– Этого мало, – мелодичный звон голоса Истер действительно, завораживал, если бы не колкость, – главное, сила рода сейчас.
Я улыбнулась, продолжая стараться держать себя уверенно, а никак забитая мушь, которая бежит от звука туфлей.
– А род Блю, я что-то не особо слышала о нем.
– Он известный, очень! Мой отец владеет рыбным промыслом такого же большого размера, как и Иствуды. Они, немного конкуренты в этой теме.
– Я понимаю.
Разговор стал раздражать. Словно мы с Истер, мерились статусом у кого слово «госпожа» звучит четче и госпожистее.
– Ладно, мне нужно вас покинуть, госпожа Блю. Приятно было повидаться. Приезжайте в гости.
– Несомненно, – поддакнула девица, – купили пирожки? Здесь они замечательного вкуса.
– Да, захотелось вспомнить вкус детства.
– Будьте осторожны с мучным, вижу у вас есть склонность к полноте, а как я знаю, мужчины типа Арнаса, терпеть не могут пышные формы.
– О, не стоит беспокоиться о моей фигуре, я всегда славилась прирожденной стройностью, но спасибо за предупреждение. Я отдам эту выпечку моему дорогому супругу, он будет рад. Как раз, я еду с его конторы и мой драгоценный Арнас, попросил купить ему пирожки со сладким картофелем. Вечером он будет счастлив!
Лицо Истер слегка перекосилось.
– Да? Как мило! – произнесла она сквозь зубы, будто процеживая слова через сито. – Не припомню, чтобы он любил с картофелем.
– Вкусы могут поменяться, после обмена брачными чашами. – Я картинно вздохнула, – до встречи госпожа Блю.
Истер задумчиво кивнула, подходя к прилавку.
Когда я оказалась в карете, то постаралась отдышаться.
Я вела себя очень уверенно и это радовало. Такой обычно была моя мать. Стойкая, сильная и не дающая себя в обиду никому.
Это радовало!
Но другой момент расстраивал. Я чувствовала кожей неравнодушие Истер к Арнасу.
Неужели, они?
О, нет!
Я даже думать об этом не могла!
Мы обменялись брачными чашами, а это значит очень многое. Это как поклясться перед богами в любви и верности.
Арнас, при всей своей холодности, просто не мог так поступить.
Я даже и мысли не хотела такой допускать, внутри себя продолжая тешить надеждами о его любви ко мне.
Эта Истер, могла говорить все что угодно и думать все что угодно.
Возможно, у них что-то и было в прошлом, но сейчас все иначе.
С ворохом мыслей, словно я перепутала клубок с нитками, я вернулась домой.
Вечером, младший Иствуд шустро влетел в свои покои, раскатисто хлопнув дверью и бойко отправился в купель, сразу же раздав всем хлесткие указания.
Пока Арнас мылся, а прислужницы шустро бегали в гардеробную и обратно, собирая в дорожный ридикюль вещи, Вилметта доложила мне что господин уезжает по делам.
Я нахмурила брови и ждала выхода молодого человека из купели.
Он вышел, вместе с облаком пара, с полностью обнаженным, мужественным торсом и полотенцем на бедрах.
– Арнас, вы куда-то уезжаете?
Молодой человек отвернулся. Я сразу уловила как напряглись его плечи.
– Вы словно тень следуете по моим пятам, Иалея, – раздражено произнес он, – на работе, дома. Странно, что вы не стояли надо мной в купели, пока я мылся.
– Я просто хотела поинтересоваться. Госпожа Эмма не говорила мне, что вы куда-то едете.
– Представьте себе, события молниеносно поменялись. Мне необходимо быть на нашем промысле, недалеко от фьорда Северный Капкан. Меня не будет пару дней. Всего лишь. Мы даже не успеем соскучиться друг по другу, – слащаво ухмыльнулся молодой человек, скидывая полотенце и оказываясь в полном неглиже.
Я мигом покраснела, ощущая себя неловко. Он был мне супругом, но и одновременно каким-то, совершенно чужим человеком.
– Могу я поехать с вами?
– Вы совсем глупы, Иалея? – взвился Арнас, – что мы будем там делать? Фьорд, хоть и красив, но там черт знает, как холодно. Я буду занят делами, а вы что будете делать, боюсь спросить? Найдите себе лучше какое-нибудь занятие в особняке. Вы шьете, так шейте дальше, но в рамках приличий, чтобы не позорить нашу семью! В конце седмицы должна объявится ваша родня на ужин. К этому времени я прибуду.
– Как скажете, – тихо произнесла я, желая не ввязываться в распри перед дорогой Арнаса. Я видела, что он и так на взводе. – Я просто никогда не была возле фьордов, поэтому и не знаю как там.
Арнас рассмеялся.
– Ну, конечно, милая женушка. Дальше особняка Беннетов, вы не были нигде. Я прекрасно осведомлен о вашей тихой и затворнической жизни. Поэтому, здесь, вам точно не будет грустно. Ничего не изменилось в вашей жизни, ну кроме стен.
Парень зашелся в смехе. Его произнесенные слова показались ему крайне остроумными.
– Поэтому, вы и выбирали скромную и воспитанную, не так ли?
Супруг остановил свои голубые глаза на мне.
– Да, я только и мечтал, как о благодетели в своем доме. Тихом и непорочном, – Арнас подошел ко мне, – Иалея, вы отвлекаете меня. Я должен уехать сегодня, а с вашими разговорами, я не сдвинусь с места и до утра. До встречи.
Можно сказать, супруг вытолкнул меня в мою комнату и шустро захлопнул дверь за моей спиной.
Сегодняшний наш диалог закончился лишь унижениями. Платье осталось целым, что уже не могло ни радовать.
Я хмыкнула, а потом рассмеялась. Истерично, заливисто. Как сбежавшая из лечебницы дама с душевной болезнью.
Я смеялась, пока у меня из глаз не выступили слезы. После чего, я вытерла их и пришла в себя.
Такое состояние начинало пугать.
Ужин прошел у каждого в своих покоях, так как господин Кастид еще пока не прибыл из правительственного замка, а госпожа Эмма слегла с мигренью и попросила никому ее не беспокоить, поэтому я, отужинав, попросила Вилметту наполнить мне купель с успокаивающими солями.
Я долгое время наслаждалась горячей водой и простором этой комнаты, среди приглушенных световых кристаллов.
Здесь, я словно бы могла вдохнуть полную грудь воздуха и отгородиться от всего мира, где никто не мог потревожить меня и причинить какой-нибудь вред.
Я старалась не думать ни об Арнасе, ни о Истер, встреча с которой была накануне. Меня ласкала тишина и темнота и в эти минуты я становилась практически счастливой.
Дни без моего супруга пролетели очень быстро.
Я занималась шитьем платьев для госпожи Эммы и себя, гуляла на территории особняка возле золотых иблисов, дышала воздухом с реки и писала письма домой к тетушке. Ответных весточек я так и не дождалась, предположив, что почтальонская шкатулка, через которую приходили весточки, попросту сломалась, что было частым явлением в доме Беннетов.
Почтальонские шкатулки были созданием чародеев, удобным и легким в применении.
Кладешь написанное письмо и говоришь к кому оно должно отправиться и вот оно, долгожданное, ожидает адресата в его шкатулке.
Наша же, постоянно ломалась, так как была старой и несовременной, а вызывать чародея бытовика, было не дешевым удовольствием, поэтому тетушка Имелина, экономила на таких ненужных, как она говорила, вещах, ссылаясь на то, что если кому-то будет нужно отправить весточку к нам в дом, пошлют гонца на хорсе.
Порой, она до сих пор считала, что наш род очень важный и нужный.
Это понимание было каким-то сомнительным. Так как друзья и знакомые, просто куда-то перевелись, стоило Беннетам начать экономить и беднеть.
В один из вечеров, я услышала, как карета остановилась возле дома, и я решив не засиживаться в покоях, вышла посмотреть кто приехал.
Я шустро прошла по коридору, спустилась по мраморной лестнице, начищенной до блеска умелыми прислужницами, и уже хотела зайти в гостиный зал, как меня остановил голос Эммы. Она еле сдерживала себя и о чем-то упрекала собеседника.
– Я все знаю, все, и не смей мне говорить, что это россказни сплетников, – громкий шепот разнесся по всему помещению гостиной. Я замерла, не в силах пошевелиться.
– Вы можете думать все что угодно матушка, но это действительно сплетни. Я устал как загнанный хорс, так как ездил черт знает куда. К слову, на фьорде давно наступили дичайшие холода и этот снег не прекращался все дни.
Я закусила губу, приклеившись к полу, стоило услышать голос Арнаса. Усталый и раздраженный.
– Ты вздумал порочить честь нашей семьи?
– О, матушка! Откуда такие мысли? Я провел время в труде.
– Да неужели? – злобно хмыкнула Эмма. От нее я обычно не слышала таких фальцетов. Обычно мягкая и улыбчивая, в разговоре с сыном она не походила на саму себя. – Мне доложились иначе. Ты, видите ли, трудился на постоялом дворе, не покладая рук. А может быть, не покладая еще чего-нибудь!
Я вспыхнула не в силах больше это слушать.
За моей спиной раздалось громкое покашливание. От неожиданности я вздрогнула и схватилась за сердце.
– Господин Кастид, добрый вечер, с прибытием, – тихо отозвалась я, густо покраснев. Мужчина пару раз устало моргнул, а потом уставился на меня, словно увидел первый раз в жизни. – А я вот, решила поприветствовать супруга. Он прибыл с фьорда.
Кастид, не сказав мне ни слова, первым зашел в гостиный зал. За ним последовала я, ступая настолько тихо и осторожно, будто боялась, что передо мной разверзнется пропасть.
Эмма замерла, по началу округлив глаза, а потом умиление и благородство наполнили ее лик.
– Дорогой супруг, а вот и наш драгоценный сын прибыл. Я так счастлива, что его поездка прошла хорошо и спокойно. Арнас, как раз делился впечатлениями, – на последнем слове Эмма, посмотрела на меня с таким лицом, словно хотела влить в меня сладкий нектар.
– Мне доложились, что на фьорде, на нашем промысле, дела идут из рук вон плохо. Тебе удалось там все наладить?
Арнас слегка побледнел. Лицо стало серьезным.
– Я сделал все что мог.
– Туда надо отправлять нового управляющего. И выгнать работников, кто не ценит труд!
Кастид устало осел на софу, растопырив ноги в разные стороны.
Внешний вид кричал о усталости и напряжении. Мне стало казаться, что этот человек, которого я иногда видела за ужином, никогда не улыбался.
Всегда суровое лицо, напоминало железную маску, где чисто механически моргали веки, обрамлённые короткими ресницами.
– Ты кого-то подыскал в управляющие?
– Вы не говорили мне это делать, – произнес Арнас.
Острый взгляд Кастида пронзил моего супруга как две стрелы.
– По-моему догадаться не сложно, раз ты изучил все записи, касающиеся нынешнего управляющего. Что ты там делал, боюсь спросить? Занимался ерундой или прятался от снега, грея бока возле камина?
В гостиной зале наступила тишина. Я ощущала телом, как в миг напрягся Арнас.
– Может быть, не будем обсуждать это при посторонних?
Я даже покосилась по сторонам, ища посторонних и не сразу поняла, что имеют в виду именно меня, а когда поняла, была бы моя воля, провалилась бы сквозь землю от неловкости.
– Не вижу здесь посторонних. Эта девушка, – кивнул в мою сторону Кастид, с таким лицом, словно забыл мое имя, – твоя супруга и имеет полное право слышать все о своем непутевом муже, которые не то, что ребенка не может зачать, но и разобраться с рыбой!
– Отец, – проскрежетал Арнас, – давайте закончим и поговорим завтра. Как говориться, утро вечера мудренее.
– Кастид, мой дорогой муж, наш сын прав. Вы устали и нуждаетесь в хорошем отдыхе, поэтому так раздражены. Уверена, что Арнас сделал все возможное, чтобы исправить ситуацию.
– Если будет нужно, – сдержанно произнес Арнас, – я поеду снова туда, чтобы до конца все решить.
Эмма кивнула.
– Эта прекрасная идея! – поддакнула женщина.
– Нет уж, увольте, я пошлю туда свое доверенное лицо, – буркнул Кастид.
– Как скажете, мой дорогой супруг. – Эмма подошла к мужчине и положила руки ему на плечи, продолжая миловидно улыбаться, – давайте отпустим молодых. Уверена, они так соскучились друг по другу, что ждут не дождутся остаться наедине.
Я проглотила комок, застрявший в горле с таким усилием, словно у меня там застрял клубок с нитками.
