Тахира Мафи "Возроди меня"

grade 4,3 - Рейтинг книги по мнению 1400+ читателей Рунета

Джульетта – девушка, обладающая особым даром убивать прикосновением, – наконец может считать себя победительницей. Она выиграла в смертельной схватке с властями Сектора 45, уничтожила главнокомандующего Северной Америки и заняла его пост. И рядом с ней по-прежнему – ее возлюбленный Уорнер. Но сладость победы длится недолго. Правительства остальных секторов готовятся напасть на мятежников, а на саму Джульетту совершается покушение. К тому же она узнает, что на протяжении многих лет от нее скрывали правду о ее семье. У Джульетты сдают нервы – и одновременно труднее становится контролировать собственную Силу… Сможет ли она теперь, перед лицом надвигающейся беды, оставаться собой и использовать свой дар во благо?..

date_range Год издания :

foundation Издательство :Издательство АСТ

person Автор :

workspaces ISBN :978-5-17-109260-3

child_care Возрастное ограничение : 16

update Дата обновления : 14.06.2023

– Как это? – говорю я. – Мы же с тобой друзья?

Он улыбается.

– И? – подталкиваю я его. – Это же здорово? Ты учишься вести себя с людьми нормально.

– Да, но я не хочу быть чересчур приветливым, мне это не идет.

– Очень даже идет, – уверяю я. – Мне так нравится, когда ты нормальный.

– Еще бы, – Уорнер едва сдерживает смех. – Но снисходительность дается мне с трудом. Тебе, любимая, придется проявить терпение с таким учеником.

Я беру его за руку.

– Не знаю, о чем ты. Ко мне ты очень добр.

Уорнер качает головой.

– Я обещал попробовать поладить с твоими друзьями – и пытаюсь. Но, надеюсь, ты не считаешь, что я способен на невозможное?

– Ты это о чем?

– Только о том, что я не хочу тебя разочаровать. Если очень надо, я могу выдавить из себя какую-то теплоту и общительность, но ты должна знать, что я не собираюсь с каждым обращаться как с тобой. Это, – он касается воздуха между нами, – исключение из очень жесткого правила. – Взгляд Уорнера не отрывается от моих губ, рука тянется к моей шее. – Это, – повторяет он, – очень-очень необычно.

Я перестаю

перестаю дышать, говорить, думать.

Не успевает он коснуться меня, как сердце начинает учащенно биться и воспоминания накрывают меня волной: тяжесть его тела на мне, вкус его кожи, жар прикосновения, резкие вздохи и то, что он говорит мне только в темноте.

Во мне трепещут бабочки, но я их прогоняю.

Это так ново – его прикосновения, кожа, запах, – так ново и так невероятно…

Уорнер улыбается и наклоняет голову. Я копирую его движение. С мягким вздохом его губы приоткрываются, я удерживаюсь от движения, но все внутри падает в бездну, и пальцы тянутся к его рубашке и тому, что под ней, когда он говорит:

– Мне придется остричься наголо.

И отстраняется.

Растерянно моргаю. Он так меня и не поцеловал?

– Очень надеюсь, – продолжает он, – что ты не разлюбишь меня, когда я вернусь.

Он встает и выходит. На пальцах одной руки я пересчитываю мужчин, которых я убила, и поражаюсь, как мало это помогает мне сдерживаться в присутствии Уорнера.

Я киваю, когда он машет на прощание, подбираю свой рассудок там, где я его оставила, и падаю навзничь на кровать. Голова идет кру?гом от сложностей войны – и мира.

* * *

Я не думала, что быть лидером легко, но, кажется, не ожидала, что будет так трудно.

Меня постоянно раздирают сомнения в правильности принятых решений. Я всякий раз поражаюсь, что солдаты подчиняются моим приказам. И меня все сильнее страшит, что нам – мне – придется убить очень многих, прежде чем в мире воцарится относительное спокойствие. Хотя больше всего из равновесия выводит тишина.

Прошло уже шестнадцать дней.

Я произносила пламенные речи о том, что? должно прийти на смену настоящему, и о планах на будущее. Мы почтили память погибших в бою и сдержали обещание все изменить. Касл, верный слову, с головой ушел в работу, занявшись возрождением земледелия, ирригацией, а главное, адаптацией гражданского населения к жизни за пределами огороженной территории бараков. Но эта поэтапная и долгая работа – восстановление почвы – может занять добрую сотню лет, мы все это понимаем. Если бы речь шла только о гражданских, я бы так не волновалась, но я слишком хорошо знаю: этому миру ничем нельзя будет помочь, если мы потратим несколько десятилетий на войну.

И все равно я готова воевать.

Это не то, о чем я мечтаю, но я с радостью пойду в бой ради перемен. Но если бы все было так просто… Сейчас наибольшая проблема – еще и самая обескураживающая. Для войн требуются враги, а я ни одного не могу найти.

За шестнадцать дней с того момента, как я выстрелила Андерсону в лоб, мы не встретили никакого сопротивления. Никто не попытался меня арестовать. Никто не оспаривал мое главенство. Из остальных 554 секторов Северной Америки ни один не восстал, не объявил войны и не отозвался обо мне скверно. Никто не протестует, соседние сектора не взбунтовались. Отчего-то Оздоровление подыгрывает.

Делает вид, что ничего не произошло.

И это очень меня беспокоит.

Мы оказались в патовой ситуации, застряв в непонятном промежуточном положении, когда я отчаянно жажду действовать – ради жителей Сектора 45, ради Северной Америки, ради всего мира, но странное затишье выбивает почву из-под ног. Мы не сомневались, что после смерти Андерсона другие верховные командующие двинут против нас – и меня – свои армии. Вместо этого мировые лидеры подчеркнуто дают понять нашу незначительность. Нас игнорируют, как надоедливую муху, загнав за стекло, где мы можем сколько угодно жужжать и биться сломанными крыльями о стены, пока не кончится кислород. Сектору 45 дали автономию и возможность переделывать инфраструктуру без стороннего вмешательства. Сделали вид, что в мире ничего не изменилось. Наша революция произошла в вакууме. Нашу победу низвели до чего-то микроскопического, почти несуществующего.

Игры разума.

Касл постоянно говорит со мной, советует. Это по его предложению я начала проявлять инициативу и становиться хозяйкой положения. Я должна не выжидать, изводясь от тревоги, и обороняться, а громко заявлять о своем присутствии. «Застолби участок, – настаивает Касл, – займи свое место за столом и попытайся найти союзников, прежде чем перейти в наступление. Свяжись с пятью другими верховными главнокомандующими».

Допустим, я выступаю от имени Северной Америки, но как же остальной мир – Южная Америка, Европа, Азия, Африка, Океания?

«Проведи международную конференцию лидеров», – предложил Касл.

«Произнеси речь. Призови к миру», – сказал он.

– Они наверняка сгорают от любопытства – семнадцатилетняя девчонка во главе Северной Америки? Какая-то девочка-подросток убивает Андерсона и объявляет себя правительницей континента? Мисс Феррарс, сейчас вы обладаете огромным козырем, разыграйте же его с умом!

– Я? Какой у меня козырь?

Касл вздохнул.

– Вы на редкость смелы для своего возраста, мисс Феррарс. Жаль только, что юность всегда подразумевает неопытность. Выражаясь проще, вы обладаете сверхчеловеческой силой, почти неуязвимой кожей и смертоносным прикосновением; всего в семнадцать лет вы в одиночку свергли деспота целого континента. И однако вы сомневаетесь, что способны устрашить целый мир?

Я поморщилась.

– Старые привычки, Касл, – тихо сказала я, – плохие привычки. Конечно, вы правы.

Он заговорил снова, глядя на меня в упор:

– Вы должны понимать, что единодушное молчание ваших врагов – не совпадение, они общаются. И такой подход выбран неслучайно. Им интересно посмотреть, что вы предпримете. Они ждут вашего хода, мисс Феррарс. Умоляю вас сделать хороший ход.

Я стараюсь быть прилежной ученицей.

Я сделала, как предлагал Касл: три дня назад передала через Делалье пятерым лидерам Оздоровления приглашения на конференцию международных руководителей в Секторе 45 в следующем месяце.

Всего через пятнадцать минут после ухода Кенджи мне сообщили первый ответ.

Океания приглашение приняла.

Только я не знаю, как к этому относиться.

Уорнер

В последнее время я сам не свой.

Впрочем, сам не свой я уже довольно долго – так давно, что не отвечу точно, когда это началось. Не мигая, смотрю в зеркало; жужжание машинки для стрижки волос эхом отражается от стен. Свет падает в другом направлении – лицо освещено скупо, но я вижу, что здорово похудел. Щеки запали, глаза кажутся больше, резче проступили скулы. Словно в знак траура, а в общем-то механически, я брею голову, и остатки былого тщеславия падают к моим ногам.

Мой отец мертв.

Я закрываю глаза, напряжением всех мышц борясь с непрошеным стеснением в груди. Машинка жужжит в стиснутом кулаке.

Мой отец мертв.

Прошло всего две недели после его смерти. Ему дважды выстрелила в голову та, которую я люблю. Она проявила ко мне доброту, убив его. Она проявила смелость, которой я не смог набраться за целую жизнь, и нажала на спусковой крючок, на что у меня никогда не хватало духу. Мой отец был чудовищем, он это заслужил.

Но откуда же эта боль?

С трудом втягиваю воздух и часто моргаю, радуясь уединению и возможности оторвать от себя толику плоти хотя бы таким образом. В этом чудится мне странный катарсис.

Моя мать мертва, думаю я, ведя электрическое лезвие через всю голову. Отец мертв, думаю я, когда волосы осыпаются на пол. Все, чем я был, все, что я сделал, все, что я есть сейчас, родилось от их действия и бездействия. Кто я теперь, когда родителей нет в живых?

Голова побрита, машинка выключена. Схватившись за край трюмо, подаюсь вперед, силясь разглядеть человека, которым я стал. Я чувствую себя старым и ненужным. Сердце и ум объявили друг другу войну. Последние слова, которые я сказал моему отцу…

– Эй…

Оборачиваюсь с гулко стучащим сердцем и тут же напускаю на себя безразличие.

– Привет, – говорю я и нарочито медленными, чтобы смирить дрожь в руках, движениями смахиваю с плеч остатки волос.

Джульетта смотрит на меня прекрасными большими глазами, полными тревоги.

Вспоминаю, что нужно улыбнуться.

– Ну, как я выгляжу? Не слишком ужасно?

– Аарон, – тихо говорит она, – что с тобой?

– Все в порядке, – отвечаю я, мельком взглянув в зеркало. Провожу ладонью по мягкой и одновременно колючей щетине полдюйма длиной и удивляюсь, что с бритой головой я выгляжу суровее и хладнокровнее, чем раньше. – Хотя, признаться, я не совсем узнаю себя, – добавляю я с деланым смешком.

Я стою посреди ванной в одних бо?ксерах. Тело никогда еще не было стройнее, а рельеф мышц более выраженным. Резкие линии в сочетании с безжалостно остриженными волосами создают впечатление чего-то брутального, почти нецивилизованного. Я невольно отвожу взгляд.

Джульетта встает прямо передо мной.

Она опускает руки мне на бедра и тянет вперед. Я переступаю, подчиняясь ее тяге.

– Ты что делаешь? – начинаю я, но, встретившись с ней взглядом, вижу в ее глазах нежность и заботу.

Что-то внутри меня тает, плечи расслабляются, и я прижимаю Джульетту к себе, глубоко вдохнув.

– Когда мы поговорим? – спрашивает она, уткнувшись мне в грудь. – О том, что случилось?

Я каменею.

– Аарон!

– Со мной все нормально, – лгу я. – Это просто волосы.

– Ты знаешь, что я не об этом.

Отвожу взгляд и смотрю в никуда. Некоторое время мы оба молчим.

Паузу наконец нарушает Джульетта.

– Ты злишься на меня? – шепчет она. – Потому что я его застрелила?

Мышцы словно сводит судорогой. Ее глаза расширяются.

– Нет-нет! – говорю я слишком быстро, хотя это правда. – Нет, конечно, вовсе нет.

Джульетта вздыхает.

– Может, ты этого даже не осознаешь, – говорит она, – абсолютно нормально скорбеть по отцу, даже если он был ужасным человеком. – Она поднимает на меня взгляд: – Ты же не робот.

Справившись с комком в горле, мягко высвобождаюсь из ее объятий, целую в щеку и не отстраняюсь еще секунду.

– Мне надо в душ.

У нее расстроенный и недоумевающий вид, но я не знаю, как еще поступить. Не то чтобы мне неприятно ее общество, просто мне действительно необходимо побыть одному, и я не знаю, как еще это сделать.

Поэтому я стою под душем, принимаю ванны, ухожу на долгие прогулки.

Я трачу на это много времени.

Когда я ложусь в постель, она уже спит.

Одиночество обволакивает твои кости, стискивая так сильно, что ты почти не можешь дышать, почти не слышишь биение своей крови, когда оно поднимается по твоей коже и касается губами мягких волосков у тебя на затылке. Оно оставляет ложь в твоем сердце, ложится рядом с тобой на ночь, пиявкой высасывает свет из каждого уголка. Это вечный компаньон, держащий тебя за руку, лишь чтобы дернуть вниз, когда ты пытаешься встать, сдерживающий твои слезы, лишь чтобы отправить их вниз по твоему горлу – комком. Одиночество пугает тебя, просто стоя рядом...

⠀ Я познакомилась с серией Тахиры Мафи «Разрушь меня» кажется лет в 15. И разве я могла не влюбиться в неё? И честно, когда об этой истории сейчас мне что-то напоминает, у меня до сих пор мгновенно екает сердце и появляется сама собой возникающая…


Джульетта вступила на пост Верховного главнокомандующего Сектором 45 и теперь она возглавляет Сектор. На её плечи ложится ответственность за всех граждан, а также возможно скоро грянет новая война. И Джульетта всеми силами хочет остановить её и установить мир во всем мире. И в этом ей помогут Уорнер и её друзья.
Уорнер скрывает много тайн своего прошлого. В прошлом он совершил много ужасных вещей, которые связаны с Джульеттой. И когда откроется правда, Уорнер знает, что она уйдет от него.
Джульетте предстоит совершить немало дел, она должна набраться сил и мужества, чтобы устоять перед трудностями и опасностями.
Книга мне не понравилась, а наоборот я в ней разочаровалась. На протяжении всей книги прослеживаются сердечные и эмоциональные мучения Джульетты. Я думала, что как только она…


Знаете, мне очень нравилась эта серия. И я так ждала выхода это части.....Но то ли я перегорела, то ли выросла за это время, но мне совершенно не понравилось то, что я прочитала. Вот от слова совсем. Сюжет топорный, клишированный, Джульетта безнадежно тупа. Проблема с Уореном раздута из ничего, видимо для создания хоть какой-то драмы и щекотания нервишек юным барышням. По конец книги я стала пропускать страницы и мечтать о скором окончании сей эпопеи, ибо кровь лилась из глаз. Читать дальше не буду, это-то не знаю как развидеть. Очень жаль, что серия получила такое бездарное продолжение, задатки были хорошими.


Тахира Мафи гораздо больше бы угадала, если бы выстроила сюжет своей книги не на одних только героях, а дала бы нам вменяемую фабулу. И в этой книге я всё ещё чувствую и Джульетту, и Аарона, и глава летит за главой, но абсолютно ничего не происходит практически до самого конца. Без основного злодея нашим героям просто нечем себя занять. Они то разбирают бумаги, то треплются со сторонниками, то поочерёдно стригут себе волосы. Неизбежен конфликт влюблённых из оперы "Он не рассказал мне о своих прежних девушках!" с продолжением "А что ещё он скрывает?" Некоторая "бункерность" происходившего в прежних книгах мне даже нравилась, но тут появляются гости и из сектора Азии (в платках и со сверхспособностями), и из сектора Европы (озабоченная мисс из Петергофа), и мир как-то сразу становится…


«Young Adult» — та литература, отношения с которой у меня сложные. Не смотря на непритязательность и заявленную лёгкость, отключить логическое мышление не всегда получается, а потому большинство подобных книг кажутся «жвачкой», написанной ради получения прибыли.Но как это часто бывает, даже в нелюбимом жанре есть исключения. Одним из таких является трилогия Тахиры Мафи — «Разрушь меня». Просто замечательная подростковая антиутопия. Да, сама история Джульетты Феррас была логично закончена ещё в 2014 году, но внезапно автор анонсировала продолжение в виде новой трилогии. С одной стороны я была дико рада, а с другой моя бровь скептично поднялась вверх. Ведь риск испортить все к чертям собачьим ещё какой. Но вот, «Возроди меня», наконец, добралось и до России.Что сказать, долгожданное…


Я ждала этой книги 6 лет. Первые 3 уж больно хороши: фантазия автора создала сюжет, который держал в напряжении. А вот 4-я книга меня удивила. Наивная Джульетта (стать Верховной главнокомандующей и не пытаться узнать, что же это за должность), придурковатый шут Кенджи. Бесил неимоверно! Уорнер. Он остался таким же: его раздирают противоречивые эмоции по поводу смерти отца, будущего и настоящего. Он делает ошибки, но все они от незнания и отсутствия опыта.
Плюсом стало расширение картины сюжета. Кто такие Верховные главнокомандующие, история Оздоровления и самой Джульетты. Жду 5-ю книгу.


Ибо ну нельзя же блин таким трындецом заканчивать книгу, ну серьёзно.С момента убийства Андерсона прошло две недели. События в начале очень неспешные, Джульетта знакомится с постом главнокомандующего и понемногу начинает осознавать, во что она вляпалась. Насколько она неопытна, как много она ещё не знает (можно сказать вообще ничего не знает), и как много ей предстоит сделать и все в этом духе. Уорнер все время какой-то потерянный после смерти отца. Вообще повествование в основном крутится вокруг троих героев - Джульетты, Уорнера и Кенджи. Последний как всегда бесподобен, сцены и диалоги с ним очень поднимают настроение) До середины книги повествование идёт размеренно, а потом начинают всплывать тайны. А дальше события начинают развиваться стремительно. Открывается больше подробностей о…


Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом