Мой маленький мужчина всё это время так и держал меня за руку, что успокаивало. Я старалась не акцентировать на этом внимания, но до чёртиков боялась, что он отпустит мою руку. При ответе на его вопрос я чуть сжала пальцы, демонстрируя ему, что этот вопрос важен и для меня.
– Нет, Миша, он ещё не вернулся.
– И не звонил? – спросила Маша.
– Не звонил. Но дядя Илья сказал, что там, где сейчас папа, просто нет телефонной связи, поэтому Илья сам полетел туда. Надеюсь, скоро они вернутся домой, – озвучила я полуправду.
– Это хорошо, – задумавшись, ответил Миша.
– И тогда мы все вернёмся домой, – захлопала в ладошки Маша.
Она собиралась сказать что-то ещё, но нас прервали.
– Детям надо уже идти на обед, – сказала молодая девушка, что привела их сюда.
Раньше я и не замечала её. Для меня, как только я услышала голос Маши, весь мир вокруг перестал существовать. Сейчас же эта девушка, я думаю, воспитательница, возвращала меня с небес на землю.
– Уже так скоро? – не поняла я.
– Чёткое расписание дня, – как бы извиняясь, пояснила она.
Это что же получается, я прождала здесь почти час, и вот спустя каких-то пять минут общения моих чертенят уведут на обед, который у них по расписанию? Негодование скрыть не получилось, я вознамерилась поругаться. Маша сразу почувствовала изменения в моём настроении.
– Мама, – позвала она меня.
– Что, родная? – перевела я на неё взгляд, забывая про воспитательницу и дурацкое расписание.
– Миша же не прав, и ты приехала, потому что нас любишь, а не только за ней?
– Болтушка! Ты обещала молчать! – гневно высказался её брат.
– А я ничего и не сказала, – ответила ему Маша и показала язык.
– Девчонка!
Такого поворота событий я не предвидела, поэтому не совсем поняла, о чём именно сейчас они спорят.
– Миша, о чём она должна была молчать? – спросила я и сделала предположение. – О причине твоей драки с кем-то? Ты же знаешь, что споры не решаются кулаками.
И снова вмешалась воспитательница, не дав ответить никому из детей, хотя уже оба собирались выдать свою версию событий.
– Вы не подумайте, у нас такое вообще не происходит. Это не кто-то из взрослых, – оправдывалась она. – Мальчишки, это я не уследила. Драки строго запрещены, но Миша не захотел отдавать его, вот один из мальчиков постарше решил сам забрать. Миша подрался, Маша покусала воспитателя, которая пыталась её оттянуть от мальчиков, пока тех разнимали. Поэтому и вызвали вчера их маму.
– Та тётя не наша мама! – чуть ли не хором ответили дети.
Это они сказали воспитательнице, а мне же сказали.
– Если ты прав, нужно отстаивать свою правоту, – серьёзно произнёс Миша.
Думаю, не стоит спрашивать, чьи слова он сейчас повторил.
– Мама, я каждый день два раза чищу зубки, и вот они у меня крепкие, – похвалилась Маша. – А Мишка тому старшему мальчишке нос разбил, а второму фингал поставил. А они на него вдвоём, вот он и не сразу справился с ними, как папа учил.
А я снова не знала, радоваться или плакать.
– Так в чём же ты прав, Миша? – задала я вопрос, надеясь получить ответ именно от Белова-младшего.
Кто бы ни был кровным отцом Миши, он весь пошёл в дядю, и его ответ это подтвердил.
– Нужно защищать то, что твоё, – ответил Миша мне, а повернувшись к воспитательнице, добавил. – И не отдавать никому!
– Есть правила, Миша. Животные должны жить в живом уголке, там для них все условия, – старалась спокойно ответить ему воспитательница.
– Не отдам! – сурово ответил он.
– Вы сейчас о чём? – решила вклиниться в их спор я.
И в этот раз брат с сестрой заговорили вместе. Только Миша ответил кратко, а вот Машина фраза была длиннее и более содержательнее.
– О твоей любимице!
– Я подумала, что ты обязательно за ней приедешь, ты же любишь её ДОЛЬШЕ, чем нас.
Меня особенно зацепили слова «любишь дольше»!
– Они о своём зверке, которого привезли и отпускают по ночам, он всюду скребётся и шуршит. Мы пытались поймать, но в итоге он где-то прячется, а днем только Миша с Машей его находят, и мальчик носит его в рюкзаке. Вы должны поговорить с ними и забрать это животное.
Как только воспитательница сказала слова «зверёк» и «шуршит», я поняла, о ком она говорит.
– Так значит, Шуша не пропала? – спросила я у Маши и, посмотрев на Мишу, добавила. – Покажешь?
– Только если ты обещаешь не забирать её, – ответил Миша и немного отодвинулся от меня, но мою руку не отпустил.
– Вы должны забрать это животное, некоторые дети не могут уснуть, их пугают всякие звуки по ночам, – снова вмешалась в наш разговор девушка.
На вид для воспитательницы она была ещё молода, наверное, такая же студентка, как и наша няня Марина. И, к сожалению, я понимала и принимала её аргументы в пользу того, что нельзя просто взять и привезти сюда Шушу. Но я, в отличие от неё, знала, что просто приказы могут подействовать на каких-то других детей, только не на моих.
Моим чхать на приказы, если они идут вразрез с их планом.
Вот и сейчас, услышав слова воспитательницы и оценив моё молчание, Миша отпустил мою руку и увеличил расстояние между нами на максимум, который позволял диван. Он помнил, что в рюкзаке у него маленький пушистый зверёк, и лишь поэтому не прижался спиной к дивану вплотную.
– Так значит, ты приехала всё-таки за ней? – снова столько недоверия в его глазах и голос почти дрожит от обиды, которую он старается не показывать.
Неразумная воспитательница хотела что-то ему ответить, но я не дала. Вопрос Миша задал мне, и пока я сама могу за себя говорить, поэтому я перебила на полуслове девушку, обратившись к ней.
– Простите, я не представилась сама и не знаю, как вас зовут. Так вот, я Вера Алексеевна, – здесь я сделала паузу, ожидая услышать её имя.
Девушка сообразила и ответила.
– Ксения, – она осеклась.
Говорю же, девочка, и пусть она не знает моего точного возраста, всё равно понимает, что я старше неё.
И так как я молчала, она добавила:
– Ксения Николаевна.
– Вот и познакомились, – улыбнулась я ей и продолжила. – Ксения Николаевна, позвольте нам поговорить наедине.
Тут я увидела не то что растерянность в её глазах, а полный ступор.
– Простите, но нельзя, вы не подумайте, это не я, это правила.
Точно студентка, не испорчена ещё безразличием и правилами, как та матрона, что нас встретила здесь.
– Я не прошу вас совсем уходить, просто не вмешивайтесь в наш диалог, – объяснила я ей.
Она аж облегчённо вздохнула и отошла в сторонку, поближе к двери, у которой всё это время стоял охранник.
– Да, конечно, поговорите, но напоминаю, что уже почти время обеда.
– Да, я помню, – ответила я ей и посмотрела на своих чертенят.
Миша так и сидел на расстоянии чуть больше вытянутой руки, а Маша и не думала слазить с моих коленок.
– Ты же не заберёшь её? – задала она мне вопрос. – Мы о ней заботимся, как ты учила, и отпускаем по ночам.
Моё белокурое чудо сейчас выглядело истинным ангелочком. Не зная я, на что она способна в компании с братом, поверила бы в её ангельский образ.
– Машенька, давай это обсудим, – предложила я. – Но сначала можно мне всё-таки на неё посмотреть. Мы с Верусей весь дом облазили в её поисках, даже Даню чуть не заподозрили в том, что он её съел!
На последних словах Маша прыснула со смеху, а Миша сказал:
– Даня умный, он не будет есть Шушу. Это, наверное, баба Яни так подумала?
Я чуть не сболтнула, что Янина в больнице, но вовремя остановилась.
– Даня добрый монстр! А у Мульти ещё не появились щеночки? Мы же возьмём одного или двух? Ты обещала подумать, – перескакивая с одной темы на другую, начала болтать Маша.
– Да мы поняли, что Даня не ел Шушу, и нет, это не Янина Эрнестовна предположила, что он мог съесть её. И нет, пока Мультяша не родила щенков, так что рано ещё думать о них, – ответила я на заданные вопросы и вернулась к теме разговора. – А сейчас нам нужно решить, как поступить с Шушей.
– Не отдам! – повторил Миша.
– Ты её заберёшь и больше к нам не приедешь, – чуть ли не плача сказала Маша.
– Что за глупость, я и сейчас приехала, даже не зная, что она у вас. Если бы мне разрешили, приехала бы ещё в воскресенье. Миша, я когда-нибудь обманывала вас?
– Нет, но ты и не сразу нас полюбила, – безапелляционно ответил пятилетний мальчик и был прав.
– Согласна, но я всегда была честна с вами. Да, я люблю Шушу, но и вас люблю, просто она маленькая и о ней нужно заботиться. Вот ты же, Миша, заботишься о сестре, защищаешь её?
Миша кивнул.
– И я, – повернула мне лицо к себе. – Я тоже Мишу и Шушу защищала!
Я улыбнулась ей, памятуя историю про покусанную воспитательницу.
– Ну конечно! Ты же чистишь зубки и утром, и вечером! – прижала я её к себе одной рукой и поцеловала в висок, вторую руку протянула её брату.
Миша по наитию потянулся и тоже прижался ко мне.
– Как же я по вам соскучилась, – смогла лишь прошептать я, потому что голос пропал.
Эмоции переполняли!
Их увезли в субботу, сейчас вторник, а мне казалось, что прошла целая вечность. Мы ведь действительно не ценим вот таких простых моментов, каждый день принимая как должное. И лишь лишившись этого, понимаем, что имели.
Мои! Мои белокурые чертенята! Да я уже не просто их люблю, я жить без них не могу. Моя бы воля, забрала бы их сейчас и увезла домой, но головой понимаю, что нельзя, никто не позволит мне этого сделать. В подтверждение этого поймала взгляды охранника и воспитательницы. Он, видать, уже присутствовал при подобных сценах и морально собрался нас разнимать, а Кристина Николаевна умилённо смотрела на нас. Глупая девочка, как и Маша, ещё верила в сказки.
Вот только до HAPPY END(а) в нашей сказке было далеко. И если сейчас не остановиться, то, скорее всего, сработает сценарий бывалого охранника, который повидал, наверное, не мало душераздирающих сцен, но не в киношных мелодрамах, а в жизни.
Нет, хватит тех слез, что пролила Машенька в субботу. Повторения той сцены я не допущу.
Нужно было брать себя в руки и решать вопрос с нашей шиншиллой. То, что Миша вознамерился ни в какую её не отдавать, я поняла. Значит, нужно придумывать другой выход. Я же понимала, что он не настолько не верит мне, будто я не приеду, если он её отдаст, сколько заботился о сестре, ведь это Маша забрала Шушу из дома. Это именно она боялась, что я ещё не успела её полюбить, но не хотела признаться в этом, поэтому и сунула Шушу в рюкзак брата, когда их забирали в субботу.
Моя маленькая девочка не понимала, какими нерушимыми узами мы уже связаны.
– Ну давайте решать, что будем делать, – сказала я, собравшись духом.
Голос, вроде, не дрожит, значит, могу говорить спокойно.
– Миша, ты же слышал слова Кристины Николаевны, некоторые детишки боятся, когда наша Шуша шуршит по ночам. Это ты знаешь, что Шуша хорошая, а они нет.
– А мы всем это расскажем, – предложила Маша. – И они не будут бояться. Она же маленькая.
– Божия коровка тоже маленькая, а ты её боишься, – ответил ей брат.
Вот точно он умён непогодам, подумала я. Сейчас этой репликой Миша только подтвердил моё предположение, что он сам понимает, что неправильно держать Шушу в рюкзаке. Значит, я на правильном пути, нужно было продолжать в том же направлении. О том, что Маша действительно боялась маленьких жучков красного цвета с чёрными точками на спине, я знала, но никогда не акцентировала на этом внимания. Думала я, детская блажь, со временем пройдёт, но, видать, тут было что-то посерьёзней, потому что сейчас Маша отреагировала слишком бурно.
– Ты дурак, Миша, это же не Шуша!
– Маша, не ругайся на брата! Обзываться – это плохо, – добавив немного строгости в голос, сказала я ей.
– Мама, он …, – растерялась она.
– Просто не ругайся, хорошо, – успокоила я её, видя, что она чуть не заплакала. – Нам сейчас нужно прийти к общему решению. Я понимаю, что вы хотите оставить Шушу здесь. Но Кристина Николаевна права: есть правила, и мы должны им следовать. И да, Миша, я понимаю твои аргументы и верю, что вы можете позаботиться о нашей шиншилле. Но вы не забывайте, что она меленькая, ей нужен домик, в котором она была бы в безопасности. Ты же не можешь держать её в рюкзаке, как в клетке, круглые сутки?
– Ты же знаешь, мы отпускаем её на ночь, а утром она сама возвращается, – ответил Миша.
