Свирепствовать рад.
Лукавый силен.
И нет ему препон,
И нет ему подобных.
Давно бы нам пришел конец,
Когда бы не подмога.
Грядет Он, праведный боец,
Святой подвижник Бога.
Гонимым принес
Победу Христос.
Наш Бог-Саваоф,
И нет больше богов.
За ним всегда победа.
Пускай вселенная полна
Исчадиями ада,
Нас не поглотит Сатана,
Не нам бояться надо.
Осилим его!
Князь мира сего,
Наш враг осужден.
Всесильный рухнет он
От одного словечка.
Осталось только бы при нас
Навеки Божье слово!
Не пожалеем в грозный час
Имения мирского.
Берите в полон
Детей наших, жен!
Лишите всего!
За нами – торжество!
И царство будет наше!
Джон Донн, английский поэт, современник Шекспира. Какая мощь в строках!
Влей мне моря в глаза, чтоб, слезы тратя,
Мой мир я затопить рыданьем мог —
Иль хоть омыть, коль ты не дашь потопа.
Ангелиус Силезиус, семнадцатый век. Немец, рационалист показывает, что, возможно и рационалистическое восприятие Бога.
Бог жив, пока я жив, в себе его храня,
Я без Него ничто, но что Он без меня?
Очень смело!
Жак Вале де Барро, француз, семнадцатый век.
Всевышний, Ты велик
Всевышний, Ты велик, и добр, и справедлив,
И нам являешь Ты свое благоволенье,
Но столько я грешил, что добрый Твой порыв
Со справедливостью пришел бы в столкновенье.
Тебе, познавшему, как был я нечестив,
Осталось только казнь придумать мне в отмщенье,
Ты видишь свой ущерб в том, что еще я жив,
А если радуюсь – исполнен отвращенья.
Ну что ж, насыть свой гнев, Тебя прославит он,
И пусть не трогает Тебя мой скорбный стон,
Бей, грохочи, ответь мне на войну войною —
Тебе лишь воздадут хвалу мои уста…
Но где б ни пал Твой гром, летящий вслед за мною,
Он упадет туда, где все – в крови Христа.
Кровь Христа смыла с нас первородный грех, на нас нет первородного греха.
Миколай Сэмп Шанженский, польский поэт, шестнадцатый век.
…Прах Твоего подножья, для чего вольны мы
Твоих не чтить законов, кои нам вестимы,
То лишь предпочитая, что тщета и гибель?
Ты разум дал нам, – что же нас минует прибыль?
Не дай, обрушив громы, как в древние лета,
В испытаньях узнать нам, что хочешь завета.
Уйми Ты алчность нашу, коей нету меры,
И мы в святой отчизне возжжем пламень веры.
Святой Дух – единственная ипостась, которая может проникать в земной мир, не нарушая его законов. Христос был купирован плотью, иначе он бы все сжег. Все чудеса делал Святой Дух. Христос научался от Святого Духа. В частности, он научился писать от Духа Святого. От Него же знал языки. Он молился, и Дух Святой за Него все делал. Это очень важно! Это отвергает всю теософию и черную магию. Христос земной силой ничего не делал, но все делал Божьей силой. Дьявол искушал его сделать из камня хлеба, но Он не сделал.
Одно личное наблюдение по поводу можно ли превращать «камни в хлеба». Одно время в ЦДЛ продавали искусственную черную икру из нефти; когда ешь, говорят, вроде бы – ничего, а потом ощущение, что съел какую-то дрянь. Христос ничего не делал по своей земной воле.
В русской поэзии тема Бога встречается у Ломоносова.
Вечернее размышление о Божием величестве
при случае великого северного сияния
Лице свое скрывает день:
Поля покрыла мрачна ночь;
Взошла на горы чорна тень;
Лучи от нас склонились прочь;
Открылась бездна, звезд полна;
Звездам числа нет, бездне дна.
…
Уста премудрых нам гласят:
Там разных множество светов;
Несчетны солнца там горят,
Народы там и круг веков:
Для общей славы Божества
Там равна сила естества.
Но где ж, натура, твой закон?
С полночных стран встает заря!
Не солнце ль ставит там свой трон?
Не льдисты ль мещут огнь моря?
Се хладный пламень нас покрыл!
Се в ночь на землю день вступил!
…
Сомнений полон ваш ответ
О том, что окрест ближних мест.
Скажите ж, коль пространен свет?
И что малейших дале звезд?
Несведом тварей вам конец?
Кто ж знает, коль велик Творец?
Затем Державин развил все это в оде «Бог». Такой высоты духа в русской поэзии больше не бывало. В оде идет речь о Боге Отце, Творце. Несмотря на косноязычие стиля – мощь.
…
Ты цепь существ в Себе вмещаешь,
Ее содержишь и живишь;
Конец с началом сопрягаешь
И смертию живот даришь.
Как искры сыплются, стремятся,
Так солнцы от Тебя родятся;
Как в мразный, ясный день зимой
Пылинки инея сверкают,
Вратятся, зыблются, сияют,
Так звезды в безднах под Тобой.
Светил возженных миллионы
В неизмеримости текут,
Твои они творят законы,
Лучи животворящи льют.
Но огненны сии лампады,
Иль рдяных кристалей громады,
Иль волн златых кипящий сонм,
Или горящие эфиры,
Иль вкупе все светящи миры —
Перед Тобой – как нощь пред днем.
…
Ничто! – Но Ты во мне сияешь
Величеством Твоих доброт;
Во мне Себя изображаешь,
Как солнце в малой капле вод.
Ничто! – Но жизнь я ощущаю,
Несытым некаким летаю
Всегда пареньем в высоты;
Тебя душа моя быть чает,
Вникает, мыслит, рассуждает:
Я есмь – конечно, есть и Ты!
Ты есть! – природы чин вещает,
