Мария Манич "Давай прогуляем пары"

Последний, самый хреновый год в моей жизни Клим в городе отсутствовал. Ездил на учебу в Америку, в какую-то физико-ядерную школу. Повышал свой скилл, уровень английского и, судя по его пиздобольным рассказам, трахал баб всех национальностей и возрастов.

Безостановочно.

Знал бы его папаша мэр, что за скилл повышал его сын.

Айс вернулся на той неделе. По этому поводу в пятницу на ушах будет стоять весь город и его новоиспеченный универ. И я, мать вашу, не планирую это пропускать.

– Привет.

Выхватив в фокус дверной проём, слежу, как Оксана, переступая порог, на ходу расстёгивает чёрную блузку. Её задница и бёдра, упакованные в тесную юбку-карандаш, призывно виляют.

– Ты долго спал, я уже забеспокоилась.

– Не стоило.

Склонив голову набок, наблюдаю, как она полностью обнажается, не стесняясь своего идеального тела. Опускает трепещущие ресницы и быстро облизывает губы, посматривая через плечо. Прям скромница. Но мы то оба знаем, что она из себя представляет в постели и за ее пределами.

– Не поможешь?

Не шевелюсь, до сих пор пытаясь унять звон в ушах. Который появился там благодаря её куриным мозгам, а не звонку Клима.

Оксана насколько красива, настолько же и безмозгла. Права ей её богатый папаша купил вместе с машиной. Куда она вчера смотрела, когда везла нас к себе, забрав меня с вокзала, так и не смогла ответить. Я сам не видел, как синяя развалюха появилась перед нами. Естественно, мы впечатались. И я, сука, не был пристёгнут. Повезло, что мордой не пробил лобовое.

Повезло?

Водитель из другой тачки оказалась зубастее любой акулы. Благодаря ей мой кошель похудел на несколько десятков тысяч, а Оксана до сих пор старается загладить свой косяк.

Умело. 

Лениво приподняв руку, касаюсь пальцами засохшей раны над бровью. Напоминание о недавнем ДТП. Перед глазами внезапно всплывает чужой внимательный карий взгляд. Девчонка из синей тачки смотрела на меня открыто и не стесняясь. Хороша зараза. С острым как бритва язычком.

Какого-то хера я её запомнил. Какого-то хера я ей явно переплатил за ущерб.

– Болит? Подуть?

Окс, абсолютно голая, упирается коленями в матрас и жалостливо дует свои вареники. В них залита какая-то хрень, и выглядят они так себе, на ощупь – тоже, зато сосёт она ими просто отлично.

Кровь приливает к паху.

Дёрнув подбородком, указываю на него и, забросив руки за голову, произношу:

– Подуй.

Довольно улыбнувшись и перекинув волосы на одну сторону, опускается вниз.

Спустя час, оставшись наконец один и выпустив в потолок сизый дым, тянусь к телефону.

«Ты, твою мать, где?»

Клим та ещё истеричка.

Пялясь в экран, давлюсь сигаретой.

Пятница.

Сколько я дрых?

Резко вскочив на ноги, хватаю с пола джинсы. Балансируя, делаю попытку попасть в штанину.

Сука. Ведёт.

Как старпер приземляюсь обратно на постель, потому что комната крутится перед глазами так, словно я решил покататься на детской карусели. Розовая такая, бабская, комод напротив кровати уставлен банками и бутылками всевозможных размеров. Сладковатый запах щекочет ноздри. Сколько раз говорил Оксане выбросить на хер эти духи. Тянет блевануть.

Бросаю взгляд на дверь, ведущую в коридор. Там, в нескольких метрах от меня, в ванной шумит вода. Готов поспорить на свой член, дверь в душ осталась призывно открытой.

Шанс свалить просто идеальный, если только я смогу натянуть портки.

Запрокинув пульсирующую башку, медленно выдыхаю, прикрыв глаза.

***

На улице реальная темень. И, судя по новостям в ленте и дате в электронном календаре, я реально был в отрубе несколько дней. Выспался за весь безумный год. На мобильном десятки пропущенных от матери, которые я решаю игнорировать. Представляю, как она будет визжать, когда я наконец объявлюсь дома, и уже закладывает уши. Пара сообщений в чатах от парней. Две полуголые фотки от рыжей девицы из Питера. Мы неплохо с ней зависли на прошлых выходных, когда я мотался туда по делам.

Покупаю в супермаркете две бутылки воды, одну выпиваю за раз. Отправляю пустой смятый пластик в мусорку и открываю вторую. В ожидании такси стреляю у прохожего сигарету – свою пачку забыл в квартире Окс. Желания возвращаться нет никакого. Но придется. Мы типа пара.

До квартиры Айса можно добраться и пешком. Дворами минут на пять дольше. Однако коленки от обезвоживания и истощения предательски подрагивают.

– Мо-о-от! – визжит Клим как девка, дождавшаяся парня из армии.

С разбегу прыгает на меня, сгребая в медвежьи объятия. Пошатнувшись, упираюсь рукой в шершавую стену, стараясь удержать равновесие. Муза долбит по перепонкам, в глазах летают мушки, в нос ударяют запахи сигаретного дыма и сладких вейпов.

Студенческая вечеринка в стиле американских колледжей в самом разгаре.

Мимо проходят три девчонки в таких тесных и коротких платьях, что я сходу могу определить, на которой из них нет нижнего белья.

– Полегче, малыш. Если б я знал, что ты так соскучишься, слал бы тебе фотки почаще. – Похлопываю друга по спине.

Пора заканчивать слащавые обнимашки.

– Я реально скучал по твоей роже, – ржёт Клим, размыкая руки. – Кстати, что с ней? По тебе словно КАМАЗ проехался.

С размаху шлёпает ладонью по плечу и внимательно осматривает меня с головы до ног, задерживаясь чуть дольше на разбитой брови.

– Почти, – усмехаюсь, вспоминая колкий взгляд дерзкой коротышки из синей развалюхи. – Есть что пожрать?

– И выпить найдётся.

– Я пас.

– Не будь кайфоломом! – Лицо Клима разочарованно вытягивается.

– Но это только сегодня, – решаю сразу же его утешить. – Наверстаем. К чему вообще такой размах?

– Первое впечатление всегда самое верное.

– И ты решил сразить всех наповал?

– Виноват. Хочешь сказать, когда ты здесь учился, такого не устраивал?

Неопределенно пожимаю плечами.

Я устраивал и похлеще, но всё это было в жизни «до». Сейчас я стараюсь деньгами в разные стороны не сорить, для них находится более дельное применение, чем напоить толпу студентов, для того чтобы залезть в трусы к понравившейся девчонке.

– Пойдём кое с кем тебя познакомлю, – кивает в сторону гостинки Айс.

С Ледовским приехало несколько парней по обмену. Мы обмениваемся рукопожатиями и дежурными фразами. Обещаю свозить их на мототрек, пока погода не размазала грунтовую дорогу. Пацаны воодушевлённо поддерживают идею.

Ну и отлично.

Зацепив коробку пиццы, падаю в свободное кресло. Жадно накидываюсь на еду, чувствуя, как она камнем оседает в пустом желудке.

Клим, приземлившись напротив, прикладывается к пиву и со скучающим видом осматривается. В его хату набилось человек пятьдесят. Склонив голову набок и прищурив один глаз, смотрит чуть выше моего плеча.

– Ты в курсе, что на тебя все таращатся?

Не прекращая работать челюстями, оборачиваюсь. Встречаюсь взглядом с двумя бывшими одногруппницами, которые быстро отворачиваются. Начинают перешёптываться, не переставая стрелять глазами.

Я знаю, сколько обо мне ходит слухов, и, скажем, часть из них небезосновательны.

– Воды дай.

– Мот, это, конечно, не моё дело…

– Раз не твоё, подумай десять раз, прежде чем сказать, – обрубаю резко, вскидываясь на Айса.

Он глаза свои в ответ не отводит. Резко бросает в меня полную бутылку воды. Ловлю её около своего лица.

Усмехаемся.

– Отец может нашептать ректору, – трёт указательный и средний пальцы большим, намекая на деньги. – И тебя восстановят на любой курс. Только скажи.

– Зачем мне это?

– Ты сливаешь свою жизнь в толчок, медленно себя убивая.

– Как мы заговорили! Это ты где такой философии набрался? В штатах? – осекаюсь и подаюсь вперёд. – Мать пожаловалась?

Клим кивает и делает ещё глоток пива. Опять задумчиво смотрит мне за спину.

После того как батя сдал, мать решила заняться моим воспитанием. Я знатно покуролесил в то время. Прав меня лишили как раз в тот период. С отцом мы всегда были близки. Были… сейчас с ним стало сложно поддерживать связь. На звонки не отвечает, просит не приезжать к нему. Мать наняла ему сиделку!

Он закрылся и отгородился от всей семьи. Так бывает, когда взрослый мужик в один момент становится беспомощным, словно ребёнок. Учится заново держать ложку и делает первые шаги. А жена, вместо того чтобы поддержать и быть рядом с ним, находит утешение в постели его лучшего друга.

Прогоняю ворох воспоминаний и мыслей, которые не приносят с собой ничего, кроме неконтролируемой злости. Не сегодня.

– Выбрал? – спрашиваю у Айса, когда его взгляд опять съезжает с моей рожи за мою спину.

– Думаю, да. Хочешь забиться как в старые добрые?

После того раза, когда мы запали на одну девчонку, такие случаи повторялись с завидной регулярностью. Мордобой больше не устраивали. Подошли к вопросу с другой стороны. Делали ставки. Спорили.

Сначала – кто быстрее разведёт на первый поцелуй выбранную цель. Потом – кому покажет сиськи и даст их потрогать. Кого запустит ещё дальше. Впоследствии запросы наши выросли. Но быстро наскучили. Ради секса больше не нужно было выдумывать дешёвые подкаты, цель сама шла в руки.

Лениво оборачиваюсь, хочу оценить объект.

– Блондинка, – подсказывает Клим.

Шарю глазами по залу, пока не натыкаюсь на парочку у стола с напитками. Брюнетка и блондинка.

Девчонка что надо. Кукольное лицо, полные губы и аккуратный вздёрнутый нос, короткая юбка демонстрирует, насколько прямыми и ладными ногами наградила её природа. Белая футболка облегает выдающиеся формы, и я ощущаю незначительное шевеление в штанах.

Сочная. Зачётная. И такая вся натуральная, не то, что Окс.

Мой взгляд соскакивает на её подругу. Уже знакомые карие глаза на секунду встречаются с моими, и я словно получаю удар под дых.

Вот так встреча. Неожиданно.

Коротышка вопросительно приподнимает бровь. Тоже узнала.

Провожу пальцами по неожиданно растянувшимся в улыбке губам и сам не понимаю, как произношу:

– Хочу вторую.

– Это разве не пацан? – ржёт Клим.

– Завались…

4.Глава

Лера

Никогда не понимала смысла больших сборищ и скоплений народу. Вечеринки без повода или с сомнительным, празднования дней рождения на пятьдесят человек, свадьбы на сотню. У обычных людей зачастую не бывает друзей больше чем пальцев на обеих рук. У адекватных людей настоящих друзей – тех, кому они доверяют безоговорочно, за кем могут кинуться в воду или войти в горящий огонь – единицы. У меня только одна Тая. До первого курса универа я вообще обходилась без близкого общения с посторонними людьми, не связанными со мной кровным родством.

Я не собиралась никуда идти, дома меня ждут мягкая постель, воздушное одеяло, тёплый чай и поставленный на паузу сериал про самого неуловимого маньяка в Советском Союзе. Домашний уют пришлось обменять на квартиру, затянутую сигаретным дымом, от которого чешутся глаза и першит в горле.

– Сделай хотя бы вид, что тебе здесь интересно, – ворчит Тая, та самая причина, заставившая меня вылезть из одеяла.

– Дай мне энциклопедию, тогда сделаю, – произношу недовольно.