Излюбленное место для моего одиночества в толпе – торговый центр. Зайдя в местную кафешку, беру отвратительный зеленый смузи с сельдереем и потягиваю напиток через трубочку, пытаясь утешить себя мыслью, что хоть что—то, попадающее в мое тело, должно быть здоровым. Глупый пошлый каламбур, пришедший в мою голову, на секунду поднимает настроение, пока я хожу между рядами с одеждой и пытаюсь проявить интерес хоть к чему-то. Ровные ряды разноцветных футболок, джинсы всех оттенков синего и голубого, платья свободного кроя, позволяющего ветерку приподнимать край для легкого флирта с теми, к кому их обладательницы пойдут на свидание.
Продавщицы с недовольным выражением осматривают мой внешний вид, видимо, решив, что у меня недостаточно денег для покупки в их магазине. Выкусите, суки. У меня достаточно денег, чтоб купить все ваши внутренние органы и приготовить их сегодня себе на ужин. Ваши кислые лица мешают продажам, поэтому я отсылаю маме смс с намеком, что ей следует проверить свой персонал. Разумеется, этот магазин не единственный, которым владеет моя семья, но он первый, который мама открыла после получения статуса вдовы. Никто из ее новых сотрудников никогда не видел членов ее семьи, чтоб позволяет мне иногда развлекать себя такими проверочными визитами.
Выйдя отсюда, направляюсь в магазин, где продавцы более доброжелательны и тактичны. Хоть там и продается одежда менее известных брендов, а то и вовсе без них, там чувствую себя более комфортно. Поэтому набираю себе целую гору вещей, каждую в двух размерах, привычный и поменьше, и захожу к примерочную, на входе в которую мне любезно выдали крючок с большой висящей цифрой. После третьей пары померенной одежды окончательно понимаю, что мой прежний размер стал велик, поэтому вытаскиваю его и отдаю обратно, а остальное оставляю.
Жаль, но нет. Здесь мне тоже не везет с тем, чтоб улучшить свое настроение. Выбрав несколько приглянувшихся вещей, отношу на кассу, а пока их пробивают осматриваю пространство рядом. На стойке справа висит акционный товар, беру оттуда несколько предметов и кладу к остальным.
Кольцо боли, как ареол, сжимает мою голову в разных направлениях, вызывая ощущение легкой тошноты. Давление изнутри нарастает до такой степени, что еще чуть-чуть и глаза вылезут из орбит. Легкий тонкий писк в ушах становится громче и маскирует собой все остальные звуки этого мира. Зажимаю рот свободной ладонью и молясь бегу в ближайшую уборную. Слава всем богам, что в этом торговом центре туалеты для посетителей расположены у каждого входа и посередине знания. И так на каждом этаже. Кидаю пакеты с покупками на пол и, стараясь не касаться унитаза ни волосами, ни руками, прочищаю свой желудок от полезной жижи. Похоже, питаться нормальными продуктами мне не судьба. Ну или организм настолько не поверил овощам в своем рационе, что принял их за нечто чужеродное и решил поскорее от них избавиться.
Вызываю такси и умываю лицо в ожидании машины. Не приятненько, но терпимо. Протираю руки сухими салфетками, выходя из здания с видом, как будто не я сейчас блевала в туалете, как какой-то маргинальный персонаж. Ну, такая ситуация, конечно же, может случиться с любым из нас и по самым разным причинам, но чаще происходит именно с “низшими слоями общества”, как их презренно называл мой умерший родитель.
Прохлада в автомобиле немного освежает и заставляет чувствовать себя капельку лучше. Меня даже не укачивает, поэтому решаю продлить поездку и прошу заехать в один из ресторанов, где можно взять еды навынос. Естественно, я знаю, что за ожидание будет доплата, превышающая цену самой поездки, но это все равно для меня дешевле, чем согласиться на мамино предложение и купить себе машину.
***
Кубики льда бьются друг об друга, холодная вода из купленной бутылки смешивается с вином и снижает градус жидкости в моем бокале. Я понимаю, что пристрастие к ежедневному бокалу вина, а иногда и не одному, не может закончиться чем-то хорошим, если я не предприму для этого никаких усилий. Хоть мне и не очень хочется это делать, но здравой частью сознания я знаю, что такой способ расслабиться есть только на период, пока я проживаю одна. А потом начнется “Энн, я за тебя беспокоюсь”, “Энн, если ты хочешь, давай поговорим”, “Энн, если тебе плохо, то я всегда рядом”. Я проговариваю Ликины фразы сквозь себя, усмехаясь ее тону заботливой мамочки.
С одной стороны, мне достаточно неплохо наедине с собой и за два года я научилась проводить время в одиночестве, пока у всех знакомых есть свои дела. Учеба, отношения, хобби, личное время и куча других дел, которыми я не могу себя наполнить. Необходимость проводить время наедине с собой постепенно учила получать от этого удовольствие и иногда даже заставляла отказываться от встреч с другими людьми.
А с другой стороны… появился Зак и сломал мой навык одинокого времяпрепровождения. Теперь я не получаю ни удовольствия, ни расслабления. Даже мой относительно качественный сон испортился, и теперь по ночам я жду, что кто-то обнимет меня и прижмет к своей широкой груди. Влюбленность в другого человека сломала мою криво-выстроенную любовь к себе. Что уж говорить, если даже секс перестал приносить мне удовольствие. Даже наедине с собою. Движения, отточенные годами, сбиваются с ритма, когда я представляю себе парня с русыми волосами, пальцы начинают кружиться так, как это делал бы, но ничего не выходит. Это выводит меня из себя и вместо положительного заряда я получаю очередную порцию ненависти к себе, к нему и ко всему окружающему миру.
Неужели так сложно было не позволять другому человеку разбивать тебе сердце?
Глава 8
Энн
Каждый последующий день похож на предыдущий. И теперь я могу официально заявить, что мои попытки поддерживать порядок и снижать количество выпитого провалились. Вновь и вновь я перешагиваю по утрам пакеты с мусором и выливаю вчерашний кофе в раковину, чтоб налить себе свежий, сделать несколько глотков и оставить чашку стоять здесь, а завтра повторить этот цикл. Несколько дней назад парень с сережкой в левом ухе предпринял попытку познакомиться, но у меня настолько не было настроения, что я сначала просто вежливо пыталась его игнорировать, а потом вылила на его светлую футболку напиток, который взяла несколькими минутами ранее. Резюме: кофе со льдом – отврат, а еще он никак не отстирается. Потраченных денег жаль, а вот парня нисколько.
Я протираю рукой запотевшее зеркало и понимаю, что его мутное отражение мира стало таким вовсе не от пара горячей воды. Конечно, после моей ладони оно стало немного ярче, но ему все равно требуется помощь моющего средства. Ладно, попробую сама создать себе настроение и немного взбодриться.
Подсоединяю телефон к колонке и включаю музыку. Бесит. От звуков, проникающих в мою голову, разрастается чувство легкого раздражения. Но находиться в постоянной тишине тоже нельзя. Вернее, можно, конечно, но иногда все равно хочется чего-то, что вызывает не самые приятные эмоции. Под ритмичные звуки начинаю потихоньку качать головой в разные стороны и постепенно спускаю движение вниз по телу. Плечи, руки, ладони. Грудь, живот, бедра. И наконец ноги и стопы. Мой танец больше похож на какую-то разминку человека, который однажды видел фитнес по телевизору в утренних шоу.
Постепенно все мое тело превращается в какой-то передатчик, визуализирующий звуковые волны. Прокашлявшись, устраиваю концерт для себя и позволяю своему голосу присоединиться к песням. Сначала тихо напеваю себе под нос, а потом набираюсь смелости и увеличиваю силу своего горла. Простите, соседи и ваши домашние животные, но так надо.
Встаю перед зеркалом в своей комнате в полный рост и, пока у меня не пропал задор, танцую перед ним и смотрю на свое отражение. Почти никогда у меня не было никаких претензий к своей внешности или телу, к тому, как оно движется или как оно выглядит. Есть претензии к наследственности, но тут я, увы, не выбирала.
Пшикаю на гладкую поверхность специальное средство и ставлю его на пол. Одной рукой на всякий случай удерживаю зеркало, а второй протираю, стараясь сделать это как можно лучше и аккуратнее. Довольная полученным результатом, поднимаю бутыль с пола и иду в ванную комнату повторять предыдущие действия. К сожалению, в это зеркало не видно нижней части тела, зато можно рассмотреть свое лицо во всех подробностях. В спальне тоже не возбраняется это делать, но здесь иначе падает свет. Не теряя времени на свое лицо, проделываю с этим зеркалом то же самое. Было бы хорошо еще помыть раковину и остальную сантехнику. Заливаю их средствами, предварительно открыв дверь, а пока есть несколько минут на их действие, собираю раскиданные упаковки и складываю в пакеты у входа. Нужно будет их вынести, когда куда-то пойду. Может, у меня даже хватит сил и настроения помыть пол?
Закончив с уборкой, осматриваю помещение и впервые за долгое время испытываю желание себя похвалить. Эй, у меня даже проснулся аппетит! Развалившись на диване, делаю заказ, а пока его везут и готовят, решаю принять душ. Второй раз за день. Еще одна маленькая победа! Не знаю, что сегодня за день, но он мне определенно больше, чем нравится. Я даже в него немного влюблена.
Подхожу к своему столу и беру красный маркер с желанием обвести эту дату в календаре, чтоб не забыть, что сегодня мне было хорошо. Мой взгляд цепляется за самый маленький предмет на столе, от чего настроение моментально падает.
Коричневый. Бусина отвратительно-мерзкого цвета притягивает свой взгляд против моей воли и разрастается, постепенно заполняя собой все пространство. Беру ее двумя пальцами и готовлюсь выкинуть еще до того, как осознаю, что эта бусина последняя, которая должна была оказаться на браслете Зака. Тогда я купила ровно 30 штук. Но когда плела, отвлекалась на происходящее вокруг и рассыпала их по столу, а эту не нашла. Воспоминания, как я замучила продавщицу, заставляя показывать мне все, что у них есть, немного пристыжают меня. Но самое глупое, что я сделала тогда, это уговорила продать мне каждой по одной и не взяла запасных. Хотя я заплатила за каждую бусину, как за целую упаковку, не взяла их с собой за ненадобностью, потому что решила, дополнительные мне не нужны. Странно видеть ее здесь и сейчас. Может быть, вселенная что-то хочет мне сказать? Чушь, вселенная ни с кем не разговаривает и даже не имеет голоса.
Предмет на ладони смотрит на меня так же внимательно, как я смотрю на него. Господи, да что за бред! Никакая бусина не смотрит на меня! Но мне кажется, что она определенно заставляет меня смотреть на нее. Желание выкинуть в мусорку приуменьшается, поэтому смирившись кладу ее в коробочку к своим украшениям. Зачем? Может, когда она мне пригодится? Но это вряд ли. Отдать ее Заку? Тоже глупая идея. Придумать ей какое-то применение? Бессмысленно.
Оставив маленький символ законченных отношений в недоступном для глаз месте, пытаюсь воссоздать свое хорошее настроение и все же обвожу этот день в календаре. Как говорит Лика, нельзя обесценивать свои маленькие победы, если что-то их разрушило. Победы же были? Были. И совсем неважно, что они бесследно исчезли, главное – чтоб я их запомнила.
Выбрав подходящую песню на телефоне, продолжаю свой танец и почти не замечаю звонков и стуков в дверь. Точно, еда! Подмигнув курьеру и дав ему достаточно наличных, чтоб ему тоже хватило на обед, подмигиваю и закрываю дверь, проверив точно ли ее нельзя открыть. Зная себя, ставлю запрет на сидение на диване и слияние с остальной мебелью. Мне приходится неудобно устроиться на стуле, следя за осанкой, и в такой позе приняться за пищу. Горячая паста касается моего языка и обволакивает рот своим вкусом. Взрыв из специй и сливочного соуса отправляет меня к звездам и обратно. Господи, это точно самый лучший день за последнее время, если не считать дня отъезда Лики домой, когда я осталась одна.
Вытащив холодную колу из холодильника, разбавляю ее кубиками льда, которые на удивление никогда не заканчиваются и являются единственным, за чем я слежу. Сладкий напиток взрывается пузырьками в моем горле и проваливается в желудок. Удовольствие, с которым я уже давно ничего не ела, пронизывает меня до кончиков пальцев и заставляет жмуриться от полученных эмоций. Закончив с трапезой убираю все за собой и радуюсь тому, что не стала разводить бардак. Снова.
Покрутившись перед зеркалом, надеваю легкое платье с принтом в цветочек и широкополую шляпу. Спасибо маме за такой странный подарок в честь начала каникул. Не знаю, сколько она стоила, но явно дороже, чем я сама бы себе купила. Чего-то не хватает… Вытаскиваю плойку и решаю сделать кудри. Вспомнив, что совсем недавно я подравняла себе кончики, решаю все же дойти до парикмахерской, поэтому, собрав волосы в низкий хвост, прячу голову под шляпу и выхожу из дома.
Дернув несколько раз дверь, по привычке проверив ее, спускаюсь и погружаюсь в жару. На удивление мне даже не хочется говорить, что мне тошно и неприятно находиться на улице. Солнце ласково греет мою кожу, а нежный теплый ветерок играет с подолом моего платья. Взяв мороженое в лавке, прогуливаюсь между домами и разглядываю прохожих. И все же, какие разные люди меня окружают. Еще на прошлой неделе, все они казались мне на одно лицо, просто в разной одежде, а сейчас я вижу, как они все друг от друга отличаются. Сев на лавочку в парке недалеко от дома, продолжаю свое наблюдение и не замечаю, как проходит почти целый час. Так, парикмахерская!
***
Светло-русые волосы каскадом падают мне на плечи и по спине спускаются почти до лопаток. Крупные кудри и укладка превратили мои волосы в произведение искусства. Щедро поблагодарив своего мастера, решаюсь порадовать себя вкусным и полезным ужином, поэтому набираю мамин номер и договариваюсь с ней о своем визите.
***
– Ого! Чудесно выглядишь! – два аккуратных поцелуя в мои щеки и ласковые объятия. Ну и чем же этот день нехорош?
– Мам, Энн выглядит как принцесса из моей сказки! Только у принцессы платье длиннее!
– Да, малыш, иногда я бываю и такой, – погладив Лукаса по макушке, прохожу в столовую, где мама уже все подготовила.
– Ну, и с чего такие перемены? Все наладилось или ты нашла себе кого-то?
– Ма-а-ам! Просто сегодня хорошее настроение. Решила зайти к вам.
– Ты давно к нам не приходила по собственной воле, – мама скептически щурит глаза, но все же сдается и решает оставить меня в покое, – ладно, садитесь.
– Расскажешь, как твой бизнес? Что у вас нового?
– С чего бы тебе это вдруг стало интересно?
– Не знаю. Может потому что ты всегда хотела мне это рассказать, а я отнекивалась? А сейчас решила восполнить этот пробел.
На самом деле слушать истории о том, как мама развивает свое дело и пытается не упасть в грязь лицом перед старыми знакомыми, не самая интересная вещь. Реклама, маркетинг, закупки, скидки, подбор персонала и прочее-прочее-прочее довольно-таки скучно и нудно, но иногда можно и пожертвовать своими ушами, чтоб порадовать близкого себе человека. Стараясь вовремя поддакивать и кивать, я все же теряюсь суть рассказанного и…
– Тебе ведь это нисколько не интересно, да, Энн?
– С чего ты решила? Я внимательно слушаю.
– И что я сейчас рассказывала?
– Как твоя управляющая разобралась с продавцами, про которых я тебе писала несколько дней назад.
– Я это говорила в самом начале, а сейчас речь шла про гонку между магазинами, которую устроила Шайло.
– Шайло?
– Говорю же, ты меня не слушала. Как всегда, погрузилась в свои мысли.
– Так что с Шайло?
– Это жена Гидеона. Бывшего партнера отца. Так вот, она решила тоже открыть магазины, как будто ей больше заняться нечем, и решила переманить моих покупателей. Представляешь? Сейчас так много надо сделать, у меня ни на что не хватает времени.
– Найми толкового, не знаю, кого-нибудь, кто поможет тебе с этим.
– Энн, это будет стоить мне кучу денег.
– Ну, хороший сотрудник должен окупить траты на него.
– Не знаю, все не так просто, как тебе кажется… – мама тяжело вздыхает и кладет руки по обе стороны от тарелки.
Тонкие пальцы уже не кажутся молодыми, какими я их запомнила, когда мама перед сном гладила меня по волосам или обнимала, пока я не запретила ей этого делать, злясь, что она не может спасти нас обеих. Маленькие морщинки на кистях представляют собой сплетенную невидимым пауком сеть времени. Локти, предплечья, почти невидимые, но скоро уже заметные, кольца под украшениями на шее уже не источают той молодости и сил, что были в этой женщине раньше. Уже чуть опущенные уголки губ и глаз, первые седые волоски, замаскированные краской. Чем внимательнее я рассматриваю маму, тем сильнее вижу отпечаток прошлой жизни на ее лице. Как бы хорошо мама за собой ни следила, как часто не ходила бы к косметологам, на массажи и все те штуки, что любят богатые дамы, от времени не убежать. Я переключаю свое внимание на Лукаса и шокируюсь от осознания скоротечности времени. Конечно, я и раньше видела, как он растет и как превращается из маленького и не очень симпатичного младенца в самостоятельного и красивого парнишку, который относительно скоро пойдет в школу. Просто сейчас… Не знаю, последние годы обрушиваются на меня и заставляют задуматься, а где я? И где мое место? Моя жизнь ведь также быстро идет? Думать так, как иногда рассуждает Лика, слишком напряжно и однажды отправит меня в какой-нибудь экзистенциальный кризис.
– Фу, не смотри на меня так!
– Как?
– Мам, скажи Энн, чтоб она на меня так не пялилась!
– Вредина! – показываю брату языку, пока мама, улыбаясь, наблюдает за нашей перепалкой.
– Энн, ты его смущаешь.
– Ничего не могу поделать с тем, что мой младший брат – такой красавчик, – Лукас корчит рожицу и выбегает из столовой, не осилив силы моего комплимента. Смешной парнишка. И добрый судя по рассказам мамы. Хочется верить, что гены второго родителя не сыграют злую шутку и не проснутся, превратив его в дьявола в подростковом возрасте.
Уложив Лукаса спать, решаю прогуляться по богатому поселку после семейного вечера, разглядывая дома и удивляясь, как богатые люди могут обладать настолько дурным вкусом. Если мне не изменяет память, то в нескольких кварталах отсюда стоит особняк семьи Зака.
Недалеко от охранной будки, со стороны въезда в поселок, есть импровизированная свалка ненужных вещей. Богатеи любят чувствовать себя великими помощниками нищих, поэтому со своей широкой руки оставляют тут ненужные вещи. Некоторые из них могут быть чуть ли не с бирками, но сегодня там есть что-то особенное.
Я подхожу к большому горшку с почти лысым растением в нем и с жалостью, с которой обычно рассматривают уличное животное, разглядываю это бедное создание. Голые палки как будто сдались, оставшись без листвы, но единичные почки доказывают, что жизнь все еще осталась в этих тонких веточках. Наверное, не стоит удивляться, что кто-то купил себе его ради баловства, а наигравшись решил избавиться.
Глава 9
Энн
Понимая, что горшок с растением мне никак не дотащить до дома самостоятельно, а в такси оно не влезет из-за своей высоты, пытаюсь найти хоть чей-то номер в записной книжке, кто мог бы помочь. Единственный вариант – это дернуть маму или попросить кого-то из друзей Зака, но ни того ни другого мне очень не хочется делать. Оставшийся вариант – это ждать последний автобус, идущий в сторону города. Кое-как дотащив своего нового друга до остановки, отряхиваюсь от просыпанной на себя земли и проверяю часы. Черт, опоздала всего лишь на несколько минут, но все же опоздала. И что мне делать дальше? Ловить попутку глупая идея. Ладно.
Гудок, два, три…
– Ого, Энн, неожиданно! Привет!
– Эм-м-м, привет. Извини, но ты можешь мне помочь?
– Да, конечно.
– Машина на ходу? Я оплачу тебе химчистку салона и возмещу траты на бен…
– Подожди, объясни, что случилось.
– Ничего. Мне просто нужно добраться до дома из поселка. И я не одна.
– Такси? Автобус?
– На автобус опоздала. Такси не вариант.
– И что с тобой за пассажир?
– Пока не знаю, но какое-то растение в горшке. Большое. Поэтому возьми с собой какие-нибудь мешки или пакеты, чтоб замотать горшок и постараться ничего не просыпать.
– Оу, ладно, скоро буду.
– Спасибо.
И все же не самой лучшей идеей было просить Уилла о помощи, все же он друг Зака, а не мой. Ну да ладно, он мог бы отказаться. Найдя в интернете статьи по уходу за домашними растениями, погружаюсь в изучение грунтов, их составов, удобрений и горшков, мысленно составляя себе список покупок на завтра. Время пролетает почти незаметно, а свет фар уже разрывает скопившуюся вокруг меня тьму. Как ярко светит солнце днем, такой же темной бывают летние ночи. Сначала солнце медленно двигается в сторону горизонта, освещая все вокруг, а потом исчезает, и все вокруг резко погружается в черное. Яркие звезды на небесном полотне выглядят особенно ярко в такие дни.
– Привет, ну, показывай масштабы своей трагедии, – Уилл выходит из машины и осматривает своих пассажиров, – оу, ясно. Подожди минуту.
– Привет, ага.
Переминаясь с ноги на ногу, я наблюдаю за парнем с легким разочарованием, что он приехал один.
– На, держи, уже прохладно, – Уилл протягивает мне какой-то сверток, я разворачиваю его и… черт…
– Это же…
– Ага, куртка Зака. Он когда-то забыл ее у меня и все никак не может забрать.
Хоть так я могу представить себе, что он рядом. Натянув одежду на себя, помогаю Уиллу замотать горшок и погрузить его на заднее сиденье. Кое-как наискосок разместив своего сухого друга, сажусь на переднее пассажирское сиденье и по привычке пристегиваюсь.
– Не переживай, я хорошо вожу.
– Я верю в твои способности, но еще знаю статистику. Непристегнутые пассажиры получаю травмы гораздо чаще, чем пристегнутые.
– А ты оптимистичная.
– Прости, но это всего лишь статистика.
– Ладно, вот, вбей адрес и поехали.
Поездка хоть и не самая быстрая, но все же проходит почти комфортно.
– Так что, вы с Заком все?
