Она принялась листать страницы, а я начала пояснять:
– У нас в имении у главного садовника есть увлечение – он любит необычные лекарственные и душистые травы, а мне очень нравится помогать ему. В этом уголке сада очень приятно пахнет, и господин нье' Одири подобрал и посадил травы так, что, когда период цветения одного растения заканчивается, у другого он только начинается. С некоторыми травами пришлось повозиться: не все из них могут жить друг с другом, некоторые растения просто конфликтуют. Например, из-за пимари лиариской плохо цветёт цыменкус диарантийский, пыльца пимари очень крупная по сравнению с пыльцой цыменкуса, и насекомые, с помощью которых она разносится, зачастую забивают отверстия пыльников цыменкуса, так что несозревшая пыльца гибнет прямо на нежных цветах.
Леди Ростакс задумчиво пролистала ещё пару страниц, а я продолжала рассказывать. Я не знала, что её интересует, но решила рассказать про обустройство некоторых грядок.
– Знаете, родители разрешили превратить небольшую часть сада в аптекарский огород. При условии, что там будет эстетично. И господин нье' Одири справился. Часть клумб он сделал круглыми. А растения, особенно не конфликтующие друг с другом, он посадил секторами в этих кругах. Получилось интересно, и теперь этот аптекарский огород стал достопримечательностью нашего имения. Многие гости, в том числе элефины, находят его интересным.
Леди Ростакс пролистала ещё несколько страниц и, нахмурившись, вернулась на несколько назад. Она подняла на меня свои зелёные глаза и, постучав длинным ноготком по кирашинце обыкновенной ладийской, заявила:
– Это растение на тёплых планетах вроде Франгаг и Элеи не растёт! Оно распространено на Ладисе, Холодае, Авроике. Это холодные миры. Например, на Ладисе разновидность кирашинцы растёт только в песчаных породах и только под двухметровым слоем снега. Госпожа нье' Фиард, – прохладно обратилась ко мне леди Ростакс, – в ваш справочник, – она захлопнула мою тетрадь, – закралась ошибка.
– Но кирашинца действительно растёт в нашем саду, – испуганно пролепетала я. – Мы с господином нье' Одири придумали, как создать условия для этого растения, чтобы оно смогло пустить корни и выпустить стебли.
Элефина выгнула свою идеальную бровь, а я заторопилась:
– Пришлось повозиться. В самом низу, ниже зоны промерзания грунта родной планеты, мы ничего не делали, но, изучив ваши исследования, послойно начали отводить тепло от корня. Чем выше мы поднимались, тем холоднее становился грунт, а потом на глубине шести сантиметров мы подвели тепло. Было сложно изолировать самый холодный слой от поверхностного грунтового, но мы справились. Пару раз у нас даже проклёвывались листочки, но на поверхности им всё же было жарко, они быстро теряли влагу и погибали. Тогда мы соорудили установку, которая охлаждает только эти кустики, но она получилась громоздкой и стала непривлекательной на вид. В конце концов кирашинца адаптировалась и стала постепенно выпускать листики, которым уже не требовался сильный холод для развития. Теперь для цветения и роста нужно только поливать её очень холодной водой, температурой примерно полтора-два градуса.
– А корни тоже приспособились? – заинтересованно спросила леди Ростакс.
– Нет, сколько бы мы ни экспериментировали, корни предпочитают привычный тепловой баланс, – посетовала я.
– И сколько же вы угробили растений, чтобы добиться такого любопытного результата? – ехидно спросила она.
– Двадцать три шутки, – почти шёпотом ответила я. Я тоже жалела загубленные ростки.
– А ваш садовник очень неплох, – задумчиво произнесла леди Ростакс. – Да и вы, Льета, неплохо разбираетесь в отдельной части ботаники. А что вы скажете по поводу алкалоидов?
– Только то, что это группа растений, содержащая вещества, которые в малых дозах могут быть лечебными, а в больших – ядом. Алкалоиды различны по своему физиологическому действию: одни из них угнетают или возбуждают нервную систему, другие парализуют нервные окончания, расширяют или сужают сосуды, третьи обладают обезболивающим действием.
– Какое вещество объединяет эти растения? Свойствами чего они обладают?
Я не знала, что ответить.
Леди Ростакс задала ещё десяток вопросов, направленных на химию растительного мира, и я осознала, что её слова понимаю через одно.
Заметив, что я совсем перестала отвечать ей, она улыбнулась.
– Идите. Льета, если завтра не провалите испытание по физической подготовке, жду вас на своём факультативе по химии и биологии. О некоторых смежных с ботаникой областях вы непозволительно мало знаете.
Я попрощалась и вылетела из комнаты.
Это такая похвала или всё же меня пожурили?
Просмотрела сообщения на коммуникаторе. От родных пропустила, чтобы не расстраиваться, открыла от Валериана.
Валериан: Дорогая невеста, сообщи страдающему без твоей ласки и любви жениху, как у тебя дела. ТЫ ПОСТУПИЛА, НАКОНЕЦ-ТО, В СВОЮ ШКОЛУ?!
Очень хотелось подержать его в неведении ещё, но я сжалилась.
Льета: Прошла во второй тур, завтра будет известно поступила я или нет.
Я не надеялась на ответ, но он внезапно пришёл.
Валериан: Сегодня я весь вечер буду просить Великую точку начала, чтобы ты поступила.
Я улыбнулась.
Я тоже.
***
На страте я оказалась восемьдесят седьмой. Экзамен по физической подготовке представлял собой полосу препятствий. Каждые три минуты стартовал абитуриент.
Парень, стоявший передо мной, очень быстро рванул по тропинке, петлявшей между деревьев, пара секунд – и он исчез виду. Я трижды присела, покрутила стопами ног, сделала упражнение «бег на месте», высоко поднимая колени. Надо было поддерживать тело разогретым, бежать «на холодную» – создать себе условия для травмы.
На табло, где шёл обратный отсчёт, цифры сменяли друг друга.
– Четыре, три, два, один, – шептала я и, когда загорелся красный сигнал, рванула на трассу.
И вот я бегу. Поначалу всё очень легко. Утоптанная дорожка, конечно, петляет между деревьев, но проблем при движении не возникает. А потом начинаются препятствия: кусты, которые надо перепрыгивать, высокая дощатая стена… А вот и любимый канат, по которому надо подняться.
Дорожку полили водой, и она стала скользкой и вязкой, скорость замедлилась.
Я должна поступить! Не хочу замуж за Валериана! Я вообще не хочу замуж!
Ноги заскользили, я замахала руками, чтобы не упасть. Упадёшь – потеряешь время, пусть и немного. Наконец, безумный участок закончился, и снова появилась дорожка из твёрдого основания, которая привела… к низко натянутой над землёй сетке. Я затормозила.
Ясно, надо плюхнуться на живот и ползти под сеткой. А на ней ещё и датчики, которые фиксируют, сколько раз ты задел сетку головой, рукой или попой, и за это снимаются баллы.
Не хочу в грязь!
Хм, а это идея.
Не зря нас с Алисой тренировали на гибкость. Мостик, колесо, шпагат, сальто – мы могли сделать это в любое время дня и ночи. На тренировках мы пробирались через натянутые в залы верёвки, делая акробатические прыжки, чтобы не задеть их. Алиса иногда форсила, делая сложные двойные перевороты или вращения. Мы уже давно научились рассчитывать силу прыжка, скорость разбега.
Ни секунды больше не думая, я рванула обратно, чтобы разбежаться. Остановилась, глубоко вздохнула и помчалась со всей силы. В трёх метрах от сетки я резко подпрыгнула и подалась вперёд. Раз – руки погрузились в вязкую жижу, не задев сетку. Я оттолкнулась ими. Два – ноги чуть не разъехались, когда я на них приземлилась, было очень скользко. Ещё толчок – тело взмыло вверх, и я снова приземлилась на руки, лихорадочно отметив, что они не коснулись сетки. Ещё прыжок. Инерция заканчивалась, сетка – нет.
Бесхвостая комета, не рассчитала!
Когда я встала на согнутые колени, вытянув руки вперёд, то замерла. Опустила глаза – сетки впереди не было. Оглянулась назад – непростая преграда заканчивалась в пяти сантиметрах от моих ботинок.
Я рванула дальше. На дорожке начали попадаться камни, они становились всё больше, их количество тоже увеличивалось. Вскоре я бежала по большим валунам, то есть уже не бежала, а перепрыгивала с камня на камень. До конца преграды оставалось ещё около десятка метров, когда нога соскользнула с очень покатого булыжника и я с визгом полетела вперёд. Послышался хруст, и меня охватила резкая боль.
– Аааааа! – закричала я.
Осторожно поднявшись, попробовала пошевелить ногой, чтобы освободить её из плена – она угодила в щель между камнями, – и снова завопила от боли. Мой спортивный костюм мгновенно стал мокрым от пота. Казалось, я сломала ногу.
– Нееет! Нееет! – заплакала я. – Не может быть! Не может быть!
Сжав зубы и помогая себе руками, я очень осторожно вытянула ногу из щели. Поскуливая, поползла к концу преграды. Там, цепляясь за небольшой куст, поднялась на ноги.
Я не остановлюсь! Не сойду с дистанции!
Попробовала идти, но нога очень болела.
– Лааадно, – процедила я, немного приподняла больную ногу и запрыгала к финишу на здоровой, периодически останавливаясь, чтобы несколько секунд передохнуть.
– Ну же, – уговаривала я себя, – ну давай же, ещё немного!
Мимо пронёсся парень, тот самый, что показал непристойный жест, когда я ошиблась комнатой. Он фыркнул через плечо:
– Так тебе и надо, рыжая!
Я двинулась дальше. Пот застилал глаза, нога нещадно горела, а я всё прыгала и прыгала к финишу. Внезапно за спиной раздался крик:
– Стой!
Я остановилась. Рядом со мной появился тот странный парень с короткой стрижкой. Он тяжело дышал.
– Ты помогла мне, а я помогу тебе. Держись за шею! Быстро, не то дыхание собьётся и я не смогу набрать темп!
Не успела я опомниться, как он поднял меня на руки и помчался вперёд. Не думая, я обхватила его шею руками и сцепила ладони в замок. Захотелось стать лёгкой, как пушинка гварделозии – растения, семена которого после цветения становятся лёгкими, белыми и пушистыми, и ветер разносит их по округе.
Великая точка начала, парень, казалось, не чувствовал моего веса, он бежал очень быстро, быстрее, чем я могла бы сама. Я немного сожалела о том, что он не пройдёт этот этап. Не пройдёт из-за меня. Наконец, мы добрались до финиша. Пересекли нарисованную белым черту, и парень остановился и осторожно опустил меня на землю. Сам он начал ходить и делать взмахи руками. Верно, внезапно останавливаться не стоило, мог возникнуть гравитационный шок: во время бега кровь приливает к мышцам ног, в нижнюю часть тела, и из-за резкой остановки происходит сбой в работе сердца.
На финише нас ждали ректор, господин нье' Ходсек, медицинский персонал и незнакомые мне виги: высокий светловолосый мужчина и невысокая черноволосая девушка с яркими синими глазами. Эти двое приковывали взгляд, я не могла от них оторваться. В голову пришло: «Они пара». Да, именно так, по движению их рук, расположению тел, быстро брошенным улыбкам и взглядам друг на друга, я поняла, что эти двое вместе. Что они – ПАРА. А не как мы с Валерианом. Синеглазая девушка, глянув на меня, заметила:
– Рик, смотри, эта рыженькая девочка ранена…
До меня вдруг дошло – это же их высочества, Эирик и Микаэлла нье' Тарку -Ринд!
Надо срочно поклониться!
Не думая, я разогнула больную ногу и постаралась сделать поклон. Боль с такой силой выстрелила в мозг, что в глазах потемнело и я пошатнулась. Кто-то снова подхватил меня руки. Я сфокусировалась.
Ой, его высочество!
Я попыталась отодвинуться, но женский голос приказал:
– Ну-ка тихо!
Потом этот же голос позвал медиков:
– Девушку на осмотр. Немедленно. Доложить, как только поставите диагноз!
Надо мной склонилось второе лицо, я невольно улыбнулась и совершенно неподобающе заявила:
– Какая же ты красивая, принцесса!
Микаэлла нье' Тарку-Ринд улыбнулась в ответ, её глаза вспыхнули ярким светом, и она сообщила мне нечто странное:
– Я уже посоветовалась. У тебя всё будет хорошо!
***
Да что же так неприятно пахнет?
Открыв глаза, я увидела вокруг себя белый пластик и сразу распознала запах – так пахнут дезинфицирующие средства.
Я в амниотической капсуле?!
Капсула, наверное, считала моё состояние, потому что крышка, пища, начала подниматься. Я повернула голову: рядом с капсулой кто-то стоял. Медик. Элефин.
– Госпожа нье' Фиард, вы полностью здоровы. Вас ждут в кабинете ректора.
И только сейчас я осознала, что лежу в капсуле абсолютно голая!
– Отвернитесь! – взвизгнула я.
Элефин показательно вздохнул, встал ко мне спиной и сообщил:
– Ваша одежда на стуле, слева от капсулы.
– Спасибо, – вежливо поблагодарила я, хотя хотелось закричать и разреветься. Какой-то неизвестный мужчина, пусть и медик, видел меня обнажённой! Дома нас с Алисой осматривали медики-женщины.
Я оделась, покрутила повреждённой ногой, присела, подпрыгнула – всё стало как обычно. Нигде не болело, не хрустело и не клинило. Я уже ориентировалась в экзаменационном филиале школы навигаторов и знала, где находится кабинет ректора. Найдя его, постучалась.
– Войдите!
Открыла дверь, да так и замерла на пороге. В кабинете ректора находились мои родители.
– Присаживайтесь, кадет нье' Фиард, – предложил ректор, указывая на стул, хотя одно из кресел было свободно. И только через пару секунд я поняла, как он обратился ко мне.
Кадет!!! Великая точка начала, я кадет?! Как?! Я же не прошла полосу препятствий!
– Мы ещё не решили, кадет ли моя дочь, господин нье' Тарку, – прохладно заговорил мой отец. – Её показатели на самой границе нормы, мне непонятно, почему её вообще зачислили в школу навигаторов.
