинемся на своих двоих? – уточнил Волохов, невольно переводя взгляд на ребёнка – дауна.

– Угу, – Стикс кивнул. – По трассе там ездят только караванщики. Под очень серьёзной охраной. С ними, конечно, тоже можно договориться, вот только деньги для этого потребуются совершенно другие. Ты точно – не потянешь!

Он неприятно усмехнулся.

– Я так понимаю, – сказала женщина, – ни на шоссе, ни даже рядом с дорогой, нам светиться нельзя.

– Вы правильно понимаете, – согласился проводник.

– Значит, идти нам придётся по бездорожью.

– Идти вам придется, – со значением произнёс длинноволосый, – по проложенной мной…. впрочем, не только мной, тропе. Относительно безопасной. Примерно к пяти вечера доберёмся до места и будем ждать….

– Чего ждать? – вмешался Михаил.

– Смены.

– Какой ещё смены?!

– Новой, – проводник криво улыбнулся. – В восемнадцать ноль ноль на постах пересменка, солдатики расслабляются, тут то вы и покинете сей грешный мир.

– В каком смысле покинем? – не понял Волохов.

Стикс рассмеялся неприятным, лающим смехом.

– Изнанка, дорогой товарищ, давно уже не наша планета. Считай, что ты скоро отправишься в космос. Скажем, на Марс или Венеру. Со всеми вытекающими….