Нет её… ничего нет… только ты… и тьма
Последняя мысль пронеслась в голове чёрным вороном, и её сознание оборвалось.
Глава 10
Обещание нерушимое
3120 год от Великого Разлома.
Даария, Фолькванг, близ границы с Ванахеймом.
Локи
Комната, куда я ушёл, была заставлена сундуками. Сигурд хранил здесь всякий хлам, который, разумеется, однажды пригодится ему. Безусловно, я считал это глупостью. Захлопнув окно с такой силой, что стёкла дрогнули и противно зазвенели, я улёгся обратно. Уже который раз я вскакивал с места и метался по комнате. Протискивался между пыльными сундуками, мётлами и лопатами, пинал мешок с кристаллами, стоявший у самой двери, и, разозлившись ещё сильнее, снова ложился.
Непрекращающаяся бессонница изматывала меня, заставляя вертеться на лавке среди потрёпанных шкур. Не найдя места и окончательно запутавшись в мехах, я рывком скинул их на пол. Бесконечный поток мыслей терзал меня, я прокручивал недавние события, выискивая ошибки, которые, разумеется, были. В противном случае всё произошедшее накануне можно было назвать только так и не иначе – насмешкой высших сил.
Девица, возникшая из пустоты. Разве в этом была хоть капля здравого смысла?
Невольно, сам того не желая, я думал о ней. Она буквально соткалась из дыма и рухнула на меня в тот самый момент, когда я был увлечён колдовством.
Рука противно заныла, напоминая о нашем с ней столкновении. Я не сдержал ругательств и растёр плечо. Движения были дёргаными и чересчур ярыми. Наверное, стоило успокоиться, но очередной провал в поиске артефакта пламенел в моём сердце, разжигая новые и новые потоки ярости.
Кто же ты такая? Золотко.
И где мой ключ?
Ладно, ключ не мой. До Великого Разлома он принадлежал Богине, тёмной владычице хаоса. Окутанный легендами и преданиями, доходящими до безумия, ключ от Хельхейма.
Так вот, где же он?
Немало усилий я приложил, чтобы добыть этот суртов клубок. Имир клялся, что артефакт способен привлечь задуманное, где бы оно ни находилось, в особенности то, о чём мечтаешь больше всего на свете.
А больше всего на свете я желал заполучить артефакт Богини.
Отыскал одну из немногих выживших жриц Морока. Она бережно и трепетно хранила суртов клубок, отдавала себя туману, лишь бы поддерживать в его нитях ядовитые чары Морока.
Да упокоит Богиня её душу.
До сих пор удивительно, на что готовы пойти эти жрицы ради своих сомнительных предсказаний, ради голоса Морока, звучавшего в их умах.
Лунные камни, опалённые магией огнецвета[29 - Алый цветок, хранящий в себе огненную магию. В то же время отзывается и на тёмную магию.], чудодейственные нити и моё бесконечное желание добыть ключ – я собрал всё, что мне велела одна из провидиц – всевидящая норна Скульд.
Однако, как и прежде, мои попытки оборвались на корню. Вместо заветного артефакта я получил строптивую девицу, полную своенравия и загадочной силы, спрятанной в глубинах её существа. Мой близкий друг, в свою очередь, упорно отказывался вытащить из неё правду.
Лучи солнца незаметно проникали сквозь занавеси и беспощадно слепили глаза, словно насмехаясь над моим негодованием. Куда бы я ни отворачивался, они тянулись следом, вероятно, намереваясь доконать меня. Гнев смешался с отчаянием, топя в своих едких водах. Десятилетиями я охотился за ключом, обшарил почти каждый континент вдоль и поперёк, но в самый последний момент, когда победа была так близка, он ускользнул от меня.
Жестокое бессилие терзало меня изнутри, разрывая на части.
Я перевернулся на спину, мрачно уставившись в потолок. В соседней комнате похрапывал Сигурд. Его заботило так мало, что временами я даже завидовал ему.
Девица осталась в общем зале, а на улице премерзко чирикали птички, хотелось вырвать их клювы и засунуть в…
С другой стороны, а что я, собственно, ожидал? Один изгнал меня, выставил мерзавцем. Но ему оказалось этого мало. Пятьдесят лет он портил мою жизнь, то и дело вставляя палки в колёса.
Суртов старик!
Он боялся меня, и не зря. Я сделал достаточно, чтобы превратить его бесцельное существование в одну огромную муспельхеймскую пустыню. Беспощадную и жестокую.
Один уничтожил меня уже очень давно, оставив лишь ненависть, за что расплатился глазом. За что платит до сих пор.
От рвущейся злобы сердце стучало быстрее, а в жилах вскипала кровь. Глупый старик! Мы ведь могли быть союзниками! Но нет, нынче он – Верховный Даарии, а я – предатель, убийца и лжец. Изменник.
Пустота объявилась вновь, на сей раз приняв облик тупой боли под рёбрами. Я гнал мысли прочь, но эта рана, кровоточащая и незаживающая, выжигала моё нутро.
Неожиданная мысль пронзила мою голову как вспышка.
Что, если ключ у девицы? Она каким-то образом связана с ним, в этом не оставалось ни единого сомнения.
Кровь пульсировала в висках, делая голову тяжёлой и болезненной. Рот пересох. Осушить бы добрую чарку мёда. Лучше не одну.
Я покосился на дверь и не двинулся с места. Подтянул на себя одну из шкур, валявшихся на полу, и устроился поудобнее. Я не собирался плестись в общий зал даже ради терпкого мёда, ведь там спала девица, которую я желал видеть в самую последнюю очередь.
Решил продолжить размышления в надежде, что со временем всё же удастся наконец-то уснуть. Предстоял долгий путь, требующий сил, которых у меня оставалось немного.
Раздумья прервал глухой хлопок, раздавшийся за стеной.
Сигурд спал как убитый, да я и не хотел будить его, поэтому, подождав несколько секунд, поднялся и осторожно направился к источнику звука.
Протирая глаза, я оглядел общий зал, и сперва решил, что всё это лишь неприятный сон. Однако увиденное было куда страшнее.
Девица распласталась на полу. Из её носа и рта хлестала кровь, губы побледнели. Распахнутые глаза её были пусты и безжизненны. Шея была изодрана в кровь, а пальцы залиты алыми подтёками.
– Нет… нет-нет-нет, – я застыл в дверях, словно окаменев.
Почему ты решила умереть?
Спустя мгновение, которое показалось вечностью, я подбежал к девице и опустился прямиком в потемневшую лужу крови.
– Золотко. Золотко, не умирай! – выпалил так, будто она могла послушаться, – рано ещё, – я потряс её тело, приподнял, но она повисла безвольной куклой, – Алиса!
От беспомощности я на мгновение сник. Образ заветного ключа дымкой мерцал перед глазами и медленно таял, как снег по весне.
– Сигурд! Сигурд, Богиня тебя побери! – крикнул я изо всей силы, – живо сюда!
Показалось, что из её глаз всё ещё стекает кровь. Я уложил девицу обратно, быстро оттёр её щёки от красных пятен и с напряжением прислушался.
Бьётся сердце или нет? Дышит?
С её губ слетел тихий стон, и я с облегчением выдохнул.
– Сигурд! Разрази тебя огни Муспельхейма[30 - Область, территория, находящаяся на континенте Даария, но не подчинённая Одину. Самопровозглашённый правитель – Суртур. Большая часть населения – пустокровные.]!
Сонный травник вбежал в комнату, судорожно протирая слипшиеся глаза. Пошатываясь, он подскочил к нам и тут же принялся осматривать девицу.
– Что такое? Что случилось? – он беспокойно заохал, – ты это сделал? Локи, что ты сотворил?
– Я здесь ни при чём.
– Надо понять. Сперва понять причину.
Сигурд забормотал руны[31 - Заклинания, устоявшиеся фразы древнего языка, с помощью которых большинство жителей шести континентов колдуют.]. Девицу окутало зелёное сияние. Оно должно было погрузиться в её тело, но вместо этого натолкнулось на какую-то незримую преграду.
– Мы придумаем что-то. Не переживай, – травник ощупал её руки и шею, повторил руны, произнёс новые, однако результата не было.
– Я не переживаю.
О, нет. Я переживал. Да так сильно, что не верил сам себе. Давно меня не заботила чья-то жизнь, кроме собственной. В голове настойчиво крутилась мысль, что ключ выскальзывает из моих рук, словно змея, и, как шкуру, оставляет мне лишь бездыханное тело девицы.
Неужели Богиня никогда не перестанет насмехаться надо мной?
– Дай мне полынь. Локи! Очнись уже! Полынь!
Я тряхнул головой. Как во сне отыскал на полке склянку с толчёными травами и сунул её под нос Сигурду. Тот отшвырнул её в сторону и бросился к столу.
– Это не полынь, а можжевельник! Что с тобой?! Не скрывай от меня правду, иначе я не смогу ей помочь! – с упрёком воскликнул он.
– Да я без понятия, что с ней. Проснулся от грохота, нашёл девицу такой, позвал тебя. Впрочем, если она решила отправиться за грань, то нам же лучше. Не придётся топать сурт знает куда.
– Локи, сейчас не место шуткам, – Сигурд вернулся с пучком нужной травы. Он не удостоил меня хотя бы мимолётным взглядом, а в его голосе просквозил неприятный укор, – у тебя есть хоть капля сострадания? Хотя не отвечай, – травник разложил полынь вокруг тела и, вздохнув, сокрушённо добавил, – бедная девочка…
Нет, отвечать я не собирался, но в попытках скрыть волнение вёл себя так, как привык – отстранённо и равнодушно. Сигурд растёр ладони, положил их ей на живот и зашептал новые руны. Он призывал тьму дать ответы, хотел выяснить причину.
Я изо всех сил держался, чтобы не тряхнуть травника и не заставить колдовать быстрее. Моё сердце колотилось как никогда. Отчаяние выламывало рёбра.
Я и не заметил, как сжимал руку девицы. Её пальцы казались холоднее снегов Йотунхейма. Неужели мы не успели, и её душа всё-таки отправилась за грань?
– Пожалуйста, не лишай меня последнего шанса… золотко…
Травник не слышал меня, но сейчас я готов был сделать что угодно, лишь бы она выжила.
Её грудь подорвалась, и сквозь сжатые зубы вырвался хриплый стон. Ресницы затрепетали, а под зелёной пеленой магии заклубился чёрный дым.
– Она жива, – выдохнул я.
Что-то внутри засвербело. Такое забытое чувство. Надежда?
– Да, вижу, – Сигурд потускнел. Отнял руки, забирая с собой магию. Зелень исчезла, а вместе с ней и чернота, которая то ли растворилась в воздухе, то ли впиталась в кожу девицы.
– Почему ты остановился?
– Мы ничего не сделаем.
Я сглотнул пепел.
– Объяснись.
Травник погладил её по волосам. Вздохнул и бесцветно заговорил:
– Её душа стремится куда-то. Ты знаешь, что понять хаос[32 - Тёмная магия, сила, которой обладают многие жители шести континентов. Другое название – тьма.] порой бывает невероятно сложно, но сейчас всё предельно ясно. Мало того, что душа тянется к чему-то важному для неё, не придавая телу никакого значения, так ещё и намеренно не хочет оставаться здесь. Боится ли, ненавидит… я не знаю. Но тьма не поможет нам. Она не станет насильно удерживать беспокойный дух.
Сигурд замолчал, оставляя слова висеть в воздухе. Он искренне переживал за девицу. Травник обладал честной душой и невероятно добрым сердцем, но Один изгнал и его. Старик изгонял каждого неугодного.
Я до боли сжал её ледяные пальцы. Покачал головой, не желая признавать поражение. С самого начала, где-то в глубине души, я знал, что случилось. И ещё я знал, как это исправить, но до последнего гнал мысли прочь.
Я не мог. Это было слишком. Такое не делают впопыхах, не обдумав как минимум сотню раз, а то и больше.
Нет. Девице за гранью самое место. Пусть её беспокойная душа мчится туда, куда хочет.
Треклятый ключ отчётливо замаячил перед глазами, будто давая понять, что это единственный выход. Последний шанс отыскать его, иначе всё потеряно.
– Я знаю, что делать, – слетело с моих губ против желания.
Идея была безрассудной и, откровенно, самоубийственной, но я тут же успокоил себя мыслью о том, что сделаю что угодно, лишь бы найти заветный артефакт. Отыскав его, я спокойно отправлю девицу за грань и освобожусь от тяжкого бремени.
Сигурд поднял на меня рассеянный взгляд. Он всё ещё поглаживал девицу по волосам.
– Я могу связать её душу с моей и давать ей силу, чтобы удержать в этом мире.
Несколько секунд он молчал, но вскоре до него дошло.
– Локи, ты умом повредился? – травник яро покачал головой, – мне очень жаль девочку, но этот шаг… слишком серьёзный. Даже для тебя. Ты всегда был безрассуден, но такое! Ты ведь и себя, и её подвергнешь опасности. Особенно себя. Тем более нужно её согласие.
Я всё понимал. Мало кто решался на это. За все прожитые годы я не встретил ни одного, кто связал бы с кем-то свою душу. Ходили слухи о безумцах, совершивших глупость, но ничем хорошим такая затея не оканчивалась.
– Мне кажется, она согласна, – я через силу ухмыльнулся, – посмотри, кивает, – замолчал, а потом зачем-то добавил, – хотя, впрочем, мне плевать, пусть умрёт.
Зачем я это сказал? Никто не знал. Возможно, сказалась привычка всегда оставаться равнодушным и жестоким.
