Глава 4
Вернувшись в пустой дом, не включая свет, я вслушивалась в его тишину, надеясь услышать хотя бы шуршание Шуши в каком-либо углу. Но и этого не случилось. Мой ночной зверёк пропал. Она не вернулась в свою витрину, хоть я и оставила её открытой, когда уходила утром. Её кормушка так и стояла полная, вода из поилки не была разбрызгана. Шуша всегда её разбрызгивала в знак протеста, если меня не было дома весь день.
Тишина! Я только сейчас понимала, как привыкла за последнее время, что что-то постоянно происходило в моём доме. В редкие моменты за последние месяцы я могла остаться в этом доме одна и в полной тишине. Даже до появления моих чертенят у меня всегда был серый шум, будь то включённый телевизор в гостиной, либо музыкальная приставка на кухне, либо тихие рассуждения Янины, шуршание Шуши в витрине. Да даже когда работала в кабинете и не включала кондиционер, было слышно, как тихо шумит работающий системник от компьютера.
Что уж говорить о том времени, когда тут стал появляться Юра! Он слился с общей атмосферой моего дома, стал его неотъемлемой частью, неотъемлемой частью моей жизни, меня. Его присутствие с той первой ночи воспринималось как само собой разумеющееся. Так, как будто он имел на это все права – быть тут!
И это касалось не только тех моментов, когда мы занимались сексом. Сначала это пугало, но я не могла не наслаждаться этим. Это стало моим наркотиком. Юрий Белов стал моим наркотиком. Его улыбка, его губы, его руки и объятия.
Да, я постоянно тыкала его носом, что он младше меня, но Юра переводил всё это в шутку и нарочито вежливо называл меня «Вера Алексеевна». И ведь знал гад, какой эффект производит этим своим обращением. Да кровь начинала бежать быстрее, ведь он практически этими словами говорил: «Я хочу тебя, а ты хочешь меня, но прячешься за правилами, которые придумала для себя когда-то или тебе навязал их кто-то другой».
И моё «Юрочка» лишь подтверждало его правоту!
И всё, казалось, складывалось идеально, но до того дня, как я узнала о НИХ!
Но и тут Белов сделал всё так, как он захотел!
С появлением детей мой дом наполнился новыми, ранее неведанными для него звуками! И вот тогда он ожил: голос Янины стал тверже и громче, лай собак (по большей части Дани) в дни, когда приходила в гости племянница, был слышан, наверное, аж на другом конце посёлка, мультики – задорный смех Маши и весёлые песенки, гнусавые голоса из Утиных историй (их любил именно Миша). Про бой посуды, люстру в гостиной и стекло в витрине Шуши я умалчиваю, это были единичные случаи.
Дети наполнили мой дом и мою жизнь новыми звуками и красками.
А теперь мой дом пуст.
Завтра! Уже завтра я увижу Мишу и Машу! Станет ли мне от этого лучше, что я им скажу, как они воспримут мой визит? Будет ли в их глазах та же отчуждённость, что и в день нашего знакомства в доме Белова-старшего? Или всё же та надежда и любовь, что светились в последнее время в их голубых глазах, которые так похожи на Юрины.
Вот о чём я думала, ложась спать в пустом, тихом и до безумия одиноком сейчас, как и я, доме…
ЗАВТРА…!?
Завтра наступило неизбежно, но ночью я так и не смогла нормально поспать.
Решив не мучать себя мыслями о детях и их реакцией на мой визит, я попыталась уснуть. Но именно сейчас обострившееся чувство одиночества заставило меня вспомнить ночи, проведённые с Юрой. Всё время, пока мы жили в ожидании возвращения «папы», я заставляла себя не думать о нём, но это удавалось с трудом: стоило посмотреть на моих чертенят, и я видела его. Но в тот момент я была уверена, что он скоро вернётся и уже тогда…
Сейчас же я металась в кровати, проваливаясь в мятежные сны, что выворачивали мою душу, возвращая меня в жаркие объятия моего любовника. Но следом за сладостной истомой, что вызывали во мне эти воспоминания, воображение рисовало страшные картины того, что это всё в прошлом, что этого не вернуть. В мои сны приходила Нина и кричала:
–Я пришла забрать своё. Если не получу всё, что мне причитается, заберу их!
Но в моём сне она ещё и добавляла «как забрала его!».
Забрала его? Забрала его у меня? Или вообще забрала?!
Я просыпалась в холодном поту и бродила по пустому дому, беспричинно открывала все двери и включала свет, как будто это могло прогнать её и её страшные слова из моих мыслей и моей жизни.
Почему она вернулась именно сейчас? Знала, что Юры нет? Причастна ли она к исчезновению той фирмы или это я уже сама себя накручиваю?
Что за новые обстоятельства открылись, что Сергей Сергеевич не может сообщить их по телефону?
Белов, ты жив? Ты вернёшься ко мне?
Последние вопросы я уже шептала вслух, кутаясь в покрывало, которое уже давно потеряло его запах, но хранило воспоминания о нём. Я шептала, втайне надеясь, что где-то там он услышит меня, вернётся, и весь этот кошмар закончится.
Но это было лишь несбыточной мечтой.
Здесь и сейчас мне приходилось справляться с этим всем самой.
Сон больше не шёл, так и пролежала в кровати ещё пару часов, тупо глядя в тёмный потолок. Как только за окном забрезжил рассвет, я встала с постели и начала готовиться к новому дню, который обещал мне встречу с моими чертенятами и что-то ещё.
Всё утро провела на взводе, так и не решив, что меня пугает больше своей неизвестностью: встреча с детьми или новости, которые мне хочет сообщить адвокат Юры. Рассудив здраво, что в последнее время получалось всё сложнее и сложнее, я готовилась сначала к встрече с юристом.
Утро вышло длинным, так как началось рано и до приезда в офис адвоката я успела сначала поговорить с племянницей (Илья уже был вне зоны доступа), потом заехать в больницу к Янине (она шла на поправку), также выпить кофе на работе и выслушать отчёт Ани, которая уже активно входила в дела Дальневосточного филиала. Алексея на работе не застала. Но зато мой секретарь передала мне информацию, что вчера меня искали из какой-то фирмы с труднопроизносимым названием, и сегодня в обед мне нужно встретить их по известному мне адресу. Когда она назвала адрес квартиры Юры, я поняла, что фирма с труднопроизносимым названием – химчистка, куда Юра сдал шкуру белого медведя. В Канаду отправлять не пришлось, сейчас и в столице нашлись фирмы, обещавшие справиться с тем, что мы сотворили с бедным когда-то белым зверем.
Это напоминание снова вернуло меня в то время, когда всё было по-другому, когда я жила одним днём и получала от жизни только удовольствие. И в какой-то момент захотелось вернуться в те времена, снова не задумываться о том, что будет потом, жить только настоящим, тем настоящим!
Но понимая, что тогда бы пришлось вычеркнуть из моей жизни знакомство с моими чертенятами и дни, проведённые с ними, я осознавала, что не хочу этого.
Ну а если уж быть совсем честной перед самой собой – мне нужен полный комплект Беловых.
С этой мыслью я и ехала на встречу с Сергей Сергеевичем, встречу, которая так и не состоялась.
– Адвокат Смирнов не сможет прибыть вовремя на встречу, у него возникли неотложные дела, – объясняла мне милая пожилая сотрудница адвокатской конторы, одним из учредителей которой и был адвокат Белова.
Наша встреча, назначенная на это утро, так и не состоялась. Я прождала адвоката Смирнова в его кабинете, попила кофе, и та же милая сотрудница адвокатской конторы сообщила мне по истечении часа о переносе встречи на сегодняшний вечер.
– После 16:00, если вам удобно будет, Вера Алексеевна? – спросила она.
Я согласилась подъехать к четырём, и мы с ней попрощались. Было видно, что для неё эта ситуация такая же непривычная, как и для меня. Сложилось мнение, что она не привыкла к такому поведению своего начальника – назначить встречу и не приехать!
Всё время ожидания я размышляла, какие ещё новые обстоятельства могли открыться за последние два дня и связано ли отсутствие Сергея Сергеевича в его офисе и неявка на заранее запланированную встречу именно с нашим делом?
Или тут вопрос совершенно в другом?
Но рассудив, что, возможно, это и к лучшему, что наша встреча не состоялась, я пребывала в «блаженном» неведении. Вряд ли новости будут хорошими, а так я могла сейчас заставить себя забыть обо всём плохом.
Всё будет хорошо! – давала я себе мысленную установку.
Теперь меня ждало самое важное событие сегодняшнего дня. Помощник Сергея Сергеевича, молодой юрист той же конторы, поехал со мной в муниципальное учреждение, в котором сейчас находились дети.
– Сергей Сергеевич именно мне дал задание узнать всё об этом детском доме, – рассказывал мне по дороге молодой человек. – Хотя сейчас их называют по-другому, но суть та же. Но про этот могу сказать только хорошее, здание построено недавно, персонал самый лучший и отзывы самые хорошие. Я всё узнал и проверил.
Интересно, он думал, что его слова должны меня успокоить?
Да будь это хоть самый лучший летний лагерь! Детей у меня забрали. Они не хотели уезжать, а я не хотела, чтобы они уезжали, поэтому, будь это хоть Диснейленд, я заберу Мишу и Машеньку оттуда любыми путями. Сначала, конечно, будем пытаться сделать это по закону, а если не получится…
Заставила свернуть себя мысленно с маршрута, который выстраивался у меня в голове, и снова прислушалась к словам молодого юриста. Как, он сказал, его зовут? Кирилл, вроде, отчество и не вспомню, но он и попросил называть его по имени при знакомстве. Я понимала, что Кирилл пытался просто поддержать меня, но его болтовня только давила на мозги.
– Мне разрешат пообщаться с ними наедине? – задала я волнующий меня вопрос.
– Это вряд ли, – виновато ответил он. – С вами в помещении будет присутствовать кто-то из персонала и я. Но мы не будем вам мешать общаться.
Почему-то в этот момент мне представилась комната свиданий в тюрьме, ну такие, когда вы сидите по разные стороны стекла и общаетесь через телефонную трубку. Обычно в заграничных фильмах те, что по другую сторону, в оранжевых рубашках и штанах. Они преступники, и их отгораживают от общества. В нашей же реальности меня отгородили от детей, как преступницу, и сегодня, по иронии судьбы, я, чтобы порадовать Машу, надела свой любимый коралловый пиджак. Выбирая утром между привычным рабочим костюмом и чем-то другим, вспомнила, как на эту тему рассуждала Маша.
– Вот я люблю всё яркое, а Миша синее, потому что я девочка и ты тоже девочка. В твоём шкафу много красивых вещей, почему ты их не носишь?
В тот день мы с Машей устроили разбор моего гардероба, по итогу которого я опоздала на работу. И один цвет поразил ребёнка больше всего.
– Вау! Класс! Я тоже такой хочу! – был её вердикт.
Поэтому я и выбрала коралловый. Сегодня я увижу моих чертенят, мы будем общаться, а за нами будут наблюдать посторонние люди, следить за мной, чтобы я не дай бог не сделала того, что не положено.
Как будто я действительно преступница!
Интересно, охранник с пистолетом будет?
Вот почему-то уверена, что соцработник, как Кирилл, будет в чём-то неприметно строгом, и я на их фоне в своём ярком костюме буду хорошо выделяться. Если охраннику придётся выбирать, кто тут преступник, и стрелять – не промажет.
Так что всё строго по ролям!
Усмехнулась своей же шутке с уголовным уклоном и дальше ехала молча. Кирилл, выдав всю информацию, что имел, тоже молчал.
Дорога заняла прилично времени.
Данное учреждение располагалось на другом конце столицы в довольно приятном районе, здание было новым и большим, но за таким же новым и высоким забором.
По приезде нас, как оказалось, ждали, но вот только не так скоро, хотя мы приехали к строго указанному времени: 12:00.
И снова потянулись мучительные минуты ожиданий.
Нас проводили в комнату для встреч. Нет, стеклянных перегородок и телефонных трубок не было. Милая такая комнатка с диванчиком и креслами, два больших окна, решёток не видно было, но только потому, что плотные шторы закрывали проёмы, стол в углу. И да, самая важная часть интерьера, охранник у входной двери, как положено, в форме и с пистолетом, по крайней мере на поясе была видна кобура.
Я на входе передала сотруднице детдома вещи детей. Их я тщательно отобрала и сложила в большую сумку ещё в воскресенье, а сегодня утром перебрала ещё раз с учётом данных мне адвокатом Смирновым указаний. Строгая матрона перетрясла каждую вещь по отдельности. Как будто действительно думала, что я засуну туда фомку или заточку. Так что как бы красиво и цивильно не выглядело здание этого детского муниципального учреждения, это не меняло его сути, пусть для кого-то оно и может быть хорошим, а моим детям дома будет лучше. Когда это анти-Мери Попинс начала запихивать всё обратно в сумку, я её остановила.
– Можно я аккуратно всё сложу
– Зачем? Всё равно сначала это оправится в прачечную, – ответила она.
– Зачем в прачечную? Всё почти новое, чистое, постиранное и выглаженное. Я просто сейчас всё аккуратно сверну, – не смогла сдержать негодование я.
– Вера Алексеевна, здесь свои правила, – начал, было дело, успокаивать меня Кирилл.
– Да что это за правила, сначала забрали детей из дома, а теперь даже одежду не дают им передать, их же любимую, – отстаивала я свою правоту. – Сергей Сергеевич сказал, что можно привезти, а что нельзя. Я собрала только разрешённое!
– Да делайте что хотите, не мне решать, как директриса решит, так и будет. Моё дело было проверить – я проверила. А вы, если так хотите, сворачивайте и сидите, ждите, – ответила строгая матрона и отошла от стола, на котором перетрясала содержимое сумки.
Заняв её место, я начала методично сворачивать каждую вещь: Машино любимое розовое платье, Мишин синий костюм, футболки с мультяшными героями, юбочки, шорты, трусики, маячки, две пижамы, белые гольфы Маши и синие носки Миши. Он действительно любил синий цвет, каждая вторая вещь в его гардеробе была синего цвета или оттенка синего. Каждую вещь я свернула аккуратно и снова уложила в сумку.
Делала это нарочито долго. Терпения у матроны не хватило наблюдать за мной, и она решила нас покинуть. Уже на выходе из комнаты она сказала, вроде бы, тихо, но так, что её расслышали все находящиеся в комнате.
– Чокнутая семейка: что мачеха, что нынешняя мамаша, что сами дети – исчадие ада!
Концовка её фразы вызывала непроизвольную улыбку на моем лице.
Что же успели натворить мои чертенята, что о них уже составили такое мнение?!
Глава 5
Белов Юрий
В каком направлении нам идти, решила судьба.
Понимая, что, двигаясь в сторону огня, я подвергаю нас большей опасности, принял решение идти в противоположную сторону.
– Юля, возьми всё, что считаешь нужным, и пошли, – крикнул я сестре.
Всё, что могло мне пригодиться в дороге, я давно приготовил, поэтому мои сборы не заняли много времени: рюкзак с припасами на пару дней, ружьё и патронташ. Через несколько минут мы уже собрались выдвигаться в путь. Что уж побросала в свой рюкзак сестра, я не задумывался.
Закрыв дом, чтобы дикие звери не устроили в отсутствии хозяев тут погром, если, конечно, сюда не доберётся огонь, я пошел в выбранном мною направлении, Юля шла за мной. Не успели мы покинуть поляну, как услышали, что нам навстречу летит вертолёт.
– То ни одного, то сразу два, не к добру это, – сказал я, памятуя о судьбе первой вертушки.
Мы были как раз на середине пути от домика до края поляны, когда вертолёт показался из-за верхушек деревьев. Юля побежала навстречу приближающемуся аппарату, размахивая руками и привлекая внимание прилетевших. В том, что это были друзья, я не был уверен, поэтому остановил её порыв и велел бежать обратно к домику.
– Ты чего сдурел? Они прилетели за нами! – кричала Юля, стараясь перекрыть шум вертушки.
– Я сказал быстро спряталась за дом! – начинал злиться я.
– Ты мне не указ, я давно выросла, и если молчала последние месяцы, то это…
Она не договорила, потому что я успел схватить её за руку и потянуть на себя до того, как автоматная очередь продырявила землю на том месте, где она только что стояла.
– Юра, – заверещала сестра, уже не вырываясь, а цепляясь за мою руку.
Вертолёт, пролетев совсем рядом, пошёл на круг. Я, не задумываясь, двинулся в противоположную сторону, а стало быть, в сторону, откуда шёл огонь. Небо с той стороны леса уже было серо-чёрное от дыма, и я ставил ставку на то, что пилот вертолёта не рискнёт и не полетит туда. Это могло стать нашим спасением.
Поэтому я сначала добежал до домика. Пилот не был большим ассом, опустить машину слишком низко он не рискнул и, потеряв нас из виду, попытался облететь дом по кругу, выждав, пока вертолёт снова поднимется и пойдёт на следующий заход. Я рванул в лес, в том направление, которое уже успел выучить за последние несколько дней.
Сестру тащил за собой чуть ли не волоком, она явно не успевала, спотыкалась, почти падала, но остановиться сейчас было равносильно, что подписать себе смертный приговор. О том, что мы побежим в сторону горящего леса, наши гости не могли и подумать.
Это дало нам фору. К тому моменту, когда они увидели нас и бросились в погоню, наш спринтерский забег был почти окончен. Несколько автоматных очередей нам вдогонку просвистело, но это уже было скорее чисто «лишь бы наделать шума» и «а вдруг да попадут». Но мы уже скрылись за стеной деревьев. Углубляясь в лес, мы услышали ещё пару автоматных очередей, а потом и взрыв. В этот раз я точно знал, что это наши гости решили сравнять с землёй сруб, что был наши домом.
Интересно, чем пальнули? …?
