– Сверчку я теперь не завидую, – сказал кот. – Чир любит, чтобы все было благородно, по справедливости. Лешего он однажды чуть не заклевал, тот в конце концов под корягу забился, но много у него еще снаружи оставалось и долго потом болело.
Щегол смущенно прощебетал:
– Прелестная София, не подумайте, пожалуйста, что мне нравятся драки и разборки!
– Миленький, я знаю, у тебя нежное сердечко!
Фея поморщилась.
– Хватит мяукать и чирикать, пора о деле поговорить. Значит, вы разбираетесь в водопроводах?
– Да, безусловно, – важно ответил Николай, – мы знаем, что это такое.
– Хоть и в лесу живем, – пробурчал кот, – но не здесь родились. Если тебе совсем коротко объяснить, есть труба с холодной водой и есть с горячей: холодную воду пьют, а возле горячей трубы греются. Соображаешь? Или еще раз, совсем медленно повторить?
– Так, подожди-ка, – разволновалась фея, – есть, значит, еще горячая вода?
– Тимофей Васильевич… это как?
– Горячая вода находится в горячей трубе. Можно прислониться к ней спиной и хвостом или обнять ее лапой, лежа на стиральной машине, – это ваше личное дело, как хотите.
– Можно на трубе сидеть, – сказал Чир.
– Ну, не знаю, – возразил кот. – Я пробовал, мне было неудобно.
– Тимофей Васильевич, а что такое стиральная машина?
– Ну, вы вообще…
– София, солнышко, там нет ничего сложного: Коля давит пальцем на волшебную кнопочку, потом стучит по машине кулаком, пинает ее один или два раза, машина просыпается и начинает стирать, хоть и недовольно урчит.
– Миленький, неужели надо обязательно машину пинать? Может быть, если ее погла…
– Софи, не задавай глупых вопросов! – перебила фея. – Пташек, разумеется, стирающая машина и волшебная кнопка входят в комплект водопровода?
Чир задумался.
– Нет, – ответил Николай, глаза которого становились все более злыми, – не входят!
– Понимаю, – усмехнулась фея. – А если, допустим, три бутылки медовухи?
Наступила долгая, напряженная тишина. Чир грустно опустил голову.
– Софи, – сказала фея, чувствуя, что приближается решающий момент, – кажется, у нас есть еще маленькая бутылочка вишневки?
Девушка кивнула:
– Две литровые бутылочки.
– Какая ты все-таки… – Фея покачала головой.
– Нет! – Николай решительно вздохнул. – Со стиральной машиной не получается, мы не пьем… я хотел сказать, где мы ее в лесу купим? Трубы-то хоть у вас есть?
– Конечно, весной еще по дешевке купила – это у них называется «акция».
– Где? – растерянно спросил Николай.
– В лавке у болотных кикимор. – Фея насмешливо посмотрела на него. – Шучу, у компании «Южуралпродам».
Кот вдруг зашипел.
– Зна… комая фирма, – медленно сказал Николай.
Маленькая русалка, всхлипывая, прижималась к старшей подруге.
– Дядя Чир и дядя Тимофей были хорошими!
Леший показал глазами, что согласен. Говорить он не мог, потому что быстро жевал, рыбий хвост торчал у него изо рта.
– Зачем они ушли? Ну подумаешь, мы бы дядю Колю утопили!
Леший ответил глазами, что так уж получилось и теперь ничего не поделаешь.
– Не было у Николая жадности и злости, – сказала Цветочек. – Тяжело ему среди людей жилось, а мы его утопить хотели.
Настя протестующе всхлипнула:
– И правильно хотели!
У лешего появилась довольно сложная мысль, которую он не мог выразить взглядом, поэтому он напрягся и прошамкал:
– Ну, кому что на роду написано.
– Мы с Настей людей топим, потому что они из того мира, где мы утонули, – если нам так предписано, то им, значит, тоже!
– Сестренка милая, – заплакала девочка, – мы никого не пропустим! Пусть они сами узнают, как водой захлебываться и отбиваться, а потом не дышать!
– Не хотеть дышать. – Старшая русалка обняла младшую обеими руками и наклонилась к ней, как будто хотела ее спрятать. – Настенька, маленькая моя, были среди твоих знакомых такие, кто ради щегла стал бы голову подставлять?
– Нет, таких глупеньких, как дядя Коля, не было!
– Слышал я, что шибко страшно это – живым окаменеть. Лучше бы он вам попался, – сказал леший, дожевывая карасика. – Девочки, вы мне трех обещали!
– Дедушка, ты уже третьего скушал!
– Правда? Настенька, вы дедушку не обманываете?
Цветочек как-то странно, прерывисто вздохнула и вдруг тоже заплакала, закрыв лицо руками.
– Ну что ты, – забормотал торопливо леший, – пусть три. Я же не спорю!
Засунув руки в карманы и хмуро щурясь, Николай медленно шел вдоль канавы.
На другой стороне семенил не менее серьезный Тимофей. Иногда он останавливался, что-то заметив или задумавшись, и его хвост нервно дергался.
София достала ведро воды из колодца, но, по-видимому, не хотела идти домой. Она улыбалась и хихикала, склонив голову. Композитор прыгал на плече девушки, игриво клевал ее в ушко и нежно щебетал:
– Чив-чив! «О, милая прелестница!» – примерно так я начну новую балладу. К сожалению, мне в голову приходит только рифма «лестница»… а впрочем, годится: «Окно открыла юная прелестница, и вниз летит веревочная лестница – ее поймал веселый трубадур, любимец ловкий деревенских ду… ку…» Нет, я обязательно найду другую рифму, добрую, полную волшебной музыки!
Смутившись, композитор дал девушке немного передохнуть, взглянул на товарищей и растерянно спросил:
– Зачем, собственно, мы пошли посмотреть длинную яму?
Николай вздохнул и не ответил.
– Трубу туда бросим, – проворчал кот. – А ты ори погромче, чтобы ведьма догадалась, какие мы водопроводчики! И еще расскажи ей стихотворение про веселого трубадура.
– Тима, ты что! – возмутился щегол. – Не буду я для ведьмы петь!
– Миленькие, – сказала София, – я не люблю, когда вы плохо говорите о госпоже фее!
– Да она просто… – Николай осекся, встретившись взглядом с девушкой. – Ладно, извини.
Кот поднял голову, прислушался.
– Похоже, злыд… госпожа фея уже надорвалась колокольчик трясти.
– Ах! – Девушка взяла ведро и направилась к дому.
– Не бойтесь, прелестное дитя! – Щегол на плече Софии грозно нахохлился. – Я с вами!
Николай, перепрыгнув через канаву, взял ведро у девушки. Они молча дошли до порога дома. Теперь им тоже было слышно, как на втором этаже звенит колокольчик. Николай поставил ведро на порог.
– Спасибо. – Девушка заметно дрожала.
Мужчина кивнул и вдруг с привычной ловкостью поймал щегла.
– София, все обойдется, а вот композитор может дочирикаться, пусть он лучше посидит у меня в кармане.
Когда дверь за девушкой закрылась, Николай немного разжал кулак, и оттуда раздалось гневное чириканье:
– Ненавижу сидеть у тебя в кармане!
– Согласен, там темно и скучно, но и ты пойми: не надо, чтобы ведьма от злости позеленела, она и так девчонку каждые пять минут пилит. Мы отсюда свалим, а Софии здесь жить, и за каждое наше глупое слово она потом слезами умоется – или нам по фигу, потому что мы веселые трубадуры, а все бабы дуры?
– Коля, сейчас я скажу, что уже раньше спокойно и обдуманно решил: девочку я с ведьмой не оставлю!
– Вот знал я, что ты это скажешь, потому что крутой ты парень и голова у тебя большая. Ну и в какой хрустальный дворец ты Софию приведешь?
– Я во сне с Пелагеей Григорьевной разговаривал и обещал, что мы ее внучку с собой возьмем. Девочка будет жить – в другом мире она все-таки успела на дерево забраться, а волки бабушку разорвали и ушли.
– Чир, ты не обижайся, но мало ли с кем мы во сне беседуем. Тебе даже днем музы что-нибудь шепчут. – Помедлив, Николай спросил: – А что я теперь в другом мире делаю?
– Не знаю. Мы ведь с Тимом мелкота лесная… Плохо тебе, Коля, так плохо, что дальше некуда, иначе зачем бы ты здесь оказался?
– Может быть, я просто заблудился?
– И нас встретил, и Софию, и вместо холма – замок феи увидел?
Николай поскреб затылок и прищурился еще больше.
– Госпожа фея, – сказал Николай, сидя на краешке стула в ее кабинете, – вы, пожалуйста, не подумайте, что я из вредности ищу, к чему бы придраться. Трубы, в принципе, неплохие, хотя и б/у.
– Что за бэу? – Фея отложила гусиное перо, которым писала, и повернулась к Николаю.
– Ну, где-то по ним уже вода текла.
– Разумеется. Представитель фирмы сказал, что трубы они мне продают не абы какие, а хорошо проверенные. Зря я, что ли, по мешку грибов за метр платила?
– Трудно сказать, не зная, сколько стоит доставка, – уклончиво ответил Николай, – но я не советовал бы вам в следующий раз связываться с «Южуралпродам». В доме, где я живу, люди хотели купить дешевые непроверенные трубы, а получили проверенные и до сих пор не могут с этой компанией полностью расплатиться.
Фея улыбнулась.
– Сначала мне сладко пел один… манеджер – вроде бы так он себя называл. Я не без удовольствия слушала песенку и смотрела в маленькие глазки, которые говорили: «Как-нибудь все равно обманем!» Пришлось мне взять волшебную палочку, с тех пор у меня есть хитрый, но послушный сверчок.
– Вот как… Я скажу Чиру, чтобы больше не охотился на сверчка!
– Почему? Пусть. Вчера было весьма забавно.
– Нет, ну все-таки бывший человек!
Фея вновь улыбнулась. Кажется, она была в хорошем настроении, однако Николай беспокойно заерзал на стуле.
– Вы, значит, слышите, что глаза говорят?
– Ты сомневаешься? Твои, например, говорят: «Хочется, чтобы все по-честному устроилось, но там, конечно, видно будет». С моей точки зрения, на редкость благородная позиция. Правда, я пока не понимаю, зачем ты предо мной явился. Надеюсь, София для вашей бригады хорошо готовит?
– Да, спасибо.
– Думаю, что я ни при чем. София со своих пухленьких губок композитора кормит и поит, и чирикают они с утра до вечера, а вы – его друзья.
– Мы с Тимофеем видим, что от нас в данной ситуации вроде бы ничего не ждут, то есть, вернее, мы просто не должны мешать двум птичкам. В связи с этим мы могли все время…
