Кира Черри "Слепая любовь"

– Сумму? – нахмурилась я. – Какую?

– На операцию. Завтра я поеду в банк и попробую взять кредит на первоначальный взнос.

– Я думаю, нам стоит продать машину, – задумчиво сказала мама, обращаясь к отцу. – На крайний случай можно снова попробовать заложить дом…

– Сколько стоит операция? – ошарашенно уточнила я. Нам что, потом придется спать на улице?

Повисла тишина. Затем папа тяжело вздохнул. Я так и представила, как он запустил руку в волосы и напряженно посмотрел на маму.

– Тебе не нужно об этом волноваться, Лекси. Мы обо всем позаботимся.

– Продав все, что у нас есть? Но ведь нет гарантии, что я смогу видеть!

У нас и так проблемы с деньгами после того как кампания отца прогорела. Что, если нам вообще не удастся найти деньги на операцию? И что, если найдем, но погрязнем в долгах, а зрение ко мне так и не вернется?

Меня снова охватило волнение. И обида. Почему жизнь так несправедлива? Почему это случилось со мной? Почему чертов Гиллис не потерял зрение?! Лучше бы таких, как он, вообще не рожали!

Слезы горячим потоком текли по моим щекам, пока я пыталась свыкнуться с происходящим. Мне до сих пор казалось, что все это дурацкий сон. Потому что как нечто такое ужасное могло произойти со мной? Я ведь хороший человек! За всю жизнь и мухи не обидела! Разве Господь не награждает таких людей, как я, счастьем?

– Ты будешь видеть, Лекси. Доктор сказал, что твой случай не безнадежен. Вероятность успеха очень высока!

– Почему тогда нельзя провести операцию сейчас? Зачем ждать?

– Все не так просто, доченька, – сказала мама, и я отчетливо слышала боль в ее голосе. – Операция сложная, требуется соответствующее оборудование. Тебе нужно подготовиться. К тому же, кроме тебя есть и другие нуждающиеся.

– Мне что, пересадят глаза? – ужаснулась я, потому что мне бы этого очень не хотелось. Я обожала свои глаза – зеленые с желтоватым отливом.

– Нет, пока обойдемся без этого. Ты разве не слышала, что говорил доктор Скофилд?

Конечно нет. Половину времени я была погружена в свои мрачные мысли, а другую половину он говорил какими-то загадочными медицинскими терминами, что я ничего не понимала.

– Операция немного сложная, но шанс на успех велик, – продолжил папа. – Так что пока вариант с пересадкой глаз мы не рассматриваем.

Пока… Значит ли это, что такой вариант запасной?

Меня замутило, и я глубоко вздохнула, пытаясь удержать в желудке сегодняшний завтрак. На меня слишком много свалилось за последние сутки. Слишком многое нужно осознать.

Вновь почувствовав усталость, я прилегла на кровать и накрыла глаза рукой, ощущая под ладонью влагу, будто у меня из глаз тек водопад.

– Я хочу побыть одна.

– Лекси…

– Я хочу побыть одна!

Мне не хотелось ругаться с родителями – в конце концов, они ни в чем не виноваты – но мне отчаянно хотелось побыть одной и обо всем спокойно подумать. К счастью, они поняли мое эмоциональное состояние и вышли из палаты, отправившись в кафетерий, находящийся этажом ниже.

Как только за ними закрылась дверь, я в голос разрыдалась, совершенно не представляя, как жить дальше. Почему-то мне не верилось в хороший исход. Не верилось, что родители найдут деньги, ведь папина кредитная история оставляет желать лучшего. Не верилось, что простая операция сможет мне помочь. Да и как вообще мне прожить слепой до сентября? Это же около трех месяцев! Я ведь даже до туалета без помощи родителей дойти не могу! И если все пойдет прахом, я не смогу вернуться в школу, и тогда на моей жизни можно окончательно поставить крест.

Гребаный Гиллис!

После жалости к себе меня охватила ярость. Мне хотелось бы прямо сейчас предстать перед ним и накостылять так, чтобы он тоже остался инвалидом. Я проклинала его самого, его жизнь, его родителей, которые вырастили его жалким, ничтожным пьяницей, ломающим судьбы ни в чем неповинных людей.

Вдруг дверь отворилась, и до меня на несколько секунд донесся шум из коридора. Я недовольно нахмурилась, ведь надеялась, что родители вернутся намного позже.

Неторопливые тихие шаги заставили меня задуматься, что это не родители. К тому же в палате я ощутила странный запах… машинного масла.

– Привет, – сказал незнакомый голос, и я вздрогнула. Неуклюже приподнялась на кровати и замерла, видя перед собой только темноту. И это чертовски бесило! Я никогда не осознавала, насколько важно нам видеть все вокруг. Без зрения я словно потерянный призрак этого мира.

– Кто здесь?

– Я… Джеймс Гиллис. Я пришел…

– Проваливай! – закричала я, как только услышала эту гребаную фамилию. По телу пробежала волна негодования. Видеть не хотела этих дурацких Гиллисов! Видеть… Забавно. Я ведь больше не могла видеть! И все из-за его гребаной семейки!

– Лекси, я…

– Уходи! – закричала и чуть не закашлялась. Я резко поднялась с кровати, потому что не хотела находиться с этим отбросом в одной комнате. Хотя вряд ли я смогла бы уйти самостоятельно, я ведь даже не знала, где конкретно находится дверь. – Проваливай! – повторила, потому что так и не услышала его шагов. – И не смей сюда больше заявляться! Надеюсь, твой гребаный брат сдохнет в тюрьме!

Я плевалась ядом, выплескивая на Джеймса весь свой гнев. Возможно, переборщила, но он попал под горячую руку. Да и в конце концов какого приема он ожидал? Что я улыбнусь и скажу, что со мной все в порядке? Потому что ни черта со мной не в порядке!

Ему в любом случае не стоило заявляться сюда вот так просто. Может, пришел просить, чтобы мы отмазали его брата? Ведь насколько я знаю, Макс – опекун Джеймса, и если с ним что-то случится, за парня возьмутся службы опеки. Хотя, возможно, он уже совершеннолетний, как и я. Мы учились в одной школе, но никогда не общались. Я далеко за пределами его лиги.

Я услышала, как закрылась дверь, и замолчала, судорожно сделав глубокий вдох. Почти задыхалась от брани и гнева. Голова разболелась от криков, а тело потряхивало от волнения. Ноги подкосились, и я снова оказалась на кровати. Закрыла глаза, хотя все равно находилась во тьме. Теперь это моя новая реальность.

Мрак.

Одиночество.

Ненависть ко всему вокруг.

Глава 3

Я сжимала тросточку для слепых в кулаке, стоя перед входной дверью. Чувствовала, как мое тело покрывается потом, но вовсе не от жары. Я нервно постукивала носком своего кеда по полу и все никак не могла решиться выйти на улицу.

Меня выписали из больницы две недели назад. Первое время я просто сидела в своей комнате, жалела себя и ненавидела свою жизнь. Позволяла родителям со мной нянчиться. Потому что хоть я и жила в этом доме сколько себя помню, без зрения ориентироваться в нем оказалось довольно сложно. Даже в своей собственной комнате я не смогла бы отыскать кровать, хотя точно знала, что она находилась напротив двери. Все казалось таким чужим для меня. И вообще эта новая жизнь казалась для меня чужой. Хотелось поменять вселенную, как в фильме про доктора Стрейнджа.

Родители были терпеливы к моим приступам агрессии и истерикам. Только недавно я стала свыкаться с тем, что темнота теперь мой постоянный компаньон.

Лила уехала, и мне было как никогда одиноко. Она звонила из другого штата, когда добралась к отцу, чтобы проведать меня. Но, если честно, я бы предпочла, чтобы она вернулась, потому что мне был нужен друг. А еще мне было чертовски скучно.

Как думаете, чем занимаются слепые люди? Я не могла смотреть фильмы, читать книги или играть в видеоигры. Все, что я могла – это слушать музыку. Но даже это со временем надоедает. Поэтому сегодня я решила выбраться из дома. Родители не могли больше со мной нянчиться, им нужно работать. Мама каждый день оставалась в офисе сверхурочно, а папа нашел подработку. Оба поставили цель заработать как можно больше денег к сентябрю, не став слушать мои возражения.

Вздохнув, я в очередной раз перемялась с ноги на ногу, стоя у двери. Было жутко страшно выходить на улицу одной, я никогда этого не делала, с тех пор как ослепла. Так и представляла, как все будут на меня пялиться.

Наверное, стоило позвонить Кассандре, наплевав на гордость. Она тоже моя подруга, хоть и не такая близкая как Лила. Сандра и Бри навестили меня после выписки из больницы, но разговор не особо задался. Не имея возможности видеть подруг, я ощущала себя не в своей тарелке, какой-то обделенной, что ли. Это меня очень огорчало. А еще они постоянно твердили, какая я бедняжка и как им будет скучно, что я пропущу намечающуюся вечеринку на озере, чем вызвали мое раздражение. Я потеряла зрение, какие, к черту, вечеринки?! Так что мы быстро распрощались и с тех пор не виделись. Хотя Сандра звонила мне пару раз и даже присылала сообщения, как будто я могла их прочесть, но я ее игнорировала. Что она вообще от меня ожидала? Что я буду слушать сплетни с поездки? Или смотреть видео их гулянок? Боже, как глупо.

Правая рука подрагивала, лежа на дверной ручке. Я все не решалась ее открыть, простояв так около десяти минут. На лбу вдоль волос выступила испарина, я чувствовала себя как на иголках. Пыталась внутренне подбодрить себя, хотя знала, что выгляжу жалко.

Ну я и трусиха!

Нет, так нельзя! Не могу же я прятаться вечно. Возможно, ко мне никогда не вернется зрение, нужно учиться жить с этим.

Тяжело вздохнув, я, наконец, нашла в себе силы открыть входную дверь. Меня тут же обдало горячим воздухом, потому что на улице стояла жара. Подбадривая себя, я надела солнцезащитные очки и вышла наружу.

Я жила здесь все восемнадцать лет и почти каждый день ходила по этой дороге. А еще пару дней назад выходила с мамой. Нужно повернуть направо, пройти метров триста, затем налево и далее прямо до самого магазина мистера Вальяро, где я куплю себе чипсы и прочую запрещенку для желудка, которую не одобряли мои родители.

Аккуратно спустившись с крыльца, я повернула направо и не спеша пошла по дороге, ведя тростью перед собой, чтобы, не дай бог, ни на кого не наткнуться.

Все шло просто прекрасно, и я даже улыбалась тому, насколько это легко, и смеялась над собственной трусостью, пока меня чуть не сбила машина. Оказалось, я прошла чуть дальше и вышла прямо на дорогу. Резкий звук клаксона автомобиля заставил меня вздрогнуть и повалиться с ног от страха. Еще минуты две я приходила в себя, пока водитель материл меня и кричал о том, чтобы я оставалась дома, если не хочу подохнуть к чертовой матери. Меня трясло так, что с трудом удалось подняться на ноги. Я еле могла дышать от паники и чувствовала себя оскорбленной, будто меня ударили или плюнули в лицо.

Какая-то мимо проходящая девочка помогла мне вернуться на тротуар и скрылась до того, как я додумалась спросить ее, где именно нахожусь. Сбитая с толку, я вертелась на месте, не зная, в какую сторону мне теперь идти. Меня все больше охватывала паника, на глазах выступили слезы от беспомощности и обиды.

Наконец я решила идти дальше по тротуару в поисках кого-нибудь, кто смог бы подсказать мне направление. И заодно ругала себя за глупые идеи. Все же не стоило мне выходить одной, я чуть не попала в новую аварию. И могла в дополнение к зрению лишиться чего-нибудь еще, например, ног. От этой мысли меня затошнило.

Вдруг я услышала стук мяча и напрягла слух. Звук исходил откуда-то справа и я припомнила, что недалеко отсюда расположена баскетбольная площадка. Не придумав ничего лучше, я собиралась спросить дорогу у кого-нибудь из парней, потому что ни один прохожий мне так и не встретился.

Свернув вправо, я ощутила, что дорога под ногами изменилась, и догадалась, что вышла на газон. Ну, хотя бы не проезжая часть. Моя палка то и дело натыкалась на какие-то непонятные препятствия, возможно, кусты, а затем я запнулась о что-то твердое и упала.

Очки отлетели в сторону, когда я приземлилась на четвереньки. Больно стукнулась ладошкой и невольно застонала.

Твою мать!

В голове всплыла куча ругательств похлеще тех, что одарил меня мужчина-водитель десять минут назад. Я стала проклинать себя, свое потерянное зрение и чертову вселенную. Как вообще можно жить такой жизнью? Вокруг меня мрак и много опасностей в виде дурацкого булыжника, о который я могла расшибить лоб. Я не могу дойти даже до магазина, несмотря на то, что это кажется таким простым.

Нервы сдали, и я заплакала, накрывая лицо ладонями. Совершенно не представляла, что делать дальше. Как мне теперь вернуться домой? Ведь я не могла ориентироваться в пространстве. Я слышала какие-то звуки, чувствовала землю под ногами, но все казалось таким пустым, словно в искаженной реальности. Мне постоянно хотелось открыть глаза, только вот… они открыты.

– Ты в порядке? – услышала приглушенный мужской голос и вздрогнула. До сих было непривычно, что кто-то вот так внезапно мог нарушить мое личное пространство.

– Да, – ответила я, вытирая слезы, чтобы не показывать слабость, но затем передумала и сказала правду: – Нет.

– Ты упала?

– Да. Дурацкая трость совсем не помогает.

– Вставай, – парень вдруг резко взял меня за руку, заставив снова вздрогнуть от неожиданности, и помог подняться. Сделал это одной рукой, словно я пушинка какая-то и я подумала, что он наверняка сильный и выше меня. Ну, мне так показалось.

– Спасибо, – я крепко сжала трость, слегка смущаясь. Бесило, что не могла его увидеть. Вдруг мы знакомы?

– Хочешь присесть и передохнуть? – спросил парень, вырывая меня из раздумий.

– Хочу, я немного ударилась.

– Пойдем, – он бесцеремонно взял меня под локоть и повел куда-то в сторону. Но шел неторопливо, давая мне время подстроиться под его шаги. – Здесь недалеко есть скамейка. Справа от тебя.

Спустя минуту мы остановились, и парень усадил меня на лавку. Стук мяча стал громче, и я подумала, что мы у баскетбольной площадки.

– Куда ты направлялась? – спросил он, присаживаясь рядом. Я поняла это по ощущениям и тому, что звук его голоса теперь доносился сбоку от меня.

– В магазин. Но это была глупая идея. Я ничего не вижу и еще не привыкла к этому.

Не знаю, зачем я стала рассказывать ему больше, чем собиралась. Возможно, от волнения.

– Мне жаль, – тихо произнес парень, и его голос вдруг показался мне знакомым.

– Я тебя знаю? – прямо спросила, превозмогая смущение.

– Нет. Мы не общались, хотя в прошлом году ходили вместе на математику.

– Ясно… – на несколько секунд повисла удручающая тишина. Если бы я не была слепой, то могла бы отвести взгляд или проверить телефон, или еще чего, чтобы не было так неловко. Но мне оставалось просто моргать. Черт, я ведь даже не нашла очки.

– Почему ты одна? Мне кажется, это не слишком для тебя безопасно.

– Ну… – протянула я, пожав плечами. – У меня не особо много друзей сейчас.

Снова очередная правда легко выскользнула из моего рта. Звучало немного жалко, поэтому я пожалела, что ответила на его вопрос и попыталась объясниться:

– Моя лучшая подруга уехала в другой штат к отцу, а мои родители на работе. Мне просто стало слишком скучно, и я решила прогуляться.

– Можем обменяться номерами и, если в следующий раз тебе что-то понадобится, ты могла бы позвонить мне, – сказал мой новый знакомый, и я впала в ступор. Он вот так просто предлагает слепой девушке общение?

– Ты слишком добр. Не хочу тебя утруждать.

– Все в порядке, Лекси. У меня тоже не много друзей.

– Ты знаешь, как меня зовут?

Может, он слышал обо мне в местных новостях? Уже весь район трубил об этом.

– Да. Ты ведь популярная девчонка из группы поддержки. К тому же мы ходили в один класс, и я помню, что ты сидела у окна в третьем ряду.

Наверное, мои щеки в этот момент запылали, потому что даже я не помню, где именно сидела в классе математики в прошлом году.

– Запиши мой номер на всякий случай и, если тебе понадобится моя помощь – позвони.

– Типа… отведешь меня в магазин? – невольно улыбнулась я.

– Отведу и помогу выбрать, что тебе нужно. Ну… кроме девчачьих штучек, – добавил он, и я рассмеялась. Мне показалось, что с ним легко общаться. И я снова пожалела о том, что не могу видеть его лица.

Досадно вздохнув, я достала свой телефон из кармана и протянула парню:

– Запиши свой номер. Я все еще не привыкла им пользоваться без зрения. Наверное, стоит купить кнопочный.