Улыбка Дрейка – это как радуга среди снегов – явление редкое и чудесное. Хвала Создателю, что редкое не для меня.
– Ллен? Давай я тебе когда-нибудь покажу. Тихо и незаметно для него.
– Давай! – Так даже интереснее, чем описывать.
Мы долго смотрели друг на друга молча; он обнимал мои колени, я аккуратно стряхивала с промокших волос снежинки. И были только глаза напротив и эта самая уютная в мире вьюга.
«Как хорошо, что ты есть».
«Я буду для тебя всегда».
«А я для тебя».
«И помни, что чувства юмора у меня нет».
«Я не буду пугать».
– А Реактор украшать помогать будешь?
Спросил вслух.
– Нет уж, сам! – я хохотнула. – Хочу войти в следующий раз и удивиться!
Ненужной стала вдруг крыша и одиночество, захотелось в тепло и к людям. И еще выпить чего-нибудь горячего.
– Хочешь, я отнесу тебя отсюда на руках?
Заботливый, внимательный, галантный и нежный до бесконечности.
– Хочу. – Сегодня я, как ребенок, хотела всего. – На руки и сразу в какую-нибудь кофейню, ладно?
– Как пожелает моя прекрасная леди.
* * *
Эра. Нордейл.
(Paul Cardall – Father in Heaven)
Я не подозревала, как сильно соскучилась по ним – своим клиентам, пока под вечер в дверь не позвонила молодая, но очень усталая женщина. Судя по форме, почтальонша. Нет, она не прочитала рекламу в газете, но заприметила щит-стрелку у забора, указывающую на агентство. Теперь стояла в дверях; с разношенных пимов на новый коврик стекала вода, на плече громоздкая сумка; в глазах растерянность.
– А вы… правда, помогаете?
– Правда.
Боже, как же легко и приятно встречать людей не в теле Айрини, а в собственном.
– Дорого берете?
– Нет, не дорого.
С нее много не возьмешь. Собственно, к разряду «нуждающихся» после выплаченных Комиссией бонусов я не относилась.
Гостья же сомневалась в собственном решении, все искала взглядом не то чучело сов, не то магический шар на столе – не нашла, расслабилась.
– Наверное, я дурочка, да? Но скоро праздник, понимаете, всем хочется чуда. И мне. Хотя, говорят, за чудеса надо платить… Вот не знаю, правильно сделала или нет…
– Вы проходите.
Ей было жарко в неудобном тулупе, с тяжелой сумкой.
– Хотите чаю или кофе?
Этой женщине, на вид чуть за тридцать, давно никто ничего не предлагал. И она стеснялась.
– Кофе… можно, правда? Это… как в дорогих отелях.
«ОтелЯх» – вот, как она это произнесла.
Шагая к кухне, я улыбалась.
– Работу бы мне другую, только как?
Ее звали Натали. Спутанные вьющиеся русые волосы, лицо малоприметное, нижняя губа вперед.
– Начальство все строже ругается – раньше хоть посылки можно было без документов брать, разносить, деньги за это получать дополнительные, а теперь опись, строго. И зарплата все меньше. Ну как быть?
Она напоминала мне не клиентку, а залетевшую в гости бесхитростную подружку, которой куда важнее было поговорить, нежели что-либо изменить в собственной жизни. На диван для клиентов она, забывшись, забралась с ногами, чашку держала двумя руками, пришвыркивала, когда отпивала кофе. И смотрела все время мимо. Глаза стеклянные, почти пустые, как у загнанной лошади, а в голове ноль целых ноль десятых процентов веры в улучшение. И все же почему-то зашла. Значит, не все потеряно.
– … еще новеньких двух взяли операторами, очереди выросли в три раза. Мне выходить, а они орут – помогай! Какой помогай? Как помогать, если газеты тоннами в подсобке ждут? В каждый ящик положить, это же время…
Начало седьмого вечера – за окнами стемнело, снегопад. Такой нежный, такой воздушный, что хотелось выйти и стоять под фонарем, пока не защиплет нос, пока не заноет от запрокинутой головы шея. Ловить снежинки языком, варежками, разглядывать их на рукаве. Хотелось просто прогуляться…
«Уйдет – прогуляюсь».
Натали плакалась мне, как пастору: на то, что устают ноги, что часто не ценят, что взваливают все больше, а ей уже невмоготу…
Как такой помочь? Залезть в голову, успокоить? Не поможет. Излишне много ограничивающих убеждений, стойких, как сосульки в морозы. «Никто не говорил, что будет легко», «без работы – еще хуже!», «а кому сейчас просто?» – бесполезно. Такие формируются годами.
– А какую работу вы бы хотели? – перебила я ее в какой-то момент.
– Какую? Ну, не такую, как сейчас… Чтобы не дергали по пустяками, чтобы не…
«Не-не-не». Когда желаете перевернуть реальность с той, которую не хотите, на ту, которую хотите, не используйте негативные высказывания. И с «не хочу, чтобы» полностью переключитесь на «я хочу, чтобы…»
И понимайте разницу между фразами: «хочу свободу от…» и «хочу свободу для…». Обе работают безотказно, но вторая вершит вам на пользу и в удовольствие.
– Чтобы не урезали зарплату, – неслось параллельно моим думам, – чтобы не гнобили за внешний вид…
– В общем, хотите зарплату выше?
Натали моргнула. Пауза – мол, я же так и сказала? Нет, милочка, ты сказала не так.
– Да.
– И коллектив, который бы вас ценил и уважал?
– Ага.
Ей постепенно делалось теплее – внимание переключалось от неказистого помещения, в котором царили сквозняки и раздор, на комнату, полную взаимопонимания, поддержки, улыбок и радости.
– Чтобы график стал более гибким? – это вместо «уже не могу работать по двадцать четыре часа в сутки».
– А кто не хочет?
Я спокойно перебирала варианты:
– Идем дальше. Желаете работать в помещении или с возможностью прогулок по городу, как сейчас?
– С прогулками.
Она начинала скрипеть шестернями. Вот так потихоньку каждый становится творцом, когда начинает рисовать новые светлые картины в собственной голове.
– Отлично.
– Но только в дневное время.
– Пусть так.
– И чтобы… хватало на подарки, да? Ну… после того, как купишь еду…
А она молодец. Уловила «разворот».
– Так и случится, – отозвалась я мягко, – через два-три дня вам предложат именно то, что вы хотите.
– Правда?!
Имелось у моей гостьи в качестве плюса одно замечательное качество – она допускала мысль о том, что чудеса возможны. Действительно допускала. И я в этот предновогодний период собиралась помочь ей его ощутить. Как? Придумаю чуть позже – время есть, желание тоже.
Не успела я ничего добавить, как пропищал полученным текстовым сообщением телефон:
«Приду в семь. Ничего не планируй. К.»
Я зависла.
Время половина седьмого – раньше предупредить не мог? С утра, например? И вообще, что за привычка так ультимативно? Я бы соврала, если бы сказала, что испытала исключительно возмущение. Нет, восхищение тоже, потому что настойчивым и уверенным в себе мужчиной не восхищаться невозможно. Особенно, когда его любишь. Плюс, я просто по нему соскучилась и после прошлой ночи понимала, что переделать его все равно не получится.
Отвечать не стала тоже – ему и не требовалось. Но пришлось поторопить к выходу клиентку.
– Скорее всего, не завтра, но через два-три дня, помните.
Говорила я уже у дверей.
– Я помню!
Она мне не верила. Ей хватило того, что выговорилась, что не прогнали.
– Сколько я вам должна?
– Тридцать пять долларов.
– О-о-о… – прозвучало неопределенно, но довольно. Мол, не помогли, но и не разорилась – уже праздник. Купюры мне протянули мятые.
– Спасибо вам. За кофе.
С сумкой на плече Натали моментально стала «старой доброй» почтальоншей – забыла про планы что-то менять, «успеть бы письма разнести», вынеслась под небо, не замечая снегопада.
А я, не закрывая дверь, какое-то время стояла, глядя на присыпанную белоснежным блестящим порошком, подъездную дорожку.
Интересно, что сегодня скажет Кайд?
Предложит поесть пасту? Соглашусь или отвечу ему, что у меня новый холодильник?
До его прихода пятнадцать минут – успею выдохнуть и очистить голову.
* * *
(Phil Rey – See you on the other side)
Это был первый раз на моей памяти, когда Кайд куда-то спешил.
Бодро поднялся в гостиную по лестнице, не поздоровался, сразу бросил из-за спины – пойдем!
И мы пошли в зимний сад к Порталу. Думала, шагнем в него, но нет – «сосед» меня остановил. Придирчиво осмотрел место слева через проход, принялся вдруг кропотливо создавать из небытия новую дверь; я впервые наблюдала этот процесс с самого начала.
«Куда? Зачем?»
Выглядел он при этом собранным, непривычно жестким, донельзя «занятым» – мне же нравилось его рассматривать. Обычно Кайд держал на крючке взглядом, потому что смотрел мне в глаза, но сегодня выпал шанс полюбоваться им со стороны. Мощь, облеченная в красивое совершенное тело, чуть хмурые брови, притягательный профиль. Безудержно хотелось приблизиться еще, вдохнуть запах кожи… Я себя сдержала. Не время и не место, но Дварт напоминал магнит для безвольных мошек, одной из которых мне хотелось сейчас стать.
– Обуйся во что-нибудь без каблуков, – скомандовали мне, когда рябящее пространство воздуха соткалось в осязаемый прямоугольник.
