– Ягд, я для тебя ягодок собрала, – Мирослава помахала кульком.
– Чудище болотное, ты с меня слезать вообще собираешься?
– Я – “чудище”? – на черных глазах навки образовались зеленые слезы.
– Ратибор… – угрожающе прошипела ведьма.
Мирослава была очень чувствительной натурой – из-за любого пустяка в слезы, а Ягда не хотела видеть слезы подруги, так что лишний раз старалась не расстраивать, да обидно не шутить. Чего нельзя сказать про Ратибора. Он, конечно, специально навку не доводил, но и за базаром словесным не следил.
– Мирослав, ну прости… Я ж любя…
– Правда? – шмыгнула она носом.
– Конечно… Только не плачь и… слезь с меня, пожалуйста.
В этот раз Мирослава слезла, а Ратибор, кряхтя, стал подниматься с земли.
– Че вылупились? – волкодак раздраженно окинул толпу из белок и кедровок, которые во все глаза глядели за этой сценой и с нескрываемым восхищением смотрели на навку. В их глазах она была как великий герой, который смог победить непобедимого врага, так еще и с одного удара (падения) , при этом еще и извиняться заставила…
– Все раненые остолопы ко мне подошли? – ведьма окинула их быстрым взглядом. Животные послушно закивали.
Ягда руки вскинула, да силушку магическую выпустила, которая окутывала покалеченных зверей и заживляла их травмы. Для животных сил нужно намного меньше, нежели для человека, к тому же, каким-то неведомым образом ни у кого из них не было серьезных ран – всего лишь неглубокие царапины, да ушибы.
Ведьма с ними быстро закончила.
– Еще раз: если снова в спор неразрешимый вступаете – зовете меня или Ратибора. Мы вас рассудим. Уяснили?
Белки с кедровками послушно головами закивали.
– Свободны, – заключила Ягда. Раздались облегченные вздохи и звериная рать разлетелась в разные стороны.
Ведьма к друзьям своим развернулась.
– Мирослава, ты опять за свое?
– За свое? – переспросила навка.
– Почему Ратибор думал, будто я в канаву свалюсь?
– В какую канаву? – удивилась Мирослава.
– Да не в канаву… – попытался объяснить волкодак.
– Еще куда-то?
– Может в овраг? – предположила навка.
– Подождите… – Ратибор приложил руку к голове, которая ему уже казалась чугунной, – Мне Мирослава сказала, что ты едва стоишь на ногах. Вот я и подумал, что ты еще чуть-чуть и свалишься… Поэтому со всех ног сюда примчался, – еще раз повторил он.
– Так, Мирослава, с чего ты взяла, что я едва на ногах свалюсь?
– Ну, ты же столько сил потратила на сосновый вертун… Я за тебя переживала…
– Вот же…– Ягда не выдержала и глаза закатила.
– Я хотела как лучше… – у навки в глазах вновь слезы появились, – Я помочь хотела, чем смогу… Вот твои любимые ягодки собрала, – она виновато кулек, наполненный ягодами, протянула.
– Спасибо, – ведьма нерешительно его взяла, – Но, Мирослав, нельзя же так делать…
– Да, ты понимаешь, ежели с Ягдой настоящая беда приключиться, а я даже не пойму, ведь ты каждый раз из пустяков такой сыр-бор раздувала, – он выразительно развел руками.
– Но, я… – по ее щеке скатилась слеза. Мирослава поджала губки.
– Хотела как лучше, – закончила за нее ведьма, – Мы понимаем. Просто больше так не делай.
Навка совсем поникла.
– Не вешай нос, – Ратибор приобнял подругу, – Пойдем на болото на светлячков поглядим?
Мирослава расстроено угукнула.
– Ягд, ты с нами? – спросил волкодак.
– Не, я в избушку, – Ягда тропинку призвала, – Спасибо за ягоды.
Глава 7. Снимай штанишки
Возвращалась ведьма в избушку уже затемно. По одной забрасывая в рот ягодки и жмурясь от удовольствия. Земляника была сладенькой, сочно, а ежевичка немного с кислинкой.
Зайдя в избушку, к удивлению Ягды было немного почище. Видимо ее раб сам решил прибраться. А еще пахло чем-то вкусным. Она так на пороге и застыла, ее грезы о вручение тряпки и поварешки рушились на глазах – он их сам и взял…
– Бабушка Яга, ты вернулась? – раб вышел из коридора, завернутый в полотенце, – В печке картошка с грибами. Хотел с мясом сделать, но мясные запасы не нашел
– Да ты что? – ведьма выразительно на него посмотрела, да так что раб сразу понял, где же находятся мясные запасы.
– Бабушка Яга, у тебя одежды мужской не найдется?
– Найдется, милок скелетообразный, найдется, – ведьма пошла через коридор в соседнюю комнату, раб пошел за ней, – Да только вещи тебе велики будут.
– Ничего, я не привередлив.
Ягда к рундуку где хранился всякий хлам от людишек подошла, да крышку открыла. Когда-то у нее забава была, людишек, приходивших за зельями да снадобьями, в чем мать родила до дома отправлять. Так еще и вдогонку комаров на них травить. Наблюдала за ними через котел волшебный, да со смеху под стол укатывалась. А вот вещи в рундук забрасывала, да благополучно забывала выкинуть.
– Тут поищи, милок скелетообразный, – ведьма рукой указала.
– Все что угодно могу взять? – уточнил раб.
– Все что угодно из одежды, – подтвердила Ягда и вышла из комнаты, оставляя раба рыться в барахле людском.
Сама ведьма пошла трапезничать. Достав из печи чугунок она недоверчиво внутрь посмотрела, а так и вправду была картошка с грибами, да еще и аппетитно пахло. Ягда не понимала, как рабу удалось одной левой такое приготовить, когда у нее и обеими руками не получается.
Наложив в тарелку картошечки, да побольше и смело запустила первую ложку к себе в рот. На удивление, это было вкусно. Ведьма подозрительно на тарелку посмотрела. Уж не подмешал ли он чего? Но она быстро отмела эту идею, ведь тогда сразу бы почувствовала отраву, да и не возьмет ее яд…
– Приятного аппетита, – раб зашел в комнату к Ягде.
– Спасибо, – с набитым ртом ответила ведьма. Она его с ног до головы взором окинула. Раб теперь был одет в льняные штаны, да рубаху холщовую.
– Единственное, что не спадало, – перехватил он ее взгляд, – В ванной комнате осталась горячая вода.
– Где? – не поняла его ведьма. У нее что новая комната появилась? А она об этом даже не ведает.
– В комнате, в которой купаются, моются… – попытался объяснить раб.
– А, ты про баньку?
– Баньку? – теперь уже он не понимал ее.
– Банька, – кивнула ведьма, и все еще с набитым ртом попыталась объяснить, – Комната где купаются, да моются. Через стенку находится.
– Я знаю, что такое баня. Разве они внутри дома бывают?
– Видимо бывают, – Ягда набрала еще ложечку картошечки.
– А как же сырость? Копоть?
– Я же ведьма, милок скелетообразный… Парочка заклинаний и никакой сырости с копотью, – она уже доедала свою порцию.
– Так вот в чем дело, – задумчиво произнес он, – Я вообще хотел спросить, где мне спать ложится?
– Да где хочешь…– пожала плечами ведьма, – Кровать моя, но ежели хочешь разделить со мной ложе… – она ему подмигнула и одарила однозубой улыбкой.
Раб впал в ступор, а Ягда продолжала ему глазки строить.
– Я где-то читал, что на полу спать полезно… – он сглотнул.
Ведьма хмыкнула и чаек себе наливать стала. Еще и рожицу обиженную скорчила.
– Бабушка Яга, ничего личного, но я предпочитаю женщин примерно моего возраста, – попытался выкрутиться раб.
– Понимаю, милок скелетообразный, – ведьма наигранно грустно вздохнула, – Я тоже не люблю дедов, да взрослых дядек.
Брови раба стали медленно подниматься вверх.
– Можешь матрас с печи взять, где-то было одеяло. Ежели найдешь, то твоим будет, – смилостивилась старуха.
Раб похромал к печи, матрас доставать, да сквозь наваленные вещи это было сложно сделать. А одной левой рукой вообще невозможно. Но раб о помощи не просил и видимо даже не собирался просить. Его потуги жалко выглядели, настолько, что даже Ягда решила помочь. Она рукой взмахнула, да матрас сам вылетел и в воздухе завис, а потом направился в соседнюю комнату.
– Спасибо, – тихо проговорил он, сгорая со стыда.
– Себе постели, да спать пока не ложись. Я чаек допью и к тебе подойду.
Раб напряжённо на ведьму посмотрел, но ничего не сказал. Молча ушел. Ягда не спеша чаек допивала, да о Маре невольно вспомнила. Все же зря Ратибор опять это начал. Но мысль одна ведьме покоя не давала, ведь так же как Мара не могла просто так уйти ничего не сказав, она и исчезнуть не могла. Нужна причина. Ягда тяжело вздохнула, да залпом чашку опустошила и к рабу потопала.
– Милок скелетообразный, раздевайся, – чуть ли не пропела старуха.
В комнате что-то упало. Зайдя внутрь Ягда увидела раба и валяющееся рядом одеяло. Надо же – нашел все таки.
– Бабушка Яга, может лучше сразу в печку?
– Раздевайся-раздевайся, – стояла на своем ведьма.
Раб тяжело вздохнул и стал стягивать с рубаху, да только правая рука безвольно шаталась и мешала – не мог он сам с себя ее снять. Оттого уже бесится начал.
Ягда головой покачала, подошла к нему и аккуратно помогла справиться со злосчастной рубахой.
– А надел то ты ее как? – ведьма с интересом крутила рубаху в руках.
– Сначала правую руку в рукав просунул… – буркнул раб.
Ведьма в сторону снадобий да зелий отошла, а он все еще стоял на месте не двигаясь.
– Мне и штаны с тебя стащить? – елейным голоском спросила старуха, хотя из ее уст это прозвучало с натяжным скрипом.
– Бабушка Яга, если займешься со мной непристойностями, то я сразу в печку запрыгну и тебе придётся есть жесткое, подгоревшее мясо, – тихо произнес раб.
Ягда внимательно на него посмотрела. До нее только что дошло, как это со стороны выглядело, но она особо против и не была.
– Милок скелетообразный, а как же ты в печку поместишься? Помниться, сам говорил, мол не поместишься…
– Не переживай, Бабушка Яга, я найду способ, – так же тихо произнес он.
– Пока ищешь, снимай штанишки, – ведьма улыбнулась, да взгляд вниз опустила. Прямо на его мужское достоинство.
– Бабушка Яга, я… – он осёкся.
Ягда как будто невзначай браслет для контроля потрогала. Раб намек понял, да только во взгляде переменился – злым стал, отстранённым.
Ведьма стала песенку веселую напевать, пока травы смешивала, да смеси странные готовила, а раб в одних трусах стоял посреди комнаты.
– На-ка, выпей, – она протянула ему склянку с синей жидкостью, он сразу ее опустошил, опосле поморщился.
Ну да, на вкус не очень было, зато какие свойства – восстанавливает силы, ускоряет заживление, улучшает сон… Но Ягда решила, что рабу об этом знать необязательно.
– Бабушка Яга, это что? – все же спросил он.
