Андрей Ещенко "Живьём брать демона!"

– Que carajo guieres? No me jodas, pendejo![2 - Какого хрена тебе надо? Не выноси мне мозг, придурок! (исп.)]

И зачем-то добавил:

– Besa mi culo, maricon![3 - Поцелуй меня в зад, мужелюб! (исп.)]

Зек стрельнул глазами на подчинённых и побледнел, солдаты заметно напряглись, а чародей как-то съёжился в кресле. Засада, испанский им тоже известен. Отчего же первым всегда вспоминается что-то неприличное?

– Что Вы сказали, маркиз? – дрожащим от натуги голосом переспросил Зэк.

Экспериментировать больше не хотелось, хотя я знал еще немецкий. И почему не начал именно с него, там ведь даже толковых ругательств нет! Прочитал бы стишок Гейне про одинокую сосну…

– Эээ… ну, понимаете ли, наши слова обозначают совсем не то, что ваши. Я сказал «приветствую почтенно, отчего вы такой печальный, не хотите ли поговорить о вашей проблеме».

– Глумиться изволите?! – Зэк цапнул эфес шпаги, и мне стало совсем грустно.

– Ну-ну, я смотрю, вы все тут горазды связанным людям в лицо железками тыкать. Страшно иначе-то? Такая у вас тут дворянская честь?

Зэк нервно сорвал с руки перчатку и швырнул мне в лицо.

– Как дворянин дворянина я вызываю Вас на дуэль!

____________________

Изумительно. Именно дуэлей мне в последнее время очень не хватало. Особенно на шпагах, которые я видел только в музее, и с аристократами, которых, как правило, учат лучшие фехтовальщики. Мой же опыт в этой области ограничивался детскими играми в трёх мушкетеров. Зато в то время я отлично владел хворостиной и закалывал всех своих оппонентов из младших классов. В общем, шансы мои в предполагаемом противостоянии были равны даже не нулю, а минус единице, где единица – сами догадаетесь кто.

– Ваше Сиятельство, вынужден выразить свой протест! – выступил вперед офицер. – Вы не можете вызвать на дуэль того, чье происхождение сомнительно.

– Не смейте мне указывать, командор Хватье! – отрубил Зэк. – Его происхождение подтвердил уважаемый человек, мне этого достаточно. Я принял решение и сказал своё слово!

– Ваше Сиятельство, но дуэль на боевом оружии с мятежником…

– Командор, вам солнышки в шлем напекли? Какое оружие, я проучу этого нахала более современным способом, – перебил герцогский сынок, отстегивая пояс со шпагой и кинжалом. – Развяжите его, – приказал он, кивнув на меня, и начал снимать свой дизайнерский камзол. Он сбросил его с таким заметным облегчением, что можно подумать, будто только ради этого устроил дуэль. – И освободите место в центре. Накажу нахала немного так, а потом и к дыбе вернёмся.

Неожиданно приятный поворот! Не к дыбе, конечно. Где-то я слышал, что в период, когда для убеждения в своей правоте повсеместно и безо всякого стеснения использовались тяжелые колюще-режущие предметы, рукопашный бой был практически неактуален и поэтому слабо развит. Это давало мне определенное преимущество, ведь моя боевая школа в плане безоружного противостояния прошла куда более длинный путь к совершенству.

– Ваше Сиятельство, но мы не знаем, кто это, и на что он способен, – возразил командор. – Случись что с вами, герцог с нас три шкуры спустит. Посмотрите на Гарсиа.

– Исполняйте, как я велел, – сверкнул на него глазами Зэк. Самоуверенность этого франта даже как-то настораживала. – Чаробой не увидел в нём опасности магического характера. А насчёт остального вы ведь проследите, чтобы все было хорошо, верно?

Солдаты заняли позиции у дверей, отрезая мне пути к отступлению. Надетые на них доспехи катастрофически снижали вероятность быстрого вывода из строя даже одного бойца, а извлеченные из ножен мечи и вовсе превращали любое поползновение в гарантированный суицид.

Обретя свободу, я размял затекшие мышцы. У меня были спарринг-партнеры из числа «золотой молодежи», и этот опыт внушал определенную уверенность в своих силах, ведь изнеженные всеми благами цивилизации, они хоть и выглядели яростными поначалу, но оказывались не готовыми к серьезному контакту. Посмотрим, что покажет этот субъект.

– Я с детства обучался кулачному бою, – гордо и с явным презрением заявил Зэк, принимая высокую стойку.

Ха, кулачный бой! И что он мне сделает своим доисторическим кулачным боем?!

Удар в скулу заставил мою голову резко дернуться, от второго я чудом уклонился и отступил назад. Так-то, поделом, нечего было важничать!

Зэк самодовольно оскалился и снова атаковал неприлично стремительными, хлесткими ударами, часть из которых хоть и вскользь, да прошла – я просто не успевал защищаться. Мне повезло, что соперник бил быстро, но слабо – он не вкладывал в удар вес тела и не держал структуру при попадании, а ведь именно это необходимо для хорошего поражающего эффекта. Зэк двигался легко и чётко, при этом в основном прямолинейно и не сильно разнообразно. Его техника могла бы весьма результативно сработать при атаке в уязвимые зоны, однако он туда почему-то и не целился. Хотя, кстати, будь у него в руке что-то острое, я бы уже стал клиентом отделения неотложной хирургии.

Некоторое время я просто «бегал» от него: разрывал дистанцию, уходил по кругу, уклонялся или блокировал наиболее серьезные удары и якобы пропускал остальные. Ну ладно, признаюсь, некоторые пропускал невольно, только сильного беспокойства они мне не доставляли.

Интересно, что кроме кулаков мой соперник не использовал ничего из того богатого арсенала средств физического убеждения оппонента, потенциал которых ярко раскрыли мастера рукоприкладства. Или у них правила такие – вроде легкоконтактного бокса?

Зэку весь этот аттракцион определённо нравился – он ухмылялся при попаданиях, а временами издавал ликующие возгласы. Однако спустя пару минут весьма оживленного преследования моей тушки он растерял былую прыть: скорость упала, удары стали сильнее, но с заметным замахом, поэтому предсказуемыми. Видимо, выдерживать изначальный темп было непросто. К тому же, в приступе благородной ярости и упоения своей крутостью он гонял меня по комнате, совершенно пренебрегая собственной защитой. Я, конечно, мог этим воспользоваться, только вот бить его как-то не хотелось, если вы понимаете, что я имею в виду. Ну, а если не понимаете, скажу прямо – трое вояк с мечами наизготовку вовсе не поощряют на активное сопротивление.

В какой-то момент я не удержался и чисто интуитивно подловил его типичным приемом: уход с линии атаки, захват бьющей руки, поворот корпуса и толчок, слитые в единое движение. Горе-боец эффектно пронесся по воздуху, плавно спикировав на лежащего у стены Гарсиа.

После этого Зэк совсем озверел. Забыв о своем кулачном бое, которым он занимался с детства, он кинулся на меня, пытаясь свалить. Вот в борьбу он вообще зря полез. Хотя как зря, мне это было только на руку. Как говорится – невежливо мешать противнику ошибаться.

Я бы взял его на какой-нибудь простой болевой или удушающий, но всё это обнаженное оружие вокруг создавало такую нервную обстановку, что моя рука сама ухватила халатно оставленный без присмотра кинжал Гарсиа, и Зэк оказался в захвате с приставленным к горлу лезвием. Это был тот случай, когда импровизация удивляет самого исполнителя.

Солдаты дернулись на помощь, однако сразу отступили после моего окрика:

– Стоять!

Время будто остановилось.

Лицо офицера застыло, приняв цвет стоящей рядом алебастровой статуи. Не знал бы, кто есть кто, – мог бы перепутать.

Солдаты превратились в восковые фигуры.

Зэк замер с растопыренными руками и раскрытым ртом, как испуганная кукла. Учитывая его наряд, кукла вышла экзотическая.

Второй раз за последний час держу человека с ножом у шеи. Какая-то неприятная тенденция.

Вдруг мне стало действительно страшно. Я обнаружил, что лезвие кинжала тупое как у столового ножа. Это была какая-то модель с ограниченным функционалом – дырокольным. И как я раньше этого не увидел, когда Гариа этой железкой у меня перед носом крутил? Не то чтобы я собирался исполнить свою угрозу, просто если Зэк или солдаты это заметят… По спине предательски поползла капелька холодного пота. Если сейчас выпустить ситуацию из-под контроля, то скоро из меня выпустят кишки.

– Только пошевелитесь, и в замке вместо свадьбы будут похороны! Всем собраться вон там! – кивнул я на дальний угол.

– Хоронить будут тебя! – прорычал командор сквозь зубы, стиснув рукоять меча побелевшими пальцами. Все вояки стояли как вкопанные.

– Одно движение, и он этого точно не увидит, – сказал я, пятясь от них вместе с одуревшим Зэком в наиболее свободную часть комнаты. – Развяжите дедулю!

Ни намёка на готовность выполнять мои распоряжения.

– Вы оглохли разом? Не слышали, что я сказал?

– Ты сказал им не двигаться, – подал голос чародей. – И назвал меня дедулей!

– Так, командир, приказывай своим. Быстро, – бросил я.

Офицер коротко кивнул, и один из солдат разрезал путы ножом. Чародей гадливо, словно ядовитых змей, скинул веревки и повернулся ко мне.

– Ещё никто не называл меня дедулей!

Создавалось впечатление, что он не в комнате с заложником жизнью рискует, а на светском рауте сплетни обсуждает. Впрочем, рисковал-то не своей жизнью, а моей, ему вон пост Попечителя при новом дворе уже предложили.

– О, хотите это обсудить прямо сейчас? – ехидно заметил я. – Тогда сначала зарежу герцогского сыночка, потом расправлюсь с теми солдатами и мы спокойно поговорим.

Чародей замахал руками, сорвался со стула и бросился открывать дверь, чтобы мы могли уйти.

Я попятился, волоча деревянного Зэка перед собой.

И надо же было такому случиться, что я споткнулся. И какому упоротому дизайнеру интерьеров пришло в голову сделать этот порожек у двери?!

Зэк, не будь дураком, мгновенно вывернулся. Он выхватил у меня кинжал и чиркнул лезвием мне по руке. Как же хорошо, что оно тупое!

– Ага! – воскликнул довольный жених, еще не понимая этого.

– Точно! – подтвердил я и ударил его раскрытой ладонью в податливую нижнюю челюсть. Разумеется, Зэк сразу схлопотал нокаут.

Командора перекосило как персонажа на портретах Пикассо.

– Убить его! – заорал он, указывая на меня мечом.

Солдаты бросились в атаку.

____________________

Единственное, что пришло мне в голову, – это закрыть перед ними дверь. Такой ход иногда бывает полезным. Но только когда вышеупомянутую дверь можно запереть, что в нашем случае было недоступно.

Когда солдаты ворвались в комнату, я применил свой коронный прием. Я побежал. «Уронил» на дороге у солдат встреченную по пути большую керамическую вазу – в кино такое обычно помогает – которая громко ухнула, разлетаясь на сотню черепков.

Гулкий топот преследователей стал быстро отдаляться. Сомневаюсь, что этому способствовала ваза, скорее повлияло наличие у вояк доспехов и мои задатки спринтера.

Удивительную прыть продемонстрировал чародей, занявший место безусловного лидера гонки. С такой скоростью он бы, пожалуй, олимпийским чемпионом мог стать.

– Сюда, сюда! – прилетел откуда-то из недр замка его крик.

Я сорвал со стены коллекционный меч с намерением запереть очередную дверь, вставив его в ручку, однако подходящих для этого ручек не наблюдалось. Тогда я сунул клинок под прикрытую дверь и с помощью резного стульчика надежно вбил этот своеобразный клин. Попробуйте, пройдите! С той стороны забарабанили, застучали, призывая открыть и грозя такими карами, которые напрочь отбивали всё желание исполнять эти самые призывы.

Я рванул в сторону, откуда последний раз слышал вопли чародея и вскоре обнаружил его выглядывающим из-за ажурного канделябра. Потрясающе спрятался! Старичок уверенно засеменил по лабиринту комнат, лестниц и коридоров, вскоре остановившись перед статуей обнаженной женщины, встроенной в стену. Он обнял ее за талию – вот нашел время для извращений, подумал я – потянул, и статуя неслышно скользнула вбок.

– Потайной ход, – пояснил чародей, ныряя в узкий тоннель.

Пройдя немного вперед, мы спустились по вертикальной лестнице и очутились в темной каморке без окон. Тут имелось две двухъярусных кровати, шкаф, тумбочка, столик и несколько табуреток. Откуда брался свет, оставалось неясным, но это было и не важно.

Плюхнувшись на кровать, я шумно выдохнул.

– У-фф! Неужели скрылись?

– Ты очень странный демон, – мрачно отозвался чародей, нервно присел на край табуретки. – Почему так долго возился? И сыночка герцогского зря убил. Теперь нам точно головы не сносить.

Я в недоумении привстал с кровати.

– Что значит «убил»?! И что значит «долго возился»?!

– Да конечно убил, знаю я вас, демонов…

– Нашелся знаток, твою ж матрицу… – не выдержал я. – Я его просто вырубил, всё с ним в порядке.

– Слово «вырубил» звучит не очень обнадёживающе. Особенно от демона.

– Он без сознания, скоро очухается.

– То есть жив? – глаза чародея загорелись надеждой. – А долго будет чухаться?

– Конечно, жив! – я в это верил. Хотя в душе появилась червоточинка – человека вполне можно убить одним хорошим ударом или он может умереть от травмы при падении. Вот смутьян!

– О, хвала Оболту! – воздел руки к потолку чародей, затем серьезно посмотрел мне в глаза. – А что ты говорил насчет моей матери?

– Это когда?

– Да вот, совсем недавно.

Да, надо бы попридержать язык.

– Я выразил свое восхищение, у нее достойный сын.

– Ах, верно, она была такой хорошей женщиной… – Чародей покачал головой и уставился в потолок отсутствующим взглядом. – Вот, помню, жили мы в деревне, корова у нас была…

– Извините… – начал я, стараясь быть максимально вежливым.

– Такая была корова! Ах, какое молоко она давала…

– Извините, – заявил я чуть громче.

– А? Что? – встрепенулся чародей. – Что ты хотел?

– Спросить о наших дальнейших планах. Про корову очень интересно, но вы мне потом расскажете.

Чародей прошелся туда-сюда по комнате, одной рукой поглаживая бороду, а другую заложив за спину.

– А какие планы? Обычные планы. Принцессу вызволять пойдем. А затем освободим гвардейцев и устроим мятеж.

– Вы ведь только что Зэку сказали, что остальные вассалы не допустят его до трона. Зачем все эти сложности? Пусть само собой рассосётся.

– На вассалов надейся, да сам не плошай! Ты не понимаешь. Коргот первый претендент на престол после принцессы. Если он будет регентом, а принцессу выдаст за своего сына, то власть полностью перейдет в его руки. Принцесса скоро случайно упадёт со стены во время прогулки, и династию продолжит Турийский дом. Ситуация с соседями накалена, а Коргот не умеет договариваться, он умеет только воевать. Начнется большая война, в которой Королевству грозят большие проблемы. Нужен мятеж. Срочно.