Алена Фаверо "Спасти Айдола"

ОНА

Высокая фигура в пальто и бейсболке следует вдоль бара. Чувствую, себя зависшей в невесомости, стараюсь восстановить дыхание. С оставшегося расстояния различаю знакомые черты и резко отворачиваюсь. Делаю вид, что погружена в изучение заблокированного телефона. Мужчина садится напротив, пронзительный взгляд направлен на меня. Сглатываю и слишком медленно, словно боясь спугнуть, скольжу по лицу.

Эм протягивает экземпляр моей книги на английском и улыбается. Растерянно дотрагиваюсь до знакомой обложки, и как в слоумоушн рисую закорючки.

– Еще вина? – буднично спрашивает низкий тембр, как будто мы старые друзья.

Киваю. Актер наклоняет бутылку, а потом занимает удобную позу в кресле напротив.

– Пишешь новую книгу? – кивком указывает он в сторону черного молескина, потертого как старый чемодан.

Происходящее напоминает галлюцинацию.

– Пока нет, – заботливо поглаживаю кожаную обложку.

От нереальности происходящего, по телу бегут мурашки. Сгребаю самообладание и тяну, как можно расслабленнее:

“Просто заметки”.

В детстве меня шокировал слон в зоопарке, потому что реальность сильно отличалась от картинок в книжках, сейчас ощущения похожие. Экранный Эм вдруг стал ЗD и я даже улавливаю аромат его парфюма, смешанного с теплом кожи.

– Прости, что все это устроил. Он хороший парень и отличный журналист, – кивает мужчина в сторону выхода.

– Сегодняшнее интервью не лучшая из его работ, – поджимаю губы.

– Не хотелось официальности. И слухов.

– Если кто-то узнает тебя здесь, слухов не избежать, – избегаю прямого взгляда, в страхе, что это галлюцинация раствориться.

– У меня надежная маскировка, – Эм приподнимает кепку и улыбается, внутри переворачивается глыба отколовшейся рациональности.

– Я специально сначала сел за бар, – объясняет он на хорошем английском с милой мягкой “р”.

– Мне понравилась твоя книга. – тепло внутри начинает обжигать.

– Обычно те, кому нравится моя книга, пишут письма, – с напряженной улыбкой защищаюсь я.

– Меня сложно назвать обычным.

Я смотрю на него и не понимаю, что происходит, но пусть это что-то длиться как можно дольше. Мои мысли прерывает звонок от Риты. У нас с ней договоренность, если не сообщение – значит важно и срочно.

– Нам не дали разрешение на фотосессию, – на одном дыхании вырывается из трубки.

– Какое разрешение? – пытаюсь сосредоточиться, хотя учитывая обстоятельства, это близко к невозможному.

– Команда, оборудование – все готово, но администрация парка в последний момент отменила доступ. Сейчас уже слишком поздно, чтобы искать другой приличный вариант. – Кажется, слышу всхлипы.

– Я обзвонила всех, но безрезультатно, – Рита мой личный солдат сопротивления и обычно она всегда находит решение.

– Перенести и отменить тоже не можем? – спрашиваю, зная ответ, на том конце только сопливое молчание.

– А студия не подойдет?

– Нет, у нас согласована концепция, это должен быть парк.

– Парк? А если в лесу? – всхлипы усиливаются и я чувствую, что ухудшаю ситуацию.

– Перезвоню через час? – сейчас ни одна из нас не готова к адекватному рассуждению.

Эм слишком близко и слишком неожиданно. Он выглядит обеспокоенным, догадываюсь, что не понял сути и услышал плачь. Перевожу на английский суть звонка в одном предложении.

– У меня есть вариант, – произносит медовый голос.

ОН

– Прости, что вмешиваюсь. Я знаю частный парк с потрясающим садом и заброшенным домом.

– А вдруг и там не разрешат?

– Сейчас, – нажимаю вызов, не отводя взгляда от направленных на меня голубых глаз. Пытаюсь вспомнить, сколько я знаю людей с такими глазами и на ум никто не приходит.

– Добрый день. У меня к вам необычная просьба, можно завтра провести фотосессию в поместье? Нет, это не для меня, а для автора той книги, что я привез прошлый раз, – она поправляет тонкими пальцами русую прядь, – Да. Прекрасно. Спасибо. Тогда до завтра.

Переворачиваю телефон экраном вниз.

– Парк твой.

ОНА

Улыбка не самодовольная, а ребяческая, как будто помог перевести старушку через дорогу. Интересно, что кому он звонил и что сказал. Если бы я знала, что наши вселенные по какой-то причине сойдуться, учила бы не английский. Хотя, даже так неплохо. Лучше, чем общаться через переводчик.

– Дай номер своего менеджера? – растерянно протягиваю ему телефон.

– Агент 007, – вслух читает он.

Забыла, что перед выходом все-таки переименовала контакт.

– Надо и своего так записать, – смеется он, и каждой морщинкой в уголках глаз пронзает сердце насквозь.

Его никто не узнает, а может просто не подает вида. Мы выглядим, словно общаемся на рабочие темы. Никаких намеков, невербального флирта или того, что могли бы принять за сближение. Никаких сигналов. Ничего. И это очень логично. И грустно. Ведь я написала целую книгу о любви, которая бы могла быть между нами, будь мы в другом измерении. Закусываю губу, чтобы успокоить эти мысли.

Мы говорим больше часа о моих впечатлениях от города, он рассказывает о достопримечательностях, истории, кухне. Страсть, с которой Эм говорит, идеальное лицо, голос с хрипотцой. Не как наждачка, а как медовый скраб.

– Тебе нужно выспаться перед съемкой, – звучит, как намек на прощание.

Киваю, поднимаюсь, беру сумку, тело немного ватное.

– Можно мне тоже автограф? – протягиваю ему свой молескин и ручку.

Задерживаю дыхание, как будто боюсь спугнуть момент. Вместо росписи, Эм выводит цифры номера. Кислорода становится еще меньше. У меня есть номер одного из самых талантливых и желанных мужчин на Земле. Моя “никогда-ни-при-каких-обстоятельствах” вдруг становится реальностью. Или это галлюцинация, а я сошла с ума, как главный герой “Бойцовского клуба”.

– Иди первая, – взгляд скользит по моему лицу, от смущения слишком быстро хватаю молескин, сумку и телефон. Выскакиваю из зарослей зелени и не оборачиваясь почти бегу к лифту. Жму кнопку вызова раз десять, поторапливая, словно за мной гонятся. Наконец двери открываются.

Сползаю по зеркальной стене лифта прямо на пол и начинаю рыдать. Внутри одновременно эйфория и ужас. Правильно ли я говорила, как выглядела, может быть от меня неприятно пахло или свет падал неудачно.

Слезы сползают на шею, как поток воды через дырявую крышу. От вида распухшего носа начинается вторая волна страданий. «Он слишком идеальный», – без умолку барабанит в голове.

Никогда еще мне не было так хорошо и так страшно одновременно. Как будто летишь с обрыва, но успеваешь насладиться великолепием пейзажа. В конце – неумолимо размажусь о скалы, и, может, от этого еще острее хочется ловить каждый миг.

Боль от собственной слабости сдавливает грудь. Психотерапевт говорила, что в качестве защиты от серьезных обязательств и близости, я выбираю недоступных или не готовых к отношениям мужчин. Чего Эм хочет от меня и что вообще может между нами быть? Касаюсь пальцами страницы с цифрами его номера и чувствую, как снова кружится голова.

После душа отключаюсь в тревожный сон с его образами.

ОН

Согреваю ладонями телефон в ожидании сообщения с незнакомого номера. Даже смайлика было бы достаточно. Отвлечься не получается, а рабочие вопросы только раздражают. Выключаю свет и укрываюсь одиночеством. Когда миллионы людей хотят прикоснуться к тебе или разорвать, начинаешь возводить стены. Внутри и снаружи. Защита становится выбором, если боишься испытать боль. Я боюсь.

КНИГА

“Столкнуться с тем, о чем долго мечтал страшнее, чем кажется. Потому что боишься: потерять, быть недостойным, не справиться. И самое страшное – понять, что мечта была лучше реальности”.

Глава 4. Сон

ОНА

Рита встречает меня в холле фирменной улыбкой и стаканом кофе в картонном стакане. Почему после пяти часов перелета она выглядит как на подиуме? Черные волосы идеальными серпантинами, кожа перламутром, костюм повторяет силуэт тела. Рита больше похожа на модель или жену миллионера, чем на менеджера. То есть агента.

– Как долетела?

– Прикинь, познакомилась с симпатичным пилотом, договорились встретиться завтра, – Рита подмигивает и меняется в лице, – первая часть съёмочной группы уже в пути, они подготовят место к нашему прибытию. Сейчас у нас нет времени, но вечером я жду подробного рассказа о том, как черт возьми, получилась, что ты ужинала с одним из самых сексуальных мужчин на земле, и скрыла это от меня.

– Все не так, – воспоминания сталкивают в котел со смесью эмоций, дыхание на секунду перехватывает, – вообще-то, он …

Договорить не получается, и это к лучшему, ведь я не представляю, что сказать дальше.

– Это за нами, – указывает Рита.

С облегчением семеню следом. Путь в загадочное место, о котором никто из съёмочной группы не слышал, занимает как полет в соседнюю страну. Первые полчаса бездумно ковыряю соц.сети, теряясь в таком количестве не запланированного времени, как среди витрин в торговом центре. В итоге, решаю написать Эм.

Его номеру присвоено всего одна буква «М», как у Конан Дойля. Только Эм – не враг. Хотя и не друг. Неопределенное нечто, в которое все еще невозможно поверить.

«Спасибо, что спас меня», – отправляю под бит ускоряющегося сердца. Самые главные слова, которые я хотела ему сказать. А теперь еще и повод подходящий.

Почти у всех девочек был любимый певец или актер, в которого влюбляешься как-то по-настоящему, как будто он живет на соседней улице. И ждешь, что вот сейчас обязательно будет счастливый финал, потому что ты особенная для него. Единственная. Хочется быть лучше, достойнее. Иногда с этого начинаются большие изменения.

Я все еще не знаю, почему он пришёл вчера. Буду считать, что вселенная дает шанс. А как им воспользоваться, зависит только от меня. И ради той маленькой девочки, которая мечтала о сказке, даже если это продлиться миг, я возьму от этого шанса максимум.

Сообщение остается непрочитанным, хотя я проверяю каждые пять минут, и даже делаю вид, что мне неважно. Занять себя чем-то полезным не получается, бесполезным тоже. Включаю первую песню плейлиста и скольжу на волнах обрывков мыслей, словно шарики с гелием они танцуют в невидимом потоке.

Черные ворота расступаются и мы въезжаем на территорию загадочного поместья. Я выныриваю из своего погружения и убираю наушники. Сообщение все еще не прочитано. Как конверт, зависший между мирами.

Дорога заканчивается у недостроенного особняка и люди высыпаются из машины.

ОН

– Дату пришлось изменить, – Дэн выдернул в офис, несмотря на выходной, который я сам себе устроил.

– Почему? – догадываюсь, но решаю спросить.

– Данные слили в сеть, фандом уже в курсе, а значит будут и неадекватные, – история не новая, даже не удивляюсь.

– Понятно. Кто слил узнали?

– Новая уборщица. Хотя служба безопасности ее одобрила. Может пора менять службу безопасности, – мой продюсер не отрывает взгляда от экрана компьютера.

Просматриваю расписание на следующий месяц, вижу название шоу, которое ненавижу.

– Я говорил, что не хочу участвовать в этом. Там задания больше похожи на издевательства.

– Come on, у него отличные рейтинги, а нам нужно выполнить план по приросту фанбазы и сдать kpi по доходу от мерча. Ты как хочешь, чтобы я выплачивал зарплаты сотрудникам? Они днями и ночами работают, а ты из себя строишь зажравшуюся звезду.

– Не нужно постоянно давить на меня этим, – вспоминаю о бесчисленных моментах, когда этот аргумент срабатывал.

– Я просто говорю как есть. Ты такой ранимый, может тебе подыскать доктора получше? Или увеличить количество таблеток?

– Может в моей депрессии не только нападение виновато?

Достаю телефон, вспомнив, что он на беззвучном. Одно непрочитанное с незнакомого номера. “Спасибо, что спас”, – я ее спас? Знала бы она, как важны эти слова. Набираю: «Ты вернула мне смысл». Стираю. Кажется, это слишком для первого сообщения. «Можешь отблагодарить ужином», – идеальная причина увидеть ее еще раз. Улыбаюсь и выдыхаю.

Беру ручку и вычеркиваю из программы развлекательное шоу.

– Ты директор, ты взял на себя ответственность за сотрудников и за меня. Я не твой раб, не твоя собственность и не буду делать то, что вызывает у меня сопротивление. Можешь прислать альтернативные варианты. И со службой безопасности тоже пора разобраться, потому что если меня снова попытаются убить, у них может получиться, – я и гордость встаем и выходим из кабинета.