Я вспомнил цитату из старого американского мультфильма: «Тело нужно шлюхам и толстякам! А мне нужна пачка денег и голова, чтобы их держать!».
Не успел я озвучить цитату, как Марго спросила:
– Сам сочинил?
Я заюлил, желая примазаться к чужой славе. Марго оттолкнула меня и строго свела брови.
– Не лги мне, Миха! Это цитата из сериала «Футурама». Мультфильм создан Мэттом Грейнингом и Дэвидом Коэном на студии «20th Centry Fox» в 1999 году.
Мне сделалось нехорошо. Я почувствовал себя ничтожной букашкой по сравнению с Вселенским интеллектом, которым владела инопланетянка. Зачем ей со мной разговаривать? Разговаривать со мной всё равно, что беседовать с муравьём!
И всё же я взбрыкнул. Сказал, что не лгу, а привлекаю чужие ресурсы. Потому что нуждаюсь в лидерстве. Так поступают все мужчины, когда испытывают потребность в лидерстве.
Марго вздохнула и согласилась. И сказала, что настала пора нам расстаться. Я заволновался.
– Почему? Что случилось? Объясни.
Она не ответила. В небе вспыхнула звезда и начала быстро расти. Это приближался межпланетный космический корабль.
– Прощай, милый!
В голосе я уловил грусть и сожаление. Хотел что-то сказать, но так ничего и не сказал. Она легко перепрыгнула через перила и мягко приземлилась на газон, и через секунду скрылась в лесу.
Постояв на веранде, я вернулся в гостиную…. О господи! Макс был мёртв. Он лежал в луже крови. В правой руке он сжимал пистолет, в левой – записку: «В моей смерти никого не винить».
Я бросился его тормошить, прослушивать пульс, ловить дыхание, но всё безуспешно: Макс оставался мёртв.
Моё сознание спуталось. С трудом формируя мысли, я убеждал себя, что Макс не мог застрелиться, а значит, это сделал кто-то другой. Кто?
Выскочив на балкон, я погрозил кулаком в небо:
– Вернись, сука! Я порву твоё тело!
Никто мне не ответил. Только заухала, а потом смолкла птица. И наступила тишина.
Я стоял на веранде и наблюдал, как за деревьями вспыхнул свет и показался светящийся диск. Сделал вираж и всосался в бесконечный космос.
Вернувшись в дом, я сел и заплакал. Я не мог поверить, что Макс застрелился. Как он мог застрелиться, если трофейным пистолет был не заряжен!
Прошла минута или две, и я понял, что надо уходить.
Смочив водкой полотенце, я тщательно протёр всё, чего касался в доме: дверные ручки, перила веранды, компьютер, холодильник, диван, кровать, камин. В общем, всё. Вряд ли мне удалось стереть все отпечатки, но я постарался. Запустил посудомоечную машину, выключил свет, оставил ключи в дверях и вызвал МЧС по телефону Макса.
В Москву вернулся ночью. Сменил колёса, перекрасил Sedan. Наверное, что-то упустил. Но оказалось этого достаточно, чтобы полиция меня не нашла.
Я не трус. И никогда им не был. Всегда был готов ответить за себя, но не в той ситуации, когда в качестве свидетеля следовало привлекать инопланетянку.
Прошло три дня. Потом неделя, потом месяц. Полиция по-прежнему мною не интересовалась. СМИ помалкивали. Родственников у Макса не было.
Так и остался я со своей тайной, которая грызла и грызла меня, пока я не решился действовать.
Глава 3. Найти, обезвредить и полюбить
После этого происшествия моя жизнь кардинально изменилась. Если раньше я был полон сил и радужных мечтаний, то теперь чувствовал себя параноидально озабоченным стариком. Все мои мысли и надежды были устремлены на то, чтобы разобраться в событиях, связанных со смертью Максимилиана Гогенберга. Для этого нужна была Марго. Только ей известны обстоятельства его трагической гибели.
Я искал её в интернете: шарил по сайтам, отслеживал чаты, взламывал почтовые ящики и засекреченные документы правительств и военных организаций. В моём персональном компьютере вместился целый МИР с его тёмными тайнами и неразгаданными секретами.
Марго могла высветиться где угодно, но, вероятнее всего, там, где бурлила жизнь и делалась политика, формировались глобальные планы и принимались ответственные решения.
Спустя год напряжённых поисков я обнаружил её в Вене. Марго промелькнула в новостных сводках. Она давала интервью по итогам заседания, проходившего в Австрийской штаб-квартире Организации Объединённых Наций.
Сотню раз я прокручивал видео, пытаясь понять, что скрывалось за благовидным обликом, гладенькой речью и благородными целями, которые выдвигала Марго. Она раскручивала тему перенаселения планеты. Выглядела свежо и деловито. Одета в голубой костюм с укороченной юбкой и синие замшевые туфли на высоком каблуке.
Она была очень хороша и смертельно опасна.
У неё имелось слабое место. Этим местом был я – свидетель неудач и просчётов, допущенных при захвате Макса.
Я был сохранён для любви и забавы. Хотя свидетелей обычно уничтожают. Я был жив. И это было ошибкой. Теперь я её достану!
Накинув куртку и захватив ключи от старенького Sedan, я направился в аэропорт. По дороге позвонил знакомым ребятам из спецслужбы, попросил вычислить координаты Марго. Взамен пообещал документик, который добыл накануне, взломав архивы ЦРУ.
Когда самолёт приземлился в Вене, у меня была информация, где и как её найти. Марго проживала в «Palais Coburg Hotel Residenz». Я взял такси, прибыл в отель, занял соседний номер и обустроился у приоткрытой двери. Целый день я наблюдал за коридором и, наконец, дождался, когда появилась Марго.
Лёгкими быстрыми шагами она прошлась по коридору и скрылась в соседнем номере. Я выждал несколько минут и постучался. Не открывая дверь, она спросила:
– Что вам угодно?
Я приосанился, набрал силу в голос и бодро произнёс по-немецки:
– Вам посылка, фрау Марго.
Она замешкалась.
– Оставьте на ресепшене.
Я добродушно усмехнулся, представив, как она борется с любопытством.
– Это щенок. Фрау Марго! Я не могу его оставить на ресепшене.
За дверью наступила тишина. Я улыбался, уверенный в том, что она откроет. Иначе быть не могло. Марго клевала на всё, что могло доставить ей яркие впечатления и неизгладимые ощущения.
Она открыла, и передо мной предстала розовато-лиловая дева. Прекрасная и сочная. И страшно сексапильная, как с картины Модильяни.
– Марго!
Она молчала.
Я занервничал. Размяк, распустился, рассыпался и забормотал невнятно:
– Это… этот самый… Голддаст. Золотистый йоркширский терьер.
Марго смешливо сморщила носик.
– Какая прелесть!
Она подхватила коробку и закружилась по комнате.
– Я назову его Михой. В честь тебя. Не возражаешь?
– Не возражаю, – согласился я и неопределённо пожал плечами. Пусть будет Миха. Тоже кобель.
Марго внешне изменилась. Это была уже не та девчонка, что дралась с гопниками, а взрослая деловая женщина, влиятельная личность, видный политический деятель. Её красота была филигранно ухожена и заключена в дорогую оправу, как того заслуживал редкостной чистоты бриллиант.
Мною охватила конфузность: а я кто такой? Всё тот же помятый службист с есенинский вихрастым чубом.
Марго поставила коробку на пол. Я отодвинул её ногой. Мы стояли друг против друга и молчали. Пока я думал о своём, Марго читала мои мысли. – Ты помнишь Макса?
Марго отвела глаза. Я усилил давление.
– Ты знаешь, от чего умер Макс?
Её лицо сделалось непроницаемым.
– Ты имеешь отношение к смерти Макса?
Она поёжилась.
– Ты убила Макса?
– Нет! Не убивала!
Я поверил. Конечно, поверил. Не мог не поверить, потому что любил. Потому что любовь слепа и доверчива, и наивна, как дитя.
Марго опустилась в кресло и закрыла глаза рукой.
– Макс нужен был живым. Мне поручено было взять и доставить его на корабль. Он сам себя убил. Он нарушил наши планы.
– Как он мог себя убить? В пистолете не было патронов.
– Были. Пять патронов он потратил на то, чтобы разогнать гопников. Один оставил для себя, для своей собственной смерти.
– Зачем он это сделал?
– Не хотел сдаваться.
Я опять поверил. Потому что любил и доверял! Хотел обнять, поцеловать и зарыться лицом в блестящие свекольные волосы.
Марго меня отстранила.
– Подожди минутку. Любимый! Я приму душ и вернусь.
Она ушла, а я остался. На столе лежал телефон. Каждый знает, что телефон нельзя оставлять без присмотра. Марго оставила. Не потому, что она была идиоткой, а потому, что была инопланетянкой. Бесхитростной и наивной.
Чтобы быть наивным, совсем необязательно оставаться ребёнком. Чтобы стать хитрым, совсем не требуется Вселенский разум. Это известно каждому, кто состоит в лидерах по хитрости: будь это армянин, или китаец, или даже индус. Это знает даже русский!
Я сделал только то, что позволяли обстоятельства: взял телефон, прикинул пароль и быстро перебрал варианты, заготовленные заранее. Пароль нашёлся скоро. Он состоял из цифр, составляющих дату нашей встречи.
Умилившись, я сказал: «Прости, любимая!» и вошёл в смартфон. Отсканировал содержимое и слил ребятам в ГРУ. Пусть занимаются: выявляют имена, фамилии и места пребывания инопланетян.
Едва с этим справился, как появилась Марго. Она вышла из ванной умытая и распаренная, сбросила с головы полотенце и тряхнула головой. Мокрые волосы, как множество тёмно-бордовых змей, упали на белоснежный халат.
– Ну, здравствуй, – выдохнул я и развязал пояс.
Вселенная раздвинулась, планета вырвалась из-под ног, и мы влетели в открытый космос. Я – земной парень без лоска, статуса и денег, и она – рабочая лошадка в суровой армии инопланетян.
– Люблю тебя! Люблю!
Я покрывал её лицо поцелуями и не жалился на нежность, не скряжничал в чувствах. Я любил! Моя любовь была неистовой и неугасимой. Вечной и постоянной! Как фундаментальные постоянные мира! Любовь не зависела от пространства и времени, будь мы на Земле или в галактике NGC.
– Я люблю тебя, Марго!
Она кружилась в воздухе и хохотала, и перепевала стихи Брюсова:
– … так, заброшены на землю, к небу всходим мы, любя…. Я люблю тебя и небо, только небо и тебя[3 - В. Брюсов. Стихи. “Я люблю тебя и небо…”, 1897.].
Когда настало время расставаться, мы восприняли это как неотвратимое обстоятельство. Думали, что расстаёмся ненадолго. Скоро встретимся. Всегда найдётся причина, чтобы встретиться двум влюблённым.
Марго надела свой голубой костюмчик, влетела в синие туфельки и заторопилась на самолёт.
– Улетаю, милый. Не спрашивай куда. Когда встретимся, не знаю. Жди. Я сама тебя найду.
Забытый щенок покинул коробку, оставленную без присмотра, сделал несколько луж и теперь спал, уткнувшись мордочкой в мои кроссовки. Марго взяла его на руки, поцеловала в лохматую мордочку и посадила к себе в сумку.
– Ты помнишь? Его зовут Михой. В честь тебя.
Я не нашёл слов.
Марго забеспокоилась:
– Ты не рад? Скажи: ты не рад, что в твою честь я назвала собаку?
– Я рад.
Марго широко улыбнулась.
