– Не сегодня. На речку в ночное время позже отпросимся. А сегодня всех пацанов берем и идем на пруд раков ловить.
Шурка даже рот прикрыл, чтобы не завизжать от радости. Он прыгал на месте и трусил полотенцем.
– Рыбалка-рыбалка, – твердил он постоянно.
Павел вытер насухо руки, закинул полотенце на плечо, перехватил сына за талию и поднял. Сашка чуть не перекрутился головой вниз, а ногами кверху. Павел его перехватил так, чтобы голова не перевешивала, но при этом сын находился в горизонтальном положении. Сашка от радости подергивал ногами и хохотал.
– Все, пошли обедать, мать заждалась.
– Вот она обрадуется, – пыхтел снизу Сашка.
– А что мама тете Марьяне дала, ты не знаешь?
– Знаю.
Из Сашки вышел отличный «Павлик Морозов». Готов все всегда рассказать и, если надо, даже проследить за тем, что делает или говорит мать. Это у старшего ничего невозможно добиться, а Шурка – открытая книга.
– И что это?
– Тетя Марьяна маме помогает в большом городе молочку продавать. Мама сама делает сыр, творог и масло, а тетя Марьяна, она же в большой больнице с недавних пор работает, там людей много, все сыр любят.
– Ясно, ну пошли быстрее…
Сборы вышли недолгими: удочки, садок для раков, много еды, несколько полотенец, покрывало и пару пачек детского пюре для Макарона. Павел демонстративно поцеловал жену при детях в щеку и сказал: «Пока».
– Всем пока, – замахала Аня рукой и улыбнулась попытке мужа извиниться, – домой когда?
– Вечером, – деловито ответил Шурка, – эх, жаль нельзя до утра.
– Нельзя, – строго повторила Аня, – чтобы у некоторых не возникло недопонимания.
– Вечелом плидем с лаками, – махал пустым садком и оборачивался Джеджик.
Федя шел немного впереди с удочками и пакетами. Макар сидел на руках у отца. Он постоянно смотрел на мать через его плечо, улыбался и посылал Ане воздушные поцелуи. Анна тоже ему послала поцелуйчик и помахала рукой.
Два часа спустя Аня заварила любимый кофе в турке, достала из холодильника тарелочку с нарезанными ломтиками колбасы и сыра и раскрыла книгу.
«– Мистер Сайрес, как Вы думаете, существуют ли острова для потерпевших крушение?
– Что Вы хотите этим сказать, Пенкроф?
– Я хочу сказать, острова, которые созданы специально для того, чтобы около них было удобно терпеть крушение, и чтобы бедняги вроде нас могли легко выйти из всякого затруднения.
– Возможно, что такие острова и существуют.»
Аня не успела прочитать и нескольких строк, как рядом на столе зазвонил телефон. Она вздохнула, отпила быстро глоточек кофе и взяла трубку.
– Добрый день, баб Нюр.
Это звонила бабушка Нюра, у которой Аня арендовала шатер. С утра его разобрали отец и свекор и вернули хозяйке, поэтому женщина удивилась звонку и немного забеспокоилась.
– Анечка, – звучал приятный располагающий голос старушки, – я не могу найти гирлянды. Не знаю, куда их успела уже спрятать. Мастера собрали шатер, ты же знаешь, у меня скоро день рождения, и я хотела, чтобы они и огоньки повесили сразу, но вот незадача, потеряла их.
Анна встала и подошла к окну. В саду теперь стало пусто, трава зеленая и аккуратно выстриженная Аниным папой, деревья, красивые и пушистые, радовали глаз.
– Извините, баб Нюр, в саду ничего не осталось. Я, правда, не пойму, куда они могли деться.
– А ничего, детка, поищу. Я помню, твой папа все заносил. Ох и память у меня стала, а все года-года…
Старушка отключила мобильник, и Аня снова села за стол. Она взяла книгу в руки и притянула к себе. Легкий ветерок ворвался в распахнутые двери и развеял занавески, Аня глянула вперед и тут же подскочила. Вышла во двор и приподнялась на цыпочки, стоя на крыльце. Вдалеке, в конце огорода, около куста сирени, там, где располагалась калитка на противоположную улицу, на столбе стояла светлая, одиноко забытая картонная коробка.
Аня еще раз тяжело вздохнула, метнулась к столу, захлопнула книгу, ловко закинула ее на привычную полку и выбежала во двор.
«К концу года может быть и дочитаю» – промелькнула мысль в ее голове.
Глава 12. Работать любой ценой.
Когда Ева, хлопнув дверью, вышла, она тем самым поставила жирную точку в их отношениях с мужем. Уже никогда Николай не посмотрит на ее как прежде, никогда не станет умиляться ее детской наивности, не назовет ее «моя маленькая транжирка».
Николай такой человек, который на многое способен закрыть глаза, особенно в бытовых вопросах. Он вполне сам может приготовить ужин, даже если сутки перед этим в аду сражался за жизнь пациента. Если больной выжил, и хирург победил, а в основном так и случалось, Аверин чувствовал себя вполне счастливым человеком.
Еву он любил, и рана на сердце образовалась достаточно глубокая. Любил ни за что, а просто так. Не слушал бабушку, да и никого не слушал, но сегодня эту самую любовь Ева собственноручно разбила на такие мелкие осколки, что и не собрать.
Николай не стал завтракать, а просто, закрыв квартиру в том состоянии, в котором она была, отправился в больницу. Он поднялся в отделение вовремя и уже уверенно шел по коридору, понимая, какие задачи перед ним стоят. Ночь провел без сна, но спать не хотелось, как и есть.
– Коля! – окликнул его Громов. Они познакомились еще на первом курсе мед университета, и сейчас Дмитрий по взгляду друга понял, что произошло нечто очень серьезное.
– Слушай, ну если настолько плохо, сказал бы. Я бы еще на сутки остался.
– Не стоит, я справлюсь, – твердо заявил Николай.
Аверин умел глубоко прятать свои чувства и быть спокойным даже в самой критической ситуация, профессия наложила отпечаток на его характер. Он пытался найти объяснение всему, а когда не находил, бывало по долгу мучился, как это получилось сегодня.
Ева ушла, а причины он все еще искал в себе. Если рассказать бабушке или Димке, они, конечно, будут на его стороне, а ему хотелось, чтобы оценка его поведению далась независимая, но только такого человека нет. Да и Аверин сам себе всегда был и психологом, и критиком. Сейчас же вопросы оставались, но их необходимо отложить, ведь пациенты ждать не могут. В нем нуждаются, и это важно.
– Уверен?
– Уверен. Все нормально будет.
– Короче, я до восьми вечера поработаю. Ты займись операциями. Твои ребята, ты их лучше меня знаешь, а я основной прием прикрою. Да и некоторые рыжие-бесстыжие, видимо, мне вызов бросить пытаются, а ты же знаешь, я человек азартный. Она подменилась с Кристиной и теперь как бы за нее отрабатывает. Не запрещено ведь. Разочарую бестию, как считаешь?
– Развлекаешься? Только ты смотри особо не нагнетай, а то я не способен сегодня выслушивать женские излияния души. Мне надо действительность переосмыслить.
– Я понимаю, что рассказывать не станешь, не такой ты человек. Просто скажи, не помирились?
– Нет.
Больше Николай ничего не добавил, а дальше сверился с часами и отправился в операционный блок. Ему удалось мобилизовать все свои внутренние резервы и выложиться по полной. Он контролировал и спасал, как и всегда.
Аверин не мог сейчас расслабиться и не имел права даже на малейшую ошибку. Рука не дрогнула, и сразу же через двадцать минут после завершения сложной операции еще одна не менее тяжелая. Этих мужчину и женщину привезли еще вчера по скорой, ДТП. Серьезно пострадали оба и находились в реанимации. Для проведения операции необходимо тщательно изучить анализы, рентгеновские снимки, результаты ЭКГ и УЗИ. Сегодня с ним в паре работает нейрохирург, так нужно. Решили два раза наркоз не давать, но Ветров Андрей Павлович был тем нейрохирургом, которому Аверин доверял.
За состоянием пострадавших этой ночью следил Громов, но браться оперировать не стал. Сейчас же понял, что обязан взять отделение на себя, пока его друг и Ветров борются за жизни пациентов.
После трех часов пополудни Громов заметил Марьянку, выглядящую сегодня очень уставшей. Зачем она подменилась, Дмитрий наверняка не знал, но думал что из-за него, и сегодня для нее это вторые сутки без сна.
– Марьяна Витальевна, а Вы знаете, что от работы кони дохнут?
Женщина вздрогнула и тут же обернулась.
– Дмитрий Викторович, Вы?
– Ой, сколько удивления и волнения. Неужели Вы…
– Просто не ожидала Вас встретить, и понимаете… – договорить им не дал медбрат Вадим.
– Дмитрий Викторович, там два ребенка поступили: мальчик восьми лет и девочка, ей три.
– А что с ними не так? – Вадим держал в руках два рентгеновских снимка.
– Вот…
Дмитрий перестал пожирать взглядом и без того засмущавшуюся Марьяну и переключил свое внимание на снимки. На одном инородный предмет, похоже на монетку номиналом два рубля. А на втором маленькая батарейка капсуловидной формы. Мужчина едва усмехнулся:
– Что это с детьми сегодня? Решили испытать свой организм на прочность? Хорошо хоть не магнитные шарики. Помнится, намучились мы тогда с Ванюшкой. И родители тоже куда смотрели? Хотя пацану восемь уже исполнилось. Ладно, идемте, посмотрим на героев сегодняшнего дня.
В приемнике находились перепуганные родители мальчика. Сам ребенок взволнованным не выглядел, он сидел, уткнувшись в телефон, играл, и совершенно не хотел отвлекаться.
Светловолосая голубоглазая девочка в красном костюмчике с любопытством оглядывалась по сторонам, она явно боялась врачей. Громов, встретившись взглядом с мамой малышки, тут же снял халат и отдал его Марьяне.
– Подержите, пожалуйста, – чуть ли ни на ухо шепнул Громов, а девушка нервно провела ладонью по щеке. Ей стало щекотно от неожиданного, почти телесного, контакта со своим начальником. Она тут же засмущалась.
– Что Вы делаете?
– Марьяна, Ваши фантазии далеко Вас заведут.
Громов сделал удивленное лицо, но тут же улыбнулся. Потом он шагнул к девочке.
– Ну что, принцесса, привет. Гляди, какой молоточек. Хочешь посмотреть? Держи.
– Па-ивет, – забавно громко ответила девочка.
– Спешу Вас обрадовать, батарейку она действительно съела. Марьяна, оформляй, понаблюдаем пару дней. Не выйдет, придется доставать.
Женщина тут же прослезилась.
– Тише, давайте лучше надеяться, что все обойдется. Может и ничего страшного. И посмотрите так, на будущее, чтобы у малышки в доступе находились такие игрушки, которые она точно не проглотит.
– Мягкие?
– Почему обязательно мягкие? Без мелких батареек, которые можно засунуть в рот. А пока девочка выглядит неплохо, активная, так что будем надеяться, все обойдется.
Марьяна кивнула и поспешила проводить маму и ребенка в отделение. Громов перешел к мальчику.
– Привет, боец.
– Ай, не мешайте, я уровень прохожу.
Ребенку никак не хотелось отвлекаться от процесса. Черноволосый кареглазый мальчишка явно много времени проводит на улице, но и, вероятно, про гаджеты не забывает. На белоснежной футболке изображены герои игры «Майнкрафт», самые модные джинсовые шорты, смарт-часы на руке и белоснежные кроссовки – мальчика очень баловали.
– Миша, ну-ка отдай сюда телефон. Врач посмотрит, – строго проговорила мама мальчика.
– Это не врач. Где его халат? – отозвался мальчишка. Громов осмотрелся. Марьяна аккуратно сложила сей предмет гардероба и оставила на подоконнике. Мужчина едва усмехнулся, снова накинул халат и посмотрел на мальчика.
– Рассказывай, Миша, зачем два рубля съел? Это Тане простительно, ей три годика, изучала окружающий мир. Ты-то уже парень взрослый.
– На спор съел. Ванек сказал: «Слабо тебе». А мне не слабо.
– Миша, – тут же отозвалась мама.
– Так, – Громов посмотрел на снимок и добавил, – Михаил, я так понял, это не сегодня случилось?
– Нет, это мы в воскресенье поспорили, а маме я сегодня сказал.
После этих слов Громов понял, что как раз этот ребенок легким испугом не отделается.
– Ну что ж, Миша, придется тебе у нас задержаться.
Марьяна отправила другую медсестру, и сейчас Громов заметил подмену.
– Дмитрий Викторович?
Высокая кареглазая женщина с короткой стрижкой и серьезным лицом вопрошающе смотрела на врача.
– Катя, анализы, УЗИ, ЭКГ – все через час жду у себя, и готовьте мальчика.
– Как готовить? А кто оперировать будет?
– Я буду. Ждать нельзя.
Миша отложил гаджет, и, оценив ситуацию, стартанул к выходу, но был пойман анестезиологом, который как раз проходил мимо.
– Миша! – подбежала мама. – Ну как так-то?
– Мама, я что? А как доставать-то? Резать что ли?
