Под своей кроватью я устроила тайник: понемногу откладываю консервы и упаковки с макаронами или крупой. Сразу много продуктов не купишь, в лавку товары доставляют небольшими партиями и, если купить штук 10 консервов, это вызовет подозрение. Иногда я по чуть-чуть отсыпаю из домашних запасов. Ещё мы продаём рыбу, которую выловили сами и Тёмины поделки, а на вырученные деньги покупаем всё, что нужно для побега. На уроках труда он делает деревянные фигурки разных животных – их быстро разбирают.
Надо ещё палатку найти. Хорошую, тёплую. Соврём, что на рыбалку с ночёвкой собираемся, если спросят зачем.
Я вздрогнула от стука в окно. Сначала подумала, что дети шалят, но неожиданно встретилась взглядом с Вадиком, который нетерпеливо переминался с ноги на ногу под моросящим дождём.
– У нас дверь есть. – насмешливо замечаю я, приоткрыв окно.
Он даже бровью не ведёт.
– Выйти можешь?
– Зачем? – я кокетливо накручиваю на палец локон, выбившийся из косы.
– Хотел пригласить тебя… – вздыхает Вадик. – На свидание.
Сердце начинает биться сильнее, словно маленькая птичка, запертая в тесной клетке. Я изо всех сил стараюсь сохранять спокойствие. Вадик – мечта всех девчонок в школе.
– С чего это вдруг?
– Ты мне нравишься. Подумал, может сходим куда? – он выглядит уверенно, как будто точно знает, что я соглашусь.
Я ни разу не была на свидании, и Вадик мне нравится. Он похож на героя из одного сериала, который мы с Тёмой смотрели уже раз 10. Потом, ложась спать, я часто представляла себя главной героиней, и, конечно, моим возлюбленным был Вадик. Тёме я об этом не рассказывала, он бы надо мной посмеялся.
Я скрываюсь в глубине комнаты, судорожными движениями поправляю волосы у зеркала, расстёгиваю верхнюю пуговицу платья и оценивающе оглядываю себя. Раньше Вадик меня не замечал и вдруг начал оказывать знаки внимания, а теперь – свидание! Отражение кажется мне симпатичным, в отличие от большинства девочек в классе, у меня уже сформировалась грудь. До сих пор это вызывало скорее неловкость, особенно на уроках физкультуры, но сейчас я думаю, что это мой козырь. Даже Тёмка иногда странно косится и тут же отводит взгляд, если я замечаю.
Я накидываю куртку и выхожу на улицу, Вадик берёт меня за руку, как будто мы давно вместе. Я не возражаю.
– Может в кафе? Мороженое хочешь? – он ловко подбрасывает рукой монетку.
– Не откажусь!
Мы заказываем ванильное. Вадик так смотрит на меня… по-взрослому. От чего у меня по телу пробегает волна мурашек. Я невольно разглядываю его губы и пытаюсь представить каким бы мог быть наш поцелуй.
– Знаю одно место, где ты точно не была! – говорит он, отодвинув от себя пустую креманку. – Как насчёт алхимической лаборатории?
Моя рука с ложкой зависает в воздухе. Алхимия – это для избранных. В том смысле, что официально она запрещена, что творится за дверями лаборатории никто не знает. Отец Вадика – алхимик (единственный в нашем поселении), он готовит редкие зелья для Командующего. В мире до пандемии алхимия была признана официально, рецепты некоторых зелий можно было даже в интернете скачать. Но не сейчас. По новым законам это всё под строгим грифом секретности. Из класса только двое учеников посещают уроки алхимии – Советник выявил у них способности.
– У меня же нет пропуска, – возражаю я, а он довольно ухмыляется.
– Так у меня есть! Только не болтай никому! – он поносит палец к губам и подмигивает.
Я быстро-быстро киваю головой, боясь, что он передумает.
Мы дожидаемся 8-ми вечера, когда в бункере никого не будет. Ну кроме охраны. Лаборатория находится там, как и все важные объекты, вроде администрации, компьютерного зала и научных боксов.
Когда мы подходим к бункеру уже совсем темно. У входа два охранника преграждают нам путь. Вадик показывает пропуск, один из них подозрительно смотрит в мою сторону.
– Она со мной. Папа попросил кое-какие книги забрать. – невозмутимо говорит Вадик.
– 15 минут. – Вадику возвращают пропуск, и мы скрываемся за толстой железной дверью.
Теперь нужно спуститься по лестнице вниз, затем попадаем в приёмную (сейчас тут никого нет) и уже оттуда выходим в длинный коридор. Я ни разу не была здесь с того момента, как мы переехали в наш дом. Вадик тащит меня за руку, мы поворачиваем налево и спускаемся ещё ниже по узкой лесенке. Снова коридор, в конце которого две двери. Вадик достаёт ключи и открывает одну из них. Он зажигает свечи на небольшом столе у самого входа, комната заполняется тусклым светом, я, затаив дыхание, делаю шаг вперёд, оглядываясь по сторонам.
– Ого!
– Впечатлена? – улыбается Вадик.
Стены увешаны множеством полок с разного размера склянками и коробками. В воздухе пахнет горелой травой, немного щекочет ноздри, но запах скорее приятный, чем раздражающий. В глубине комнаты два котла и длинный деревянный стол. На нём лежит толстая книга с потёртыми страницами. Я подхожу и робко переворачиваю одну страницу за другой. Кажется, что они вот-вот рассыпятся в руках.
– Лучше тут ничего не трогать, – Вадик острожное закрывает книгу и за руку отводит меня от стола.
– Это рецепты?
– Ага. – он улыбается и обнимает меня за талию. – Не забыла, у нас всего 15 минут?
– Ты уже умеешь варить зелья?
– Пока только самые простые, вроде средства от поноса или сироп от кашля, – Вадик смущённо хихикает.
Я разглядываю массивный книжный шкаф из тёмного дерева со стеклянными дверцами за его спиной.
– А что там?
Он оглядывается.
– А, какое-то старьё. Книги с различными заклинаниями. Ерунда. Они не работают, всего лишь дурацкий набор слов.
Это то, что мне нужно. У меня есть дар, но я не умею им пользоваться. Я не знаю заклинаний и боюсь, что не смогу контролировать свои силы. Вот только как добраться до этих книг?
Вадик вдруг прижимает меня к себе так, что становится трудно дышать. Я чувствую, как учащённо бьётся его сердце и замираю в объятиях, одновременно боясь того, что последует дальше и желая этого. Он слегка касается моих губ и выжидающе смотрит на меня. Мне приятно это прикосновение, его губы мягкие и чуть влажные, и я прижимаюсь к нему ещё сильнее, зажмурив глаза от нахлынувших ощущений. Одна его рука продолжает сжимать мою талию, а второй он неловко расстёгивает пуговицы на платье. Наконец, справившись, запускает руку и сжимает мою грудь, от чего я издаю что-то похожее на стон и всхлип одновременно. Где-то внизу живота разгорается пламя и мышцы сводит от напряжения.
Поцелуи становятся настойчивее, Вадик прислоняет меня к стене, я чувствую, как что-то твёрдое упирается мне в бок, а его руки задирают подол платья и пытаются стянуть с меня трусики. Это приводит меня в чувство. Возбуждение ещё не отступило, но кроме дикого желания я испытываю жуткий стыд и пытаюсь вырваться из его объятий.
– Пусти!
Я с силой толкаю его в грудь, он чуть не теряет равновесие и хватается за край стола, с трудом переводя дыхание.
– Забыл, что было с Гошей и Иркой? – я дрожащими руками пытаюсь застегнуть платье.
– Не забыл. Мы можем сделать друг другу хорошо. И никто не узнает. Гоша просто идиот.
– Нам пора возвращаться. – я чувствую себя неловко, мне кажется, что мы сделали что-то гадкое, и больше всего на свете хочется оказаться дома и залезть в ванну.
– Можем найти другое место, более надёжное, я думал, тебе здесь понравится, – Вадик берёт меня за руку, но я поспешно вырываю её и выскакиваю за дверь.
– Как-нибудь в другой раз, мне пора домой.
Он кивает. Мы идём наверх и наконец оказываемся на свежем воздухе. Ещё немного, и я бы потеряла сознание.
– Я провожу. – он снова хватает меня за руку, я не решаюсь оттолкнуть его. – Может нас выберут парой.
– Это маловероятно.
– Почему? Мне кажется мы подходим друг другу. – Вадик останавливается и поворачивается ко мне.
– Может быть. Но это Советник решит.
Вадик кивает.
– Я был бы рад. Чувствую, мы не будем вылезать из постели, – он довольно ухмыляется, а я заливаюсь краской. – Тебя кто-нибудь уже трогал там?
Я резко мотаю головой и срываюсь с места в сторону дома.
– До завтра! – кричит он мне вслед.
Я забегаю во двор, захлопываю калитку и несколько минут стою, прислонившись к забору и пытаясь унять дрожь во всём теле. Показываться на глаза маме в таком состоянии нельзя. Я иду к пристройке. Внутри холодно, баню сегодня не топили. Рассматриваю себя в зеркало: волосы растрёпаны, словно я попала в ураган. Я умываюсь холодной водой и стараюсь привести себя в порядок. Это довольно сложно, когда перед глазами всплывают картинки того, что произошло в лаборатории. А если он всем расскажет? Мне кажется, что я снова ощущаю его жадные руки на своём теле, только сейчас это вызывает лишь чувство стыда и отвращения. К самой себе. Я быстро скидываю одежду и, трясясь от холода, яростно тру себя губкой, смоченной в холодной воде.
Глава 6
Всю ночь я ворочаюсь и не могу уснуть. Удаётся задремать почти на рассвете, и противное дребезжание будильника пробуждает в моей голове тысячи отбойных молотков. В комнату заглядывает Антоха.
– Ты чё дрыхнешь ещё? Опоздаешь же!
Я закрываю голову подушкой и, издав протяжный стон, кое-как выползаю из-под одеяла.
На первый урок я, конечно же, опаздываю.
– Извините, проспала! – скороговоркой сообщаю я учительнице, влетев в класс.
Нина Ивановна окидывает меня строгим взглядом, но ничего не говорит. Я прилежная ученица и опаздываю очень редко.
Я иду на своё место, но путь мне преграждает Вадик, вскочив со стула и галантным жестом выдвигая соседний – для меня. Я теряюсь, в классе раздаются смешки.
– Савельева, может сядешь уже? – раздаётся голос учительницы, и мне не остаётся ничего другого, как плюхнуться рядом с Вадиком.
Раньше он сидел с Белкиной, попросил её пересесть? Меньше всего мне хочется вспоминать и тем более обсуждать то, что произошло вчера. Вадик поправляет выбившийся волос, прилипший к моей щеке, я вздрагиваю от неожиданности.
– Я соскучился. – шепчет он мне в ухо, сжав колено под партой.
Я краснею и поспешно достаю учебник. Вадик довольно улыбается.
Весь урок я сижу как на иголках, наконец раздаётся звонок, я вскакиваю с места и запихиваю свои вещи в рюкзак.
– Нам надо поговорить. – обращаюсь к Вадику.
– Что случилось?
– Ничего. Я… вчера… мне кажется, мы поторопились.
– Да вроде тебе понравилось. – нагло ухмыляется он.
– Нет. Не понравилось. – я смотрю ему прямо в глазах, Бог знает, чего мне это стоило.
Он хмурится.
– Вадь, ты классный парень, но… мне это не нужно и…
– Потаскуха. – он обрывает меня и смотрит с ненавистью. Повторяет уже громче. – Потаскуха!
Я растерянно хватаю воздух ртом, не зная, как реагировать. Ученики, оставшиеся в классе, косятся на нас и перешёптываются. Откуда-то из-за моей спины неожиданно возникает Тёма.
– Что ты сказал? – он замахивается и его кулак летит прямо в челюсть Вадика.
От удара тот падает между рядов парт, кто-то визжит, я хватаюсь за Тёму, который пытается пнуть уже итак поверженного врага. В класс вбегает Нина Ивановна.
– Вы что тут устроили! Оба – к директору!
Она уводит парней, а я сажусь на своё привычное место. Тёма и Вадик заходят спустя 15 минут, Тёма удивлённо смотрит на меня.
– Здесь занято. – ворчливо заявляет он.
– Да ну? Не заметила.
Он отодвигает стул и садится с самого края. Я хмыкаю.
Весь урок он не обращает на меня внимание, сосредоточенно уткнувшись в учебник.
На большой перемене мы идём в столовую, Тёма продолжает меня игнорировать и, не выдержав, я хватаю его за руку.
– Тём, ну ты чего? Что я сделала то?
– Что в-в-вы все находите в этом недоумке? Б-б-бегаете за ним как преданные собачонки. Смотреть противно! – он слегка заикается, видимо, от злости.
– Мы просто сходили на свидание, а Вадик себе чего-то нафантазировал, – примирительно говорю я.
– И ты с ним ц-ц-целовалась!
Вот же козёл, уже всем растрепал.
– Не целовалась, а это он поцеловал меня! И мне не понравилось. Чесслово!
Тёма смотрит на меня подозрительно.
– Совсем не понравилось?
