Письмо из Харькова от 23.08.41.
Здравствуйте, папа, мама и Лёша! Посылаю вам горячий привет и желаю самого наилучшего во всём. Первым долгом я сообщаю, что письма я от вас не получил, хотя вам послал с дороги открытку, а из Харькова письмо с фотокарточкой. Почему так получилось – не знаю. Живу хорошо, хорошо узнал город Харьков. 17-го августа я вам послал 150 рублей. А сейчас вместе с этим письмом посылаю в ценном письме денежный аттестат. Мама, ты по этому аттестату будешь получать в Райвоенкомате каждый месяц по 300 рублей (15-го числа каждого месяца) в течение года. Там написано всё ясно. На этом писать кончаю. Лёша, будь отличником, желаю тебе успехов в новом учебном году. Ответ мне не пишите. На днях я уже уеду из Харькова. Новый адрес сообщу, как приеду. До свидания. Привет всем родным. Остаюсь жив и здоров, ваш сын Николай.
Из предыдущего и этого писем видно, что закалённый в училищных зимних лагерях на «выживание» молодой лейтенант всё-таки грустит в радушном городе Харькове о родном деревенском доме, старается хоть как-то помочь родителям, посылает им деньги и денежный аттестат, наставляет своего младшего брата Лёшу стать отличником в наступающем учёбном году.
(Мой отец, упоминая это напутствие своего старшего брата, всегда с особым волнением повторял, что он выполнил его наказ и учился в школе только на отлично. При этом частенько с юмором вспоминал, как он чуть было не проспал выпускной экзамен по Конституции СССР в сельской семилетке: очнулся ото сна позже времени, а потом бежал изо всех сил в соседнее село, где была его школа, а экзаменационная комиссия целых полчаса не расходилась и ждала его, чтобы оценить последнего оставшегося ученика выпускного класса. Что он получил на этом экзамене, отец не говорил, или я запамятовал, но уверен – отлично! Сталинскую Конституцию тогда учили на зубок – образованный советский народ должен был твёрдо знать свои права и обязанности.)
Но давайте вернёмся к денежному аттестату, который Николай впервые выписал в штабной фин. части на имя своей матери Смагиной Марии Григорьевны.
Офицеры-фронтовики, как правило, часть своего денежного довольствия перечисляли родным специальным денежным аттестатом, по которому их семьи получали деньги через райвоенкоматы. Причём это дело не просто приветствовалось и поощрялось военным начальством, а фактически вменялась им (фронтовикам) в обязанность. Семьи ушедших на фронт кормильцев надо было как-то поддержать в условиях скудной карточной системы распределения продуктов. А ежемесячно посылать денежные переводы с передовой линии фронта было весьма затруднительно, если вообще возможно. Да, и потом зачем бойцам или даже командирам с их сотенными и тысячными окладами на фронте деньги? Их и тратить-то особо не на что! И копить особо незачем – случится погибнуть – на тот свет с собой не унесёшь.
На фронте все военнослужащие от рядового и до маршала были на полном государственном продовольственном и вещевом обеспечении. Конечно, действовала и система «Военторга». Правда, ассортимент его полевых ларьков состоял из ограниченного перечня самых необходимых товаров: открыток, конвертов с бумагой, карандашей, зубного порошка и щёток, простейших приборов для бритья, ниток, иголок, эмблем родов войск, петлиц, пуговиц и крючков, а из «роскоши» лишь кисеты, трубки и мундштуки; старшему и высшему командному составу действующей армии кроме того в них предлагали: туалетное мыло, одеколон, носки, зажигалки, портсигары, записные книжки и блокноты, перочинные ножи, перчатки, чемоданы и т. п.
А количество чуть более богатых товаром военторговских автолавок насчитывало всего-то 600 единиц на все фронты от Белого до Чёрного морей.
Очередь бойцов во фронтовую автолавку "Военторга".
Читателю может показаться, что я неоправданно погряз в бытовой мелочёвке, которая никак не связана с предметом моего повествования – судьбой Николая Митерёва. Но что такое судьба человека? Это – стержневая линия его жизни. А жизнь, как известно, состоит из мелочей, в том числе и из мелочей быта. Да! Не сводится только к ним, но всё же содержит их в своей «телесности», конкретно-исторический «абрис» которой даёт возможность не только познать её в мелочах, но и прямо до «ощущения» верно прочувствовать то, как она, та далёкая жизнь, складывалась-проживалась когда-то, следуя невидимой трассе своей судьбы.
Фронтовой быт, повседневная жизнь человека на войне, на передовой – в землянках и окопах – вообще особая тема. Мы ещё обратимся к ней, увидим её в художественно отражённом виде. А пока здесь хочу привести запомнившиеся мне строчки одного самодеятельного поэта: "А на войне, как на войне, / Там кроме смерти всё в цене, / Там год за три, а то и пять, / Там надо жить – не выживать…"
Там, на войне, в абсолютно противоположных мирным координатах человеческого бытия, всё имело особую ценность. Всё, начиная с мелочей быта: со щепотки махорки из кисета друга, с разломанного на двоих ржаного сухаря… и до редкого везения – «путёвки» в однодневный дом отдыха. (На Сталинградском фронте были устроены т. н. "однодневные дома отдыха", точнее было бы называть их «одноночными». На самом деле никаких особых домов отдыха в действующей армии не существовало. Просто в расположении дивизионных медсанбатов, находившихся за Волгой, на её восточном берегу, выделялось с десяток коек для краткосрочного отдыха отличившихся в боях бойцов и младших командиров, которые направлялись туда на основании приказа комдива в порядке своеобразного поощрения. Добирались они туда обычно к вечеру, принимали там приготовленную для них ванну, надевали чистое исподнее, ужинали по усиленному больничному пайку и ложились спать на застелённую простынями кровать. Утром их будили, кормили горячим завтраком и отправляли снова на передовую в Сталинград.) Провести ночь в таком "доме отдыха" считалось большой удачей для сталинградских окопников.
Жить на войне – не выживать… Суть этой поэтически кратко выведенной «формулы» жизни на войне в её нравственном смысле. Жизнь на войне – была ли она пресловутой "борьбой за выживание"? – Нет! Не была и не могла быть для абсолютного большинства, для миллионов красноармейцев, молодых воспитанников комсомола и старых солдат-ветеранов уже не первой в их жизни войны, украдкой крестившихся перед броском в атаку. Стремление выжить на войне любой ценой подобно коррозии металла разъедает моральный дух воина. Законы войны беспощадны, жизнь на войне сурова, но смысл и цель её не выжить, а выдюжить, выстоять и победить – победить любой ценой! Гений Суворова вывел и завещал нам, потомкам его чудо-богатырей, нравственную максиму победы в битве, сражении, войне: "Бей врага, не щадя ни его, ни себя самого, побеждает тот, кто меньше себя жалеет". Поэтому мы и победили в той самой жестокой за всю человеческую историю войне!
Однако вернёмся к чтению Колиных писем. Письмо от родных – долгожданная радость – пришло к Николаю уже через день, как раз накануне его отъезда из Харькова, и он спешит написать короткий ответ.
Постовая карточка от25.08.41 из Харькова.
Здравствуйте! Вчера, наконец, я получил от вас письмо, которое ожидал в течение 3-х месяцев. Мне сейчас стало спокойно на душе. Я рад, что у вас всё так благополучно. У меня тоже ничего не изменилось, только сегодня я выезжаю из Харькова в г. Славянск, где, вероятно, пробуду некоторое время. Адрес сообщу по прибытию на место. Привет всем. Остаюсь жив и здоров. Николай.
Привольное времяпровождение в Харькове закончилось, Николай с товарищами направляется из резерва в действующую армию, где вскоре начнётся его боевая служба, его фронтовая жизнь – станет вершиться его трагическая в итоге фронтовая судьба.
Информация к сведению: После жестокого поражения в Киевской оборонительной операции с целью восстановления группировки наших войск на Юго-Западном направлении и для прикрытия Харькова и Донбасса в сентябре 41-го года начала формироваться 10-я резервная армия в составе 383-й, 395-й, 411-й, 393-й стрелковых дивизий. 393-я стрелковая дивизия начала формироваться ещё в августе 1941 г. в составе Харьковского военного округа, в районе Донбасса. Весь сентябрь и начало октября дивизия доукомплектовывалась уже в составе 10-й Резервной армии, которая должна была занять оборону во втором эшелоне Южного фронта.
Конкретно 393-я стрелковая дивизия, в которую был направлен лейтенант Митерёв вместе с семерыми другими выпускниками Московского военно-инженерного училища, формировалась в районе станции Святогорск, находящейся в 28 км от г. Славянска.
Информация к сведению: Железнодорожная станция Святогорск (до 1970 года – Святогорская, до 2003 года – Славяногорск) – станция Донецкой железной дороги на развилке линий Лиман-Изюм и Лиман-Купянск-Узловая – находилась на окраине Святогорска, а в пяти километрах от неё располагался старинный Свято-Успенский Святогорский монастырь.
Современный вид станции Святогорск.
После установления Советской власти монастырь был закрыт, а в 1922 году в бывшей монастырской гостинице открылся Дом отдыха для загородного отдыха и лечения трудящихся Донбасса. Газета «Всероссийская кочегарка» отмечала: "21 октября 1922 г. ВУЦИКом (Всеукраинским Центральным Исполнительным Комитетом) постановлено передать бывший Святогорский монастырь со всеми угодьями Донецкому Губсоцстраху для Дома отдыха рабочих Донецкого бассейна. В настоящее время это решение приводится в исполнение: идет ремонт корпусов, которых в монастыре до 40. Один из них уже готов (на триста человек); остальные будут готовы к весне. Открытие Дома отдыха предполагается в декабре с.г. Весной 1923 г. количество отдыхающих предполагают довести до 2000 человек". В 1925 г. в лесных окрестностях бывшего монастыря начали устраивать отдельные пансионаты для отдыха рабочих, пионерские лагеря, дома для матери и ребенка. Через несколько лет всему этому комплексу был присвоен статус I Всеукраинского Дома отдыха имени Артема, он включал амбулаторию, больницу, детские ясли, школу, клуб. Его единовременная вместимость составляла 2860 койкомест. А как сообщал журнал «Всесвiт» за 1930 год в нём поправили здоровье более 23 тыс. советских граждан. В 1937 году через реку Северский Донец, отделявшую станцию Святогорск от монастыря-дома отдыха, был построен автомобильный мост.
Сегодня Святогорск находится на территории Национального природного парка «Святые горы» и имеет статус города районного значения. В административном отношении подчиняется Славянску. Город раскинулся на берегах реки Северский Донец (приток Дона). Правый берег горный – здесь находится Свято-Успенская Лавра. Склоны правого берега довольно отвесны, местами их крутизна достигает 70-ти градусов, а меловые утёсы поднимаются на высоту до 200 метров. Большую площадь здесь занимают густые леса.
Современный вид Святогорской Свято-Успенской Лавры.
На территории Святогорского монастыря-Дома отдыха, вероятнее всего и проходило формирование 393-й дивизии, в 685-й отдельный сапёрный батальон которой командиром взвода был назначен лейтенант Митерёв. Лучшего места для этого в окрестностях Святогорска не подыскать!
Информация к сведению: Стрелковая дивизия – это основное общевойсковое тактическое соединение, состоящее из частей и подразделений различных родов войск под командованием генерал-майора и управления (штаба) дивизии. Стрелковая дивизия имеет свой войсковой номер или присвоенное ей именование, своё Боевое знамя, печать и номер полевой почты. Стрелковая дивизия состояла из частей разных родов войск, имела постоянный состав и была способна к самостоятельному ведению всех видов боя. В стрелковую дивизию входили: управление дивизии (133 чел.), штабная батарея Начальника артиллерии (69 чел.), 3 стрелковых полка (по 3182 чел. в каждом), артполк (1038 чел.), гаубичный артполк (1277 чел.), отдельный зенитный дивизион (287 чел.), отдельный дивизион 45-мм пушек (230 чел.), отдельный батальон связи (278 чел.), отдельный разведывательный батальон (273 чел.), отдельный сапёрный батальон (521 чел.), отдельный автотранспортный батальон (255 чел.), отдельный медсанбат (253 чел.), отдельная хим. рота (58 чел.), отдельный взвод регулировщиков (33 чел.), артиллерийская ремонтная мастерская (45 чел.), походные обувные ремонтные мастерские (22 чел.), отдельный полевой хлебозавод на автотяге (129 чел.), гурт скота (9 чел.), полевая касса госбанка (3 чел.), полевая почтовая станция (19 чел.), военная прокуратура (5 чел.). Стрелковая дивизия по штату военного времени 04/400 от 05.04.1941 г. насчитывала 14 483 человека.
По штатам военного времени отдельный сапёрный батальон стрелковой дивизии помимо трёх сапёрный рот должен был иметь ещё технический взвод, взвод техники особой секретности (ТОС), переправочный парк. Батальон такого состава численностью 521 человек, имея на вооружении противотанковые и противопехотные мины, элементы МЗП, дизель-молот, зарядно-осветительную и силовую электростанции, лесопильные станки и мотопилы, миноискатели, комплект ТЗИ, парк МдПА-3 и другие средства, мог производить любые виды полевых инженерных работ. В ходе реорганизации, осуществленной в середине июля 1941 г., был установлен сокращенный штат сапёрного батальона стрелковой дивизии: из его состава исключались технический и парковый взводы, взвод специального минирования и переправочный парк.
Состав 393-й стрелковой дивизии: 697-й, 699-й и 704-й стрелковые полки; 967-й артиллерийский полк; 51-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион; 691-й отдельный зенитный арт. дивизион; 545-й минометный дивизион; 685-й отдельный саперный батальон; 855-й отдельный батальон связи; 489-й отдельный медико-санитарный батальон; 466-я разведывательная рота; 482-я рота химзащиты; 305-я автотранспортная рота; 258-я полевая хлебопекарня; 828-й дивизионный ветеринарный лазарет; 1415-я полевая почтовая станция; 762-я полевая касса Госбанка.
Формирование и развёртывание дивизии до полного штата дело весьма непростое и хлопотное, в котором неизбежна и излишняя суета, а порой и бестолковость рядовых исполнителей. (Могу отдалённо судить об этом по собственному опыту – зимой 1975-76 гг. во время курсантской стажировки в артиллерийской дивизии кадра в г. Калинине, ныне Твери, мне довелось участвовать в учениях по приёму солдат-запасников в гаубичный полк данной дивизии.)
Медосмотр, помывка, обмундирование и распределение по частям и подразделениям многотысячного количества призывников, выдача им личного оружия; получение военной техники и другой мат. части по роду войск; организация питания личного состава; плюс к тому же и необходимое оформление десятков штабных документов, составление сотен регистрационных списков и прочая, и прочая, и прочая… Всем этим в объёме своей должности занимался и молодой лейтенант Митерёв, сам едва осмотревшийся в новой для него обстановке спешного формирования сапёрного батальона.
В горячке служебных будней через три недели по прибытию в Святогорск Николай выкраивает минуты для письма родным. Вот это письмо.
Письмо от29.09.41 из Святогорска.
Здравствуйте, папа, мама и Лёша! Посылаю вам горячий привет и желаю самого наилучшего в вашей жизни. Несколько дней тому назад, я вам написал письмо, на которое с нетерпение жду ответ. Сейчас я пишу 2-е письмо, т. к. никак не могу успокоиться до тех пор, пока, что-нибудь не узнаю о вас. Да, прошёл целый месяц, а я ничего не знаю, как вы живёте, где и как проходит работа. Меня очень интересует, как учится Лёша, какие новости в Теличье. Несколько слов о своей жизни. Живу там же в Святогорске. Изменений никаких нет, работа протекает благополучно. Всё хорошо, только вот лето быстро прошло. Мама, если можешь, пришли фотокарточку (всех троих). Я лучше вспомню вас. Пока всё, пишите быстрей ответ. Остаюсь жив, здоров, ваш сын Николай. Привет вам от моих ближайших знакомых Муси и Кати. Привет родным.
Из этого письма узнаём, что оно было не первым, посланным из Святогорска. Первое его святогорское письмо не сохранилось, а вероятнее всего, не дошло до дома, так как было отправлено по гражданской почте, а не через ещё не начавшую как следует работать полевую почтовую станцию дивизии – пропало оно в каком-нибудь из почтовых отделений уже начавших эвакуацию прифронтовых украинских городов. А вот второе письмо всё-таки дошло до дома на радость родным! Но желанную фотокарточку всех троих своих любимых – отца, матери и брата – Николай так никогда и не получит. Такая фотография просто не была сделана (иначе бы осталась она и в семейном альбоме бабушки Маруси). Фотомастерских в деревнях тогда не было, а собраться всем троим для фотографирования в районный город Ливны во время ещё не закончившейся уборочной страды не случилось возможным. А потом была эвакуация колхоза – угон колхозного скота подальше от стремительно приближавшегося фронта. А потом – оккупация… А после того, как немцев отогнали (так просторечно называла это моя бабушка), отца Ивана Алексеевича сразу призвали на войну, с которой он домой уже не вернулся. Поэтому не хранилась в нагрудном кармане Колиной гимнастёрки или в полевой его сумке небольшая карточка размером девять на двенадцать, фото-образ родных лиц, в который в минуты покоя и грусти-тоски обычно вглядывались фронтовики. О любимых родных людях у Николая до конца жизни останется только его живая память…
Определённую загадку представляет привет от "ближайших знакомых Муси и Кати", который он передал в этом письме. Мой отец на старости лет утверждал, что видел фотографию Коли с этими девушками, якобы присланную им родным, но впоследствии затерявшуюся где-то при эвакуации. И даже говорил, что помнит, как у одной из девушек коса была уложена на манер известной украинской премьерши Юлии Тимошенко. Уверен – такой фотографии не было! И не потому, что я её никогда не видал в бабушкином альбоме. А потому, что она просто не могла быть сделана в той обстановке, в нервозных условиях прифронтовой формировки 393-й стрелковой дивизии.
Это в спокойном ещё тыловом Харькове молодой лейтенант, в принципе, мог уговорить какую-нибудь мимолётную знакомую снятся с ним на память в оказавшемся на их прогулочном пути фотоателье. Но тогда на харьковских улицах Николаю не встретились ни Муся, ни Катя. В Святогорском же военном "доме отдыха" для этого уже не было ни времени, ни возможности: бродячие фотографы-частники с приходом воинской части были удалены, а модные ныне «селфи» немыслимы хотя бы потому, что с началом войны иметь фотоаппараты не только военнослужащим на фронте, но и гражданским в тылу запрещалось – с "лейкой и блокнотом" могли разъезжать по тылам и передовой только военные спецкоры.
Кем же были эти загадочные знакомые Николая – Муся и Катя? Скорее всего – санинструкторами-санитарками из дивизионного медсанбата, возможно, только что мобилизованными из оставшегося медперсонала недавно закрытого Дома отдыха имени Артёма.
Во всяком многочисленном воинском соединении – бригаде, дивизии – из общей солдатской массы выделяется т. н. "военная интеллигенция", к которой традиционно причисляют относительно немногочисленный командный состав подразделений инженерных войск и войск связи; ну, а медсанбаты те вообще всем своим личным составом «интеллигентны» по причине преобладания в них "прекрасного пола". В силу объективных социальных законов в любом структурированном сообществе члены его «стягиваются» в неформальные группы именно по признаку их "уровня интеллигентности", т. е. личностного развития, образования и культуры. Поэтому-то офицерская молодёжь из инженеров и связистов всегда была симпатичнее «сестричкам» из медсанбата, чем запылённая "царица полей" пехота. Да, и сами эти батальоны в расположении дивизии, как правило, находились недалеко друг от друга – выпала свободная минутка, и забежать в гости к своим симпатизантам проще.
Как же случилось, что Муся и Катя попали в письмо Николая на родину? Вероятно, следуя по своим санитарным обязанностям, они заглянули по пути и к сапёрам, где взводными прибыло столько молодых лейтенантов-москвичей, с которыми эти «сестрички» уже успели накоротке познакомиться во время медосмотра их подразделений. Увидели, как Николай склонился над листком бумаги, и по-девичьи начали подтрунивать над ним: "Что, Коля, небось, пишешь своей любимой?" – "Да, нет, – смутился Николай, – "домой пишу, маме…" "Ах, маме! Ну тогда передавай привет и от нас своей маме. Что – не можешь?" – не унимались шутницы. "Нет! Почему же? Вот смотрите – пишу…" – ответил девчатам Николай. И приписал в уже законченном письме после слов прощания "Остаюсь… ваш сын…" требуемую строчку привета от "ближайших знакомых Муси и Кати". А потом, чтобы этот неожиданный привет не вызвал недоумённого вопроса у матери с отцом, прибавил в дополнение ещё и привет родным.
Какая фронтовая судьба выпала на долю Колиных ближайших знакомых Муси и Кати? Прошли ли они со своим 489-м медсанбатом боевое «крещение» во время разгромного для 393-й дивизии отступления от Лозовой за Северский Донец в октябре 41-го года – не ранены, не убиты? Или сгинули безвестными вместе со всей своей дивизией в трагическом Харьковском «котле» после провального наступления Юго-Западного фронта в мае 42-го? (К сожалению, последнее весьма вероятно.) – Остаётся только гадать! И хочется, очень хочется верить, что – нет, не сгинули…
Однако вернёмся к формированию 393-й стрелковой дивизии и входившему в её состав 685-му отдельному сапёрному батальону, в котором начал свою боевую службу лейтенант Митерёв.
Для незнакомых с высокой военной наукой поясняю, что для сформирования дивизии или полка недостаточно просто укомплектовать их личным составом, снарядить вооружением и военной техникой. Это, как говорится, только половина дела. Для того, чтобы на выходе получить боеспособное соединение (дивизию) необходимо провести ещё и боевое слаживание её частей и подразделений: во взводах и ротах организовать тактико-строевые и тактические занятия с боевой стрельбой; в батальонах и полках – тактические (тактико-специальные) учения, а также подготовить военную технику к выдвижению в район боевых действий.
Боевое слаживание составляет целый объёмный раздел теории боевой подготовки войск, поэтому, не вдаваясь в детали этого процесса, обозначу здесь только его основные цели, а именно: убедить каждого бойца, что вверенные ему оружие и военная техника надёжны; и придать ему уверенность в своих силах и в товарищах, с которыми придётся идти в бой.
По довоенным теоретическим расчётам для приведения дивизии сокращенного состава в полную боеготовность требовалось от 20 до 30 суток. Полностью и основательно провести боевое слаживание частей и подразделений 393-й стрелковой дивизии командованию не удалось. В связи с прорывом немцев в районе станции Лозовой соединения и части 10-й Резервной армии были переданы в состав 6-й армии Юго-Западного фронта, которая вела упорные оборонительные бои на харьковском направлении. Конкретно 393сд 9-10 октября перебрасывается непосредственно к ст. Лозовой, где сходу вступает в бой с 94-й пехотной дивизией противника.
Стрелковая часть Красной Армии на марше к передовой. Донбасс, сентябрь 41-го года.
В жёстком ритме боевой тревоги Николай находит возможность чиркнуть открытку родным.
Почтовая карточка из Святогорска (отправлена предположительно в первых числах октября 1941 г.)
…Сообщаю, что из Святогорска я выехал, и скоро наступит время, когда придётся вступить в бой с фашистской ордой. … Мама, береги здоровье, Лёша, учись лучше, папа, берегите себя. Привет всем. Ваш сын Ник (Для полного имени места на открытке уже не хватило. Прим. М.С.)
Судя по почтовому штемпелю открытка была доставлена в Теличье 28.10.41 г. Это была последняя весточка от Николая, полученная до оккупации деревни немцами в ноябре 41-го года.
Время вступить в бой с фашистской ордой для лейтенанта Митерёва наступило буквально через несколько дней…
Как проходили бои в полосе обороны 6-й армии в октябре 41-го года можно узнать из оперативных сводок Генштаба Красной армии, которые ежедневно докладывались Верховному Главнокомандующему Сталину. (Данные сводки составлялись на основе оперативных сводок фронтов, те в свою очередь на основе оперативных сводок армий, армейские сводки выводились из боевых донесений соединений, дивизий и бригад, дивизионные – из донесений полков, полковые – из батальонных, батальонные – из боевых донесений командиров рот, самого низового источника боевых сведений. Понятно, что в процессе неизбежного вертикального «отжима» информации на стол Верховному ложились лишь краткие, лишённые эмоций сведения.) Внимательно вчитаемся в них.
ВЫПИСКИ ИЗ ОПЕРАТИВНЫХ СВОДОК ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ.
На 08.00 11 октября 1941 6-я армия вела упорные бои с превосходящими силами противника. 393 сд. обороняет Варваровку, Рудаево, Нов. Раздоры.
На 20.00 11 октября 1941 Части 6-й армии продолжали отход, оказывая упорное сопротивление противнику. 393 сд. обороняла рубеж: Артельное, Цареградовка, Васюкова, Тимофеевка. (11 октября 1941 г. немцами была занята станция Лозовая. Прим. М.С.)
12 октября 1941393 сд. имеет задачей занять и прочно оборонять рубеж: хут. Отдохнина, пос. Веселый (3 км восточнее Лозовой).
13 октября 1941393 сд. с бронепоездом № 3 имеет задачей оборонять рубеж: Балка Нелюбовская, Смирновка, Братолюбовка, Тимофеевка.
На 8.00 14 октября 1941Противник основные свои силы сосредоточил перед фронтом 393 сд. на направлении Лозовая – Славянск. 393 сд. под давлением противника в 12.00 13.10.41 оставила коммуну Шевченко, Рудаевку и отходила в восточном направлении. Положение её уточняется.
На 20.00 14 октября 1941393 сд. с 12.00 вела бой с противником, наступающим вдоль железной дороги Лозовая-Барвенково и во второй половине дня 14.10.41 занимала рубеж: балка Сухой Корец, Малиновка, Никольское, Благодатное. Противник к 17.00 овладел станцией Близнецы
15 октября 1941393 сд., занимая прежнее положение, в 10.30 выдвинула 669 сп. и бронепоезд № 3 в направлении станции Старые Близнецы, для оказания помощи батальону 704 сп., находящемуся в окружении. Во второй половине дня 393 сд. одним полком отошла на рубеж Свободный, Коростовка и одним полком вела бой с противником в районе Дегово. 699 сп. собирался в районе Надеждино.
На 8.00 16 октября 1941393 сд. заканчивает занятие нового рубежа. Перед ней на левом фланге в районе Грунтовка до 300 всадников противника и до батальона пехоты.
На 20.00 16 октября 1941393 сд. вела ожесточённые бои с противником, наступающим в районе Семёновки силою до пехотного батальона и в районе Пригожей – до двух пехотных батальонов.
17 октября 1941393 сд. в течение дня вела ожесточенные бои с противником на участке Семеновка, Пригожая и под его давлением, оставив Семеновку, к исходу дня вела бой на рубеже: Федоровка, Гавриловка, Бограновка, Ново-Александровка.
18 октября 1941 6 армия в ночь на 17.10.41 и днём 17.10.41 вела оборонительный бой с противником, продолжая удерживать занимаемый рубеж. Особую активность противник проявлял на участке 393 сд. силою до 2-х пехотных полков.
На правом фланге 393 сд. 699 сп. занял Цыглеровку и к исходу дня вёл уличные бои в Семёновке. В центре 393 сд. успешно отразила атаки противника, пытавшегося овладеть Гавриловкой.
19 октября 1941393 сд. на правом фланге под давлением противника оставила Семеновку, отошла в Цыглеровку и в течение дня вела бой с противником, наступающим на Цыглеровку силой до пехотного полка. На остальном фронте удерживала занимаемое положение.
20 октября 1941393 сд., успешно отразив атаки противника, наступающего на Цыглеровку, в течение дня удерживала занимаемый рубеж. С наступлением темноты отошла на рубеж: Алексендровка, Ново-Богдановка, Варваровка, Андреевка.
21 октября 1941393 сд., отразив наступление противника с направления Семеновки, продолжала удерживать рубеж: Цыглеровка, Гавриловка, Ново-Кавказ. Противник перед ней перешёл к обороне.
22 октября 1941393 сд. – положение прежнее, к утру 23.10.41 должна отойти на рубеж: Гола Долина, Никольское, Славянск и удерживать его до исхода 23.10.41.
23 октября 1941393 сд. занимает рубеж: Гола Долина, Никольское, Славянск.
24 октября 1941 6-я армия продолжает укреплять занимаемые позиции по северному берегу реки Северский Донец на участке иск. Андреевка, Балаклея, Брусовка, не имея соприкосновения с противником. Положение частей: … 393 сд. – Яровая, Щурово, Брусовка. (24 октября 1941 немцами была занята станция Барвенково. Прим. М.С.)
28 октября 1941393 сд. – Яровая, Щуровка, Брусовка, Ямполь, устье р. Жеребец. (Это уже за рекой Северский Донец. Яровая совсем рядом со Святогорском. Прим. М.С.)
29 октября 1941393 сд. – положение прежнее. В течение дня отражала попытки противника форсировать реку Северский Донец.
Если найти на карте населённые пункты, которые 393-я дивизия во второй декаде октября 41-го года "имела задачей прочно оборонять", то станет очевидно, что её полки постоянно и не всегда организованно отступали, почти не задерживаясь на назначаемых им рубежах обороны, попадали в окружение и рассеивались под ударами совсем не превосходящих их сил 94-й пехотной дивизии противника. (Напомню, что в прочитанной нами Оперативной сводке отмечено: утром 15 октября 669-й полк при поддержке бронепоезда предпринял попытку оказать помощь окружённому батальону 704-го полка, но уже во второй половине дня сам этот полк вынужден был "собираться в районе Надеждино" – о дальнейшей судьбе бронепоезда в сводке больше не упоминалось.)
Только за первую неделю октябрьских боёв 393-я дивизия понесла тяжёлые потери – более трети личного состава и четверть её военной техники было уничтожено противником: потери её 702-го полка составили 1466 чел., а 697-го и того больше – 1781 человек! Многие бойцы и командиры пропали без вести. В данных о безвозвратных потерях дивизии за последний квартал 41-го года, к примеру, почти вся сапёрная рота 697-го полка отмечена как пропавшая без вести – так и помечено в поимённом списке против всех перечисленным в нём 46 фамилий сплошной надписью сверху вниз: "Пропал без вести в боях с 11.10 по 14.10.41 г. Лозовая-Дягово-Раздольное".
Ведя оборонительные бои, 393-я дивизия поспешно отступала вдоль железной дороги Лозовая-Барвенково-Славянск и к исходу октября 41-го года отошла на левый берег реки Северский Донец, заняв оборону в районе Красного Лимана, то есть уже северо-восточнее Славянска. Противник выдохся – в полосе действий 6-й армии наступило временное затишье боёв.
Начальный период Великой Отечественной войны – лето и осень 1941 года. О причинах наших военных поражений и трагических потерь того времени много говорилось и писалось и раньше, с первых послевоенных лет. Спорят о них серьёзные историки с популярными публицистами и по сей день. Утверждения старых советских учебников о вероломности нападения и преобладающей военной мощи фашисткой Германии и её вермахта остались забытыми в далёком прошлом. Вновь открытые в постсоветские десятилетия данные, документы и факты, дали пищу для иных основательных исторических и военно-теоретических выводов и объяснений, равно как и для неизбежных в нашем идеологически расколотом обществе политических спекуляций на эту до сих пор «кровоточащую» тему.
Бесспорно, любое масштабное событие не одномерно в своём причинно-следственном основании. А стихия войны, сражений и боёв, к тому же более, чем что-либо из общественных явлений, в значительной степени подвержена ещё и фактору непредсказуемого случая – военного счастья-несчастья. Однако, если "зреть в корень" проблемы, то следует признать абсолютность древнеримской максимы: "Армия баранов, которой командует лев, сильнее армии львов, которой командует баран". Человеческий фактор на войне в конечном счёте играет решающую роль. Следовательно, абстрагируясь от остальных значимых и сопутствующих причин, для прояснения заявленной здесь проблемы необходимо выявить и определить – кто в нашей могучей Красной Армии образца 41-го года были теми "древнеримским баранами", кто сгубил сотни тысяч наших бойцов и командиров в чудовищных «котлах» окружений под Киевом и Харьковом?
Начиная с хрущёвского «секретного» доклада на ХХ съезде КПСС "О культе личности и его последствиях", в котором наиболее подлыми по лжи, на мой взгляд, были страницы «обличающие» Сталина, как главного и единственного виновника поражений Красной Армии в первый период Великой Отечественной войны: де, стратегические операции фронтов он планировал по глобусу – "возьмет глобус и показывает на нем линию фронта"! Особенно разошёлся-распалился Хрущёв, перекладывая вину с больной головы на здоровую, в своих инвективах по Харьковской наступательной операции, бездарно проведённой в мае 1942 года Юго-Западным фронтом, командовал которым тогда маршал Семён Тимошенко, а членом Военного совета (по сути высшим политическим руководителем) состоял как раз сам Никита Хрущёв. (Именно после «разжалования» Генералиссимуса Сталина на освободившееся место "главного полководца ВОВ" и был возведёт "Маршал Победы" Жуков.)
Вопреки давно восторжествовавшей в сознании нашего народа исторической правде о Войне и Победе, нынешние «хрущёвцы» (как явные, так и скрытые, маскирующиеся "патриотами") с маниакальной упёртостью продолжают транслировать через масс-медиа и эрзац-научную публицистику разукрашенную «картинку», как "Маршал Победы" чуть ли не насильно учил "генералиссимуса поражений" военному искусству.
Да, война – жестокий учитель, заставляющий выводить её прописи кровью! Но учиться на ней военному люду приходится по-разному – в разных, так сказать, "учебных классах" и за разные по времени сроки. Рядовой боец выучивает "грамматику боя, язык батарей" за неделю-другую: если сразу не убьют, то вот уже и обстрелянный солдат. Немногим дольше – за месяц-два от силы – могут научиться "науке побеждать" и командиры низового тактического звена: взвод – рота – батальон. А что же полководцы – генералы и маршалы? – Эти академики военной науки, как называл их всесоюзный староста М.И.Калинин? – Сколько и как должны были учиться они, чтобы вести к победе свои войска? – И должен ли был учиться этому нелёгкому делу сам Сталин? – Да, должен был! И учился, учился по талантам своим быстрее многих, да к тому же ещё и учил этому своих подчинённых военачальников. (Доказательством тому многочисленные приказы и директивы Ставки ВГК, которые поучали в приказном порядке, что и как надо делать буквально всем родам войск и на всех уровнях управления ими вплоть до низового – тактического.) И расставлял их по должностям в соответствии с их полководческими успехами: не тянешь должность начальника Генштаба – покомандуй фронтом; с фронтом не получилось – руководи подготовкой резервов либо будь у меня "смотрящим там, куда пошлю"; или ещё лучше – Главнокомандующим партизанским движением (в сентябре 1942 года таковым был назначен маршал К.Е.Ворошилов).
Для убеждения нерадивых из высшего генералитета изменить своё пренебрежение к обучению военному делу настоящим образом Главковерх Сталин применял и нетрадиционные методы. Так августе 1942 года в газете «Правда» была опубликована пьеса А.Корнейчука «Фронт», которую сразу начали ставить на всех сценических площадках страны, а год спусти режиссёры братья Васильевы сняли по ней и художественный фильм с одноимённым названием. Пьеса вызвала болезненную реакцию у некоторых высокопоставленных генералов, узнавших себя в образе её главного героя – генерале Горлове. Так маршал С.К.Тимошенко, командовавший в то время уже более тихим Северо-Западным фронтом, куда он был назначен после Харьковского разгрома, даже послал телеграмму лично Сталину, в которой жаловался: "Эта пьеса вредит нам целыми веками, её нужно изъять. Автора привлечь к ответственности, виновных в связи с этим следует разобрать". (А будущие поколения «хрущёвцев» на все лады стали представлять эту пьесу, как придуманную Сталиным "художественную отмазку" своей изначальной и неизбывной вины за поражения на фронте и «замарку» всей плеяды нашего героического генералитета. Они же придумали и байку, что дескать Сталин лично выдавал билеты на эту пьесу генералам, прибывавшим в Ставку на совещания, и даже проверял ходили ли они в театр. Ничего «умнее» исписавшиеся «шелкопёры», конечно, придумать не могли! Ибо в суровое время наших поражений Сталин был не банальным билетёром, а гениальным сценаристом и режиссёром будущих наших побед на всех театрах Великой Отечественной войны. (Десять "Сталинских ударов" 44-го года стали убедительным тому подтверждением!)
Разъяснять непонятливым из генералов воспитательное значение пьесы пришлось специально в центральной военной газете "Красная звезда", где через месяц после публикации в «Правде» была напечатана развёрнутая рецензия на «скандальную» пьесу.
О пьесе Александра Корнейчука «Фронт»
Сила нового произведения Александра Корнейчука, источник его успеха у читателей – в правдивости и жизненности художественных образов, в смелости и честности изображения. В пьесе подняты важнейшие вопросы, волнующие каждого советского патриота – об успехах и неудачах Красной Армии.
Война – не академия, война – не школа, на войне воюют, а не учатся – таков смысл многочисленных афоризмов Ивана Горлова, высказанных со всем апломбом старого вояки. Но в действительности война – это высшая школа военной науки, война – это и проверка знаний. Горлов не выдержал проверки, испытания. Он провалился, ибо не хотел признать силу современной военной науки.
Беда Горлова, однако, не только в том, что он не учился на войне. Он не хотел учиться и до войны. В своем автобиографическом рассказе он рисуется тем, что "никаких университетов не проходил", в академиях не был, что он не "теоретик, а старый боевой конь". Он побывал в Германии. Заметил ли он то новое в тактике современной войны, что готовил германский генеральный штаб? Нет. Он говорит: "Германия мне не понравилась. Скука. А вот во Франции пожили, да". Так дожил Горлов до нынешней войны, не научившись воевать по-новому, по-современному.
Стратегия Горлова основана на примитивном натиске. Вот его афоризмы: "Побьем любого врага, и не радиосвязью, а геройством, доблестью", "война – это риск, а не арифметика". В устах Горлова это все звучит, как оправдание невежества. Его ошибка, граничащая с преступлением, заключается в том, что он противопоставляет храбрость и мужество военной культуре и науке. А они должны сочетаться в современной войне. Только их соединение дает силу. Там, где они ступают между собой в конфликт, неизбежна военная слабость, неудачи.
