Анна Кладова "Дух зверя. Книга вторая. Рожденные из пепла"

– Женщины, ваше сиятельство.

Усадьба, которую баронесса скромно называла летней резиденцией, была настоящим дворцом. Лепнина, позолота, резьба по дереву, камню, металлу, многочисленные скульптуры и живописные полотна, украшали отнюдь не скромную обитель прекрасной вдовы и свидетельствовали о её чрезмерном богатстве. Огромная территория прилегающая к дому была тщательно ухожена. Здесь были озера, искусственное и настоящее с втекающими в него речкой и ручьми, каскады фонтанов и несколько каналов, сады: регулярный у дома и "дикий" в отдалении, был даже лабиринт из стриженной акации в котором можно было спрятаться от посторонних глаз. Сегодня же в честь праздника сад был наполнен ещё и развлечениями. Музыка звучала повсюду, вино лилось рекою, перед домом установили театральный помост, и знаменитые актеры развлекали гостей, установили шатер для пикника, но главное празднество происходило в огромной зале, где обильная еда сопровождалась танцами. Расположен он был в пристройке и скорее напоминал оранжерею, нежели жилое помещение. Потолок был частично остеклен, окна в пол распахнуты в обе стороны, и сад проникал внутрь шумом фонтана, свежим ветром, ароматом цветов и стриженного газона.

Великолепие окружения изначально потрясло и смутило Марианну, в очередной раз почувствовавшую себя неуместно среди всего этого блеска. Дом графа выглядел скромной обителью отшельника в сравнение с усадьбой фон Шибельмайл.

– У Изабеллы отвратительный вкус к излишней роскоши, – прошептал граф на ухо жене, подводя её к баронессе, встречавшей гостей на импровезированном троне из цветов в одеянии королевы нимф, – но я думаю этот маленький изъян можно ей простить. Поверь, ты выглядишь так же достойно, как и хозяйка бала и, что главное, не менее привлекательно. Ты хотела блистать? Что ж, твое желание исполнилось.

– Что-то я уже не уверена, этого ли мне хотелось,– сквозь зубы процедила Марианна, одновременно улыбаясь "владычице" и окружающей ее свите, состоящей в основном из мужских масок.

– Бойся своих желаний, милая, – так же тихо произнес Родимир, кланяясь и пожимая руки узнавших его.

– Что за очаровательную спутницу вы сегодня привели с собою, господин Соколов,– добродушный толстяк весело подмигнул графу, – неужто эта богиня – ваша жена?

– Прошу не раскрывать нас, министр, мы здесь инкогнито. Но, признаюсь вам честно, вы правы – я действительно женился на богине! На самой настоящей Белой Чайке из легенд о Змее, – Родимир улыбался, покуда Марианна четно пыталась сохранить спокойствие, то бледнее, то впадая в краску. Она видела, что многие обратили на их пару внимание, но это ничуть не радовало. Девушка попыталась вспомнить, что чувствовала сказочная Золушка, попав из грязной каморке на королевский бал. Во-первых она считала, что заслужила праздник, и воспринимала всё происходящее, как возможность радоваться жизни, во-вторых появился принц, который своим страстным вниманием сгладил некоторую отчужденность. Принц у Марианны уже имелся, осталось немного подправить свой настрой и прожить уже этот день и это желание до конца, раз она ввязалась в подобную авантюру.

Затрубили фанфары и гости, прихватив с собою апперитив и закуску, потянулись в сад, где уже поднимался занавес на сцене и начиналось представление.

– Родимир, пожалуйста, не оставляйте меня надолго одну,– вцепившись в локоть мужа, зашептала Марианна, – хотя бы до того момента, пока я не освоюсь.

Граф протянул ей бокал игристого вина.

– Думаю это тебе поможет немного раскрепоститься. Но обещай мне не пить сверх того, что дам я, иначе потеряешь контроль и праздник превратиться в отвратительное воспоминание. Это единственное, о чём я тебя прощу, в остальном можешь делать что хочешь.

В общем-то можно было заключить, что праздник удался. Марианна сидела на скамье, прислонившись спиною к каменной балюстраде, окружавшей залу, где в свете тысячи электрических свечей кружились вальсирующие пары, среди которых Родимир танцевал с баронессой. Была уже глубокая ночь, отгремел полуночный фейерверк, возвестивший начало лета, после чего торжество начало набирать новые обороты. Марианна задумчиво разглядывала дивный дом и сад, что с наступлением темноты приобрели новые, более мистические и таинственные очертания. Среди деревьев то там, то тут мелькали блуждающие огни фонарей – часть гостей развлекалось детской игрою в догоняшки и не только, с озера доносились песни и смех – там катались на лодках и купались. Где-то на лугу за полосой деревьев слышался гул барабанов и мелькали проблески большого костра – там тоже происходило какое-то действо. Чем темнее становилось, чем больше было выпито вина, тем более первобытный, раскованный и, можно даже сказать, эротичекий характер преобретало веселье.

Но это ничуть не смущало девушку. Она думала о другом. О том, что праздник удался. Как и обещал граф, всё было феерично и почти как в сказке. Были восторженные кавалеры и завистливые взгляды дам – её оценили, признали и позавидовали, и это оказалось весьма приятно. Были танцы и не только с графом, – большинство молодых аристократов не умели танцевать ничего сложнее вальса. Родимир оказался прав – здесь не требовалось особых навыков. Было необычное угощение, представления, игры и конкурсы. В какой-то момент она даже поймала себя на том, что веселиться от души и смеётся в полный голос – такого с ней не бывало со смерти родителей. Судя по всему это был её первый по-настоящему счастливый смех за последние восемь лет. Сейчас, сидя в одиночестве и тишине, она вспомнила, что в тот момент Родимир смотрел на неё как-то иначе, и от этого взгляда ей сделалось неловко и жарко. Марианна улыбнулась, устало прикрыв глаза. Она чувствовала большую благодарность к мужу. Она чувствовала себя счастливой героиней хорошей и доброй сказки.

– Вы позволите, госпожа Белая Чайка?

Мужчина в сером сюртуке, цилиндре и рыжей маске кота, остановился рядом, ожидая разрешения присесть.

– Конечно, господин Кошачий Барон, прошу садитесь.

Вот что особенно нравилось Марианне в сегодняшнем дне – даже условности были условными, маски размывали границы, позволяя общаться так, как того желал каждый. Мужчина присел рядом – прямой и подтянутый, но всё же с сединой на висках. У него были очень красивые почти женские руки с длинными тонкими пальцами, которые двигались так грациозно, что девушка засмотрелась, как они сплетают и расплетают замок, выдавая некоторое волнение их хозяина.

– Я так полагаю, госпожа Вачовски, – неожиданно начал незнакомец, – ваш костюм отражает правду. Ведь Соколу не нужны обычные женщины, только потомки Змея и Изгоя.

Марианна вздрогнула и насторожилась.

– Кто вы?

– Мой друг прислал вам письмо, предупредил. Но вы не поверили. Вы знаете, что находитесь в большая опасности рядом с…графом? Что Белые Чайки умирают из-за него? Что он – убийца?

– Да, я знаю. Но он не убивал их.

Мужчина внимательно посмотрел на Марианну.

– Вы сильно его любите?

Она опустила глаза, задумчиво теребя браслет. Рубины заискрились, обретя еще большее сходство с каплями крови.

– Я ничего не могу сказать вам про любовь. У меня просто не было выбора.

– Он вас принудил?

Она засмеялась и обвела рукою вокруг.

– Как можно принудить к этому? Я неверно выразилась, выбор был, но он был очевиден. Я – Золушка, замарашка-бесприданница. А он – прекрасный принц, живое божество. Только полная дура отказалась бы от подобного шанса.

– Вы не боитесь смерти?

– Не факт, что я погибну. Вы знаете причину смерти тех…других женщин?

– Да, они все умирали, как только беременели от него.

Марианна замерла. Родимир говорил по-другому: о разных обстоятельствах. Кому верить: незнакомцу в маске кота или собственному мужу? И опять Черная и Плоская мелькнула где-то совсем рядом.

– Кто вы, господин Кошачий Барон, что печетесь о моей судьбе? Что вам с того, умру ли я или останусь жить? Какой прок, какая выгода?

– Мне жаль, что ещё один цветок достанется на растерзание чудовищу.

К горлу подкатила неожиданно мощная волна гнева.

– Где же вы были раньше, когда этот цветок увядал на помойке? По-моему вам плевать на меня, вам просто не нравится мой муж. Если это так, то он в зале, пойдите и выскажите ему свои претензии. А меня и мою смерть оставьте в покое.

Мужчина некоторое время изучающе смотрел на неё, и взгляд этот был неприятен: холодными и безжалостными были голубые глаза незнакомца. Он поднялся, поклонился и произнёс:

– Прошу простить меня, что потревожил ваш покой. Впредь я последую вашему совету и буду высказывать свои претензии прямо. Только не удивляйтесь, когда последствия зацепят и вас, если вы конечно доживете до этих последствий.

И он удалился, оставив Марианну в растерянности.

– Какой опасный человек,– юркий бельчонок взобрался ей на колени, – Кажется он, как и ты, – Белая Чайка, иначе откуда бы ему было столько известно.

– Добрый вечер, господин страж.

– Расскажешь мальчишке о нём?

– Думаете стоит портить вечер?

– Тебе решать. Мальчишка любит охотиться, чувствует себя живым, ему это будет в радость – побегать за очередной добычей.

– Как думаете, господин страж, то что сказал этот человек, правда?

– Не знаю. Единственное в чем я уверен, это правило – мертвое семя не способно родить. Сыны смерти не зачинают, они бесплодны. Но в каждом правиле есть исключение. Например, твой мальчишка – сын йока и Змеи. Забавно, что оба были стерильны на момент зачатия. Не всё так просто в мире богов.

Марианна оглаживала мягкую шубку бельчонка, глядя на звездное небо. Как ни странно, неприятный разговор не испортил ей настроение. Ещё есть несколько минут, чтобы не думать о реальности, ещё несколько минут, чтобы побыть в сказке. Как же это приятно!

– Спасибо тебе, маленькая Чайка, – голос стража стал неожиданно гулким, как будто звучал издалека, – грядут большие события, великие потрясения. Встреча с тобою вселила надежду в моё древнее сердце. Может быть в этот раз получится хоть что-то, помимо банальной смерти.

Они вернулись домой перед рассветом. Всю дорогу назад только и делали, что, смеясь, обсуждали события и курьезы прошедшего праздника, допивая бутылку игристого вина, прихваченного графом “в качестве сувенира”. Словно нашкодившие подростки, хихикая, на цыпочках пробрались в гостинную, дабы не разбудить бдительного дворецкого. Родимир сразу же распахнул балкон, скинув туфли и тесный сюртук, упал в любимое кресло. Марианна распустила тугой тюрбан и волосы серебристым водопадом посыпались на плечи и спину.

– Это был чудесный день, – она повернулась к мужу, – И чудесная ночь. Я очень благодарна…тебе, Родимир.

Он усмехнулся, медленно поднялся и приблизился к девушке, провел по шелку волос, расправляя спутанные пряди.

– Близкие называют меня Родим или Родя…Как же ты все-таки прекрасна, Дева-птица!

И снова этот жаждущий взгляд, от которого стало горячо и страшно и сладко, как и от поцелуя, что последовал за объятиями. На этот раз видение не подменило собою окружающий мир, а, будто калька, наложилось на существующую реальность. Родимир был одновременно и Змеем в золотой чешуе и человеком в привычном ему обличии, лишь пламенеющее золото глаз было общим, что соединяло две личины. Кем была для него она? Сейчас это было не важно.

Никто никогда не прикасался к её телу подобным образом, нежно и требовательно, ласково и сильно. Новые ощущения захлестнули Марианну, запретные и желанные, пугающие и восхищающие одновременно. В спальне графа сильнее обычного пахло полынью, словно на лугу в жаркий августовский день. Или это само тело Родимира источало дурманящий аромат? Там, где он прикасался губами, пульсировали и перекатывались сгустки энергии, и скоро всё тело девушки оказалось в коконе чужой силы, словно Сокол принял её внутрь себя.

– Я люблю тебя Марианна.

– Я люблю тебя Родимир.

Он проник в её лоно, миг боли, наслаждения и…

Взрыв. То что она увидела и почувствовала, было в тысячи раз хуже и страшнее любого кошмара. Как будто кто-то провернул ручку огромной мясорубки, внутри которой она сидела, даже не подозревая об этом. Видения – жуткие, кровавые, нечеловечески жестокие, напирали, стремясь разорвать тесное сознание на куски и выбраться наружу, стать реальностью. Что-то подобное происходило и с Родимиром. Он прянул прочь, неловко, будто его тело свело судорогой, и с грохотом рухнул на пол. Марианна не могла даже закричать, ужас сковал её с ног до головы, но, спустя несколько секунд оковы спали, она откатилась к краю кровати и стошнила остатками ужина.

– Прости, я не думал что всё будет так…так ужасно!

Он сидел на кровати, опершись локтями на колени, и спрятав лицо в ладони. Марианна натянув простынь до самого побородка, уставилась в потолок пустым взглядом.

– Никогда ничего подобного не случалось. Чтобы так глубоко проникнуть в память древних…– Родимир выпрямился и посмотрел на жену, попытался коснуться её руки, но она не позволила.

– Прости, я сам не знаю, что это было, я … – он не закончил фразу, глубоко вздохнул, поднялся и вышел.

Чуть позже Марианна нашла мужа в своей спальне. Он приподнялся ей навстречу, удивленный и радостный. Она молча скользнула под одеяло в его крепкие объятия и лишь так, ощутив человеческое тепло, смогла успокоиться и уснуть.