– Вы знаете, когда люди почти прописываются в ваших коридорах, живут под дверями ваших кабинетов, узнают много интересного. Так вот, ходят слухи, что цены в десять тысяч долларов – это такса.
– Это не так…
– У них нет таких денег.
– Это какая-то ошибка…
– Чтобы не было ошибок, повесьте прейскурант цен на двери. Постоянным клиентам – скидки, лояльным – бонус, а вредным – надбавка.
– Нет, вы меня не правильно поняли.
– Значит так, людям нужно вернуть имущество. И от вас требуется всего лишь подписать один документ. Я оправила на вашу электронную почту документы, которые уже несколько месяцев ждут вашу золотую подпись. Мои друзья Сидельниковы не могут позолотить вашу ручку. Но надеются на вашу сознательность. Открывайте почту – махнула она на компьютер. – Распечатывайте. И не забудьте подписать. Ну же – поторопила она.
Он лихорадочно соображал, насколько далеко и безвозвратно обезбашенна девка. Лицо адекватное, но в голове бешеные тараканы. Вот уж повезло Седельниковым с подругой. Она подтвердила его опасения:
– Они сами отнесут в прокуратуру, вам даже суетиться не придется.
– Да конечно – скривился он, как будто ему лимон в рот выдавили.
– Согласна, после этого придется посуетиться.
Он пощелкал клавишами клавиатуры, разбудил компьютер и уставился в экран.
– Электронная почта – подсказала девушка.
Он не ответил, быстро взглянул на неё. В этот момент он её ненавидел. То, что ему предстоит сделать, может плохо сказаться на его здоровье, но деваха тоже угрожала его здоровью. Лужа на столе противно воняла, зажигалка в руке сумасшедшего человека в любой момент могла вспыхнуть. Придерживаясь правила – решать проблемы по мере их поступления, он решил не задумываться о завтрашнем дне, а сделать ударение на ближайшем будущем, то есть в его плане было первым делом избавиться от противной девки, а потом уже решать, что делать с проблемами.
Бровь удивленно приподнята, во взгляде требование не медлить. Она мягко проговорила:
– Четыре экземпляра, пожалуйста.
Он зачаровано послушался. Поставил документ на печать.
Из жужжащего принтера выползла бумага. Он размашистым движением ставил подпись, но не торопился отдавать документы девушке.
– Вы ведь понимаете, что вы далеко не уйдете? – предупредил он.
– Почему?
– Я вызову наряд полиции и вас возьмут на выходе из здания.
– Да, и тогда этот документ не попадет по назначению.
– Как говорится на все воля божья.
– Вы вынуждаете меня пойти на крайние меры? – засмеялась она. – Провоцируете?
– Ну что вы?
– Вы ничего не сделаете – самоуверенно заверила она. – Вы не станете заявлять на меня в полицию и оставите Сидельниковых в покое. В противном случае запись нашего разговора попадет в СК и прокуратуру.
Она достала из сумки телефон и повернула экраном к мужчине. Там шла звукозапись. Мужчина лихорадочно соображал, насколько далеко зашел их разговор, и какие опасные последствия его ждут. Он выругался – последствия его не привлекали. Она протянула руку и поманила. Он швырнул ей документы. Они плавно рассыпались по столу. Один из листов попал в лужицу, и на бумаге расползлось мокрое желтоватое пятно.
Он зловредно порадовался. Она снисходительно кивнула, дескать, и трех экземпляров хватит.
Она собрала сухие документы, аккуратно всунула в целлофановый файл и запихнула в сумку.
– Отлично – похвалила сама себя.
Добившись своего, она взяла бутылку. Он не ожидал, надеялся, что получив нужный результат, она уберется. Но она все же собралась спалить его кабинет.
Она поднесла бутылку к губам и жадно стала пить, наблюдая, как округлились его глаза. Он готов был упасть в обморок, ожидая, что она начнет сейчас хрипеть и корчиться от боли. Хотя подобной смерти он ей желал. Все-таки столько зла успела сделать за каких-то пятнадцать минут.
Честно, она хотела устроить ему это представление, но решила больше не тратить свое драгоценное время. Напившись, она предложила:
– Хотите лимонада?
Он машинально помотал головой.
– Как хотите.
– Это не бензин?
– Конечно, нет. Бензин очень огнеопасный. Вы что думаете, я буду подставлять людей опасности? Ни в коем случае.
– Но я слышал запах бензина.
– А это? – как будто он ей напомнил, и она достала из открытой сумки флакон похожий на распылитель освежителя воздуха. – Это я купила в магазине приколов и розыгрышей. Через дорогу от вашего министерства. Аромат бензина. Кстати он вас не привлекает?
– Нет – огрызнулся мужчина.
– Удивительно, а мне показалось, что вы токсикоманите, когда документы подписываете.
Она встала, прыснула распылителем, и, не прощаясь, вышла из кабинета.
Он как завороженный долго смотрел на бутылку, загипнотизированный неодушевленным предметом – гипнотический кретинизм – подошел и аккуратно взял за горлышко, двумя пальцами, боясь испачкаться. Поднес к носу, но понюхать поостерегся. Аккуратно помахал второй рукой, погнал воздух к себе. Нос уловил приятный цитрусовый аромат. Никакого бензина в бутылке действительно не было.
Мозг как будто включился после зимней спячки. Девчонка его развела, обвела вокруг пальца, заставила сделать то, что он обещал никогда не делать. И только сейчас он задал себе адекватный вопрос, почему не кинулся на неё, не выхватил зажигалку, не скрутил в бараний рог, не треснул по башке? Струсил? Однозначный ответ был острым, как игла, она прошила сознание и, воткнувшись, осталась в голове – неприятно. Теперь при любых напоминаниях этой ситуации, она будет шевелиться и тыкать своим острием. Это его разозлило.
– Кто это был? – выскакивая из кабинета, крикнул он секретарю.
Зинаида Васильевна взглянула в журнал посещения, машинально поводила пальцем по листу, вычитывая регистрацию.
– Что случилось? – тревожно спросила секретарь.
– Кто это? – с нажимом повторил он, кивнув на дверь в приемную.
– Белозёрова – прочитала она. Подняла взгляд от журнала. Начальник был не в себе. Он уставился на неё безумными глазами. Потухшим голосом она пояснила: – Маргарита Белозёрова.
***
– Он умирает – Надежда Семеновна рыдала, всхлипывала и шмыгала носом.
– Бабушка…
– Я не могу… Риточка, пожалуйста… он не дышит.
– Бабушка, я скоро буду – быстро пообещала Рита и отключила вызов.
Рита машинально сыпанула сахар в кофейную чашку и взглянула на электрочайник. Он пыхтел, собираясь закипеть, но утреннее кофепитие откладывалось.
Ей предстояло успокоить бабушку и не разрыдаться самой. Оба дела были трудны в исполнении. Слезы уже подступали, а в горле стоял ком горечи. Смерть любимого друга перевернула все внутри. Рита понимала, чем ей придется сейчас заниматься.
Она быстро сменила халат на спортивный костюм и вышла из дома, размышляя, стоит ли звонить Сергею. Он как всегда уехал рано утром на ферму, и беспокоить его раньше времени не хотелось, сначала нужно самой смириться с неизбежным горем.
Она быстро добралась до бабушкиного дома и во дворе увидела Кузьминичну. Оперативная соседка уже устроила успокоительные работы. Рита мысленно её за это поблагодарила. Поздоровалась. Чмокнула бабушку в щеку и прошла к конуре. Джек лежал возле будки. Цепь была натянута до предела, видимо он перед смертью рвался уйти. Белая пена вокруг рта подтвердила опасения. Пару лет назад ей дали задание написать статью о догхантерах. Расследование было животрепещущим. Как Рита не старалась подойти к делу с холодными мыслями, но не смогла без слез, подвело сердце. При виде отравленных собак оно разрывалось. Сейчас что-то подобное испытала Рита, с одной только разницей – этот пес был её любимым другом.
Джек дернулся в последних тиках агонии. Рита подбежала к нему и поняла, что есть капелька шанса. Она достала телефон и набрала номер:
– Сережа, Джек отравился, но он ещё жив. Нужна машина. Может, успеем в ветеринарку отвезти.
Сергей, перекрикивая трактор, дал указания:
– Подсоли воду, напои Джека через шприц. Много. Воды нужно много, чтобы его вырвало. Потом дай лекарство от отравления. Давай, Рита, я скоро буду.
– Бабушка! – отключая телефон, позвала Рита – неси аптечку.
Рита раздавала указания, понимая, что сейчас каждая секунда играет на стороне смерти, и необходимо переманить время на сторону жизни. Она вбежала в дом, набрала воды в литровую банку, сыпанула соль и интенсивно заколотила ложкой. Звон стекла резал слух, нервное состояние отразилось на всех органах чувств. Подошла к Джеку, подняла голову. Пес как будто потерял мышцы, превратившись в кусок тряпки. Глаза были закрыты, но из горла вырвался хрип.
– Потерпи, Джек, потерпи.
Рита надеялась, но вера ускользала при виде собаки. Она попыталась залить воду в рот, но половина раствора вылилась на землю. Кузьминична стояла рядом и причитала:
– Бедненький, что же он съел?
– Не знаю – машинально ответила Рита и оглянулась – несите ещё воду и соль.
Кузьминична ринулась в дом, на смену ей прибежала Надежда Семеновна. В руках коробка с медикаментами.
– Он жив? – в голосе бабушки слышались трепет, она как будто боялась спугнуть эту самую жизнь.
Рита поковырялась в аптечке, вытащила шприц и абсорбент. Продолжая давать указания по разведению лекарства, она набрала воду в шприц. С ним получилось напоить Джека намного эффективнее. Сначала пес не подавал признаков, и Рита забеспокоилась, что лечение идет насмарку. Она влила в него второй литр воды и окончательно поняла, что вызвать рвоту не удастся. Она взглянула на бабушку. Та стояла, молитвенно сложив руки. Кузьминична тяжело вздохнула:
– Хороший был пес. У Никифоровых сучка разродилась. Через месяц можно будет взять щенка. Вырастут большие, у них отец – настоящий кобель. Огромный. Злой. Как гавкнет, аж ноги подгибаются. А зубы какие. Как сабли.
Рита не стала реагировать на неуместную рекламу чужих собак, услышала, что ко двору подъехала машина. Обычно Джек реагировал на Сережину машину радостно, сейчас смог только приоткрыть глаза. Бессильно их закрыл, но Рита заметила капельку слез. Сердце пронзила боль.
– Что ел? – на ходу поинтересовался Сергей у Надежды Семеновны.
– Я ему кашу сварила. Разбавила молоком…
– Не смертельно – заметил Сергей, отстёгивая поводок от ошейника. – Когда гулял?
– Вчера вечером. Сережа, но я не успела его покормить. Вышла, а он тут… Пена у рта и бьется.
Надежда Семеновна всхлипнула, вспомнив судороги Джека и собственное бессилие. Сергей поднял пса и надавил на желудок. Это спровоцировало рвоту. Дальше женщины только наблюдали за четкими и правильными действиями Сергея. Он набрал в шприц раствор абсорбента. Напоил Джека.
– На зернохранилище крыс травят. Джеку тоже досталось – заявила Кузьминична. – Надя, ты бы кошку в доме закрыла на пару дней. А я тоже пойду своих в подвале закрою. У меня там мыши есть, но они экологически чистые.
– Выращенные на приусадебном участке? – поинтересовался Сергей.
– Ваш сарказм, Сергей, неуместен – попыталась обидеться соседка, но Сергей её не слушал.
– Рита, помоги.
Сергей вручил ей бутыль с физраствором, и пока Рита справлялась с системой капельницы, он достал лезвие, остриг на лапе шерсть.
– Сереженька, ты умеешь ставить капельницы? – озабоченно изумилась Надежда Семеновна.
Для Риты это тоже было открытием и если бы не тяжелое состояние Джека, она бы в голос гордилась любимым мужчиной.
– Пришлось научиться – неопределенно ответил Сергей и пояснил – лошади тоже болеют.
Он выставил напор в капельнице на среднюю скорость, вручил Рите банку и сообщил:
– Поехали. У тебя будет самая сложная работа: и банку держать и лапу. Я покажу.
Он уложил пса на заднее сидение рядом с Ритой и научил правильно держать лапу.
Дорога в ветеринарную клинику была долгая. Рита шепотом просила Джека держаться, но надеялась, что её услышат боги и помогут ему выжить. Они приехали в клинику, и Сергей убежал договариваться о неотложной помощи. Джек, не открывая глаза, облизывал руку Риты. Раньше Рита не позволяла ему проявлять подобные выходки, но сегодня решила простить, надеясь, что это все же проявление любви и благодарности, а не прощание.
Когда Джека забрали, Рита почувствовала прилив ненависти. Злость распирала её, и хотелось кричать.
– Я на них в суд подам.
Они сидели на лавочке возле клиники в ожидании диагнозов и в надежде на исцеление.
– На кого?
– На тех, кто крыс травит.
– При чем здесь крысы?
Сергей устало смотрел себе под ноги. Весь его вид говорил, что он утомлен и озабочен, мысли не радовали, поэтому плечи согнулись.
– Что ты хочешь сказать?
