Френдзона и точка. Раз
Диана Адамова
Эта история о дружбе, любви и выборе.Юра с Ритой не просто одноклассники и соседи, они лучшие друзья.Они оба уверенны, что всегда будут в жизни друг друга, что их дружба, как константа, неизменна и постоянна. Но им предстоит проверить ее на прочность, когда у него появляется девушка, а у нее – новый друг.Выдержит ли их дружба это непростое испытание? Смогут ли они остаться друзьями, если вмешиваются чувства?
Диана Адамова
Френдзона и точка. Раз
Ритка и Юрка
Ритуля и Юрик
Рита и Юра
Глава 1
В конце августа, за неделю до начала нового учебного года, возле соседнего подъезда остановилась грузовая «газель». Из машины вышли двое грузчиков. Они открыли сзади дверь фургона и принялись доставать мебель, коробки с вещами, сумки.
«Кто-то переехал в наш дом», – подумала Рита.
Она вышла из подъезда как раз в тот момент, когда машина заезжала во двор. Она присела на низкую ограду палисадника и с любопытством наблюдала за процессом разгрузки.
Через несколько минут выскочила мама Риты, взяла её за руку и поторопила:
– Опять ты сидишь на этом грязном заборе. Отряхнись. Пошли скорее, нужно успеть ещё тебе за туфлями.
Рита последовала за мамой, подстраиваясь под её быстрый шаг.
Она едва обратила внимание на мальчика, сидящего на детской площадке, который так же, как и она, наблюдал за разгрузкой «газели».
Юра не любил переезжать. Это был уже четвёртый их переезд. Четвёртый за последние три года. Он переезжал с родителями каждое лето, потому что отцу каждый год предлагали новую должность и новое место службы.
Первый переезд, несмотря на то, что пугал, всё-таки вдохновлял на что-то новое. На новые свершения, новые мечты. Юра обзавёлся новыми приятелями, но при этом старался поддерживать общение со старыми школьными друзьями. И вроде всё складывалось хорошо, но через год всё повторилось. Отец поставил семью в известность, что его вновь переводят, и это значит, они опять переезжают.
Юра расстроился, что не увидит одноклассников, с кем успел подружиться и найти общий язык. Первого сентября ему придётся опять знакомиться с новыми ребятами. А старые друзья очень скоро о нём забудут. Так уже было с теми, с кем он проучился первые пять лет. А тут всего один год вместе. И надеяться не на что.
В новой школе у Юры уже не получалось легко и гладко общаться со сверстниками. В двенадцать лет ребята малость зверели, не желая принимать в свою «стаю» новеньких. На этот раз у Юры не получилось найти подходящую компанию и влиться в неё. Он стал всё больше замыкаться в себе, а общался более-менее всего лишь с парой одноклассников.
Когда спустя несколько месяцев, даже не год, папа сообщил об очередном своём переводе, Юра разозлился на него и накинулся с криком:
– Не хочу никуда переезжать! Зачем? Почему ты не можешь отказаться и остаться здесь? Чтобы потом опять переезжать? Я только завёл хоть каких-то друзей.
Было очень обидно. Юра как раз собирался идти с одноклассниками в кино. И что теперь? Ну, сходят они ещё пару раз, а потом всё. И старания были напрасны.
Но никуда не деться, пришлось опять собирать вещи, которые он только разложил по полкам. Чтобы потом их опять разбирать. На новом месте он в знак протеста даже сидел на коробках, если можно так сказать, целый месяц и огрызался отцу:
– А вдруг опять собирать завтра? А так и делать ничего не надо. Я готов.
Но со временем, конечно, разобрал.
Когда летом к нему в комнату заглянул отец со скорбным видом, Юра сразу понял, о чём пойдёт речь. Встал, молча открыл шкаф и со злостью побросал вещи на кровать.
Но родитель быстро его приструнил, сбив юношескую спесь. Всё-таки отец у него человек военный. А Юра, как подневольный, последовал за ним в кладовку доставать сумки и коробки. Родители их даже не выбрасывали! Знали, что пригодятся.
Опять новое место жительства, опять новая должность у отца. Юра перестал расстраиваться, пришло смирение. Терять ему уже было нечего. И рассчитывать на что-то впустую не хотел. Ведь он опять может изменить своё место жительства вслед за назначением отца.
«Поскорей бы восемнадцать!» – думал мальчишка, глядя на грузчиков.
Поэтому ему было всё равно, что происходит сейчас с его вещами, и какой будет его комната. Он перестал считать эти квартиры свои домом. Всё равно ведь придётся менять.
Очередной незнакомый город, дом и новые одноклассники.
Первого сентября ещё на праздничной линейке Рита заметила новенького парня в шеренге их класса. Рита крутила головой, разглядывая его, но, когда класснуха шикнула на неё, чтоб не вертелась, девочка присмирела. И всё же с любопытством спросила:
– Нина Алексеевна, а это у нас в классе новенький, да?
– У нас, у нас, не отвлекайся, хватит крутиться.
До классного часа ждать оставалось недолго, и Рита продолжила слушать ежегодные стихи и песни о школе и рассматривать стоящих напротив первоклашек с огромными букетами.
Когда класс шеренгой последовал за классной руководительницей, ребята зашептались и завертели головами, оборачиваясь и присматриваясь к новенькому. В классе, когда все расселись за парты, Нина Алексеевна, наконец, его представила:
– Ребята, знакомьтесь, в нашем классе новый ученик – Юра Титов.
По классу сразу разнёсся гул вопросов. Но класснуха быстро приструнила всех:
– На перемене поговорите! А сейчас начинаем. Программа большая, а в следующем году у вас уже ГИА, – и она обратилась непосредственно к новенькому: – Иди, садись к Наташе, – и указала на свободное место в третьем ряду.
Проходя к своему месту, он оказался под прицелом тридцати пар глаз. И Рита не была исключением, разглядывая нового одноклассника с интересом.
Это был рослый парень, но ещё по-юношески худой. Шатен с торчащими в разные стороны волосами длиной до скул. Он прошёл к своему месту, ни на кого не глядя. Сел и уставился на учителя.
На первой же перемене одноклассники, включая Риту, облепили парту, за которую посадили новенького, со всех сторон и закидали его вопросами.
Каждый раз в новой школе всё повторялось и уже порядком ему надоело. Юра не видел смысла отвечать, но приходилось. Правда, делал он это не охотно.
– А где ты живёшь? – спросил кто-то из ребят.
– Тут недалеко.
– Адрес скажи?
– Зачем?
– Чё, не запомнил ещё? – кто-то из парней засмеялся.
– А тебе какое дело, где я живу? В гости будешь приходить? – Юру это всё не радовало. Он не хотел ни с кем общаться и сближаться. Но всё же ответил: – Проспект Гагарина, шесть.
– О, так это в «кирпичке». Грачёва, а ты ведь там же, да?
– Ты с Риткой в одном доме, выходит, живёшь? – посыпались новые вопросы.
По классу разносились смешки и перешёптывания по поводу совместного проживания в одном доме одноклассников. Юра покрутил головой, чтобы понять, кто из девчонок Рита Грачёва. Она обозначила себя сама:
– Так это вы переезжали неделю назад? Я видела грузовую машину.
– Да, – ответил Юра, рассматривая девчонку.
– Можем вместе в школу ходить и домой, – предложила она из лучших побуждений.
Одноклассники весело загудели на это. Мол, всё ясно, парочка. Юра лишь поморщился в ответ на назойливость одноклассницы и соседки в одном лице. Безразлично пожал плечами и ответил:
– Так-то сам справиться могу.
Он понимал, что ему ещё предстоит учиться вместе с этими ребятами. Но не хотелось ему ни с кем дружить! Не хотелось сближаться! Вот так сказались на нём предыдущие переезды.
Девчонка пожала плечами и отвернулась, переключившись на другой разговор с одноклассниками. Юре показалось, что её нисколько не задели его слова. И, непонятно откуда, появилось чувство стыда за то, что нагрубил.
На самом деле, Рите такое отношение было привычно.
Все знали, что она активистка школы и достанет кого хочешь, если ей понадобится. Поэтому старались лишний раз держаться от неё подальше, потому что она могла быть слишком навязчивой. Но одновременно держались рядом с ней, чтобы за компанию «ничего не делать»: подготовить актовый зал к мероприятию и прогулять литературу или сделать презентацию о важности спортивных соревнований вместо урока физкультуры.
Не всем приходилось по душе активное желание Риты участвовать во всех подряд школьных мероприятиях. Большинство ребят считали её навязчивой и потому избегали. Но она была настолько общительна, что всё равно считала, что у неё множество друзей. Они все с ней здоровались, улыбались, разговаривали. Разве это не было дружбой?
Вопросы от ребят не переставали сыпаться на Юру. Перемены не хватило, чтобы всё разузнать. Но с каждым последующим перерывом, как это обычно и бывало, интерес спадал. Основные вопросы заданы, ответы получены. Ребята лишь продолжали рассматривать Юру и наблюдать за его поведением и реакцией на происходящее в классе.
Как соседка, живущая в одном доме с Юрой, Рита вызвала у него интерес. Поэтому он с любопытством на неё поглядывал во время уроков. Ведь, как ни крути, с ней придётся пересекаться утром или после школы.
Отсидев четыре урока, одноклассники отправились гулять. Хаотичными группками медленным шагом они добрели до парка со странным названием – имени Пятидесятилетия Комсомола.
Подростки долго гуляли, делясь летними приключениями. Когда на улице стемнело, компания начала редеть, и все стали расходиться по домам. Оренбург был новым городом для Юры, а не для Риты. Но какая-то искра ответственности за соседку и одновременно одноклассницу вспыхнула в его груди. Он сам обратился к Рите, когда основная масса ребят уже отделилась, и будто бы вызвался «проводить» девчонку:
– Ну что, пойдём домой?
А Рита в свою очередь «позаботилась» о новом ученике и деловито кивнула:
– Пойдём, я покажу, как отсюда быстрее дойти.
Они попрощались с одноклассниками на перекрёстке и свернули в свою сторону. Юра с удивлением косился на спутницу, поражаясь её выдержке, когда за их спинами девчонки из класса хихикали и шушукались.
Пока шли, Рита рассказывала новенькому об Оренбурге, где что находится, где какие магазины и развлекательные центры. Юра расспрашивал о школе и учителях и интересовался, где в городе бассейн, парень, оказывается, занимался плаванием.
Он понравился Рите. Пока они шли, девчонка его рассмотрела.
Тёмная лохматая шевелюра, на левой щеке светло-коричневая аккуратная родинка возле уха и ещё несколько мелких едва заметных рядом. Острый нос, выраженные скулы и треугольный подбородок. Слегка пухлые губы украшала милая, обаятельная улыбка. Когда парень улыбался, он малость кривил губы. Видимо, от смущения или боясь показать истинные эмоции. Да и голос у него не громкий.
В целом, он казался даже симпатичным. Такое заключение сделала для себя Рита.
– А что значит – в «кирпичке»? – спросил Юра.
– Местные наш квартал так называют. Там же одни старые кирпичные четырёхэтажки.
Жители этих домов любили свой небольшой и тихий пятачок из четырёх дворов и следили за чистотой и порядком в нём. Те, кто жили в соседних высотках, с уважением относились к старой территории, так её и называли – «кирпичный квартал». В народе для простоты прижилось название «кирпичка». Именно в одном из таких четырёхэтажных домов и жили Юра и Рита.
Это были типичные послевоенные дома, с маленькими квартирками. Если взглянуть на дом с улицы, то можно было увидеть местами ржавую крышу, старые маленькие балконы, ограждённые лишь кованым железным каркасом. Мало кто застеклил балкон полностью, превратив его в комфортную лоджию. На некоторых из них до сих пор круглый год висели старые металлические санки. И, кажется, сами хозяева, повесившие их туда ещё лет двадцать назад, уже забыли об их существовании.
Одноклассники подошли к дому, и Юра, подняв голову, рассматривал всё это советское великолепие.
– А ты всегда тут жила? – спросил он у соседки.
– Угу. А где ты до этого жил?
– В Иваново, Московской области и в Астрахани, – с грустью ответил Юра. – Ну ладно, пока, – махнул Юра рукой.
Он уже собрался зайти в подъезд, как Рита его окликнула:
